Плетени: мечеть, больница, тюрьма

Мыловаренная территория

Татары начали заселять Плетени в XIX веке. На картах начала XIX века уже видна улица Мыловаренная. Ныне это улица Фаткуллина. Как и полагается, на перекрестке стоит мечеть. Вторая улица, ныне Производственная, тогда — Большая Николаевская. Улица Салиха Сайдашева называлась тогда Плетеневской. Отметим, что и Борисоглебская церковь, стоявшая на углу улиц Тукая и Ахтямова (сейчас там пустошь, церковь снесли при строительстве ДК меховщиков), относилась к Плетеням.

Граничат основные улицы с обширными болотистыми землями, отделяющими Старо-Татарскую слободу от Ново-Татарской. В 1781 году Плетени, как и соседние села Архангельское, Поповка, а также татарские слободы, вошли в состав Казани. Сейчас мы воспринимаем как Плетени, скорее, именно эту промышленную часть, хотя изначально она тянулась вниз от улицы Ахтямова, на что, к примеру, указывает название «Плетеневские бани» (Тукая, 103).

В целом это, конечно, царство мыловаренных заводов — Лихачева, Китаева, Апанаева, Бурнаева. Мыло варили уже в концу XVIII века в Казани масштабно, в Казани работало 30 мыловаренных завода, причем 22 принадлежали татарам. Собственно, Исхак Юсупович Апанаев жил в Плетенях, так же как и пивоваренный магнат Оскар Петцольд (его завод был в районе улиц Садыковой и Ахтямова), правда, летом он уезжал в дом на Дальне-Архангельской, это нынешняя дальняя часть Хади Такташа, у Кабана. Также здесь был, к примеру, кожевенный завод Гольдберга, салотопенная мануфактура Петра Гущина и многое другое.

Азимов не увидел той мечети

А где работает много мусульман, должна быть мечеть. Она и появляется в виде деревянного строения в 1810 году. Строили ее на средства совершившего хадж Габдельмазита Абубакирова для рабочих, чтобы они могли читать здесь пятикратный намаз. Минарета у мечети не было, поэтому на пятничную службу они ходили в Иске-Таш в Ново-Татарской слободе. Что-то похожее стоит сейчас на Гладилова, тамошний молельный дом строили для мануфактур Алафузова.

Мечеть стояла до 1848 или 1851 года. Потом Мустафа Азимов, у которого был здесь свой мыловаренный завод и две китаечные фабрики, построил новую деревянную мечеть, уже с минаретом. За ней приглядывал продолжатель династии Муртаза, один из четырех детей Мустафы (от двух жен, заметим). На его средства возвели уже третью деревянную мечеть, более просторную. После он перевез ее в деревню Чита Пестречинского района.

И вот в 1887—1891 годах была построена каменная мечеть. Сам Азимов скончался в первый год строительства, выдав на возведение 14 тысяч рублей. Подробнее об этом можно прочесть в статье историков Радика Салихова и Рамиля Хайрутдинова.

При мечети работало старометодное медресе «Гаффария» на 60 человек. Здание ему строил Петр Аникин, архитектор снесенной Покровской церкви (на ее месте на Карла Маркса, 23 стоит Дом чекиста) и обновленного варианта номеров «Амур» (Московская, 70). В «Гаффарии» учился Хасан-Гата Габяши, преподаватель в Мусульманском детском приюте братьев Юнусовых. Потом — судья Оренбургского магометанского духовного собрания и преподаватель в медресе «Галия» и «Усмания». Часто возвращался в родное село Малый Сулабаш (Высокогорский район), после революции занимался, в частности, Центральным музеем ТАССР). Четыре года отработал на исправительных работах в Архангельской области. Татар, к слову, называл «российскими тюрками». Его сын Султан — один из первых татарских композиторов. Учился здесь и драматург Галиаскар Камал.

Азимовскую мечеть закрыли 22 апреля 1939 года и сначала превратили в школу киномехаников, разместив проекторы, а в конце 1950-х здесь просто показывали кино. Здание стало красным, при этом минарет с ажурной белокаменной резьбой сохранили. Интересно, что до революции рядом с ней располагался холерный барак, а сейчас — Республиканский наркологический диспансер.

