Солистки TAÑ: «Еще столько музыки, которую никто не исполняет»

Два разных пути к музыке

Дуэт TAÑ объединил девушек, которые пришли в музыку совершенно разными путями. Одна из них села за инструмент в 5 лет, другая познакомилась с музыкальной грамотой уже в 19.

Аделина Гансвинд — пианистка, солистка камерного вокального дуэта TAÑ, концертмейстер и преподаватель Казанской консерватории. В 2020 году проходила стажировку в консерватории Santa-Cecilia в Риме по программе Erasmus+. Выпускница Казанской консерватории является стипендиатом Минкульта РТ, ведет активную концертную деятельность, выступая сольно и в различных камерных составах. Участница четвертого практикума по современной академической музыке МАСМ и приглашенный исполнитель на тринадцатой Международной академии молодых композиторов в Чайковском. Аделина участвовала в мастер-классах Э. Вирсаладзе, А. Любимова, Л. Зильберштейн, А. Маликовой, Е. Рихтер, П. Банащика, Я. Малецкиса (камерный ансамбль), О. Мартыновой (клавесин), Р. Абдуллина (орган), К. Стембриджа (старинная итальянская музыка) и других. Принимала участие в фестивалях и концертах в России, Польше, Австрии, Италии, Испании.

Айсылу Нуруллина — сопрано, солистка камерного вокального дуэта TAÑ, а также вокального трио Soprano Gold. Концертмейтер-иллюстратор кафедры фортепиано Казанской государственной консерватории им. Н.Г. Жиганова, приглашенная солистка Татарского театра оперы и балета и Татфилармонии. Окончила Казанский музыкальный колледж им. И.В. Аухадеева и Казанскую консерваторию им. Н.Г. Жиганова по специальности «Музыкально-театральное искусство». Училась в классах заслуженной артистки РФ Раиды Ермохиной и заслуженной артистки РТ Алсу Барышниковой. Принимала участие в мастер-классе Агентства по развитию и продвижению оперных исполнителей Oltreilteatro в г. Империя (Италия); в мастер-классе с Л. Барыкиной, А. Маноцковым и Д. Белянушкиным в рамках творческой лаборатории для молодых авторов, композиторов, режиссеров и исполнителей KazanОperaLab. Лауреат Международного конкурса камерных певцов и концертмейстеров имени Р. Яхина, лауреат театральной премии РТ «Тантана» в номинации «Лучшая роль в музыкальном спектакле».

Аделина — выпускница средне-специальной музыкальной школы для одаренных детей при консерватории. В этом году завершает свое обучение. «Моя мама тоже пианистка, оканчивала Казанскую консерваторию, наверно, поэтому она решила и меня отдать в музыку. Сейчас я чувствую, что это осознанный выбор. Мне ничего не хочется менять. Мне классно в музыке, я люблю выступать, создавать творческие проекты», — призналась девушка. Вот уже два года она преподает в консерватории:

— Начиная с того момента, когда ты поступаешь в ассистентуру (это аспирантура для музыкантов), ты обязан преподавать. У нас в консерватории молодые преподаватели начинают преподавательскую деятельность с работы с китайцами. Это студенты, которые приезжают сюда в большом количестве. У меня магистры — 1 и 2 курс, и эти студенты старше меня, что тоже удивительно, но мы находим общий язык. Бывает, что приезжают такие, кто совершенно не говорит по-русски, но в совершенстве владеет английским, и именно этот язык становится языком нашего общения. Молодым преподавателям дают китайских студентов, скорее всего, из-за языкового барьера, потому что молодые преподаватели лучше владеют английским, чем преподаватели старшего возраста.

Судьба Айсылу складывалась совершенно по-другому. В музыку она пришла уже в осознанном возрасте. Причем ее первая профессия не была с нею связана, и музыкалку девушка не посещала:

— Соприкоснулась с музыкальной грамотой я только в 19 лет, когда училась в КАИ на знаменитом 7-м факультете на специалиста по PR-связям, наша кафедра называлась «История связей с общественностью». По окончании первого курса мне захотелось петь. Я из простой семьи, родители обычные люди, не музыканты. Папа всю жизнь проработал на заводе, мама — учитель. У меня элементарно не было денег на уроки вокала. И поэтому я решила поступить хитрее, чтобы получить возможность заниматься вокалом. На то время у меня еще не было диплома о законченном образовании, поэтому я могла бесплатно обучаться в музыкальном училище. Я поступила туда на факультет академического вокала. Правда, вначале я несерьезно к этому относилась, тогда я не думала связывать свою жизнь с музыкой. Я просто хотела петь для себя, для души. После окончания училища мой педагог предложила мне пойти в консерваторию, сказав, что мне стоит обязательно попробовать. Мы подготовили программу, и меня взяли. Вот так сложилась моя судьба.

