Как работают аналоги ЧВК «Вагнер» и наемные ополчения на службе у турецких властей

4. SADAT (Международная оборонная консалтинговая компания)

Международная оборонная консалтинговая компания SADAT была основана в 2012 году. Это единственная подобная частная организация в Турции. Основали компанию бригадный генерал Аднан Танрыверди и 22 его соратника, которые были исключены из ВСТ из-за своих политических склонностей.

SADAT — это форма множественного числа арабского слова (Аль-Сейид), означающего «знатный», что указывает на исламистскую ориентацию. Офисы компании находятся в Стамбуле. Логотип указывает на то, что территорией деятельности компании является весь мусульманский мир, включая такие европейские страны, как Босния и Герцеговина и Албания. SADAT — единственная организация в Турции, предоставляющая услуги по военной подготовке. Поэтому ее можно рассматривать как продолжение неформальных подразделений «глубинного государства» доэрдоганского периода.

На веб-сайте компании кратко описывается ее деятельность как единственного турецкого частного предприятия, предоставляющего консультации по вопросам обороны, военной подготовки и оснащения. Для достижения этой цели SADAT предоставляет клиентам боевые пакеты и обучение специальным операциям, которые включают в себя обычную подготовку (земля — военно-воздушная среда, внутренняя безопасность) и нетрадиционную (засада, рейд, блокпост, саботаж, терроризм, убийство, спасение, похищение и оперативные методы, которые могут использоваться против уличных протестов).

Веб-сайт SADAT содержит подробную информацию о критериях для кандидатов, желающих принять участие в 16-недельной программе обучения. По сообщениям турецкой прессы, среди клиентов SADAT есть: спецподразделение турецкой полиции (Polis Özel Harekat — PÖH, также известное как Esedullah, «Львы Аллаха»); недавно вооруженные районные сторожа (Бекчи), которые действуют как революционные стражи Эрдогана от любых потенциальных угроз на улицах; и специальная президентская охрана Эрдогана, также известная как «подкрепление» (Таквие).

Основатель компании генерал Танрыверди был членом специального военного подразделения Турции и Организации гражданской обороны Северного Кипра. Во время военной службы генерал Танрыверди работал лектором в военной академии Вооруженных сил Турции — так, у него учился нынешний министр обороны Хулуси Акар. Но после военного вмешательства в 1997 году (постмодернистский переворот) Танрыверди был вынужден уйти в отставку.

После исключения из армии он вступил в организацию под названием «Ассоциация защитников правосудия» (ASDER). В нее входили 632 военнослужащих, изгнанных из рядов ВСТ, в большинстве своем из-за своих исламистских взглядов. С 2004 по 2009 год генерал возглавлял эту организацию. Чтобы функционировать как аналитический центр, а не только как профсоюз бывших военных, он основал Центр стратегических исследований «Защитники правосудия» (ASSAM). ASSAM и начала подавать предложения администрации Эрдогана о необходимости комплексной реструктуризации ВСТ.

Танрыверди и Эрдоган знают друг друга с 1994 года, когда оба служили в Стамбуле. Эрдоган был мэром, а Танрыверди — командиром городской военной базы Малтепе. С тех пор между ними прочные отношения.

Танрыверди находился под сильным влиянием американских консалтинговых компаний в области обороны — таких как Blackwater — и решил основать SADAT. Через 4 года (сразу после неудавшейся попытки государственного переворота в июле 2016 года) он стал главным военным советником президента Эрдогана. Затем он провел капитальную ревизию армии. Танрыверди стремился положить конец светской образовательной традиции ВСТ. Он закрыл военные академии, которые были оплотами турецкого секуляризма, и заменил их Национальным университетом обороны. Это последнее учреждение набирало студентов из религиозных школ имама Хатипа.

Тем не менее 8 января 2020 года Танрыверди был вынужден уйти в отставку из-за неоднозначного выступления на третьем Конгрессе Международного исламского союза в декабре 2019 года:

«Объединится ли когда-нибудь ислам? Да. Как это будет? Когда прибудет Махди. Когда придет Махди? Только Бог знает. Итак, есть ли у нас обязанности? Не должны ли мы подготовить условия для прихода Махди? Именно это мы и делаем».

