Дипломатические отношения Крыма с Речью Посполитой в XVII веке

8.3. Дипломатические отношения Крыма с Речью Посполитой в XVII в.

Отношения Речи Посполитой и Крымского ханства в XVII в. характеризовались рядом особенностей, связанных со спецификой внешней политики как шляхетской республики, так и самого ханства.

Во-первых, сюзеренитет над Крымом со стороны Османской империи обусловливал обострение польско-крымских отношений синхронно с возникновением конфликтов между Варшавой и Стамбулом, либо с участием этих стран. В первую очередь речь здесь идет о вовлечении крымцев в т. н. Хотинскую войну 1620—1621 гг. и более длительных конфликтах — польско-турецких войнах 1672—1676 и 1683—1699 гг. Особенно во времена двух последних противостояний важность участия в них Крымского ханства следует рассматривать не только с военной, но и с политической точки зрения: именно через посредство крымско-татарской дипломатии зондировалось возможное заключение мира между Речью Посполитой и Османской империей, означавшее, очевидно, и официальное замирение Варшавы и Бахчисарая. Более того, не всегда эти войны были выгодны Крымскому ханству, которое не особенно приветствовало укрепление турок в Подолии и на Правобережной Украине — традиционной сфере интересов ханского двора.

Во-вторых, с середины XVII в. немалую роль в отношениях Крымского ханства и Речи Посполитой играл казацкий фактор. Поддержав восстание Богдана Хмельницкого, Крым стремился активно использовать его для усиления собственного влияния, пытаясь с одной стороны — закрепить в отношении «барабашей» (украинских казаков) свое верховное покровительство, а с другой — играть посредническую роль в отношениях между ними и польско-литовским государством. Эта политико-дипломатическая стратегия Бахчисарая получила заметное развитие в 1650—1660-х гг., выражаясь сначала в поддержке Б. Хмельницкого, а затем П. Дорошенко, но затем утратила значение в связи с активным вовлечением в дела Восточной Европы верховного сюзерена крымских ханов — Оттоманской Порты.

Наконец, в-третьих, несмотря на опустошительные набеги крымских татар на Волынь, Галичину, а до середины XVII в. — на еще не отколовшиеся от Польши Брацлавщину и Киевщину (отдельные из них детально изучены в последнее время), польско-крымские взаимоотношения в рассматриваемое столетие нельзя рассматривать исключительно в парадигме беспощадной борьбы оседлой цивилизации со степью или даже христианства с исламом. Внешнеполитические стратегии Варшавы и Крыма в отношении друг друга были более сложными. Действительно из- за слабого развития системы обороны пограничья Польша была более уязвима перед татарскими набегами, которые осуществляли как крымские (с полуострова), так и подчиненные хану белгородские татары (с Буджака), чем, в частности, Русское государство.

Несмотря на активное включение в набеговую систему Крыма «русских» земель Короны, в Варшаве неоднократно на протяжении столетия задумывались о том, чтобы попытаться наладить с Бахчисараем более дружественные отношения, откупаясь от нападений на польское пограничье ежегодными поминками и пользуясь вооруженной поддержкой «ста тысяч татарских сабель». После вхождения в состав России Украинского гетманства реализовывались и планы союза с Крымом в целях противодействия усилившейся Московской державе, включавшие возможность признания ханами сюзеренитета польского короля. Это, впрочем, был только один из векторов: периодически при польском дворе получали поддержку планы активного военного натиска на Крым в союзе с Москвой (русско-польские договоры 1647 и 1686 гг.).

Внешняя политика крымского ханства же в рамках общей стратегии поддержания политического равновесия в Восточной Европе, обоснование и реализация которой на различных примерах в последнее время достаточно подробно рассматривается учеными, и в первую очередь профессором Варшавского университета Дариушем Колодзейчиком, стремилась поддерживать выгодный баланс сил между главными державами региона, стремясь не допустить усиления ни Москвы, ни Варшавы с целью сохранения возможностей для собственных активных внешнеполитических шагов. Причем в большей степени эта линия крымской политики проявлялась именно в отношениях с Варшавой, улучшение или обострение отношений с которой находилось в четкой взаимосвязи с ее позицией в регионе.

Все эти три аспекта необходимо принимать во внимание, рассматривая хронологию польско-крымских отношений в XVII столетии. Однако прежде чем перейти к этому, следует отметить еще несколько важных моментов.

