«Хороший экскаваторщик должен чувствовать свой ковш, как скрипач — струны»
38 лет в кабине экскаватора: уникальные находки, ювелирная точность и круглосуточная работа на благо горожан
С 1987 года в АО «Казэнерго» работает на экскаваторе Айрат Фазлыев. Этот человек, можно сказать, местная знаменитость: он справляется с самыми сложными случаями, а ковшом своего экскаватора творит чудеса. Вплоть до того, что открывает бутылки с газировкой! В своем портрете для «Реального времени» Айрат Камилович рассказывает о том, как добился ювелирной точности в управлении экскаватором, с какими сложными ситуациями помогал коллегам справляться, как изменилась работа экскаваторщика за без малого сорок лет. И говорит, что даже сейчас, на пороге шестидесятилетия, об отдыхе даже не помышляет: собирается работать со своей любимой техникой еще долгие годы.
«Раньше и по десять суток без отдыха могли работать»
Родился Айрат Фазлыев в Башкирии. В Казань переехал в 1986 году: отслужив в армии, женился на уроженке Татарстана, и семейство решило перебраться сюда. У него уже было профильное образование, опыт работы на тяжелой технике — и в армии, и в Башкирии, на «Башнефтепроводстрое». Так что его сразу же взяли в КПТС — Казанское предприятие тепловых сетей, работать на экскаваторе. Семейству сразу дали квартиру — правда, без удобств, но сам факт наличия собственного угла был для молодой семьи очень важен.
Изначально пришел на экскаватор, потом несколько лет работал водителем легкового автомобиля (возил главного инженера и директора). А в 1992 году вновь пересел на экскаватор — нужна была благоустроенная квартира, а их, в первую очередь, давали только тем, кто работал на тяжелой технике. Да и тянуло на эту работу, признается он.
Благоустроенное жилье энергетикам выделяли в новых домах, которые тогда строились в Азино, на улице Фучика. И сами они тоже работали на этой стройке — все-таки для себя самих возводили. В ту пору, в середине девяностых, днем Айрат Камилович работал на стройке, а ночью ехал на аварии — трубы по расписанию не лопаются, предсказать аварию невозможно.
— Раньше, когда весь город был в ведении «Казэнерго», мы и по десять суток без отдыха могли работать — на аварии туда-сюда ездили постоянно, по всей Казани. Помню, как-то раз за сутки в 1993 году устранили 17 аварий за ночь, когда случился гидроудар на ТЭС, и все трубы перервало в одном районе, — рассказывает наш герой.
Помню, как-то раз за сутки в 1993 году устранили 17 аварий за ночь, когда случился гидроудар на ТЭС, и все трубы перервало в одном районе
«Запчасти дайте, я его соберу»
Последние пять лет Айрат Камилович работает на большом импортном экскаваторе. В кабине стоит бортовой компьютер, есть климат-контроль, музыка, установлено удобное эргономичное кресло, есть даже газовая плитка, чтобы подогреть обед, когда рабочий график не позволяет прерваться и уехать на обед в гараж.
А до этого всё были машины советского и российского производства.
— Вот тогда мы, конечно, мучились. Круглый год весь в масле, чуть ли не с ботинок капает. Мучились. Когда пришло новое руководство — парк обновили. И гараж тоже новый у нас — кругом чистота, порядок, асфальт хороший. В наших помещениях кафель, душевые — все для нас сделали, теперь удобно работать! — рассказывает он.
С самого начала наш герой сам следил за своими машинами, чинил их, перебирал. И даже модифицировал под те или иные особенности работы. Так, еще в начале девяностых из обычного советского трактора сделал трубоукладчик, чтобы удобно было работать под высоковольтными линиями. Вместо ковша приладил крюк — краном работать под высоковольтной линией нельзя, а с крюком все получалось в лучшем виде. В 1992 году работал на экскаваторе Минского тракторного завода — с ковшом и погрузчиком.
— Потом, в 1994-м, вышло так, что некому стало работать на большом экскаваторе. Он у нас стоял разобранный — наш, тверской. Начальство говорит: «Айда, попробуй на большом поработать?» Я отвечаю: «Запчасти дайте, я его соберу». Дал список того, что мне нужно было, — и своими руками с рамы его за месяц собрал, — вспоминает Айрат Фазлыев.
В 2003 году ему дали новый экскаватор — вернее, технику, переделанную из старого военного КРАЗа. На платформе от автомобиля была установлена кабина экскаватора. Огромная машина шириной в три метра и весом в 28 тонн — экскаваторщики боялись на нее садиться: как на ней по городу-то ездить? А Айрат согласился (тем более что и оклад ему увеличили под такую задачу). Два дня повозились над этой машиной, покрасили — как новенькая получилась! — и он потом несколько лет на ней работал. Говорит, и горя не знал: военная техника сделана на совесть, и чтобы ее сломать, нужно постараться. Это был первый настолько быстроходный экскаватор в парке: на ней выезжали на экстренную ликвидацию аварий и быстро добирались до места происшествия. А до тех пор экскаваторы тянули КАМАЗами. Современные экскаваторы уже совсем другие: маневренные, шустрые.
