«Просто — бам! И ты не дышишь. Сгорел твой дом»

Эпоха Цейтлина

Время спектакля — это время работы в нем Бориса Цейтлина, ленинградца, выпускника Ленинградского института театра, музыки и кинематографии. Он работал в Орловском ТЮЗе, ставил в Красноярске, Омске, Вологде, Липецке, Брянске, в Камаловском делал «Антония и Клеопатру». «Дракон» — первая его работа в Молодежном театре, где он поработал над 11 спектаклями. После трудился в Ленкоме, в театрах Екатеринбурга, Риги, Томска, Новосибирска и других городов. Среди его последних постановок — «Похождения Оли Цинкобуровой» в БДТ.
В 1992 году «Погром» по роману Бориса Васильева «И был вечер, и было утро» получил Государственную премию. В 1996 году «Буря» Цейтлина выиграла премию «Золотая маска» в номинации «Лучший спектакль года». Такое не делал тогда ни один из казанских театров. Это был, конечно, вызов, ведь в ночь с 30 на 31 января 1995 года у ТЮЗа, тогда называвшегося Молодежным театром, сгорели сцена и зрительный зал. Труппа до 10 марта 2001 года репетировала и играла на других сценических площадках.

Текст писал драматург Камиль Гимаздтинов, также он журналист, исследователь среднеазиатского кино и магистр истории. Художниками стали Александр Греньков, Рафис Файзрахманов, Надежда Иванова, за музыку и саунд-дизайн отвечает Альфит Фархадшин. Публикуем аудио- и текстовый вариант финала спектакля.

«До и после Бури», финал

А (очень театрально): — 31 января 1995 года. На Баумана гуляют кришнаиты, в Казанском цирке готовится выступить маг-парапсихолог, молодая артистка Казанского «бывшего» ТЮЗа Лена Калаганова бежит на репетицию. Бежит — потому что опаздывает.

Лена Калаганова: — Хоть бы утреннюю репетицию отменили, господи.

Звенящая пауза.

Автор: — Погодите-ка…

Лена Калаганова: — Откуда дым?

Пауза.

Лена Калаганова: — …Как?

Звуки вязнут в уплотнившемся воздухе. Стук каблуков — Калаганова еще ускоряет шаг и падает.

Лена Калаганова: — Оййй..

Вокруг сигналят сиренами пожарные машины. Вода бьет из шлангов. Рядом обмениваются мнениями зеваки. Лена встает и идет мимо них.

— Ну и чадит!

— Смотри-ка, черные клубы.

— Это бензол… Полистирол… На даче как-то баня горела…

— А где огонь… Мам, а где огонь?

— Ну тушат же. Пойдем, нам торопиться надо.

— А где огонь? Нет дыма без огня же!

— Пойдем, на дым будешь смотреть — ослепнешь.

— Давно так?

— Дай черт его знает.

Лена Калаганова: — А что тут… Извините! Господин пожарный! Что происходит?

Пожарный: — Ниче полезного. Идите по своим делам.

Лена Калаганова: — Не понимаю…

Пауза.

Галина Юрченко: — Лена, сгорел театр.

Автор: — И пауза.

Пауза.

Лена Калаганова: — Просто — бам! И ты не дышишь. Сгорел твой дом. Кира! Кира Солодянкина! Мы же вместе были в тот день?

Кира Солодянкина: — Нет. Точно нет.

Лена Калаганова: — А у меня было четкое ощущение почему-то… что все мы там были вместе.

Звуки уборки: люди перебирают горелые материалы.

Автор: — А потом был субботник. А потом Борис Цейтлин позвал на место сгоревшего театра муллу, батюшку и раввина. А потом, спустя две недели, когда сажу отмыли там, где было можно ее отмыть, актеры надели костюмы и поднялись на сгоревшую сцену.

Михаил Меркушин: — Тут осторожно!

Лена Калаганова: — Не провались!

Галина Юрченко: — Обходи люстру! Аккуратно!

Лена Калаганова: — У всех такие потерянные глаза… и в кучку сбились.

Надежда Кочнева: — Ну так потому что холодно.

Роман Ерыгин: — Живем, живем!

Корреспондент: — Готовы? Делаю фото!

Вспышка. Еще одна. И еще.

Лена Калаганова: — Смотрите!

Сергей Мосейко: — Что там?

Роман Ерыгин: — Где?

Лена Калаганова: — Ну голубь сел на балку! Белый голубь, вон, на балке в самой крыше!

Надежда Кочнева: — Точно!

Галина Юрченко: — Точно, да!

Пауза. Голубь улетел.

Автор: — Цейтлин остался еще в Казани. Целыми днями актеры репетировали «Театральный роман» в обуглившемся здании «бывшего» ТЮЗа. Почти все декорации сгорели, от большинства спектаклей остались только кусочки. Уцелела только «Буря».

Борис Цейтлин: — Повезем ее в Челябинск.

Автор: — И увезли — Борис Цейтлин и девять актеров. С Челябинском в итоге не срослось, но у Цейтлина был припасен последний козырь в рукаве — проект по «Неточке Незвановой» с театром на Амстеле в Голландии с Романом Ерыгиным, Надеждой Кочневой, Михаилом Меркушиным, Сергеем Мосейко, Еленой Крайней и Розой Хайруллиной.

Михаил Меркушин: — В роли скрипача Ефимова — Роман Ерыгин. Он приходит в кабак, садится за стол. Ему приносят закупоренную бутылку русской водки, пустой граненый стакан в 250 миллилитров и соленый огурец. Ефимов вспарывает гвоздем бутылку, наливает в стакан настоящую водку до самых краев, выпивает ее за один взмах, закусывает огурцом и слушает. Звучит музыкальная композиция Starless британской рок-группы King Crimson — запись 1974 года, автор песни Джон Уэттон. Ефимов слушает страшные по своей сути слова песни, которые перевести на родной язык не может. Слушает музыку и понимает, что вся его жизнь — это головокружительный прыжок к звездам, закончившийся бесконечным падением в бездонный мрак. Горькие слезы текут по его пьяному лицу.

Пауза.

Автор: — Роман Ерыгин, Надежда Кочнева, Михаил Меркушин и Сергей Мосейко вернулись в Казань и продолжили работать с другими актерами, оставшимися здесь. Роза Хайруллина осталась в Москве. Елена Крайняя и Борис Цейтлин пошли своей дорогой. 16 лет спустя Борис Ильич поставил продолжение «Бури» на основе «Сна в летнюю ночь» в новосибирском театре «Старый дом». Казанский ТЮЗ восстановили в 2001 году.