Автор тюркского техно: «Народную музыку в современной обработке можно ставить в любом клубе»

«Мне обидно за наши народные мелодии, инструменты»

— Лейла, вы создаете башкирское и татарское техно и выступаете с этими треками как диджей. Как вы начали создавать такую музыку?

— Первый ремикс, который я сделала, был на [композицию] Айдара Галимова. Я соединила ее с американской песней. А больше года назад начала выпускать башкирские народные мелодии в стиле техно, электронной музыки. Это не ремиксы, а оригинальные треки. Их можно ставить в клубах.

Я раньше диджеев презирала, потому что они просто треки ставят. А потом начала погружаться в эту культуру, и мне понравилось. Есть, например, арабская электронная музыка. А техно с кураем и тем же кубызом — нет. Я начала его писать, увлекаться диджеингом, купила контроллер.

— Сталкивались ли вы с критикой со стороны более консервативной аудитории?

— Хейта очень мало, хотя я готовилась к нему. Была критика от музыкантов, которые писали, что звучит не очень, я просто что-то наложила. А так все говорили: «Очень круто, что башкирская музыка продвигается». Я со многими местными артистами пообщалась, все поддерживают, предлагают сотрудничать.

— Ваш дедушка — писатель и поэт, на его стихотворение «Сарманай» вышла известная песня. Интерес к творчеству и тюркской культуре идет из семьи?

— Отец у меня музыкант: он гитарист, ремонтирует струнные инструменты, делает башкирские думбры. Мама — журналист-сценарист. В детстве я все свободное время проводила у бабушки с дедушкой, которые в 90-х уехали в Челны. Благодаря им у меня всегда был интерес к родному языку. Бабушка готовила учебники по математике на татарском. Я ей помогала, печатала их, переводила с русского на татарский, и наоборот. Дедушка писал книги, в основном исторические, статьи и стихи.

Потом я поступила в башкирскую гимназию, активно учила историю, язык, играла на кубызе, учила башкирский эпос «Урал-батыр». Дважды я ездила в лагерь «Cәләт». В то время я была там единственной участницей из Башкортостана. Играла на кубызе в Биляре и Болгаре.

— Вы окончили Уфимский институт искусств по направлению «музыкальная звукорежиссура». При этом сдавать вступительные и проходить первые курсы пришлось дважды. Почему так получилось?

— Просто в 18 лет я поступила в Петербург на программиста. В итоге там я все равно занималась творчеством, играла на барабанах. Поняла, что мне больше нравится музыка, вернулась в Уфу и пошла учиться в институт искусств. Диплом я писала про башкирские народные инструменты. Благодаря тому, что отец музыкант, начала крутиться среди звукорежиссеров, учиться у них.

В 2021 году я начала работать на башкирском телевидении, на БСТ, ездила в командировки по районам республики, где красивая природа. Телеканалу нужна была современная музыка для фона. Я начала делать ремиксы на наш Национальный оркестр народных инструментов.

Я раньше диджеев презирала, потому что они просто треки ставят. А потом начала погружаться в эту культуру, и мне понравилось

На БСТ мы снимали ролики про разные народы республики, в том числе про башкир. Мне нужно было записать игру на курае. Я показала кураисту свои ремиксы. Ему понравилось, и он предложил делать треки вместе. Тогда я записала народные мелодии на курае и стала создавать полноценные треки: сначала фоновые, которые крутят в передачах БСТ, потом композиции для своего альбома. Если бы я не работала звукорежиссером, может, позже начала бы делать такую музыку.

— А сейчас у вас есть основная работа или вы занимаетесь только творчеством?

— Я все еще звукорежиссер на БСТ. Иногда пишу музыку к кино. Жду, пока кто-нибудь башкирский или башкиро-татарский фильм снимет. На концертах раньше работала, сейчас уже редко.

— Ваш трек играл Национальный оркестр народных инструментов Башкортостана. Что это была за композиция?

— Мой кураист, Арслан, играет в этом оркестре. На какое-то мероприятие меня попросили написать аранжировку, переделали ее под себя и исполняют на концертах. Этот трек я включу в свой альбом. Он будет единственным с оригинальной мелодией, а не народной.

«Меня даже девушка из Японии репостнула»

— По вашему опыту, ограничена ли география слушателей любителями тюркской музыки? Или тем, кто не знаком с татарской, башкирской культурой, тоже интересно?

— Я вижу, что на меня подписаны не только башкиры и татары. Откликается и у тех, кто родился в Башкортостане, но по национальности, например, русский. Слушают представители других национальностей из разных уголков страны. Меня даже девушка из Японии репостнула. В принципе нравится всем. Как раз поэтому я и делаю народную музыку в современной обработке. Можно ставить ее в любом клубе, и это будет звучать круто. В то же время люди будут слышать национальные мелодии и понимать, что они прикольные, что под них можно также танцевать.

— Хотели бы выйти за пределы национальных республик или даже России?

— Да, конечно. В апреле я точно буду играть в Казани. Люди пишут: «Приезжайте в Челябинск, Екатеринбург, Москву». В Москве я играла на выставке ВДНХ, на стенде Башкортостана. Попала туда очень легко: у БСТ там был женский проект — и меня позвали как диджея. Люди подходили, снимали, танцевали. Познакомилась с ребятами с соседних стендов, кураист из Сибая предложил делать вместе треки. Мои подписчики тоже приезжали. Интересный был опыт. Люди писали, что ждут в Москве еще раз, надо будет организовать.

