Онколог Альфия Хасанова: «Поддерживать качественную жизнь пациента можно и во время лечения, и после»

«Чаще всего к нам обращаются пациенты с непростыми случаями»

— Альфия Ирековна, какая ситуация сейчас наблюдается в онкологии?

— Раньше рак считался заболеванием преимущественно пожилых людей, сейчас такого представления нет. Онкология связана с образом жизни: что мы едим, чем дышим и как живем. До сих пор самые распространенные виды рака — это рак легкого, кожи, растет число заболевших раком кишечника.

Какие-то формы стали выявлять раньше, но статистика такова: если несколько лет назад каждая 44-я женщина болела раком молочной железы, то в настоящее время — каждая 34-я. Например, в кафе, где за одним столом сидят семь подруг, у одной из них высокие риски заболеть раком молочной железы.

— Сейчас для больных выстроена инфраструктура и довольно много возможностей лечения. Расскажите, кто и почему обращается за помощью к вам?

— Чаще всего к нам в НКЦ КФУ обращаются пациенты с непростыми случаями. При необходимости я имею возможность сразу обсудить случай с генетиком, собрать консилиум, потому что помимо онкологии у обратившегося человека может быть масса других заболеваний. Например, сегодня у нас будет консультация пациента из другого города. У него рак желудка, отягощенный сопутствующим заболеванием сердечно-сосудистой системы, и нужно принять решение, с какого заболевания следует начать лечение.

Ну и, конечно, нужно иметь в виду материально-техническую базу. Возможности центра позволяют проводить комплексную диагностику, детально изучая каждый конкретный случай.

Например, для эффективного обследования кожи в НКЦ используют фотофайндер. На всю республику функционирует всего несколько таких инновационных немецких аппаратов. С их помощью можно оцифровать всю поверхность кожи, составить карту родинок, оценить риск возникновения злокачественного образования и в будущем отследить динамику.

— Вы ведете пациентов не только из Татарстана, но и из других регионов?

— К нам приезжают из Республики Марий Эл, Ульяновской области, Удмуртии. У нас нет ограничений. Наши пациенты также могут обратиться при необходимости за другим мнением за пределами республики в федеральные онкологические центры. Более того, я считаю, что полезно иметь второе мнение о возможных видах лечения, чтобы у пациента было право выбора.

Возвращаясь к предыдущему вопросу добавлю, что наши пациенты — это преимущественно люди, которые заботятся о своем здоровье. Они приходят на диагностику или проходят специальные расширенные генетические тестирования. Есть целая группа людей, которая, имея среди родственников онкологию, заинтересована в исследовании. Это могут быть носители наследственных мутаций, как у Анджелины Джоли. Они наблюдаются у нас в научном проекте. Мы запустили соответствующую исследовательскую программу в прошлом году (на 5 лет), и сейчас у нас наблюдаются около 100 семей, которые проходят широкое обследование в нашем центре.

— Насколько понимаю, в центре создана серьезная материально-техническая база для генетических исследований?

— Это действительно так. Мы можем определить, есть ли поломка в ДНК у здорового родственника. Генетическое тестирование важно проводить молодым пациентам (моложе 40 лет), а также при наличии онкологического заболевания у двух и более родственников считается поводом для генетического тестирования. Еще один важный повод для генетического исследования — сочетание несколько видов рака у одного пациента, например, рак молочной железы и рак яичников.

Для онкобольных возможности центра позволяют раскрывать ДНК и наблюдать, на каком отрезке есть поломка. Потом, если уже разработаны препараты, которые ее восстанавливают, мы назначаем их пациенту. Например, может быть вы слышали о BRCA мутации (анализ генов BRCA1 и BRCA2 позволяет выявить синдромы наследственного рака молочной железы и яичника, — прим. ред.). В этом случае назначаются ингибиторы PARP, которые эффективны в случае наличия дефектов в системе репарации (восстановления) ДНК в опухолевых клетках. Они доступны пациентам по ОМС и широко используются в настоящее время.

Для онкобольных возможности центра позволяют раскрывать ДНК и наблюдать, на каком отрезке есть поломка. Потом, если уже разработаны препараты, которые ее восстанавливают, мы назначаем их пациенту.

«Клише, что химиотерапия переносится очень тяжело, уже давно кануло в Лету»

— Если подробнее обсуждать уже непосредственно лечение, то правда ли, что теперь химиотерапия может быть не такой болезненной и тяжелой для организма, как раньше?

— Клише, что химиотерапия переносится очень тяжело, уже давно кануло в Лету. Сейчас есть сопровождающие препараты, с помощью которых мы можем контролировать показатели крови, поддерживать общее состояние пациента на достаточно хорошем уровне, и многие пациенты продолжают сохранять свою активность во время лечения.

Химиотерапия — это собирательное понятие, объединяющее несколько видов лекарственной терапии, состоящей из химиотерапии, иммунной терапии, таргетной терапии.

— Расскажите подробнее о таргетной терапии?

