Опиум против холеры, ветераны за стеклом и гонения на евреев: как человечество защищалось от вирусов

Карантин и лазарет: Италия как поставщик трендов

Слово «карантин» имеет итальянские корни. Появилось оно от словосочетания quaranta giorni — «сорок дней». Это — время, в течение которого должны были соблюдать изоляцию все суда, приходящие в порты Италии в период регулярных эпидемий, возникавших на территории Европы. Впервые такая практика появилась в XIV веке в Венеции. Откуда взялся такой срок, учитывая, что эпидемиология тогда совсем не была развита, установить трудно, но прослеживается явная корреляция с религиозными верованиями: 40 дней и 40 ночей длился Всемирный потоп, столько же длилось искушение Христа, к цифре «40» так или иначе «привязана» и длительность Великого поста.

Любопытно здесь вспомнить и еще одно слово, связанное с медициной и пришедшее из той же местности Италии. После эпидемии чумы 1348 года (известной как «Черная смерть») венецианский дож основал карантин на острове Лазаретто в четырех километрах от центра Венеции. Название острова послужило основой для существующего во многих языках слова «лазарет». Правда, само название острова, судя по всему, произошло от названия рыцарей ордена Святого Лазаря — они занимались попечением больных проказой, также известной как лепра и болезнь Святого Лазаря.

«Черная смерть»: обвинение евреев и изоляция с помощью закладывания дверей кирпичом

«Черная смерть» — вторая в истории пандемия чумы, ее пик пришелся на 1346—1353 годы. Возникла она на территории Китая после климатических катаклизмов, которые привели к миграции грызунов, что поспособствовало распространению болезни. В Китае эпидемия была примерно в 1331 году, а до Европы дошла спустя 15 лет. Она унесла жизни трети населения (15—25 миллионов человек). При этом, если в Англии от чумы умерло от 30 до 50% населения, то, например, в Польше цифры были значительно ниже — около 15%. Основные версии, с чем это связано, таковы: в аграрной Польше была значительно более низкая плотность населения, чем в средиземноморских странах, по Польше не проходили крупнейшие европейские торговые маршруты, а границы страны были закрыты.

Интересны две особенности, связанные с пандемией чумы того времени. Относительно низкий процент умерших от чумы был зафиксирован в Милане. Здесь причина — в жестком карантине, причем под словом «жесткий» подразумеваются гораздо более радикальные меры, чем сейчас — заболевших изолировали вместе с семьями в их домах, закладывая двери и окна кирпичом.

А еще в распространении «черной смерти» часто обвиняли евреев. Якобы они специально отравляли колодцы и источники воды распространителем чумы с целью уничтожения христианства. Помимо «стандартного» антисемитизма, такие обвинения основывались на фактах того, что евреи реже заражались чумой. То, что евреи меньше «подхватывали» чуму, сейчас связывают в основном с двумя причинами: во-первых, они жили в замкнутых сообществах и общение с людьми «со стороны» сводилось к минимуму, а во-вторых, у них были более развиты гигиенические процедуры. Они часто мыли руки и регулярно принимали ванну, чего на тот момент не делали европейцы.

Чумной костюм: клюв, чеснок и запугивание болезни своим видом

Знаменитый «чумной костюм» — своего рода классическая одежда чумных докторов в нынешнем представлении — появился позже примерно на три века. Он был представлен французским медиком Шарлем де Лормом в 1619 году. До этого чумные доктора носили разнообразную одежду.

Костюм от де Лорма был «вдохновлен» кожаными доспехами пехотных войск. В его состав входили длинный плащ, брюки, перчатки, ботинки, шляпа и известная маска. Он делался из кожи или холста, пропитанного воском. Основную известность получила маска с длинным «клювом». Помимо функционального назначения (в кончик клюва закладывались сильно пахнущие лекарственные травы, чтобы облегчить дыхание при неприятном запахе вокруг), был и несколько «эзотерический» аспект: сам вид маски должен был «отпугивать» болезнь. В маске были два вентиляционных отверстия, для глаз делались стеклянные вставки, при этом доктор постоянно жевал чеснок — как считалось, это должно было помочь не заразиться.