«Царапки, трение, крик, плач, топот — это тоже музыка в широком смысле»

Все началось с того, что Айсылу предложила Аделине сделать вместе концерт с программой из музыки Рахманинова и Прокофьева. В процессе подготовки солистки поняли, что им отлично работается вместе. Кроме того, обе девушки увлекались современной академической музыкой

— Так вышло, что мы поняли, в чем наша особенность. Для классических музыкантов исполнение современного репертуара — достаточно редкая вещь. Просто потому, что это не входит в рамки академического образования. Для того, чтобы стать маститым солистом, нужно пройти огромный репертуар — романтической, классической музыки и, к сожалению, часто не остается времени на знакомство с современной музыкой. А это новые техники, новые приемы звукоизвлечения, другой пласт звуковой палитры, то есть что-то, к чему мы не привыкли. Это не привычная красивая гармония. Это совсем другой язык, — рассказывает Аделина Гансвинд.

Современная академическая музыка — это музыка, написанная после Второй мировой войны. XX век для всех видов искусства стал переломным. Появилось много средств для воплощения новых музыкальных образов. Благодаря тому, что появилось электричество и компьютеры, на характер звука взглянули по-другому.

— Мы привыкли, что идем слушать оркестр, и это будет красиво. Современная же музыка зачастую не говорит таким языком. Она взывает непосредственно к чувствам. Она может быть не красивой в привычном понимании. Например, Шнитке. Почти вся партия фортепиано, которую я исполняла, на струнах. Я ударяла по струнам. Айсылу использовала свободное пение, то есть нетрадиционную форму звукоизвлечения, — объяснила пианистка.

— Инструмент начинают использовать по-новому: на рояле играют на струнах или даже используют какие-то царапки, или звуки трения ладони о дерево крышки рояля — это все применяется как средство музыкального выражения. Точно так же в авангарде существуют и новые вокальные техники. Например, крик или звуки плача, топота — все это тоже приравнивается к музыке в широком смысле. Это непривычные, неклассические техники. Авангардная музыка в первую очередь отличается своим радикализмом, — высказала свое мнение Айсылу Нуруллина.

«Публику надо взращивать»

— Аудитория, которая нас слушает, взращивается через наши программы. Сначала был концерт Рахманинова и Прокофьева. Потом еще раз Прокофьев, творчество которого находится на грани. Он в своих произведениях уже начинал использовать необычные техники. Или Губайдулина, Денисов, Шнитке, которых мы исполняли на последнем нашем концерте. Постепенно мы приучаем нашу публику к авангардной музыке. Сейчас есть музыка еще гораздо более современная, и я думаю, что мы возьмем в скором времени и этот новый пласт. Мы к этому идем. Чтобы понимать эту музыку, нужно иметь некоторый опыт, наслушанность, это требует интеллектуального и музыкального опыта, — считают солистки.

Девушки пересматривают обычный жанр концертов, объясняя это тем, что человек сегодня постоянно в процессе восприятия информации и ему сложно час или два просидеть на одном месте.

— Мы стремимся стирать границы между зрителем и исполнителем, чтобы музыка становилась предлогом к общению. Например, делаем концерты в форме квартирников, где мы не только поем, но еще и пытаемся рассказать людям историю. После этого и академическая, и авангардная музыка становится доступной для любого слушателя, — объясняют музыканты.

По мнению солисток дуэта, существует проблема пиара и популяризации академической музыки:

— Сейчас время медиа. Умение правильно себя преподнести, умение правильно рассказать о концерте, привлечь внимание к себе — это большой труд. Мы видим, что к нашему творчеству есть интерес, но этого недостаточно. Необходимо больше вкладываться в медийное пространство. Это еще связано и с тем, что нужно создавать контент. В виде видеороликов или аудиозаписей. Мы ведем соцсети, но когда ты музыкант и это твоя профессия, не остается сил делать качественный контент для площадок. Но мы понимаем, что эту проблему нам придется когда-нибудь решать полноценно.

