Чулпан Зайнуллина: «Человек, которому нужна моя помощь, ее получит»

«Дала себе обещание, что точно стану врачом и буду спасать своих родных»

Чулпан выросла в Актанышском районе и с детства хотела стать врачом. Девочка часто болела, лежала в больницах, в ее жизни постоянно присутствовали доктора — и она тоже в будущем видела себя среди них. Наша героиня в детстве не играла ни в учителя, ни в «магазин»: только в доктора. Ее куклы были исколоты «инъекциями», а плюшевый медведь перенес несколько «операций».

Чулпан Фирдависовна с некоторым стеснением вспоминает даже, как однажды, пока лежала в больнице, осмелилась позаимствовать в процедурной одноразовый шприц для своей куклы. Но в середине девяностых одноразовые медицинские изделия были наперечет, особенно в районных клиниках. Так что девочка получила строгую отповедь от медиков и с тех пор четко уяснила: чужое без разрешения брать нехорошо!

Когда Чулпан училась уже в 9-м классе и семья жила в Бугульме, случилась беда: трагически погиб муж ее сестры. Его ударило током, помощь оказать не успели — и молодого, здорового парня не стало.

— И тогда я дала себе обещание, что точно стану врачом и буду спасать своих родных, — говорит наша героиня. — Для меня приоритетом было помогать людям, но этот случай стал, пожалуй, главным триггером.

В 1995 году, окончив школу, девушка поступила в Бугульминское медицинское училище: поскольку сестре, оставшейся с маленьким ребенком, нужна была помощь, с высшим образованием для Чулпан решили повременить. Медицинский университет она окончила позже, в 2007 году, и устроилась работать врачом-терапевтом в казанскую поликлинику №18.

Хотела стать кардиологом и даже в ординатуру поступила — но потом судьба распорядилась иначе. Она вышла замуж, родился ребенок, и семейство приняло решение на время переехать в Актанышский район — мужу-инженеру предложили там хорошую работу, да и для доктора в ЦРБ место тоже нашлось. Здесь Чулпан Фирдависовна окончательно определилась со своим медицинским предназначением: в Актанышской ЦРБ не было врача-эндокринолога, и она сама проявила инициативу. Год отучилась в Казани в интернатуре (и тут наступила уже очередь сестры присматривать за ее ребенком), а потом 6 лет до 2016 года работала эндокринологом в Актанышском районе.

Узкий специалист в центральной районной больнице — серьезная школа жизни. Наша героиня рассказывает: ты там за всех. И за окулиста, и за невролога, и за терапевта, и за всех. Потому что дефицит медицинских кадров, особенно в поликлинике, наблюдается даже в городе. Что уж говорить про село, да еще 15 лет назад! Чулпан Фирдависовна вспоминает:

— Работали все и за всех. У нас и офтальмолог как терапевт дежурил, и хирург выполнял обязанности терапевта. Но это очень хорошая была закалка. Там были разные случаи. Я вспоминаю, как заступила на первое дежурство — и тут ко мне несут пациента. Маленького ребенка, впавшего в гипогликемическую кому. При этом я ведь не детский эндокринолог, а взрослый! Как мы его выводили из комы! Я ночами рядом с ним дежурила, а утром шла на работу, у меня же прием, никто меня от каждодневной рутины не освобождал…

Работали все и за всех. У нас и офтальмолог как терапевт дежурил, и хирург выполнял обязанности терапевта. Но это очень хорошая была закалка.

Кстати, первое дежурство доктора ознаменовалось не только детской гипогликемией (этого пациента впоследствии благополучно выписали домой), но и смертью взрослого человека, которого привезли в приемный покой уже в состоянии агонии, и медики ничего не смогли сделать.

— Я не могла в это поверить, мне было сложно это воспринять. Он при мне умер, между входом в клинику и приемным покоем — я даже прикоснуться к нему не успела, не то что помощь оказать. И коллеги мне сказали: «Ну все, ты принята на работу». Есть такая примета — во время первого дежурства обязательно случается что-то из ряда вон выходящее, — рассказывает Чулпан Фирдависовна.

«У нас результат виден далеко не сразу. Это долгая дистанция»

После рождения второго ребенка семейство вновь переехало в Казань — из декрета наша героиня вышла на работу уже в поликлинику РКБ, а в 2018-м ее назначили здесь заведовать диабетологическим центром.