Сейчас, кстати, и аварий становится меньше: современные трубы идут с изоляцией и рассчитаны на 50 лет. А вот работать с ними тяжелее и дольше: на стыках надо варить не только металл, но и полиэтилен, и соединять провода, которые идут к датчикам протечек. А еще в просветы между металлом и изоляционной обшивкой нужно закачать пену и запрессовать. Все это занимает много времени. Зато и лежит такая труба потом десятилетиями, и служит без аварий.
Начальство говорит: «Айда, попробуй на большом поработать?» Я отвечаю: «Запчасти дайте, я его соберу»
«Чтобы так работать, конечно, нужен навык»
Экскаваторщик — очень важный человек в структуре организации. В период запуска отопительного сезона бывает особенно много утечек, и аварии устраняются постоянно, в режиме нон-стоп. Порывы случаются и сейчас, по весне, когда диаметр труб «играет» из-за перепадов температур. Зимой четыре экскаваторщика сменяют друг друга на дежурствах, на случай аварий на теплотрассе. Смена длится 12 часов. Круглосуточная аварийная служба в любой момент времени готова выехать на работу, чтобы в домах казанцев всегда было тепло. Приходится и снег расчищать — отгребать от котельных, постоянно чистить асфальт на гаражной стоянке, чтобы всегда были освобождены подъезды к важным точкам на теплотехнической карте города. Особенно тяжелой в этом смысле была нынешняя зима. Экскаваторщики чистили снег в перерывах между выездами на ликвидации аварий.
Горячая пора — и в летний сезон, с апреля по сентябрь, когда меняют трубы на теплотрассах. Здесь экскаватору нужно сначала сделать раскоп, вынуть ковшом бетонную плиту (или, если это неудобно, подцепить ее тросом). Он же разрезает трубы, вынимает их. Дальше предстоит уложить новую трубу, состыковать ее. Для этого есть мягкая стропа. Потом этим же экскаватором наводится порядок: труба закапывается, укладываются плиты. Работа — ювелирная, точность работы огромного ковша измеряется миллиметрами!
— Чтобы так работать, конечно, нужен навык. Но за 38 лет-то научишься, — смеется Айрат Камилович. — Честно сказать, хороший экскаваторщик должен чувствовать свой ковш, как скрипач — струны. Я, например, зубом ковша чувствую кабель. Копаю, потом оп — встаю. И говорю ребятам: «Проверьте, там или корень, или кабель, по-моему». И всегда прав оказываюсь. В последний раз такое в Дербышках было прошлым летом: на участке, где мы работали, оказался кабель в десять тысяч вольт.
Наш герой показывает след, оставшийся на ковше после встречи с чудовищным электрическим напряжением. Он рассказывает, что от таких ситуаций застраховаться сложно. На этом выезде в Дербышках вместе со специалистами «Казэнерго» были представители электросетевого хозяйства.
— Мы у них спрашиваем: «Сколько кабелей?» Они отвечают нам: «Один». Мы начали работать, а на глубине 2 метра еще один кабель оказался. Оказывается, действующий был внизу, а тот, на который они нам показали, был проложен, но в документы не внесен. Не учли они его. Тут уж мы не виноваты, — рассказывает Айрат Камилович.
«Рекордов было много»
В 1996 году бригада, в которую входил Айрат Камилович, установила рекорд: осенью экстренно, во время запуска отопительного сезона, пришлось поменять 600 метров трубы диаметром в 300 мм на улице Краматорской. Справились всего за 18 часов.
— Рекордов было много, — рассказывает экскаваторщик. — Вот, например, был случай на улице Зорге. Тут дорога очень широкая, а нам надо было перейти ее с коммуникациями — протащить под ней трубы. Ребята с двумя экскаваторами не могли это сделать. Позвали меня. Я приехал и понял: не могли, потому что там был подъем трубы — мы называем его «уткой». Я вспомнил: в 1987 году мы там работали на прокладке трассы, и как раз тогда расширили эту дорогу, а «утка» осталась под ней. Я прокопал тоннель под асфальтом: заезжаешь под дорогой, вынимаешь ковшом грунт и вместе с ним выезжаешь. И так много раз. Дошел до этой «утки», отрезали мы ее — и дело пошло на лад.
Еще из запоминающихся случаев — перекладка труб в девяностых годах на улице Татарстан, тоже под оживленной и широкой автомобильной дорогой.
— Трубу-«сотку» никак не могли протащить, неделю мучились. Я приехал, смотрю и говорю: «Наверное, «мертвяк» есть», — это мертвая опора. Так и оказалось: мертвая опора нашлась под трамвайной линией. Я снял плиту тротуара, мы сделали отверстие под зуб экскаватора, я этот «мертвяк» и оторвал. И труба пошла.
Примерно в те же годы на улице Чуйкова под дорогой оказались целых три трубы на трассе, которую нужно было отремонтировать.
