Леонид Делицын: «Замещение импортного софта: трудная судьба или короткая интрижка?»

«Государство хочет одним выстрелом подстрелить всех зайцев»

Замещение импортного программного обеспечения (ПО) российским — эпохальный исторический эксперимент, аналогов которому нет в истории. Идет он, как полагается в эти дни, строго в соответствии с планами, но, как говорится, встречаются отдельные недоработки. На стратегической сессии по замещению импорта в сентябре премьер-министр Михаил Мишустин сообщил, что для 80% иностранных программ уже есть отечественные аналоги. Поскольку всего было выявлено 400 видов критически важного корпоративного ПО, можно сделать вывод, что есть порядка 300 отечественных программных продуктов для предприятий. Как сообщил премьер, в целом эти продукты готовы, их надо лишь немного «докрутить». Чтобы не распылять усилия и не изобретать велосипед, собраны 33 центра компетенций, объединяющие усилия более 300 промышленных предприятий. Пул заявок, сформированных заказчиками, составляет две сотни. Первый результат есть: предприятия сформулировали, что им нужно.

Вообще говоря, нельзя сказать, что эти задачи гармонируют. Предприятиям, в общем-то, все равно, чей софт, если он будет в точности такой же, как привычный (от SAP, Oracle и Microsoft). Есть известная методика TAM (Technology Acceptance Model) внедрения IT на предприятиях. Основных проблем с таким внедрением две: новый софт — сложный и ненужный. Сотрудников устраивает старый, который они уже освоили, инвестировать время в изучение нового они не хотят. В особенности, если этот новый софт будет делать то же, что и старый, то есть никаких новых карьерных перспектив его внедрение не открывает. Отсюда следует, что идеальный для предприятий вариант — чтобы интерфейсы и API оставались прежними и чтобы пользователями и корпоративным разработчикам ничего не надо было менять. Но инвестировать в такую совместимость, по мнению корпораций, должны, конечно, отечественные разработчики. Для которых в этом нет особого смысла — если не взглянуть на размер доставшегося им пирога.

Например, затраты на программное обеспечение в США превышают 20% общих затрат на информационные и телекоммуникационные технологии (ИКТ), в то время как у нас находятся на уровне 5%. Весь рынок ИКТ, по оценке Gartner, составляет $4,2 трлн и растет на 8% в год. Отсюда вытекает, что затраты российских предприятий на софт могут вырасти с 240 млрд рублей (по моей оценке) почти вчетверо — до 900 млрд рублей в год. Как заявил передовой комбайнер в одном советском фильме «ради такого хлеба...» (можно использовать чифир, чтобы дольше продержаться в битве за урожай). Иначе говоря, можно пойти навстречу заказчику, что российские разработчики, в общем, и делают.

«Microsoft запеленала офисных работников в свой софт»

С другой стороны, вероятность, что политические бури стихнут и окно возможностей для российских разработчиков снова закроется — отнюдь не нулевая. Некоторые компании (и частные лица — каждый может проверить, какую операционку использует он сам) решают переждать. В этой ситуации разработчикам важно успеть заполучить тех заказчиков, которые готовы рискнуть использовать российское ПО. Поэтому на сайтах многих российских разработчиков можно сегодня найти подробные методики и пошаговые описания, как провести замещение импортного софта российским, и тому подобное.

Что касается последовательности, в которой индустрии будут переходить на отечественный софт, то я думаю, что она будет такой же, как и в прошлом при компьютеризации. Первыми перейдут на отечественное финансовая отрасль, телекомы и госслужбы, затем — ретейл, сырьевая отрасль, энергетика, транспорт, и, наконец, сельское хозяйство. Пожалуй, среди отстающих будет сфера образования. О причинах, тормозящих переход системы образования на отечественный софт, сейчас много пишут, но я сошлюсь и на собственный опыт.

В начале века мой босс, совмещавший должность пиар-директора крупной интернет-компании с креслом заведующего кафедрой в вузе, отрядил меня преподавать пару предметов. Нравы в те времена были не те, что сейчас, и я явился в деканат, довольный собой. Сейчас я вряд ли отважился бы перешагнуть порог. Сперва оказалось необходимым написать какое-то заявление в MS Word. Я не умел пользоваться Word, и, поскольку мне он и не был нужен, не скрывал этого. В вузе, в свою очередь, удивились: «Как же вы тогда работаете в интернет-компании?» Вероятно, в деканате считали, что Web-сайты делают в Word.