Характеризуя сохранившуюся источниковую базу польско-крымских отношений, следует отметить ее определенную асимметричность, выражающуюся в том, что какого-то подобия внешнеполитического архива Крымского ханства не сохранилось, и документальной основой исследования остаются главным образом польские документы (корреспонденция, в том числе входящая от крымских ханов и знати, инструкции и поденные записки послов и посланников, казенные акты и т. д.). Они, пусть и рассеянные по разным архивным собраниям (Библиотека Чарторыйских в Кракове, Коронный Варшавский Архив, Архив Замойских и Публичный архив Потоцких в Главном архиве древних актов в Варшаве, Библотека Оссолиньских во Вроцлаве), содержат материал в целом достаточный для реконструкции крымско-польских отношений, дополняемый в отдельных случаях сведениями крымских и османских хроник. Все это предопределяет и ведущую роль польской историографии в изучении взаимоотношений Бахчисарая и Варшавы, которая представлена немалым количеством фундаментальных работ, охватывающим различные периоды и эпохи XVII в.

Несмотря на тесные взаимоотношения между Речью Посполитой и Крымским ханством в рассматриваемом столетии, в обоих странах так и не возникло института постоянных дипломатических представителей, подобных «годовым посланникам» России в Крыму и наоборот, хотя польские дипломаты нередко подолгу жили в Бахчисарае, как и татарские при королевском дворе. Этот недостаток отчасти восполнялся наличием польских неофициальных дипломатических представителей в Крыму (одним из них в 1680-е гг. был католический священник Костанецкий; известно также о пребывании католических ксендзов в Крыму в начале XVII в.), однако об их деятельности мало что известно из сохранившихся источников.

Так же, как и Русское государство, Речь Посполитая платила Крымскому ханству т. н. «поминки» — денежные суммы за отказ от набегов или даже военную помощь, хотя делала это с гораздо меньшей регулярностью. Как правило, на «поминки» предназначалась собираемая в Речи Посполитой подушная подать с евреев («poglбwne zydowskie»), однако на времена, когда приходился пик выплат в адрес Крыма, ее не всегда хватало, и коронному скарбу (основная тяжесть выплаты «поминков» ложилась на него) приходилось изыскивать другие источники доходов.

В правление Владислава IV и первые месяцы после начала восстания Б. Хмельницкого, вплоть до заключения Зборовского договора (1632—1649) Речь Посполитая не платила «поминки» в Крым. Однако после Зборова их выплата была возобновлена, более того, «крымские» расходы польского бюджета постоянно росли. На период после заключения польско-крымского союза в 1654 г. — вторую половину 1660-х гг. приходится пик выплат — время наибольших расходов Речи Посполитой на «поминки». Так, если сейм 1652 г. констатировал, что помимо ранее выданных крымцам «поминков» во Львове, необходимо еще погасить долг в размере почти 6,5 тыс. злотых, истраченных на подкуп крымской знати, то сейм 1658 г. предназначил на эти цели («поминки» и подарки) астрономическую по сравнению с предыдущими расходами сумму — более 450 тыс. злотых, считая «поминки» за предыдущий пятилетний срок 1650—1655 гг. (ок. 90 тыс. злотых в год). И это не принимая во внимание 83 тыс. злотых дополнительной выплаты (т. н. «kontentaсja» или «удовольствование») и почти 90 тыс. злотых, которые были отдельно выданы дважды ездившему в Крым польскому дипломату Мариушу Яскульскому для раздачи лояльной Польше крымской знати.

В эту сумму исследователь включал и весьма высокие расходы на прием крымских послов в Польше, которые превышали аналогичные траты на русских и тем более на казацких послов. Они также являлись для крымцев опосредованной формой получения дополнительных доходов за счет коронной казны. Сами «поминки» выплачивались частично деньгами, частично в натуральном виде — драгоценной утварью и одеждой. Так, в ноябре 1665 г., помимо денег, хану предназначался серебряный ларец с дорогой позолоченной серебряной посудой: рукомойником, флягами, кубками, щипцами для свеч, солонкой, ложками, чашей и др. Более малый по размерам ларец с посудой следовало вручить калге, другие подарки — нураддину, ханскому везиру, для супруги хана польский посол вез в Крым «галантерею» и женские одежды в соответствии со специальным реестром, для раздачи знатным татарам и мурзам — шелка и сукна.

