Что стояло на месте Дома коммунальников и Дома промышленности

Еще в период подготовки к работе над этой книгой, выписывая фамилии прихожан казанских церквей Вознесения Господня (перекресток Островского — Кави Наджми) и Николы Вешнякова (перекресток Островского — Мусы Джалиля), я обратил внимание на обилие носителей фамилии «Есипов», которых в этом околотке (близ Проломной улицы) было настолько много, что всех и не перечислить — в разное время тут проживали и капитан Дмитрий Есипов, и канцелярист Михаил Васильевич Есипов, и вдова подполковника Анна Николаевна Есипова, и наконец, прокурор Петр Васильевич Есипов, приходившийся родным отцом нашему старому знакомцу, эротоману и театралу Павлу Петровичу Есипову, основавшему в Казани первый публичный театр. Место родовой усадьбы Есиповых С.П. Саначин установил более определенно: «Судя по «юрналам», травля медведя происходила в городской усадьбе дворянина Есипова. Если предположить, что родовые гнезда свивались надолго, то можно посчитать, что это та же усадьба, которая в середине XVIII века принадлежала казанскому прокурору Есипову. Но тогда — это Небогатов переулок или, в переводе на современную планировку Казани, угол нынешних улиц Баумана и Мусы Джалиля. Прокурорское домовладение охватывало около 1/6 части квартала, теперь большую часть его занимает участок развлекательного (тоже!) центра «Родина».

Ну а теперь, зная то, что мы уже знаем, нетрудно будет восстановить в хронологической последовательности и события 6 июня 1722 года: вероятно, Н.А. Кудрявцев, будучи прекрасно осведомлен о нездоровой страсти государя к «медвежьей потехе», пригласил Петра Алексеевича принять в ней участие, а по пути (не исключено) заехать на Булак к И.А. Михляеву, посмотреть его хозяйство, да заодно и поглядеть на суконную мельницу, которая, безусловно, должна была заинтересовать «падкого до всяких хитрых махин» императора. А уж от той мельницы до участка Есипова — двести шагов, не больше, если идти или ехать старыми улицами. В общем, погуляли, насладились зрелищем пролитой крови (дикари-с!), доставили бренное тело государя на корабль, распрощались, и флотилия смогла, наконец, тронуться в путь. И нам с читателем тоже давно пора трогаться в путь — за Булак, но (коль скоро мы уже здесь) перед тем, как «трогаться», не худо будет осмотреть и окрестности участка Есиповых в Небогатовом переулке.

История двух храмов

Направление последнего нетрудно проследить, если встать спиной к КРК «Родина» точно напротив входа в бывший «Детский мир», он же магазин «Подарки», или как он там теперь называется. Это строение (если вы не забыли) представляет собой многократно перестроенный исторический павильон Хлебного базара (позднее — купеческая биржа, «ТУМ», «Детский мир» и т. д.), построенный в начале XVIII столетия и доведенный до красной линии регулярной улицы Баумана уже в поздний советский период, а именно в 1966 году. Так вот, Небогатов переулок пересекал старую Проломную улицу вплотную к северной торцевой части указанного дома и далее сквозь нынешнюю застройку поднимался к южному крыльцу Петропавловского собора, а оттуда выходил к южному же (дорегулярному) крылу комплекса духовной семинарии. Со стороны КРК «Родина» переулок шел (тоже прямо сквозь этот комплекс) вдоль северной границы участка Есиповых и южной стены Николо-Вешняковского храма, рассекая под острым углом нынешний квартал Баумана — Мусы Джалиля — Островского — Кави Наджми, после чего выходил к Булаку несколько севернее Татарского моста. Как нетрудно догадаться, название переулка произошло от фамилии заводчиков Небогатовых, в течение продолжительного времени проживавших напротив храма, в том месте, где нынешняя улица Островского упирается в улицу Мусы Джалиля (банк «Аверс»). Последний из представителей фамилии — купец Кирилл Иванович Небогатов — зафиксирован в списках Николо-Вешняковского прихода за 1752 год.

Церковь святого Николая Чудотворца в Небогатовом переулке относится к самым древним казанским храмам — впервые о ней упоминается в 1555 году при перечислении угодий, данных жалованною грамотой царя Иоанна Грозного казанскому архиепископу. В писцовых книгах Казани 1566–1568 гг. ее место (ныне перекресток Островского — Мусы Джалиля) обозначается как «на старых воеводских огородах, что в новом остроге, в Вешняковской слободе», в которой во второй половине XVI столетия проживали стрельцы приказа Вешнякова. В 1674 году сгоревший деревянный храм был заменен каменным, последний, в свою очередь, столь же регулярно страдая от огня, был (после пожара 1842 года) возобновлен по проекту архитектора А.П. Безсонова. В обновленном храме было уже три престола — главный, во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы, и приделы — Алексия человека Божия и Николая Угодника. Храм был небольшим, но очень красивым — с единственной главой на массивном барабане и двухъярусной колокольней, при этом на старых планах видно, что он до 1853 года был пятиглавым.

Вешняковскую церковь разобрали на кирпичи в 1929 году и после войны по проекту Р.М. Муртазина возвели на ее месте пятиэтажный Дом промышленности (ул. Островского, 1/6). Старожилы дома рассказывают, что при каждой очередной перекладке коммуникаций рабочие находят во дворе человеческие кости, оставшиеся со времен некогда существовавшего здесь прицерковного кладбища (классическая для центра Казани история).

В XVIII веке приход был небольшим, но (ввиду близости Хлебной площади) невероятно разношерстным — помимо известных нам «крестьян на оброке», «цеховых» и «бобылей» здесь обитали многие представители казанского купечества и даже дворянства — Ждан Григорьевич Кудрявцев, Фадей Алексеевич Литвинов, Василий Наумович Мельгунов, Яков Иванович Левашов, Иван Алексеевич Бутлеров и даже отставной поручик лейб-гвардии Семеновского полка, статский советник Михаил Андреевич Римский-Корсаков (1703—1772), дедушка великого композитора. Словом, приход Николы Вешнякова был представлен всеми сословными группами.

Практически теми же словами можно охарактеризовать социальный состав и смежного с Вешняковским прихода, состоявшего из трех каменных храмов — во имя Вознесения Господня, построенного в 1676 году дворянином Андреем Люткиным, Иконы Пресвятой Богородицы «Знамение» (1678 год) и пристроенной к нему церкви Иоанна Воина. И здесь мы вновь встречаем тех же «крестьян», «посадских людей», «канцеляристов», и здесь же посреди всякой мелюзги нет-нет да попадется крупная рыба, навроде заводчика Алексея Алексеевича Окунева, помещика Василия Ивановича Нармацкого, бургомистра Григория Григорьевича Серебрякова, «бригадирши» Анны Семеновны Пальчиковой, подполковника Сергея Михайловича Тютчева и даже (в списке от 1782 года) — Василия Ильича Кафтырева, который, вероятно, перед тем как поселиться в Георгиевском приходе, жительствовал где-то в здешних краях. Увы, и этот комплекс (являвший собой уникальный для Казани образчик суздальской «кубической» архитектуры), не избежал общей участи — он был разобран в 1932 году, чтобы освободить место под Дом коммунальников (на пересечении улиц Островского и Кави Наджми), возведенный по проекту А.Г. Афанасьева еще до войны.