«В Казани практически нет площадок с достойным инструментом»

Солистки дуэта обозначили и основную проблему, с которой сталкиваются практически все музыканты, — это отсутствие площадок для выступлений и, главное, отсутствие инструмента на должном уровне.

— В Казани существует такая проблема, что очень мало площадок с инструментами, нет рояля. Нам кажется, что это еще и очень влияет на то, что слушатели такие неподготовленные. Жанр, в котором мы работаем, — это камерная музыка. Она подразумевает наличие камерных сцен — это даже не БКЗ имени Сайдашева, например, а небольшая площадка с хорошим инструментом и хорошей акустикой. Возможно, в таком случае было бы больше интереса к классической музыке, — считает Аделина.

— Это проблема актуальна для многих музыкантов. Они просто не могут найти площадку, где могли бы выступать. Те площадки, которые есть сейчас, их можно пересчитать по пальцам. У нас есть музеи — Дом-музей Аксенова, имени Горького и Шаляпина, музей Сайдашева, Нацмузей, где стоит рояль, который когда-то принадлежал Яхину, но, к сожалению, он уже не того качества, чтобы на нем хотелось играть. Есть Дом актера, но и там инструмент уставший, Дом-музей Жиганова — там также не концертный рояль, КЦ «Московский» — здесь довольно достойный инструмент, но это тоже далеко не то, на чем бы хотелось играть, — добавила вторая солистка.

«Одна единственная студия звукозаписи с инструментом»

Популяризация классической музыки возможна через распространение качественного контента, уверены девушки. Но и здесь проблема налицо — в Казани действует одна-единственная студия звукозаписи, где есть инструмент:

— Одна студия все-таки существует, но для нас это тоже не вариант. Если мы хотим записать сольный альбом, все равно нужно ехать куда-то за пределы республики, в Москву или Питер, чтобы сделать полноценную запись. Мы думали об этом. Когда ты музыкант в современном пространстве, ты должен думать о личном бренде. Потому что то, каким образом ты проявляешься в социальных сетях, говорит о тебе больше, чем то, кем ты являешься на самом деле. Мы должны быть не только музыкантами и артистами, но еще и маркетологами, и организаторами, и дизайнерами, что отнимает очень много ресурсов, — признается Айсылу.

— У нас в планах податься на грант. Мы не очень в этом разбираемся, но будем пробовать, — вторит ей подруга.

«На грант подаваться модно, особенно в Татарстане»

«Будем искать новые возможности за пределами Казани»

Солистки дуэта TAÑ рассказали и о своих планах на будущее. По их мнению, есть еще очень много музыки, и не только современной, которую не исполняют, и много тем, о которых хочется говорить.

— У нас есть задумки. Они посвящены социальным темам. Мы по-разному хотим раскрыть их через музыку. Следующий концерт, который нам бы хотелось организовать, мы хотим посвятить женской теме, женщинам-композиторам, но раскрыть эту тему не с традиционной точки зрения, а копнуть глубже. Затронуть психологические, социальные вопросы. Мы бы хотели оттолкнуться от фильма «Барби». Возможно, посмотреть на творчество женщин через эту призму. Хочется как-то совмещать мейнстримное и глубокое искусство, — поделились планами музыканты.

Дуэт планирует организовывать концерты и в других городах, так как в Казани возможности ограничены и публика недостаточно подготовленная.

— Может, в Санкт-Петербурге или Москве для нас откроется больше возможностей, чем в Казани, потому что здесь действительно сложновато. Там и публика более подготовленная. Это не значит, что мы не собираемся выступать у себя на родине. Надеемся, нам удастся все делать параллельно. В нашем городе мы сталкиваемся с еще одной проблемой — отсутствием заинтересованности организаторов. Они не всегда готовы проводить на своих площадках концерты, на которые сложно собрать публику, — признались солистки.

Сейчас солистки дуэта TAÑ заняты учебой, и следующий концерт состоится в середине февраля.