Хочется по России поездить. Много кто слушает, естественно, из диаспоры в Америке, Европе. Конечно, сейчас туда отправиться сложно. Как минимум хочется съездить в Казахстан, познакомиться с местными музыкантами. Там есть прикольные площадки для выступлений.

— Ваши ремиксы татарских и башкирских песен пользуются популярностью в социальных сетях. Как давно вы ведете аккаунты в TikTok и Instagram*? Помогает ли популярность в Сети в профессиональной деятельности?

— Я начала вести TikTok еще в 2020 году во время пандемии. Ролики стали вируситься. Ремикс на песню Айдара Галимова везде выкладывали: в Instagram*, на YouTube. Я начала делать ремиксы на другие песни, прикалываться. Когда TikTok закрылся, два года не вела социальные сети. В Instagram* у меня было 700 подписчиков, я просто писала, что буду делать музыку, выкладывала отрывки, людям нравилось. Потом решила, что надо выкладывать рилсы. Все оборудование, свет дома есть. Записала сразу штук 10.

Reels под трек KARA BAY я сначала не хотела выкладывать, думала, что плохо его сняла. Но на меня были подписаны многие башкирские активисты, они начали репостить, друзья тоже. Благодаря этому reels залетел, это было очень неожиданно. Я сделала еще один ремикс, на трек про башкирские роды и племена.

Благодаря блогу люди обо мне узнают. Позвали отыграть на нескольких вечеринках. Башкирские бренды предлагают сотрудничество. Музыканты пишут. Это придает уверенности, потому что знаешь, люди ждут, им интересно. С одной стороны, тревожно, когда аудитория что-то требует. А с другой — то, что она есть, что люди слушают и им нравится, помогает двигаться дальше.

— Поздравляю вас с выходом первого сингла! KARA BAY — это башкирская национальная мелодия. Почему вы выбрали именно ее?

— KARA BAY — это наиболее известный такмак (жанр музыкально-поэтического фольклора — прим. ред.). Жители Башкортостана и Татарстана знают эту мелодию, поэтому я ее выбрала как первую. Она у меня не сильно грустная получилась, скорее подвижная, чтобы потанцевать.

Вообще, шутят о том, как различать татарские и башкирские мелодии: первые про песни и пляски, а вторые грустные. Это реально так, потому что башкирские мелодии очень древние. Некоторые превращают их в веселые, а мне кажется, это неправильно. Мелодии отражают происходившие тогда события. Та же «Ете кыз» («Семь девушек») — это максимально грустная история о семи девушках, которые утопились. Я сделала эту песню напряженной, чтобы усилить ее настроение. Хочется сохранить аутентичность.

Вообще, я надеюсь на KARA BAY сделать клип. Жду лета, чтобы можно было выезжать на природу. Еще хочу снять мини-фильм на «Ете кыз» и свои сеты.

«Хочу выпустить композицию на стихи своего дедушки»

— Планируете ли выпустить полноценный альбом?

— Да, в него войдут порядка восьми башкирских мелодий в техностиле. «Ете кыз» будет с вокалом, а остальные — инструментальные, с использованием курая, думбры, кубыза, кыл-кубыза. Альбом называется BASH, потому что в нем башкирские треки. В дальнейшем хочу делать и татарские, и казахские. А еще «баш» переводится как «начало». После выхода альбома хочу проводить концерты.

— Вы взяли псевдоним HANQYZY — дочь хана. Как вы его выбрали?

— Я выпускаю сингл от татарского лейбла Yummy Music. Если ввести это название в «Яндекс Музыке», выйдет много разных песен. Мне нравится мое имя, но по имени Лейла мои треки тоже не найдут.

Псевдонима у меня никогда не было. «Хан кызы» — это такая башкирская мелодия. Мамина девичья фамилия — Казыханова. И моего прапрадедушку звали Ханмурза. Так все совпало. Понятно, что иностранцы не поймут, как это читается, но я решила написать псевдоним латиницей, чтобы было для всех.

Музыку в современной обработке можно ставить в любом клубе, и это будет звучать круто. В то же время люди будут слышать народные мелодии и понимать, что они прикольные, что под них можно также танцевать

— Как вам удается совмещать работу на телеканале, создание ремиксов и выпуск собственных синглов?

— Тяжело. Загруженность на работе у меня нестабильная. Хочется, конечно, полностью перейти в музыку. Думаю сделать себе студию, но пока не знаю где. А то ко мне приходят башкирские артисты, хотят вместе делать треки. Но на БСТ мне пока тоже комфортно, я делаю им музыку, ребята помогают мне снимать какие-то ролики.

— Какие творческие планы у вас есть на будущее?

— Я точно хочу выпустить композицию на стихи своего дедушки. Вообще собираюсь создавать песни именно на татарском или башкирском. Петь не умею, а вот рэп читать могу, что-нибудь такое хочу сделать.

Еще мне нужно выпустить кучу ремиксов. Это прямо стабильно надо делать. Современных треков, которые можно ставить в клубе, не хватает. Как минимум с Уразовой, Галимовым можно договориться. Уразова репостнула мой ремикс, ей понравилось.

*Принадлежит компании Meta, признанной экстремистской на территории РФ.