* * *

В начале XVII в. развитие польско-крымских отношений определялось договором 1595 г., заключенным под Цецорой великим коронным канцлером Яном Замойским с османско-крымскими представителями после длившегося несколько дней сражения, которое не принесло окончательной победы ни одной из сторон. Соглашение было промежуточным итогом польско-османско-крымского соперничества за влияние в Дунайских княжествах, предусматривая согласие хана и султана на правление в Молдавии, поддерживавшееся Речью Посполитой господаря Иеремии Могилы.

В 1597—1598 гг. договор был подтвержден в Турции с традиционным обязательством Речи Посполитой уплачивать хану «поминки» за отказ от набегов на южное пограничье, а также обязанностью последнего оказывать помощь польскому королю против его врагов. В следующем году удалось достичь и очередного соглашения с Крымом, который в обмен на выплату «поминков» отказывался от права требовать их за предыдущие годы, гарантировал безопасность польских границ, обязался признать за Речью Посполитой часть черноморского побережья, оказывать помощь против России и других неприятелей польского короля; из соглашения были исключены всякие упоминания об ответственности Речи Посполитой за нападения запорожских казаков.

Однако уже в 1601 г. в ходе обмена посольствами не получивший «поминков» Казы Герай в новой грамоте отказался признать за Польшей доступ к Черному морю и требовал ликвидации днепровского казачества. В следующем году отношения Бахчисарая и Варшавы обострились: хан грозил набегами за невыплату «поминков», отвергая попытки королевского двора изменить их статус, когда они должны были выплачиваться только за оказание со стороны Крыма вооруженной помощи Речи Посполитой. В начале 1603 г. «поминки» были выплачены крымскому послу Али-мурзе в Каменце-Подольском.

На рубеже 1603—1604 гг. состоялось весьма примечательное крымское посольство в Речь Посполитую, в ходе которого с ханским представителем Дзян Антоном обсуждались возможные условия перехода ханства в подданство короля, а также поддержка со стороны татар Лжедмитрия I. Результаты переговоров неизвестны, однако можно с уверенностью сказать, что какого-то соглашения достигнуто не было и крымские предложения остались без последствий. Что касается поддержки Лжедмитрия, то на эту тему велись польско-крымские переговоры и год спустя, на рубеже 1604—1605 гг., однако из-за ухудшения взаимоотношений по причине казацких набегов и невыплаты «поминков» стороны не смогли договориться. Д. Скорупа полагает, что в Бахчисарае считали весьма небезопасным союз, который мог бы установиться между Москвой и Варшавой в случае воцарения Лжедмитрия I.

В целом в первое десятилетие XVII в. отношения Польши и Крыма оставались более-менее мирными — крупных набегов не было, а Варшаве удавалось обеспечить дружественный нейтралитет хана для своей молдавской политики. Однако постепенно, начиная со второго десятилетия XVII в. польско-крымские отношения ухудшаются. Ухудшению польско-крымских отношений способствовала нараставшая враждебность между Польшей и Турцией из-за соперничества в Молдавии и Валахии и продолжавшихся атак запорожских казаков на османское побережье Черного моря. С начала 1620-х гг. татары совершают ряд опустошительных нападений на юго-восточные воеводства Речи Посполитой.

Особенно масштабный набег последовал осенью 1620 г. после того, как значительная часть польской армии была уничтожена в сражении под Цецорой. Воспользовавшись этим, татары разорили земли Русского воеводства. В 1623—1624 гг. ряд опустошительных нападений на южные воеводства Речи Посполитой совершили буджакские татары Кантемир-мурзы, основателя Буджакской орды, который проводил независимую политику, находясь под двойным суверенитетом — османского султана и крымского хана.

Обострение внутриполитической ситуации в Крыму в 1625 г. обусловило паузу в набеговой активности татар, однако в феврале 1626 г. набеги возобновились — 15-тысячная орда во главе с ханом Мехмедом Гераем III опустошила Подолию и Брацлавщину, земли Русского и Хелмского воеводств, мстя за прошлогодний набег днепровских казаков на черноморское побережье. В последующие два года обстановка на крымско-польском пограничье, подвергавшимся лишь нападениям мелких татарских чамбулов, стабилизировалась. Причиной этого был новый всплеск в ханстве междоусобной борьбы. Очередной набег крымских и буджацких татар под предводительством калги Девлет Герая был предпринят в 1629 г. как реакция Порты и Крыма на вмешательство днепровских казаков во внутрикрымские дела.

