Эмиль Заляльдинов: в ритмах Тукая
Говорим о самой мощной записи ушедшего от нас певца
19 марта в возрасте 89 лет скончался певец Эмиль Заляльдинов. Вспоминаем самую выдающуюся запись, в которой он принимал участие — вокально-симфоническая поэма «Тукай аһәңнәре» («В ритмах Тукая») Алмаза Монасыпова, в которой в удивительном танце объединился татарский мир, ислам и джаз.
Исполнитель с чувством стиля
Заляльдинов (иногда его фамилию пишут как Залялетдинов, что ближе к татарскому Җәләлетдинов) родился в Самарканде, начал учиться в Ташкентской консерватории, но потом поступил в Казанскую — и вскоре уже записывался для местного радио. С 1962 года он работал в Татарской филармонии. Если говорить о его песенном творчестве, то прежде всего Заляльдинов известен по сотрудничеству с Рустемом Яхиным — это «Ак җилкән», «Кояшым бул», «Күңелемдә яз» и другие. Его композиции составили основу полноформатной пластинки «Җырларым» 1968 года (во вторую, 1980-го, вошли народные песни и несколько вещей Азона, точнее Азантина Фаттаха).
Песни Алмаз Монасыпова Заляльдинов также исполнял — к примеру, «Кояшларың белән кил син миңа», «Хыялымда йөртәм һаман сине». По этим композициям сразу понимаешь, что это исполнитель с чувством стиля — романсы, оркестровые баллады… При этом есть и его версии народных песен (к примеру, «Зиләйлүк»), исполнненные без лишнего пафоса, диву даешься, откуда в самаркандском парне такая светлая грусть.
Но запомнится его союз с Монасыповым благодаря семичастной поэме «Тукай аһәңнәре». Композитор представил ее в 50 лет, в 1975 году (соответственно, Заляльдинову было 43 года). Она для баритона. После он сделал ее вторую редакцию — ее исполнил в 1993 году Идрис Газиев, тенор. Кстати, у нее тоже есть запись! А версию с Заляльдиновым можно найти, к примеру, в «Фонохрестоматии по татарской музыке для музыкальных учебных заведений».
Тукаевский фьюжн
Монасыпов был концертмейстером и преподавателем Казанской консерватории, учился также в музыкальном училище, 11 лет дирижировал в театре оперы и балета и два года — симфоническим оркестром Татарской филармонии. С 1973 года и до смерти в 2008-м он жил в Москве. У него есть четыре симфонии и две симфонические поэмы.
«В ритмах Тукая» привлекают уже инструментальным составом: две электрогитары, электроорган (чей звук знаком каждому, кто слушал «джинг» казанского радио), рояль, перкуссия, дэф или дойра (рамочный барабан) и струнный оркестр. За 24 минуты Монасыпов вплетают в музыкальную ткань народные татарские песни, мунаджаты и баиты, восточные ритмы и мелодии (что редкость для 1975 года), чувствуется его дружба с джазменом Олегом Лундстремом.
Словом, это фьюжн — но при этом состоящий из вокальных произведений. При этом он звучит очень органично — скажем, привычные для джаз-рока ритмы 5/8 и 7/8, как известно, используются в древних татарских жанрах.
Все произведение — посвящение Тукаю: оно начинается с перестука перкуссии, после чего вступает Заляльдинов, поющий слова из стихотворения «Туган җиремә», в которой Тукай использует множество старо-татарских слов. Задобрив слушателей степенным исполнением, Монасыпов с вокалистом начинают исследовать особенности поэтической ритмики: «Уятмакчы булсаң халык күңелләрең» звучит как перекличка вокалиста и восточного электрооргана, словно в советское ВИА вселился дух психоделики.
Между СССР и «Тәфтиләү»
Посвященный родному Кушлаучу «Туган авыл» — это еще и привет советской цензуры: из нее удалена вторая строфа с упоминанием пророка Мухаммеда (мир ему) и Корана. При этом ведущий основную тему электроорган указывает, что источником вдохновения служили мунаджаты. Заляльдинов элегантно балансирует между степенностью и душевностью.
А вот в «Тәүбә вә истигъфар» он уже плывет по волнам восточной мелодии. Тукай тоже здесь «в тему»: его произведение — ответ пушкинской «Десятой заповеди», что вполне в традиции ориентальной поэзии.
Стихотворение «Өзелгән өмид» известно как текст, откуда взяты слова для «И мөкаддәс моңлы сазым!», то есть протяжного напева, озын көй, под названием «Тәфтиләү», что подчеркивает и Заляльдинов, превращая этот фрагмент в лирический эпицентр всего цикла.
В основе шестой части — стихотворение «Мөридләр каберстаныннан бер аваз». Его Тукай написал под воздействием романа «Вырождение двести лет спустя» Гаяза Исхаки. Это самый искаженный стих — убраны религиозные элементы, использован перевод на современный язык Нури Арсланова. Убрано и упоминание текста Исхаки. При этом музыкально и вокально это одно из самых внушительных произведений цикла.
В противовес восточной шестой седьмая — это уже европейское произведение, в духе неоклассицизма. Тем самым, очевидно, показывает стремление татарской молодежи начала XIX века к европейской, русской культуре. Иронично, что при этом значительная часть цикла — признание в любви к музыке Африки и Востока. Этот дивный баланс почти не получил распространения в будущем — но, возможно, эти записи появятся в Сети как часть золотого фонда татарской музыки?