Кладбище идей конструктивизма

Улица Фаткуллина упирается в здание Клиники медицинского университета, изначально — диспансера Наркомздрава. На этом месте на карте 1887 года находится кладбище. Вообще, мест упокоения татар в этой части города было несколько. Одно, самое первое, как пишет историк Халим Абдуллин в статье «Два плана Татарской слободы Казани середины XVIII в. из Российского государственного архива древних актов», располагалась в районе улицы Столбова, где потом возник Сенной базар. Второе находилось на перекрестке современных улиц Сары Садыковой и Татарстана.

Но то захоронения древние, а здесь даже на картах 1912 года есть обозначение «закрытое кладбище». Еще совсем недавно здесь находили следы захоронений, поднимался вопрос о консервации и музеефикации этой территории.

Больницу здесь построили по проекту архитектора Анатолия Густова. Также он занимался малозаметным даже для краеведов зданием школы фабрично-заводского ученичества на Музыкальной, 5, а также отвечал за архитектурное оформление и интерьеры Дома печати на Баумана. Первый проект, еще в стиле конструктивизма, был представлен в 1931-м, а больницу построили в конце 1930-х, наработки архитектора подверглись корректировке, и здесь уже заметны зачатки сталинского ампира: вроде и есть характерные закругленные крылья, но тут же — фриз с декоративными консолями.

Третья достопримечательность — бывшее Исправительное арестантское отделение, Плетеневская тюрьма, а теперь исправительная колония №2. Одна из улиц, которая к ней ведет и начинается от Ново-Татарской слободы (сейчас она разделена железной дорогой), называется Ирек (Свобода). По запросу здесь проводят экскурсии.

Тюрьма для Девятаева, Аксенова, Ибрагимова

Создали по распоряжению Николая I Арестантскую роту гражданского ведомства в 1837-м из-за волнений рабочих суконных фабрик (cохранилась тюремная больница 1881 года постройки). Потом это Земской арестный дом. В конце XIX века ее называют просто «Плетеневская тюрьма». После революции это Центрдомзак, в 1930-е — фабрично-заводская колония №1 закрытого типа, а после уже исправительно-трудовая колония, ИТК­-1. Колония строгого режима — с 1962-го. Главная продукция ИК-2 — задвижки, во время Великой Отечественной войны делали корпусы для мин. Сейчас здесь содержится около 1,5 тысячи рецидивистов. В 1990-е годы ее называли «пьяной», «черной», с ворами в законе и лидерами ОПГ, сюда водили проституток, собирали огнестрел и убивали людей. Сейчас времена изменились. К слову, ИК-2 засветилась в фильме «Мулла» — ее в начале покидает главный герой.

В Плетеневской тюрьме «отметилось», особенно в 1930-е годы, немало известных личностей, осужденных по 58-­й статье. Здесь был сидели поэт Фатих Карим и писатель Галимжан Ибрагимов, родители Василия Аксенова (председатель Казанского горисполкома Павел Аксенов и журналистка «Красной Татарии» Евгения Гинзбург). Михаил Девятаев попал сюда по доносу, сообщающему, что во время переписи населения 1937 года он передавал данные германской разведке. Из-за этого Девятаев пропустил несколько месяцев занятий в аэроклубе, так что чудом смог поступить потом в авиационное училище.

Ее описал в «Черной Колыме» Ибрагим Салахов: «Длина моей новой персональной камеры-одиночки три метра, ширина — меньше двух. Окна нет, темный, беспросветный подземный склеп. Под потолком в сетке слабая лампочка. К цементному полу привинчена железная койка. На койке войлок, серое суконное одеяло, набитая прелой соломой подушка. Такая роскошь, что я даже растерялся: куда попал? Узнику, который в течение восьми месяцев заключения в Плетеневской тюрьме не знал, куда приклонить голову, персональная камера показалась райской обителью. Сначала я посидел на койке. Хорошо! Встал, снова сел, с удовольствием растянулся на постели. Какое блаженство! Никто меня не толкал, не бранился, не унижал, я мог валяться на своей койке, сколько пожелаю, никто не говорил ни единого запретного слова!»

Несколько лет назад озвучивалась идея не только реновации всей промышленной части слободы (по крайней мере, прилегающей к Нижнему Кабану), но и создание пешеходного маршрута по улице Фаткуллина, даже сейчас, в мрачном обрамлении, напоминающей старый бульвар. Вероятно, когда-нибудь по ней можно будет пройти, перейдя в совершенно изменившуюся Ново-Татарскую слободу, а потом оказаться, вероятно, в новом деловом центре Казани на месте торговых территорий.