Ведя борьбу против ставленников Порты, хан Мехмед Герай III и калга Шагин Герай в 1624 г. попытались втянуть в нее в Речь Посполитую, предлагая королю Сигизмунду III (от имени калги) отвоевать у турок Аккерман, Бендеры и Килию. При королевском дворе сдержанно восприняли данное предложение и совершенно оправданно, поскольку в тот же период хан пытался добиться примирения с Портой. В целом в 1620—1630-х гг. основными темами дипломатической переписки межу Бахчисараем и Варшавой были выплата поминков (осуществлялись крайне редко), ограничение казацких рейдов и татарских набегов, взаимные уверения в дружбе, безопасность торговли. При этом с обеих сторон нападения продолжались, а декларации приязни оставались на бумаге. В этот период получает распространение практика, когда ахднамэ (договорные грамоты о мире) направлялись королю не только от имени хана, но также от имени калги и нураддина (ранее они направляли лишь письма).

В 1640-е гг., в том числе под влиянием победной для польской стороны битвы под Ахматовым 1644 г. (гетман С. Конецпольский разбил войско Тугай бея), получают распространение идеи наступательной политики в отношении Крыма и даже Порты. Сенат принимает официальное решение прекратить выплату «поминков» (которые и так не платились), а при дворе короля Владислава IV разрабатываются планы создания широкой антиосманской коалиции в союзе с Москвой. В русле реализации этих планов лежало заключение 1647 г. русского-польского союза, острие которого было направлено как раз против Бахчисарая.

Однако ситуация коренным образом изменилась уже спустя год, когда в ходе начавшегося казацкого восстания Богдана Хмельницкого Крымское ханство выступало главным союзником мятежных казаков и, соответственно, гарантом их соглашений с Речью Посполитой под Зборовым в 1649 г. Это сыграло решающую роль в итогах кампании 1651 г., завершившейся Белоцерковским договором, значительно усилив политические позиции в отношениях с Варшавой. Особенно явно это продемонстрировала т. н. Жванецкая кампания казачества против Польши, когда до решающей битвы не дошло, но в декабре 1653 г. в устной форме было заключено польско-крымское соглашение о восстановлении условий Зборовского договора. Со стороны Крыма была сделано предложение совместного похода на Россию в будущем году. Характерно, что Богдана Хмельницкого и казацких представителей к переговорам вообще не пригласили.

Наметившееся польско-крымское сближение в полной мере реализовалось после событий Переяславской рады, когда Крым более чем на десятилетие стал союзником Речи Посполитой в своем стремлении нейтрализовать усилившееся влияние России в Восточной Европе. Уже в феврале 1654 г., после получения при королевском дворе первых известий о событиях Переяславской рады, в Крым к хану Исламу Гераю был направлен посланник — опытный дипломат Мариуш Яскульский. Он прибыл в Бахчисарай 7 апреля и в тот же день получил аудиенцию у ханского везира Сефер-Гази-аги. Узнав о том, что Хмельницкий поддался русскому царю, последний, по свидетельству польского посланника, заявил, что теперь казацкому гетману «придет конец».

В ходе дальнейших переговоров ханская сторона предложила выслать своих послов к Хмельницкому, чтобы потребовать от него отказаться от подданства царю, выразила готовность заключить союз с Польшей на условиях возобновления выплаты «поминков». Взамен хан готов был направить на помощь Речи Посполитой 30-тысячное войско, а позднее и выступить на Украину со всеми силами. В случае победы над Россией, по условиям польско-крымского союза Бахчисарай рассчитывал присоединить Казань и Астрахань. Для завершения переговоров вместе с возвращавшимся Яскульским хан выслал своего посла Сулеймана-агу к королевскому двору.

Окончательно условия союза против казацкой Украины и России были сформулированы в середине июля 1654 г. (20 июля Сулейман-ага принес присягу, также как король Ян Казимир и сенаторы Речи Посполитой; окончательной договор вступал в действие после присяги хана перед польским послом), включив возобновление выплаты Польшей «поминков», возвращение казаков под власть короля и незаключение сепаратного мира с царем. Несмотря на смерть Ислама Герая, известие о которой крымский гонец доставил в Варшаву в августе, повторно высланный в Крым М. Яскульский добился ратификации договора новым ханом, Мехмед Гераем 20 ноября 1654 г.

В итоге после соединения 40-тысячной крымской орды с отрядами коронного гетмана С. Потоцкого союзники в январе 1655 г. в ходе кровопролитного сражения на Дрижиполе (под Ахматовым) смогли добиться отступления русско-украинских войск, хотя и не решились их преследовать из-за больших потерь.

Продолжение следует...