Эндокринология — специальность обширная, предмет ее изучения — практически весь организм, взаимовлияющие и взаимосвязанные процессы в нем. Работа эндокринной системы не всегда проста и понятна, здесь нужно не только очень много знать, но и постоянно думать, логически связывать явления и цифры. Как Чулпан Фирдависовна от мечты о кардиологии пришла на этот путь? Она объясняет:

— Люблю эндокринологию за то, что гормонами можно играть! Есть даже книга под названием «Вальс гормонов». Но эту игру надо знать. Интерес к эндокринологии, если честно, у меня был еще с университетских времен — этот цикл нам читали замечательные преподаватели, профессора Фарида Вадутовна Валеева и Энгель Насимович Хасанов. Они преподавали и подавали материал так, что невозможно было не заинтересоваться. Я изначально хотела именно в кардиологию из-за того, что у меня мама давно болеет ишемической болезнью сердца. Но эндокринология тоже мне была очень интересна!

А кроме того, что эндокринологу желательно обладать поистине энциклопедическими знаниями и весьма развитым логическим мышлением, к этим качествам должно прилагаться еще и огромное терпение. Этот врач работает только в тандеме с пациентом, и здесь не бывает моментального результата. Нужно достигнуть взаимопонимания с человеком, сделать так, чтобы он доверился врачу и длительное время следовал его рекомендациям. Только тогда будет достигнут результат.

— У нас результат виден далеко не сразу. Это долгая дистанция. Но когда мы видим постепенное улучшение — это очень приятно. Для этого, конечно, нужно иметь терпение в характере. А у меня оно есть, — признается доктор. — Я с детства была терпеливая. Если бы не это качество, в эндокринологии работать, наверное, не смогла бы.

«Я дала клятву Гиппократа. Если я откажусь, другие откажутся — кто пойдет?»

Чулпан Фирдависовна эмоционально вспоминает период, когда началась пандемия коронавируса, в РКБ открылся временный инфекционный госпиталь, ВИГ. Для работы в нем докторов терапевтических специальностей экстренно обучили пульмонологии. Многие врачи опасались там работать — все же неизведанное заболевание, от которого на их глазах умирали люди, не особо располагало к знакомству с собой. Наша героиня признается: конечно, и в ней тоже был страх — все же она человек. Но чувство врачебного долга оказалось сильнее:

— Меня долго в собственной семье уговаривали не ходить работать в ВИГ. Можно ведь было отказаться. А я сказала: «Я дала клятву Гиппократа. Если я откажусь, другие откажутся — кто туда пойдет? Там же люди, их ведь надо лечить!»

Время пандемии доктор вспоминает тремя простыми словами: «Это было страшно». Она работала в приемном отделении. Помнит, как машины скорой с пациентами стояли в очереди десятками. В бригаде приемного покоя два-три врача, которые должны были успевать диагностировать, заполнять документы, смотреть результаты КТ, брать мазки, оценивать наличие сопутствующей патологии… За 5—10 минут нужно было осмотреть пациента от и до, записать результаты, принять решение и выписать назначение.

— Как-то раз мы за одно суточное дежурство приняли 240 человек. Мы работали вдвоем с врачом, который «в мирной жизни» работает травматологом. Он очень быстро работал и очень сильно мне помог. Мы в то дежурство не успевали даже попить воды, не говоря о том, чтобы поесть, — вспоминает Чулпан Фирдависовна.

Отдельная процедура была для заполнения медицинской документации, которую нужно было вести по каждому пациенту. Во время работы непосредственно с пациентами врачи делали заметки в черновиках. А через несколько часов, приходя «в чистую зону», ставили эти заметки под ультрафиолет на 20 минут и только после этого забирали, чтобы переписать данные начисто. И лишь в эти 20 минут у докторов была возможность хотя бы выпить чашку чаю…

В ВИГе наша героиня работала на протяжении 2 лет (с перерывом на поликлинику на несколько месяцев). Доктор с благодарностью вспоминает, какую неоценимую помощь опытным врачам оказали ординаторы — грамотные, молодые, «со стержнем», они выдерживали огромные нагрузки. Проявляли и уверенность, и выносливость, и — что для врача первостепенно — человечность. Каждую свободную минуту пытались найти информацию о том или ином новом странном синдроме или явлении, перелопачивали статьи и информацию в западных журналах, думали, что еще можно сделать.

