Мусульмане попросили Собянина возместить ущерб от сноса торговых павильонов в Москве

«Это террористы, это убийцы, но никак не верующие люди»

«Любой мусульманин — террорист и экстремист, а каждая женщина в хиджабе где-то прячет пару кило тротила», — когда в массовом сознании закрепился такой образ, сказать сложно. Однако очевидно, что он оскорбляет российских мусульман, которых в стране, по словам имама Московской соборной мечети Ильдара Аляутдинова, брата известного исламского бизнес-тренера («триллионер»), более 20 миллионов. В то же время настоящий верующий мусульманин не способен совершить теракт — на этом сделал акцент имам, его горячо поддержал религиовед, эксперт комитета Госдумы по делам общественных объединений и религиозных организаций Александр Баранов:

— Ислам — это одна из трех мировых религий, которую религиоведение называет «религией мира». Это официальными, религиоведческими, научными словами: «религия мира». Не может быть религия мира связана с террористической деятельностью. Это террористы, это убийцы, но никак не верующие люди, — заявил эксперт.

«Лучше, чтобы вообще к слову «экстремист» религиозный окрас не применялся»

Все собравшиеся безоговорочно осудили теракты в Брюсселе и почтили память жертв минутой молчания. После чего набросились на масс-медиа: именно журналисты, по мнению собравшихся, способствуют негативному восприятию Ислама. Историю с няней-убийцей пытались привязать к «исламскому следу», свою лепту внесла крайне медийная террористическая группировка «Исламское государство» (ИГИЛ, запрещена в России). Журналисты не умеют проводить грань между Исламом как традиционной религией и попытками террористов прикрыть «свои ужасающие действия именем Всевышнего и пророка Мухаммада» (цитата по проекту резолюции).

— Наша задача — сделать так, чтобы слова «исламский экстремист» больше не существовали в одном предложении. А лучше, чтобы вообще к слову «экстремист» религиозный окрас не применялся, — уверен думский эксперт Александр Баранов.

За журналистов вступился соведущий круглого стола руководитель общественного объединения «Толерантность» Арслан Хасавов, который и сам является экспертом в вопросах медиа:

— В медиаисследованиях понятие уже устоялось — «конвергентная редакция». Это журналисты-многостаночники, которые, если есть конфликт в Донбассе, пишут о конфликте в Донбассе; если есть «Исламское государство» так называемое, то они пишут об «Исламском государстве»; если завтра будет еще какой-то конфликт, они будут давать аналитические материалы на эту тему. Соответственно, здесь работают экономические модели, руководители этих СМИ таким образом экономят на профильных специалистах.

Общины постоянно посещает прокуратура, требуя от них лицензии на образовательную деятельность

Одной из главных проблем и одним из главных направлений ущемления собственных прав собравшиеся назвали отсутствие религиозного просвещения.

— Одна из причин, по которой появляется терроризм, — это бездуховность и отсутствие должного просвещения в вопросах религии, — считает имам Ильдар Аляутдинов. — Каким образом мы просвещаем мусульман, рассказываем им, что белое, а что черное? У нас есть мечети, в Москве их всего четыре, они вмещают ограниченное количество людей. Есть общины, которые с трудом существуют.

Также имам посетовал на то, что общины постоянно посещает прокуратура, требуя от них лицензии на образовательную деятельность, раз они ее системно осуществляют. Ему возразил председательствующий за круглым столом руководитель комитета аппарата Госдумы Степан Медведко: он сослался на ст. 5 Основного закона РФ, которая гласит, что воспитание последователей не является образовательной деятельностью и не требует лицензирования, если это не духовные семинарии.

Позитивных передач об исламе на телевидении также не осталось, объявил Аляутдинов:

— Два года назад у нас была программа «Мусульмане» на канале «Россия». Во всей России с нетерпением ждали эту передачу, чтобы посмотреть, что там такое красивое и интересное покажут. Мы рассказывали о культуре мусульман, о тех или иных народностях, стояли на пути сближения между представителями разных национальностей и разных конфессий. Передачу закрыли, и на сегодняшний день у нас нет и пяти минут, когда бы рассказывали об исламе.

Ведущая этой программы Динара Садретдинова подтвердила, что у программы была весьма высокая доля (то есть отношение тех, кто ее смотрит, ко всем, кто сейчас смотрит телевизор) — 20-25%. К тому же программа была своего рода медийным прорывом, отметила ведущая: ни на европейском государственном ТВ, ни на российском экране не появлялись ведущие в хиджабе, и даже не в каждой исламской стране можно такое наблюдать.

— Сейчас любого мусульманина спроси: твои права ущемляются? Он скажет: «Да, я не могу изучать свою религию, я не могу носить платок, я не могу совершать намаз, я не могу есть халяльную еду — ни в школах, ни в детских садах, ни в тех или иных учреждениях», — имам Московской соборной мечети продолжил уже на повышенных тонах. — В России проживает около 20 миллионов [мусульман, — прим. ред.]. Двадцать миллионов! Можно вообще задуматься об этом — двадцать миллионов!.. Если мы силовым путем будем его сдерживать, то ни к чему хорошему это не приведет! Мы говорим, что мы обогнали Европу. А в чем мы обогнали ее?

По словам имама, в последнее время стало «модно» запрещать мусульманскую литературу как экстремистскую. При этом в комиссиях нет специалистов — востоковедов, религиоведов, которые могли бы дать адекватную трактовку этой литературы. Правда, Ильдар Аляутдинов не стал вспоминать о недавнем громком скандале, когда на Сахалине суд запретил книгу «Мольба к Богу», которая содержит цитаты из Корана. Тогда за верующих вступился глава Чечни Рамзан Кадыров (назвал судей «шайтанами» и «национал-предателями») и лично президент Владимир Путин, который предложил запретить проверять Коран и Библию на экстремизм.

«Возместить за счет правительства Москвы материальный ущерб бывшим владельцам и сотрудникам данных торговых предприятий»

Добавили щепотку религии участники круглого стола и в историю со сносом торговых павильонов в Москве в феврале 2016-го. Таким образом московские власти, по мнению дискутирующих, лишили многих мусульман права на труд. В проекте резолюции фигурировала следующая фраза: «В связи с тем, что снесенные в феврале 2016 года торговые центры восстановить не представляется возможным, возместить за счет правительства Москвы материальный ущерб бывшим владельцам и сотрудникам данных торговых предприятий, оказавшихся на улице в условиях кризиса».

Правда, в этом требовании нет ни слова собственно о мусульманах. Кому возмещать ущерб: всем, независимо от вероисповедания, или только тем, кто ходит в мечеть? Понять, политическое ли это требование или же оно связано с защитой прав, не представляется возможным.

Также собравшиеся просят оборудовать молельные комнаты на вокзалах и в аэропортах (к слову, в Домодедово и Внуково они есть), обязать ФСИН обеспечить места лишения свободы аналогичными комнатами и ввести в систему институт имамов.

«Халяль», по проекту резолюции, должен стать одним из ГОСТов и подлежать государственному контролю. А кормить халяльными продуктами следует и в школах, и в детских садах, и в армии — разумеется, речь идет только о мусульманах.

В заключение мусульмане попросили права открыто носить хиджаб в общественных учреждениях и на улице, и рассказывать людям об Исламе, чтобы этот самый хиджаб не становился причиной косых взглядов и страха. 20 миллионов человек — это внушительная часть страны.