«Открытое общественное пространство внутри микрорайона — и двор, и улица одновременно»

И двор, и улица — понятия, сложившиеся в историческом городе. Мы говорим «улицы Казани», и в нашей памяти возникают любимые образы, мы говорим «казанский дворик», и все понимаем, что это значит. В новом городе мы произносим те же названия, но изначальный их архитектурный смысл утрачен. Вместо эстетического образа улица переродилась в атрибут почтового адреса. Хотя на картах города мы читаем названия «улица» или «проспект», но в реальности мы видим одно и то же: огромное поле асфальта многополосных автомагистралей, по сторонам которых дома чередуются с рекламными щитами, столбами освещения, заборами и зелеными разделительными полосами.

Уроки старого города

Суть метода заключалась в том, что городская среда воспринимается человеком в ближней зоне, формируемой не только зданиями, но и дизайном открытых общественных пространств. И что менять, улучшать, «лечить» микрорайоны типовых панелек можно, изменяя дизайн ближней зоны без сноса зданий.

Представьте, что вы идете по «первому этажу» микрорайона, где пол — это покрытия пешеходных дорожек, стены — окружающая путь зелень, окна — виды, открывающиеся на возможные цели вашего пути, а двери — входы в соседние дворы и выходы на магистрали. Где даже потолок над головой — не только открытое небо, но кроны тенистых деревьев или легкие навесы. Первый этаж микрорайона мы называли также тактильной или контактной зоной, где человек вблизи, на расстоянии вытянутой руки, взаимодействует с городом. Направляя внимание и усилия на городской дизайн открытых пространств внутри микрорайона, мы можем не только повысить комфорт и качество жилой среды, но и экономику городской территории. Например, располагая вдоль внутриквартальных путей небольшие сервисные объекты.

Открытое общественное пространство внутри микрорайона не двор, не улица, вернее, и двор, и улица одновременно. В старом городе такие кратчайшие пути через квартал называли «проходной двор». В 2016 году Юрий Григорян и Алена Шляховая из архитектурного бюро «Меганом» придумали гибридное название «дворулица» и более пяти лет продвигали свой исследовательский проект для периферии Москвы. Насколько эти идеи переустройства открытых общественных пространств применимы к микрорайонам периферии Казани? Давайте разбираться.

Из чего состоит микрорайон?

Посмотрим на карту восьмого микрорайона на Горках-2, где я живу и потому знаю его лучше других. По занимаемой им площади территории он не такой уж и «микро», равен половине старого города. Половине той исторической части, которую называют Казанский посад. Здесь может уместиться с десяток кварталов, с десяток улиц, до сотни домовладений старого города.

Состав микрорайона беднее. Периметр ограничивают четыре транспортные магистрали, поэтому микрорайон еще называют межмагистральной территорией. Внутри микрорайон делится на группы жилых домов с прилегающей придомовой территорией, так называемые «жилые группы», и школьные, детские здания со своими участками. Жилые группы тяготеют к внешнему периметру ближе к остановкам транспорта, участки школ и детсадов располагаются островами в центре микрорайона.

В советском градостроительстве, как я раньше писал, микрорайон был самодостаточной единицей и не предполагал деления земли на участки разной собственности. В двухтысячные в Казани межевание проводилось заново, и земля микрорайона была разбита в кадастре на три десятка участков под жилыми домами, школами и детсадами. Придомовая территория значится в аренде или собственности жилых домов, а участки школ и детсадов — в муниципальной собственности. Но часть территории оказалась неразмежеванной, на ней точечно обозначены участки под техническими постройками (газ, тепло, электричество) и кучки металлических гаражей. Хотя неразмежеванная земля прошла по самому центру микрорайона, воспринимается она как задняя сторона придомовой территории — «зады», как сказали бы раньше.

Если не считать участки школ и детских садов, то 90% территории микрорайона открыто для общего доступа, везде можно беспрепятственно пройти. Это благое наследие советского градостроительства, когда земля была в исключительной государственной собственности.

Проходимость, или, как говорят урбанисты, проницаемость микрорайона, облегчается наличием неразмежеванных земель, тем более что именно здесь проходит сетка протоптанных людьми кратчайших путей от дома в школу, детсад, поликлинику, магазин и на остановку. Неразмежеванные в центре микрорайона земли — реальный потенциал обновления и улучшения жилой среды советских микрорайонов.

Откуда ждать инициативы к переменам к лучшему? До сих пор повышение комфорта и качества городской среды в Казани проводилось сверху, через республиканские программы. Означает ли это, что местным сообществам остается только роль наблюдателей со стороны в ожидании очереди реализации программы «Наш двор»?

Конечно, позиция безучастного зрителя освобождает от бремени забот за общую землю, но и лишает реальных правомочий на ее использование в интересах локального сообщества.

Азбука добрососедства

Опыт управления общей территорией в доме, где я живу, показывает, что есть еще один путь решения проблемы общей земли. Пятнадцать лет назад при заселении дома мы, собственники квартир, встали перед выбором, как использовать общую придомовую территорию. Мы пришли к совместному решению:

1. Договорились о разделении общей территории на «задний двор» с открытой парковкой и «передний двор» с площадками для игр детей;
2. Разделили бремя по обустройству, пользованию и содержанию общей территории;
3. Установили мониторинг за соблюдением принятых правил всеми участниками совместного решения;
4. Наняли внешнюю службу по контролю за соблюдением установленного порядка на общей территории и решению конфликтов;
5. Действуя со стороны сообщества я, как архитектор, перенес принятые решения на план благоустройства и направил его в город на согласование. План приняли, нам даже удалось убедить администрацию города увеличить общую площадь придомовой территории по требуемым нормам за счет муниципальной земли.

Архитектор-адвокат сообщества

Архитектор в этом случае действует не от лица власти, а со стороны сообщества, не навязывает решение сверху, а помогает оформить договоренности, достигнутые внутри сообщества, на плане местности. Что-то вроде адвоката.

Если получилось у нас внутри одного сообщества, то почему сообщества семи жилых групп не смогут договориться между собой о совместном использовании неразмежеванной земли микрорайона в интересах всех?

Недавно я узнал, что практика нашего сообщества отвечает экономической теории «дилемма общего» (dilemma of the common), которая показывает, что общая собственность может успешно управляться группами людей, а не только правительством, а ученый-экономист Элинор Остром, посвятившая ее исследованию всю свою жизнь, получила Нобелевскую премию (2009).