А сама Чулпан Фирдависовна признается: снова нормально спать начала лишь через 2 года после того, как окончился тот период в ВИГе. Очень сложно воспринимала количество смертей. Постоянно, придя домой, вспоминала, всю ли нужную информацию сообщила другому врачу, когда сдавала дежурство. Еще раз прокручивала в голове сделанные назначения.

— Ложишься спать после суточного дежурства и думаешь о пациентах. Спрашиваешь себя, все ли ты доделала. И уже у тебя сон поверхностный, и он никак не нормализуется. Я глубоко не спала несколько лет, и это было очень тяжело, — вспоминает доктор.

Сама она, конечно, тоже переболела. Болела тяжело, несколько дней лежала с высокой температурой, но на долгое восстановление времени не было. Окончательно восстанавливалась на работе, в ВИГе.

Не только сахарный диабет

После пандемии Чулпан Фирдависовна вернулась к своей обычной работе: в поликлинике РКБ она принимает пациентов со всего Татарстана с различными эндокринологическими нарушениями.

Но как заведующая диабетологическим центром, в основном концентрируется на сахарном диабете. Центр на базе поликлиники открылся еще в 1995 году, сейчас здесь диагностируется болезнь, пациентов учат эффективному самоконтролю, правильной компенсации уровня глюкозы в крови, профилактике осложнений. Здесь внедряют новые методы сахароснижающей терапии и помогают пациентам с тяжелыми осложнениями некомпенсированного сахарного диабета: нейропатией, ретинопатией, нефропатией, синдромом диабетической стопы и другими грозными последствиями этого серьезного эндокринного заболевания.

Работает наша героиня и с другими заболеваниями и нарушениями обмена веществ. Например, констатирует, что стало обращаться много молодежи с ожирением: люди понимают, что ожирение ведет к диабету II типа, и стараются о себе как-то позаботиться, попросить помощи и совета у эндокринолога.

Очень много, по словам Чулпан Фирдависовны, пациентов с аденомой гипофиза, аденомой надпочечников. Часто у нее в кабинете оказываются пациенты с заболеваниями щитовидной железы (узловой зоб, например). Словом, спектр эндокринных нарушений огромен, а с учетом того, что это, как правило, хронические заболевания, многие пациенты ездят сюда на прием регулярно по многу лет.

Гестационный диабет беременных сейчас выявляется очень часто (правда, это не значит, что его не было раньше — просто сейчас кровь беременной женщины регулярно проверяется на уровень глюкозы, а раньше такого не было). Впрочем, сегодня различных типов нарушений обмена действительно, по опыту, становится больше. Наша героиня связывает это с доступностью и большим распространением фастфуда и общей тягой современного общества к перееданию (при тенденции к тому, чтобы тратить все меньше калорий).

Жизнь среднестатистического пациента с хроническим эндокринным заболеванием сегодня значительно лучше, чем 20 лет назад. Взять тот же диабет: сейчас есть большой выбор инсулинов, сахароснижающих препаратов — поэтому компенсация заболевания (при соблюдении диеты и рекомендаций врачей) гораздо более достижима. Для людей, страдающих диабетом I типа (инсулинозависимым), разработаны разнообразные гаджеты — инсулиновые помпы, например. Серьезная помощь пациенту с диабетом — датчик непрерывного мониторинга глюкозы, который позволяет отслеживать уровень сахара постоянно, в виде суточного графика, и не колоть пальцы бесконечно ланцетом глюкометра. Правда, не все из этого выдается бесплатно, но сдвиги все же есть и они серьезные.

К сожалению, эндокринолог в поликлинике не может сделать больше, чем ему позволяют квоты и правила. Хотя лично нашей героине очень хотелось бы, чтобы людям были доступны все медицинские технологии, которые придуманы для облегчения жизни людям со сложными, пожизненными диагнозами.

«Прикрепленным к нам районам мы открыты всегда»

Как региональный медицинский центр поликлиника РКБ отвечает за действия врачей в ЦРБ в десяти прикрепленных к ней районах Татарстана. Каждую неделю Чулпан Фирдависовна связывается с коллегами-эндокринологами и терапевтами на вверенной ей территории, постоянно на телефонной связи. В любой момент ей могут позвонить из района по поводу сложного пациента. В случае острой необходимости пациент записывается на прием в поликлинику РКБ вне очереди: когда времени ждать нет и дорог каждый день.