Заявление Танрыверди не было оговоркой. На веб-сайте SADAT и сама организация, и лично генерал пропагандируют панисламское единство идеалов Уммы, изображая компанию как платформу для сотрудничества между мусульманскими странами. SADAT предлагает способы, с помощью которых мусульманские страны могут стать самодостаточными военными державами.

Статьи Танрыверди показывают, что на турецкого генерала большое влияние оказал сербско-боснийский конфликт. Он глубоко верил в необходимость создания панисламского военного союза НАТО против «врагов ислама». Танрыверди также призвал к исламскому альянсу против Израиля, чтобы заставить Иерусалим заключить «справедливый мир». Он попросил каждое мусульманское национальное государство пожертвовать танки и другое военное снаряжение для исламской армии и защиты палестинцев. Танрыверди даже разработал план победы над Израилем за 11 дней.

5. Турецкие прокси в Сирии: фронт национального освобождения

С самого начала восстания в середине 2011 года Турция была убежденной сторонницей вооруженного свержения режима Асада. До этого Анкара поддерживала нормальные отношения с Дамаском. Но восстание произошло в контексте всеобщего наступления суннитских исламистских сил в регионе, особенно в Египте и Тунисе. В тот момент Турция предвидела возможное появление блока суннитских исламистских государств, которые стали бы естественными союзниками Анкары. Сирийское восстание, в случае победы повстанцев, превратило бы Дамаск в потенциального члена такого союза. Эта заманчивая перспектива заставила турецкое правительство поддержать «антиасадовские» выступления.

С начала 2012 года вооруженные повстанцы использовали турецкую территорию для переброски оружия в свои опорные пункты на севере Сирии. Сегодня оставшиеся районы северной Сирии, неподконтрольные ни режиму Асада, ни сирийским демократическим силам (SDF), связанным с США, в той или иной степени находятся под контролем Турции. Таких территорий три.

1. Район между Таль-Тамром и Айн-Иссой, отвоеванный у сил группировки SDF турецкими военными и связанными с ними сирийскими исламистскими боевиками осенью 2019 года.
2. Область от Джарабулуса на востоке до Джандариса на юго-западе. Этот район представляет собой бывший кантон Африн, входивший в состав группировки SDF. Турция и связанные с ней исламистские ополченцы захватили его к марту 2018 года. Сегодня эту местность контролирует Турция, и здесь происходят демографические изменения, как когда-то на Северном Кипре. Произошла этническая чистка курдского населения. По данным Управления ООН по координации гуманитарных вопросов, 137 000 человек были вынуждены покинуть свои дома из-за операции 2018 года. В этой области, по-видимому, идет процесс «тюркификации», включая изменение названий улиц, устранение всех курдских символов, использование турецкой валюты и открытие учебных заведений на турецком языке на уровне школ, а также высшего образования.
3. Район провинции Идлиб от Джандариса к югу до Джиср аль-Шугур. Его контролирует так называемое «правительство спасения», структура «Хайат Тахрир аш-Шам» (далее ХТШ, признана решением Верховного суда РФ террористической организацией 20 мая 2020 года, запрещена в Российской Федерации), салафитского ополчения джихада. Этот район не находится под прямым контролем Турции, но Анкара имеет около 80 военных и наблюдательных пунктов вокруг него. Эти точки действуют как фактическая гарантия безопасности для зоны, контролируемой запрещенной в России ХТШ, поскольку сирийский режим, если он желает выступить против этой группировки, должен будет напрямую вступить в бой с турецкими вооруженными силами. Сейчас там дислоцируется от 12 до 20 тысяч турецких солдат. Таким образом, оставшееся повстанческое движение в Сирии сегодня состоит из сил, частично или полностью находящихся под контролем Турции.