— На сегодня перед лечением пациента мы изучаем генетический профиль опухоли, смотрим гистологическое исследование. Иногда это приходится делать несколько раз, потому что опухоль очень умна и на фоне лечения у нее есть свои механизмы устойчивости, защиты от лекарств. Так возникают вторичные, третичные мутации. Для борьбы с ними есть таргетные препараты первого, второго, третьего поколения. Они избирательно воздействуют на определенные внутриклеточные механизмы, необходимые для опухолевого роста. В результате опухоль перестает расти. Нередко рассасываются первичная опухоль и метастазы. Таргетная терапия — одна их самых эффективных в настоящее время. На фоне таргетной терапии мы видим частичное или полное исчезновение опухоли, длительную стабилизацию заболевания, можем его контролировать.

Поддерживать качественную жизнь пациента считаю важным не только во время лечения, но и после (пациент с онкологическим диагнозом зачастую проходит непростые этапы лечения: хирургия, радиология, длительный период химиотерапии), некоторые пациенты принимают химиопрепараты годами. Это достигается за счет подбора лекарств, дальнейшего ведения человека, определения плана действий на будущее. Конечно, работа выстраивается индивидуально, и все зависит от конкретного случая, но общая тенденция такая. Сейчас мы разрабатываем интересную программу «Ресурсная ремиссия». Я ее так назвала, потому что для нашей команды важно, чтобы человек, закончивший лекарственную терапию, при любых видах рака находился в состоянии качественной жизни. В этом году мы будем широко внедрять эту программу.

— Изменилась ли роль хирургии в современных методах лечения рака?

— Много лет хирургическое лечение рака считалось основным методом, с которого начинали лечение пациента, однако сейчас наблюдается другая тенденция — проведение лекарственной терапии до операции. Она позволяет уменьшить объемы опухоли, сохранить органы — например, молочные железы при раке груди. В результате хирургическое лечение становится эффективнее, и время жизни пациента значительно увеличивается.

Для нашей команды важно, чтобы человек, закончивший лекарственную терапию, при любых видах рака находился в состоянии качественной жизни. В этом году мы будем широко внедрять эту программу.

«Рекомендую людям не бояться обследоваться»

— У многих людей представляют рак как что-то неизлечимым, что это конец. Но вы уже рассказали, что медицина не стоит на месте и сейчас есть возможности справиться даже со сложными случаями, сохранив при этом оптимальное качество жизни человека. То есть современные методы лечения доказывают, что это представление не верно?

— Это доказывают наши пациенты. У нас наблюдается молодой мужчина с саркомой мягких тканей. Он живет с метастатическим заболеванием уже много лет, на этой неделе мы запускаем генетическое тестирование его метастатической опухоли (метастаз в легкие) на панель, состоящую из 161 гена, для определения опухолевого профиля и планирования дальнейшего лечения, если возникнет такая необходимость. Ранее он получил несколько линий химиотерапии, однако на сегодняшний момент он прекрасно себя чувствует, продолжает работать, в его семье родился ребенок и он с оптимизмом смотрит в будущее.

В настоящее время пациенты продолжают качественно жить с хроническим онкологическим заболеванием.

— Что вы посоветуете тем, кто не сталкивался с этим заболеванием? Как предотвратить возможные риски?

— Рекомендую людям не бояться обследоваться. Прекрасно понимаю тех, кто этого не делает, и сама особо не люблю ходить по врачам, но тем не менее в голове у меня есть определенный план: что я сделаю и в каком месяце? Делайте себе на год чек-лист: когда вы пойдете сдавать анализы, сделаете рентген, ультразвуковое исследование органов, когда пойдете к стоматологу, гинекологу, другим врачам; придумайте схему поощрения себя, к примеру, сдал анализ — купил себе то, что давно хотел, прошел ФГДС (или неприятную процедуру колоноскопию, например) и уехал в отпуск... Много приятностей можно придумать для себя, чтобы мозг был готов пройти ряд обследований, и потом с удовольствием человек себе сказал «Я ЗДОРОВ!».

Онкологическая настороженность работает на благо пациенту. К примеру, если выявить неблагополучный полип (или другие «нехорошие» изменений в организме), пациент автоматически избавится от мучений в будущем, проводя необходимые процедуры по устранению предраковых заболеваний.

Есть разные виды предраковых состояний — облигатный и факультативный. Первый точно рано или поздно перейдет в онкологию, второй — не факт. Все врачи об этом знают, поэтому пациенту важно задавать вопросы: что еще я могу пройти для себя, какое обследование мне рекомендуете?

Это может показаться странным на первый взгляд, но к онкологу сейчас записываются не только онкологические пациенты: здоровые носители изменений в генах (например, BRCA 1.,2 и другие), люди, у которых выявлен повышенный уровень онкомаркеров и др.

Мы составляем им индивидуальный чек-ап — от обычных лабораторных исследований до инструментальных и генетических. Это особенно актуально, если человек живет в экологически неблагополучном районе или у него в семье кто-то болел или болеет раком.

Нам неизвестно, что будет завтра, но сегодня для себя и своего организма мы можем сделать максимум. В моем понимании «вкладывать в себя» это не приобретение дорогих вещей, не «сделанная внешность», а возможность иметь свой генетический паспорт и рассказать детям о заболеваниях в роду, чтобы они спланировали свою жизнь, понимая, что тело бренно и о нем нужно заботиться. Мы обслуживаем машину, отправляем ее на ТО, оформляем КАСКО. А себе мы ОСАГО и КАСКО «делаем»?

Настало время перемен в осознании нового подхода о заботе и сохранении здоровья своего и своих близких!

Будьте здоровы!