— Мы не ждем в таких случаях ни талонов, ни направлений: безоговорочно принимаем нуждающихся в помощи пациентов из районов. Что греха таить: во многих районах не хватает эндокринологов и даже терапевтов. Поэтому прикрепленным к нам районам мы открыты всегда. И их пациенты находятся под нашим наблюдением, — объясняет Чулпан Фирдависовна.

Сотрудничество между врачом и пациентом очень важно при лечении эндокринологических заболеваний. Поскольку дистанция лечения длинная, большая его часть приходится на домашний период. И здесь все зависит только от дисциплинированности и воли человека. Нужно выполнять все предписания врача, не останавливаться, почувствовав первое облегчение, продолжать терапию. И только в таком случае удастся добиться устойчивого успеха. Конечно, пациент пациенту рознь — у всех свой характер, свой уровень образования, свое понимание действительности. И с каждым Чулпан Фирдависовна старается найти общий язык. До каждого «достучаться» и объяснить, что происходит и как с этим справляться.

— Разное бывает. Порой встречаются очень упрямые люди. Есть у нас и пациенты со сложным неврологическим статусом, которые устраивают скандалы всегда — им априори не нравится все, что бы ты ни сделала. Есть и люди, которые недопонимают серьезность ситуации. Они потом все равно обращаются, когда наступает ухудшение, осложнение. Мы ведь не можем из дома пациента на осмотр привести. Следить за дисциплиной на местах — задача участкового терапевта. А есть еще третья группа пациентов — люди, которые отказываются лечиться, потому что им работать надо, — рассказывает врач.

Наша героиня вспоминает пациентку с некомпенсированным сахарным диабетом, которая работает спортивным тренером и долгое время не могла лечь в больницу, потому что у ее подопечных были соревнования за соревнованиями. Доктор убеждала ее как могла: «Ваши ученики, ваши студенты вас потом не вылечат! Если наступят осложнения, вы не сможете с ними работать». В итоге тренер все-таки выкроила неделю между серьезными соревнованиями и легла в больницу, чтобы скомпенсировать уровень глюкозы в крови.

Есть у нас и пациенты со сложным неврологическим статусом, которые устраивают скандалы всегда — им априори не нравится все, что бы ты ни сделала.

«Я не только как доктор с ними должна беседовать, но и как психолог»

На прием одного пациента в консультативной поликлинике РКБ отводится 20 минут. Это время доктор тратит на полноценный сбор анамнеза, на внимательную беседу, на поиск взаимосвязей между услышанным и увиденным.

— Я не только как доктор с ними должна беседовать, но и как психолог. Порой пациенты пытаются мне всю свою жизнь пересказать, но приходится их останавливать и просить отвечать на мои вопросы ближе к делу. Потому что отведенное нам время не безгранично.

Чулпан Фирдависовна и рисует пациентам схемы работы их желез внутренней секреции и объясняет, на каком уровне работают препараты, какое побочное действие могут оказать. Ведь один и тот же препарат может эффективно работать у одного пациента, но быть бесполезным или даже вредным для другого. Это зависит от сопутствующих заболеваний, особенностей метаболизма и даже веса. Все это доктор объясняет, отвечая на многочисленные вопросы пациентов о том, почему соседке назначили один препарат, а им — другой.

Доктор приводит недавний пример: девушка по совету соседки пила лекарство в той же дозировке, что и та. Разумеется, без консультации с врачом, ведь соседке же препарат помогал. В итоге «загремела» в больницу в очень серьезном состоянии: ее шатало, у нее постоянно кружилась голова, была слабость в руках и ногах, и на фоне этого всего случился инсульт. Просто соседка весит примерно вдвое больше, и ее привычная дозировка чуть не убила пациентку Чулпан Фирдависовны.

Без чувства сострадания ни один врач работать не будет. И даже если пациент ведет себя не так адекватно, как хотелось бы, это не должно выбивать нас из колеи

За 17 лет работы через руки нашей героини прошли тысячи пациентов. А она все равно признается, что сочувствует каждому из них.