За исключением этой группировки, которая остается вне прямого турецкого контроля, все другие повстанческие силы на севере Сирии были поглощены двумя поддерживаемыми Турцией структурами. Это Фронт национального освобождения (ФНС) и Сирийская национальная армия (СНА). Первый из них — это спонсируемое Турцией объединение 22 повстанческих формирований. О формировании группировки было объявлено в мае 2018 года. Группа насчитывает около 70 тысяч ополченцев.

СНА, которую также иногда называют «Турецкой свободной сирийской армией» (ТССА), являет собой продукт попытки Турции преобразовать несколько сирийских повстанческих формирований в полурегулярные вооруженные силы. В ее составе 22—35 тысяч бойцов. Сформированные в семь «легионов» и поделенные на подразделения и бригады, эти силы номинально подчиняются «сирийскому временному правительству» «президента» Анаса аль-Абдаха и его «министру обороны», генералу Салиму Идрису. Общепризнано, что эти силы подотчетны Турции. Анкара обучает, оснащает и оплачивает бойцов, и когда они задействованы в таких операциях, как «Оливковая ветвь» и «Мирная весна» (и, конечно же, в Ливии и Нагорном Карабахе), они составляют пехотный элемент турецкой операции под турецким командованием, не имея собственной независимой структуры командования и не имея возможности принимать решения независимо от турецкого руководства.

Эта зависимость от Турции была наглядно продемонстрирована 4 октября 2019 года, когда главы Временного правительства Сирии объявили о слиянии ФНО с СНА и о своей поддержке предстоящего турецкого наступления на контролируемую СДС восточную часть Сирии (операция «Мирная весна»). Ни военное командование СНА, ни лидеры ФНО не знали о слиянии, которое, судя по всему, произошло по прямому приказу турецких властей. Таким образом, сегодня ФНО официально является частью СНА. Объединенные силы сейчас насчитывают около 100 000 бойцов. Слияние завершает процесс объединения всех значительных сирийских суннитских формирований под прямым командованием Турции.

6. «Хайат Тахрир аш-Шам» и Турция

ХТШ (террористическая организация, запрещенная на территории Российской Федерации) — единственная повстанческая организация на сегодняшний день, которая поддерживает отношения с Турцией, но остается вне контроля турецкого военного командования в Сирии. Отношения Турции с ней сложны и неоднозначны. Официально Анкара назвала эту организацию террористической 31 августа 2018 года после аналогичных обозначений со стороны США и ЕС. ХТШ возникла в 2017 году в результате слияния Джабхат ан-Нусра (террористическая организация, запрещенная в России) с рядом других исламистских формирований.

На практике Анкара избегает конфронтации с организацией, которая остается де-факто руководящей властью на юге Идлиба под защитой Турции. И это — несмотря на четкое обязательство Турции в рамках Сочинского соглашения 2018 года с Россией избавить провинцию Идлиб от террористических групп. Но отношения Турции с этой организацией давно вышли за рамки неудобной толерантности.

Имеются веские доказательства того, что группировка поддерживает отношения с MIT (турецкое разведывательное агентство), с оборонной компанией SADAT и с IHH, квазигосударственным исламским агентством по оказанию помощи, которое действовало на севере Сирии и в приграничных районах на протяжении всей сирийской гражданской войны.

Что касается MIT, просочившиеся документы из судебного дела 2015 года показывают, что организация доставляла оружие через границу в контролируемую «Джабхат ан-Нусра» (террористическая организация, запрещенная в России) часть Сирии к югу от Аданы. Контролируемые MIT грузовые автомобили с оружием были остановлены турецкой жандармерией на платных воротах Джейхана 9 января 2014 года. Позже турецкие власти прикрыли это дело, запретив турецким СМИ сообщать о нем. Сотрудники жандармерии, участвовавшие в обыске, были арестованы и обвинены в шпионаже.

Что касается IHH, то с начала войны она тесно и без утайки работала по вопросам оказания помощи этой и другим исламистским повстанческим группировкам в различных вопросах — так, члены террористической организации беспрепятственно пересекают границу туда и обратно с самого начала конфликта.

