Гаяз Исхаки идет в чешский парламент и не празднует день рождения
Анализируем дневники великого татарского писателя в эмиграции, часть 13-я
Гаяз Исхаки, писатель, и Фуад Туктаров, журналист (оба — политические деятели), ждут оформленные им визы во Францию. Разрешение на выезд есть, но как получить кроны и франки, чтобы сесть в поезд? Томительное ожидание настигает Исхаки в день рождения — ему исполняется 42 года.
Театральная рецензия
Итак, татарам обещали выдать визу. Но ее сначала нужно получить, а также наменять деньги на поездку. А с этим до сих пор проблемы. 8 февраля с обменом подвижек все нет, несмотря на обещание. Исхаки и Туктаров идут в театр в районе Винограды смотреть пьесу «Наставление молодежи».
«В пьесе нет никакого мастерства. Заходят, говорят, выходят, выходят, говорят, говорят, никакого действия. Только в конце возникает основа, из чего появляется действие. И оно не возникает естественно, а спускается с небес. Чтобы воспламенить национальный дух, говорят длинные монологи. На чехов — воздействие, но человек из другой страны, ожидающий театрального искусства, ничего, кроме оскорбления чувства прекрасного, не получает. Эти, чтобы растить национальный дух, пожертвовали всем — художественной красотой, историзмом».
9 февраля должны позвонить из консульства, но звонка нет. Так же и 10-го. Наконец, 12-го татарам дают дипломатические визы — «Значит, мы теперь официально дипломаты». Тут же приходит послание от Садри Максуди. Он три месяца бегал от большевиков, потерял работу. Под видом музыканта перебрался в Финляндию, потом в Европу. С мая живет во Франции.
13-го поручители клятвенно обещают поменять деньги. «Но с практической стороны денег нет. На то, чтобы вечером поесть, денег нет».
Также Исхаки приходит письмо с печатью «Лигансион де рус» — его просит об аудиенции консул Колчака. Дело, мол, касается «его лично». Исхаки в недоумении. Может, меньшевик Ибрагим Ахтямов сообщил о том, что, мол, Исхаки не наш человек? Или у них сведения от упомянутого ранее поляка Рафальского? Туктаров решил не ходить, Исхаки — важно понять.
16 февраля бесславно закончились двухмесячные обещания об обмене денег: «Нет денег, чтобы уехать. Если поменяем иены, тут их курс слишком низок. За американский доллар дают 103, а за иену — 25 крон».
17 февраля Исхаки видит во сне Сабирзяна Шамгулова, уфимского купца, торговца мануфактурой, в образе рабочего. 18-го писателю сообщают, что есть шанс обменять деньги через Красный Крест. Но, опять же, надо подождать.
Поход в парламент
Так что Исхаки идет в чешский парламент. Это первый совет чехословаков, но сформирован он не через выборы, а из различных партий. Здание небольшое, внутри много темных коридоров. Всего работает около 260 депутатов, среди них Исхаки заметил пять женщин.
«Председатель совета что-то начал читать. Депутаты собрались поближе к председателю и стоят. В одном углу — 5—6 человек. В другом — 7—8, в третьем — 10—15. Каждый занят своими вопросами, председателя не слушают, не обращают внимания. Многие ходят, не присоединяясь ни к одной группе. Председатель читает, потом звонит в колокольчик. Собравшиеся группы смотрят, что за странный звук, поднимают головы, потом вновь начинают говорить. Председатель, дочитав, вызывает по одной теме докладчика. Он читает что-то очень длинное. Собрание продолжает жить свободной жизнью. Вот председатель звонит: «ставлю вопрос на голосование», «садитесь». Словно после похорон, чтобы прочитать молитву, все быстро садятся.
Председатель устраивает голосование поднятием рук. Депутаты, прервавшие сладкие речи на эту игру, вновь встают и продолжают болтать».
Исхаки отмечает, что около 20—30 человек всегда сидят, включая четырех женщин.
20 февраля идут в Красный Крест, где выясняется, что та сторона думала, что у татар не думские деньги, а царские. Начинай все сначала!
22 февраля Исхаки идет в музей живописи, в огромном здании открыто всего три комнаты, в них множество изображений Христа и Девы Марии. Ему сообщают, что и в других комнатах хранится немало картин. После чего татары попадают на выставку футуристов: «У этих футуристы, как у нас, глупые, бессмысленные, неталантливые. Все мастерство — показывать голых женщин в искривленном виде».
День рождения
23 февраля (10 февраля по старому стилю) Исхаки исполняется 42 года. Он пишет:
«Мой день рождения. Обычно я праздновал этот день. Уже несколько лет, оказываясь в разных местах, проводил эти дни без праздника. В прошлом году я был в Иркутске в поездке по сбору средств для комиссии по переговорам. В этом году я все еще в поездке на конференцию, в Праге. Где я буду в следующем году? Это только в книге судеб прописано. Если спросят, что я сделал с прошлого 23 февраля по 23 февраля 1920 года, самый короткий, самый верный ответ: «Я ждал».
Я ждал, когда соберутся деньги. Затем я дождался ответа от «Милли Идарә». Ждал, когда обменяют деньги. Я ждал, когда приедет Фуад. Затем ждал Гумера (Терегулова, меньшевика, депутата Милли-меджлиса, член Комуча, — прим. пер.), уехавшего в Ситу. Потом ждал пароход. В Праге ждал, когда чехи выправят документы. Затем я ждал, когда Франция даст мне разрешение. Потом ждал обмена денег. Все еще жду. Пусть это ожидание будет последним и в следующий год не перейдет. Поскольку на руках не было ни копейки, а годичное ожидание было очень утомительным, настроение у меня не праздничное. Я не устраивал красочных чаепитий или чего-то подобного. Когда выполним обязательства, успеем устроить праздник».