— Когда я смотрю на человека у себя в кабинете, всегда спрашиваю себя: что бы я сделала, будь это мой родственник? Мне кажется, без чувства сострадания ни один врач работать не будет. И даже если пациент ведет себя не так адекватно, как хотелось бы, это не должно выбивать нас из колеи. Мы врачи. Мы должны уметь с этим работать, — говорит доктор.

«Бесконтрольное применение БАДов может навредить»

Каждый врач учится всю жизнь. В том числе и эндокринолог (особенно с учетом того, сколько нового появляется в его профессии). Чулпан Фирдависовна признается: она очень любит учиться. Осваивает новые направления, следит за всеми новостями и в курсе последних тенденций мировой медицины. Буквально недавно прошла курс предиктивной медицины — это направление медицинской науки, которое направлено на предупреждение развития тех или иных заболеваний и (в отличие от профилактики) четкое биологическое определение вероятности их развития.

— Я прошла обучение, чтобы сравнить, что предлагают клинические рекомендации и предиктивная медицина. И чтобы попытаться найти между ними «золотую середину», — рассказывает доктор. — Всегда врачи должны искать разные методы, познавать новую информацию, но все равно ориентироваться на клинические рекомендации. Например, я до этого курса не знала, что нарушение гликемии натощак может быть связано с нехваткой витаминов группы B. Нам этого не давали на курсе эндокринологии. Я взяла это на вооружение. Или, например, узнала кое-что новое о железодефицитных состояниях.

Доктор согласна со всеобщим мнением о том, что в наших широтах у людей развивается дефицит витамина D, и его нужно восполнять. Но она строго предупреждает: перед началом приема препаратов этого витамина нужно обязательно обратиться к врачу, и четко соблюдать те рекомендации, которые даст он. Ни в коем случае не превышать прописанную дозировку, потому что гипервитаминоз по этому веществу может привести к очень серьезным последствиям, вплоть до цирроза печени.

— Это же самое относится к разнообразным БАДам. Их стоит пить только после консультации с доктором, потому что бесконтрольное применение таких препаратов может не улучшить состояние, а, наоборот, навредить. Я на приеме у пациентов всегда отдельно спрашиваю, какие БАДы и препараты они принимают. Как правило, злоупотребляющих нет, но встречается всякое, — констатирует Чулпан Фирдависовна.

«Люблю, чтобы моя работа была моей победой»

Мы спрашиваем: ей, опытному, знающему эндокринологу, неужели ни разу не хотелось уйти в частную медицинскую сеть? Помогать страждущим в платной клинике, где все тихо, спокойно, где пациенты вежливые и уважительные? Где, в конце концов, материальное вознаграждение куда более увесистое, чем в государственной системе? Наша героиня решительно заявляет:

— Нет, никогда. Я очень люблю свою работу. Даже после двух недель отпуска уже очень хочу сюда вернуться, к своим сотрудникам. Очень люблю свой коллектив, он у нас очень дружный. Поэтому работать здесь приятно, мне хочется здесь быть. А размеренности и покоя мне не нужно: наверное, я человек такой, которому нужно постоянное движение. Не люблю плыть по течению, люблю препятствия. Чтобы моя работа была моей победой. Потому что не все в деньгах измеряется, я считаю. Хочется жить — и жить достойно!

Доктор признается: здесь, в РКБ, удается себя реализовать. Разные диагнозы, разные заболевания, работа в тесной связке с многочисленными коллегами, сложные случаи — и благодарные глаза пациентов. Которым становится легче, пусть даже и при наличии непростого, изматывающего, требующего постоянного внимания диагноза.

А еще, улыбается Чулпан Фирдависовна, работа эндокринолога — это отличная профилактика синдрома Альцгеймера. Ведь думать над логическими связями, искать причины тех или иных состояний — все это требует постоянной напряженной работы мозга. В особенно сложных случаях доктора собирают консилиум: ведь эндокринологи есть и в стационаре РКБ (о заведующей эндокринологического отделения Луизе Бареевой мы уже писали), всегда можно обратиться и к профессорам Гульнаре Вагаповой и Фариде Валеевой — несмотря на всю свою занятость, те всегда отвечают на телефонные звонки коллег.

Не все в деньгах измеряется, я считаю. Хочется жить — и жить достойно!

«Чтобы быть здоровыми, нужно уметь отдыхать»

Чулпан Фирдависовна замечает, что в последние годы к ней очень часто обращаются люди с хронической усталостью, с нарушениями работы щитовидной железы и с переутомлением. Она советует все же уделять время своей собственной жизни и стараться правильно отдыхать.