Что касается SADAT, то агентство с самого начала войны занималось поддержкой и обучением турецким правительством боевиков-повстанцев из различных организаций. Согласно сообщению, опубликованному в 2012 году оппозиционной газетой «Айдынлык», SADAT создал несколько баз в районе Стамбула и Мраморного моря с целью проведения этих тренировок. Этот отчет был одним из первых в турецких СМИ, в котором говорилось о существовании SADAT и его роли как тренера марионеточных сил Турции.

В отчете лагерь Улашлы на берегу Мраморного моря в районе Гёльджук в Коджаэли назван одним из объектов, используемых SADAT для обучения сирийских боевиков. Этот лагерь, ранее находившийся в ведении ВМС Турции, официально носит название «Командование ВМС Улашлы» и вмещает 600 человек. По публикации газеты «Айдынлык», сотрудники SADAT, работающие на этих объектах, доставляют сирийских боевиков из Сирии группами по 300—400 человек для обучения. Деятельность такого масштаба не может быть осуществлена без ведома и, следовательно, негласной поддержки MIT и правительства.

Роль, которую должны сыграть подготовленные SADAT бойцы в национальной стратегии Турции, впервые стала очевидна в ходе операции «Щит Евфрата» в 2016 году. Эта операция знаменует собой переломный момент в использовании Турцией сирийских боевиков. До этого турки оказывали поддержку сирийским повстанцам из-за общей политической цели свержения режима Асада. В «Щите Евфрата» сирийцы впервые использовались в качестве прямого инструмента турецкой политики в преследовании турецкой цели — отказать сирийским курдам в непрерывной территориальной автономии вдоль сирийско-турецкой границы.

Основатель SADAT Танрыверди в интервью телеканалу Akit TV (14 декабря 2015 г.) призвал к созданию автономных туркменских и суннитских арабских территорий вдоль границы.

Танрыверди сказал: «Мы должны выдвинуть наши минимальные требования, которые являются непременным условием. Если будут автономные и отдельные федеративные структуры, должна быть автономная Туркменская область. Курдский регион не должен быть единым и должен быть отделен. Между [пунктами, контролируемыми курдами] должен быть коридор, который соединит нас с Алеппо. Этот [коридор] должен быть суннитским регионом, арабо-суннитским регионом».

Со значительными изменениями это напоминает то, что было установлено впоследствии, когда сирийские боевики использовались в качестве основных пехотных сил в операциях Турции «Щит Евфрата» и «Оливковая ветвь». Корректировок, по сравнению с видением SADAT, несколько. Во-первых, территории, захваченные Турцией в ходе этих операций, не являются автономными, за исключением контролируемого ХТШ южного Идлиба. Скорее они контролируются Турцией. Во-вторых, Турции не удалось удержать точку опоры для контролируемого повстанцами города Алеппо. Действительно, в конце 2016 года весь город вернулся под контроль режима из-за усилий России и Ирана, которым Турция не смогла противостоять.

Появились свидетельства того, что Главное командование турецких вооруженных сил было против планов Эрдогана по созданию автономных зон в Сирии, предпочитая, чтобы Турция действовала как часть возглавляемой США коалиции против ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация). После попытки государственного переворота в июле 2016 года Эрдоган произвел чистку среди многих офицеров, выступавших против широкомасштабного вторжения в Сирию.

Вербовка, обучение и создание крупных сирийских сил, контролируемых Турцией, позволили Анкаре провести три масштабные операции в Сирии: «Щит Евфрата» в 2016 году, «Оливковая ветвь» в 2018 году и «Весна мира» в 2019 году — с минимальными потерями турецких жизней и со встроенным «алиби», так как то, что создавалось в результате вторжений, было зонами, управляемыми сирийскими клиентами Турции, а не самой Турцией.

Таким образом, Сирия стала первым и ярким примером нового метода марионеточной войны с использованием местных наемных сил, набранных при участии квазигосударственного агентства (SADAT). Эти силы и эти методы были затем использованы в Ливии для достижения целей внешней политики Турции — проект, значительно более сложный как с логистической, так и с геополитической точки зрения, чем относительно простое развертывание сил в соседней Сирии.

Окончание следует