С тех пор прошло два десятка лет, и я, конечно, освоил Word. Но вот администраторам, которые задали мне вопрос, вряд ли требовалось что-нибудь, кроме новых версий продуктов Microsoft. Корпорация запеленала офисных работников в свой софт, как младенцев. Все эти годы в вузах шла компьютеризация и информатизация, углублявшая проникновение продуктов Microsoft в систему образования — в разных дисциплинах, в форме упражнений, лабораторных работ, практических занятий. Разумеется, я тоже, пока работал в этой системе, готовил для студентов шаблоны в MS Excel, а не в чем-то другом. Инструмент-то удобный, и учебники есть. Хорошо, что есть альтернатива, в виде свободно распространяемого Libre Office, но у студентов на собственных компьютерах — Windows и Excel. Навязывать им в этой ситуации Libre Office мог бы только заряженный какими-то специальными идеями миссионер.

Рынок российского ПО может вырасти с 250 млрд до 1 трлн рублей

Поэтому, исходя из собственного опыта, я бы предположил, что система образования «прилипнет» к уже установленному софту MS на максимально возможный срок, пока его не запретят. Всегда есть возможность перенести ответственность на нижние этажи иерархии, чтобы не нагружать бюджет, а когда сверху придут претензии — омолодить под соусом нарушений кадровый состав.

Новости последних дней иллюстрируют трудности процесса. На прошедшей неделе ассоциация АРПП «Отечественный софт» обратилась в Минцифры и Минпросвещения с просьбой обеспечить совместимость ФГИС «Моя школа» с отечественным программным обеспечением. (В данном случае ГИС — это государственная информационная система, а не «географическая информационная система», как некоторые могли бы сгоряча подумать.)

Разработчики опасаются, что эта ФГИС будет работать только с приложениями Microsoft. Их опасения и их надежды понятны. Разработчикам срочно нужны кадры, которые смогут разрабатывать и внедрять российский софт и пользоваться им.

Но школьная и вузовская информатика за пределами собственно ИТ-образования — это штудирование Word, Excel, Power Point и баз данных Access и тому подобное. Чтобы начать учить чему-то другому, надо сперва написать учебники, тесты и придумать упражнения. На это нужно время. Наверное, хотя бы год. А потом эти учебники и тесты надо еще и утвердить. Значит, потребуются уже два года. Но учить-то надо сейчас, а значит, вероятнее всего, ничему другому, кроме продуктов Microsoft, ФГИС в ближайшие пару лет учить не сможет.

Минпросвещения дало разработчикам недоуменный отлуп: дескать, никто не запрещает предлагать отечественные разработки напрямую школам, а ФГИС — не маркетплейс. И министерство тоже можно понять, потому что импортозамещение — не его прямая задача.

Но довольно о грустном. Монополию Microsoft есть кому поколебать. Одних только крупных разработчиков отечественных Linux-ов стало по меньшей мере четыре — Astra Linux, Alt Linux, ROSA Linux и РЕД ОС. Продавцы начинают продажу компьютеров с предустановленным отечественным софтом. Стоимость отечественных операционок — в районе 3 500 рублей. С точки зрения пользователей тут тоже, конечно, есть проблема — выбирать между несколькими (и пока не слишком известными) производителями куда сложнее, чем просто купить компьютер, на котором установлена привычная MS Windows. А опытные юзеры и вовсе предпочли бы скачать операционку бесплатно. Но процесс начал движение: продажи в магазинах стартовали, аналитики оценивают объемы продаж, со временем появятся регулярные рейтинги в прессе, разгорятся пользовательские дебаты, какая система лучше, — все это помогает рынку расти.

Если рассмотреть вопрос с точки зрения фондового рынка, то в перспективе ситуация сводится к расширению потенциала рынка российского программного обеспечения с 250 млрд рублей почти до триллиона. Значит, будут быстро расти отечественные разработчики, и многим потребуются дополнительные инвестиции в развитие. А это обещает новые IPO в IT-секторе и перспективные публичные компании. Повторение истории успеха российского игрока кибербезопасности Positive Technologies выглядит вполне вероятным. В случае, если замещение импортного софта окажется не короткой специальной операцией, а долговременной стратегией, заработать на росте отечественной сотфверной индустрии смогут и массовые инвесторы.