— Надо уметь распределять свое время, чтобы его хватало и на работу, и на семью. Ведь деньгами все не измерить. Всех денег не заработаешь. Чтобы быть здоровыми, нужно уметь отдыхать. Поэтому, например, я стараюсь не работать в субботу и воскресенье. Эти дни я отдаю своей семье: мужу, дочкам и маме (она живет с нами), — признается доктор.

Наша героиня старается не тратить время в выходные на разговоры по работе: говорит, что это некая компенсация за то, что в будние дни она постоянно на телефоне до 9—10 часов вечера. Потому что если что-то экстренное происходит в районе, там не ждут следующего утра. Звонят доктору и пациенты — и она входит в положение. Но суббота и воскресенье — святое, время для себя и семьи. Поэтому доктор констатирует: да, она успевает перезагружаться и отдыхать.

Среди ее хобби — баня и прогулки на природе. А еще наша героиня очень любит свой дом. Она говорит, что для нее та самая «моя крепость», место, где хочется быть.

Как эндокринолог Чулпан Фирдависовна старается вести правильный образ жизни, питается согласно собственным советам и семью мотивирует на то же. Но все-таки как истинная дочь татарского народа раз в неделю позволяет себе напечь эчпочмаков, а семье — полакомиться ими.

Стараюсь не работать в субботу и воскресенье. Эти дни я отдаю своей семье: мужу, дочкам и маме

— Я и пациентам с диабетом говорю: всю жизнь невозможно прожить в жестких ограничениях. Запретный плод сладок. Поэтому раз в неделю можно съесть парочку эчпочмаков или других пирожков. Но делать это нужно до обеда — чтобы успеть после этого походить, сжечь калории, — объясняет доктор.

«Не хочу, чтобы другие теряли своих близких»

В течение нашей беседы Чулпан Фирдависовна несколько раз повторяет, что очень любит свою работу. А в конце объясняет, за что:

— Понимаете, я, сама попрощавшись в жизни с многими дорогими мне людьми, не хочу, чтобы другие теряли своих близких. Это для меня важно. Поэтому, если я могу помочь — всегда стараюсь это сделать. Человек, которому нужна моя помощь, ее получит. Я понимаю, что такое переживать за своего близкого. Например, когда мама приходит ко мне со взрослым ребенком-диабетиком, уже получившим осложнения, я понимаю ее боль. И мы сделаем все, чтобы ему помочь: у нас все-таки многопрофильная больница, есть возможность показать пациента и кардиологам, и хирургам, и сосудистым специалистам.

Доктор говорит о том, как важно внимание к пациенту и неравнодушие — и приводит пример из своей практики. К ней обратилась женщина лет 50 с сильным ожирением. Чулпан Фирдависовну встревожил ее живот: он свисал до колена и был очень плотным при пальпации. Эндокринолог предложила пациентке тут же сделать УЗИ: на обычный жир это совсем не было похоже. Но она отказалась и уехала. К следующему ее приезду через несколько месяцев Чулпан Фирдависовна уже договорилась с хирургом, чтобы тот посмотрел пациентку. Но та оказалась очень несговорчивой и, получив свои обычные назначения, отправилась домой. Сделать УЗИ и обследовать странный живот удалось еще через полгода, во время плановой госпитализации. Оказалось, в животе была киста общим весом в 3 килограмма. Женщину сразу же перевели в хирургическое отделение, где благополучно избавили от новообразования.

Этот случай Чулпан Фирдависовна приводит как пример того, насколько внимательным должен быть врач, чтобы увидеть то, чем не заинтересовался ни один другой специалист.

Мы спрашиваем: а о чем она мечтает? Доктор улыбается:

— В профессии я мечтаю, чтобы нас ничто не ограничивало в выборе средств лечения пациентов. Чтобы все было доступно! Еще было бы здорово, если бы все дети, которые лежат в больницах, имели возможность лежать вместе со своей мамой. А в жизни — хочу, чтобы все было благополучно в нашей семье. И чтобы дочки получили высшее образование — это даст им хороший старт на будущее!

Я мечтаю, чтобы нас ничто не ограничивало в выборе средств лечения пациентов. Чтобы все было доступно!