Чумные бунты: Москва и Севастополь, недовольные эпидемиями

Что касается России — во время эпидемии чумы 1770—1772 годов, последней крупной вспышки болезни в Европе, пришедшей в Москву во время русско-турецкой войны, состоялся известный «Чумной бунт». На фоне эпидемии московский архиепископ Амвросий наложил запрет на проведение молебнов у Боголюбской иконы Божией матери. Амвросий таким образом пытался предотвратить массовое скопление людей. А люди это не оценили — они считали, что икона спасает от болезни. В результате толпа разграбила Чудов и Донской монастыри, сам архиепископ был убит, после этого начали грабить богатые дома, карантины и чумные больницы.

Еще один «Чумной бунт» состоялся спустя 60 лет в Севастополе. Во время очередной войны с Турцией на юге России началась эпидемия холеры, которую поначалу приняли за эпидемию чумы. В мае 1828 года вокруг Севастополя установили карантинное оцепление, летом 1829 года карантин ужесточили — все приезжающие в город должны были 2—3 недели находиться в карантинной зоне, а в марте 1830 года жителям вообще запретили покидать дома. В мае этот запрет сняли, но в одной из слобод карантин продлили еще на неделю, а потом — еще на две. В результате жители сформировали вооруженный отпор, к которому примкнули и военнослужащие. Карантин был снят.

Опиум против холеры и Пушкин на самоизоляции

Эта эпидемия холеры поспособствовала и другим бунтам, на этот раз «холерным». Связаны они были, как и в случае с Севастополем, с недовольством карантином. Сама эпидемия, начавшись на юге, стала перемещаться дальше, на север страны: из Астрахани — в Саратов и Тамбов. Через месяц (к концу сентября 1830 года) она добралась до Москвы и Твери, к июню 1831 года — до Санкт-Петербурга.

Перемещения между городами тогда были сильно затруднены — на каждой заставе необходимо было провести 14 дней. Помимо «заградительных» мер, предлагались и такие решения: людям рекомендовали в качестве мер предосторожности обтирать руки и тело хлористой известью, «сомнительные» больные подвергались двухнедельной обсервации. Считалось эффективным «обкуривание» людей, помещений и вещей серой. В качестве лечения предлагался «прием опия внутрь», кровопускание, растирание тела спиртом.

Был объявлен и карантин — так появилась знаменитая «Болдинская осень» Пушкина в 1830 году, считающаяся самой продуктивной творческой порой в жизни писателя. Пушкин провел в имении Большое Болдино (на территории нынешней Нижегородской области) 3 месяца — с сентября по декабрь, с третьей попытки смог уехать в Москву, несмотря на карантин. Спустя 2 года после этого, в 1832 году, в России была введена смертная казнь за несоблюдение карантина.

«Испанка» и COVID-19: защитные экраны и запрет на плевки

Меры, которые принимались во время крупнейшей пандемии XX века «испанки», уже очень похожи на нынешние и не в пример более гуманны, чем меры, принимавшиеся в прошлом. Например, в США вводили запрет на публичные собрания — походы в бары, театры, церкви и школы оказались под запретом. В Чикаго заболевшим запретили покидать дома, тогда же появилось указание носить защитные маски или прикрывать лицо платком. Любопытно, что вместе с этим, например, людям запретили плеваться на улице — за это полагался штраф.

В XXI веке, в период нынешней пандемии COVID-19, меры сохраняются примерно те же — разве что различные средства индивидуальной защиты стали более совершенными. Например, респиратор может защитить самого человека, который его носит (в отличие от маски, которая защищает окружающих). Маски появились в очень большом разнообразии (правда, эффективность многих их видов вызывает вопросы). В магазинах и других точках розничной торговли стали повсеместно использоваться защитные экраны — которые отгораживают продавца от покупателей.

Похожие экраны использовали и в Казани во время парада Победы 24 июня — такими перегородками ветеранов «отделили» друг от друга в целях безопасности. Кстати, похожие приспособления — защитные экраны для лица — сейчас довольно легко можно купить и носить на постоянной основе. Так что, по сравнению с прошлыми веками, нынешняя пандемия проходит, насколько это возможно, легко — по крайней мере в плане легкости, с которой можно применять средства индивидуальной защиты.