— Там лежали «пятисотка», «двухсотка» и «трехсотка». Наши там возились, пару экскаваторов сломать даже успели. Меня вызвали. Я говорю: «Да я одним возьму». Приехал, говорю: «Вы же не туда тянете! Тут уклон, в другую сторону нужно тащить». Дернул — труба пошла. Вознаграждение, конечно, получил — двое суток мы там работали…
Последнее резонансное ЧП было в 2018 году, когда из-за нестабильных грунтов обрушилась крыша здания котельной на Портовой. Айрата Камиловича подняли в 2 часа ночи и вызвали на разбор завалов. Он вспоминает:
— Это было ранней весной, я приезжаю — а там снега метров на пять. Нужно же было добраться до коммуникаций, чтобы отключить воду, газ. Ни МЧС, ни пожарники не могли до них дойти. Ну, приехал и давай расчищать это все. Тоже потом дали премию в размере трех окладов, в Министерство вызывали, чтобы благодарность объявить…
Уникальные навыки этого человека ценят и знают в компании. Он регулярно получает грамоты и благодарности от предприятия, есть у него почетные награды и по линии министерства. А вот звания заслуженного работника ЖКХ у нашего героя еще нет. В этом году ему исполняется 60 лет — Айрат Камилович с затаенной надеждой шутит: «Вот, жду, может, дадут что-то».
Археологические находки и ювелирная точность
Бывали и интересные находки: как-то, когда вели трассу по улице Федосеевской, выкопали старинную шпагу. Находили и менее «возрастные», но тоже интересные свидетельства ушедших эпох: патефон, керогаз начала прошлого века….
Есть в работе место и шутке. Как-то раз перед экскаватором Айрата Камиловича стоял мастер со стеклянной закрытой бутылкой колы. Экскаваторщик решил подшутить — и зубом своего огромного ковша вдруг аккуратно снял крышку с бутылки. Коллеги сначала удивились, а потом решили повторить «фокус» и даже видео про это сняли.
— Потом спрашивают: «А зажигалку сможешь зажечь?» Я говорю: «Попробую». И получилось нажать ковшом кнопку так, чтобы зажигалка горела. Они смеются: «Ничего себе! Горит!» Вот такие вот навыки…
Сейчас наш герой работает на самой большой в «Казэнерго» машине. Остальные коллеги — на экскаваторах поменьше, но некоторые из них при необходимости могут заменить Айрата Камиловича на его агрегате: навыки необходимые имеются. А спрос на этот экскаватор большой: ликвидировать аварию с таким помощником получается быстрее, чем с небольшой машиной.
— Я приехал, два раза копнул и уехал на следующий наряд. А маленьким дольше будут возиться. И если асфальт толстый, тоже моя машина нужна. Разрезать его у меня получается, с этим не каждый маленький экскаватор справится. Поэтому меня часто просят, — объясняет Айрат Камилович.
Наш герой рассказывает: срок службы зуба на ковше экскаватора — пара лет. Он изрядно стачивается, особенно зимой, когда нужно раскапывать замерзшую до состояния камня землю и лед. Поэтому периодическая замена зубьев на ковше — тоже работа экскаваторщика.
«Буду работать, пока могу»
Сесть за руль легкового автомобиля — быть водителем у кого-то из руководства — наш герой не хочет. Говорит, свой экскаватор ни на что не променяет. И в дождь, и в снег, и в любую непогоду ему здесь не тяжело:
— Если привыкаешь, все легко. Особенно сейчас, когда машины у нас современные. Они удобные, уже не требуют такого частого ремонта, работать в них одно удовольствие. Раньше кабина нагреется, у нас и до теплового удара доходило — жара же страшная, стеклянная кабина как скворечник. А сейчас даже климат-контроль есть. Чего бы не работать?
Гордится наш герой своими детьми. Сын — анестезиолог-реаниматолог в РКБ. Дочка работает здесь же, в «Казэнерго», инженером в отделе труда и зарплаты. У Фазлыевых трое внуков. Подрастающее поколение Айрат Камилович учит главным жизненным ценностям: говорит, что нужно быть добрым и всегда, когда можешь помочь кому-то, помогать. А жизнь потом возвращает за это сторицей.
Семейство живет в частном доме — работы тут хватает: огород, куры, поддержание порядка в хозяйстве. Но недавно купили еще и дачу — Айрат Камилович говорит, она только для души. Ничего сажать не стали — посеяли газон и собираются там отдыхать. Сейчас наш герой готовится к летней рыбалке — правда, времени на нее почему-то никогда не хватает. В шкафу лежат четыре новых удочки, которые уже несколько лет никак не могут пойти в дело: только появится время, как звонят с работы: нужно срочно собираться и ехать на экстренную задачу.
Всю жизнь проработав в коммунальной системе города, ликвидировав тысячи аварий, отточив свое мастерство до виртуозного уровня, Айрат Фазлыев говорит:
— Через четыре года будет 50 лет, как технику вожу — впервые за руль сел в 14 лет. Руководство уже шутит: «До семидесяти будем тебя держать!» Уже сын и дочка выросли, внуки вырастают, а я все работаю на экскаваторе. И на пенсию пока не собираюсь: буду работать, пока могу. Потому что я очень люблю свою работу!
Реклама. АО «Казэнерго»