Музеи и политика: история парижского Лувра

В начале были крепость и дворец

До того, как стать музеем, Лувр был дворцом и резиденцией французской монархии. Изначально Лувр строился как крепость, расположенная в стратегически выгодном месте, на берегах реки Сены. Местоположение позволяло наблюдать окрестности и охранять короля Филиппа II Августа (более известного как Филипп Кривой). Так как монархия сосредотачивала свою власть в Париже, Лувр все больше и больше расширялся, чтобы вместить растущий королевский двор. Огромные лабиринты сегодняшнего Лувра — результаты и итоги постоянных расширений, которые продолжались веками. Название «Лувр» не изменилось, хотя его оригинальное значение — от французского loup, что переводится как «волк», — было утеряно.

Ослепительная рама для королевских коллекций

Хотя изначально Лувр не задумывался как музей, долгое время он служил хранилищем произведений искусства. По всему миру монархи использовали коллекции искусства для демонстрации своего богатства, могущества и достижений. Франция не отличалась от других. Члены королевского двора и уважаемые гости могли увидеть знаменитую королевскую коллекцию древних скульптур, а также галереи картин, скульптур, произведений декоративного искусства и технологических чудес. Величайшие художники того времени занимались декором интерьера дворца, создавая ослепительное обрамление для королевских коллекций. Король окружал себя великолепными произведениями искусства, но это говорило о его могуществе, а не о прекрасном вкусе или образовании.

Искусство и государство

Во Франции создание произведений искусства контролировалось государством — то есть королем и его кабинетом, поэтому Лувр снова играет важную роль. В Лувре располагалась Королевская академия живописи и скульптуры, основанная в 1648 году, — агентство, которое контролировало занятия художников, художественную критику, выставки и продажи. Члены академии встречались в Лувре, чтобы обсудить, какое произведение искусства можно официально одобрить, а избранные представители общественности приглашались на санкционированные государством выставки. Хотя эти собрания, которые назывались «салоны», — предки современных художественных выставок, их содержание тщательно регулировалось, а круг посетителей ограничивался элитой. Таким образом, Лувр оставался крепостью, даже несмотря на свои выставочные площади: управлялся будущий музей правящим классом, а доступ в него в целом был закрыт.

Крепость пробита

Когда в Париже разразилась революция 1789 года, монархи и духовенство стали главной целью народной ярости. Самый популярный инструмент Французской революции, гильотина, отрубала головы быстро и очень драматично. Менее кровавым, но настолько же мощным инструментом был контроль искусства: известно, что головы библейских королей, которые украшали собор Нотр-Дам де Пари, по ошибке были приняты за головы французских королей и жестоко уничтожены. В дополнение к этому тут и там происходили случаи демонстративного уничтожения произведений искусства. Революционеры хотели установить контроль над искусством, грабя коллекции и захватывая исторические, священные места. Церкви и дворцы были национализированы, бывшая знаменитая крепость Лувр преобразована в общественный музей.

Изменения были ощутимыми и очень важными. Только представьте, Лувр, который был домом короля и местом хранения всех его сокровищ, теперь был открыт для всех желающих, а те самые сокровища были выставлены на публичное обозрение. Революционеры очень старались подчеркнуть символичность этих изменений. Они открыли музей 10 августа 1773 года в первую годовщину после свержения короля Людовика XVI и открытия мемориальной доски об этом событии. Памятная доска была размещена на двери галереи Аполлона, бывшей ранее королевским приемным залом Людовика XVI, которого еще называли Королем-Солнце (сейчас в зале под сверхпрочным стеклом хранятся королевские драгоценности). Теперь любой гражданин мог прийти и посмотреть Лувр, и послание революционеров было мощным: монархия мертва, ее крепость повержена, а все материальные ценности стали имуществом народа.

Цивилизация, демократия и образование

Это не было лишь заявлением о богатстве, это было заявление о цивилизации, демократии и образовании — эту тройку мы знаем как Просвещение. Посетители Лувра проходят путь развития и становления искусства: от Древнего Египта к Греции, Риму и итальянскому Возрождению. Кульминация этой хронологии, которая прослеживается в просторных коридорах музея, — французская академическая живопись, продвигаемая Королевской академией и ее официальными салонами (выставками). Посетитель, который знакомился с залами и экспонатами музея в нужном порядке, проходил правильную иерархию, в которой Франция была представлена полноправной наследницей всех памятников древней культуры, вершиной культурного прогресса и самой цивилизацией.

Наполеон Бонапарт тоже коллекционировал произведения искусств и для этих целей использовал Лувр. Военный лидер, который дослужился до императора Франции в 1804 году, Наполеон полностью осознавал потенциал искусства как признак величия и место Лувра в этой истории. Он украсил залы Лувра своими личными эмблемами и гербом и использовал Лувр как трофейный чемодан, наполняя его добычей, собранной на полях сражений и привезенной из военных кампаний. Статуи папской коллекции из Ватикана, древняя квадрига лошадей из собора Сан Марко в Венеции, археологические находки из экспедиций в Египет были торжественно представлены в Париже и поставлены на пьедестал в Лувре. Наполеоновская пропаганда распространила весть о его приобретениях, называя Францию «Новым Римом». После свержения Наполеона и его высылки из Парижа в 1815 году многие украденные предметы и произведения искусства были возвращены предыдущим владельцам.

Что насчет искусства Африки, Азии, Океании и обеих Америк?

Вопрос, который озадачивает Лувр с первых дней открытия, посвящен темам и видам искусства, которые должны там содержаться. Традиционное западное искусство (Египет, Греция, Рим, Италия эпохи Возрождения) занимали крупное место в коллекции, как и, разумеется, французское искусство. Но другим культурам приходилось соревноваться за право находиться в Лувре. Прежде всего это относится к тем, которые западные каноны не признают, например, искусство французских колоний в XIX веке. Так, африканские предметы искусства были отвергнуты, попав в такие места, как Дворец Шайо. В международном контексте, который в целом посвящен индустриальному развитию, африканское искусство было истолковано как примитив, особенно в сравнении с произведениями, которые приписываются Европе. Многие произведения африканского искусства оказываются в Музее человека, антропологическом филиале Парижского музея естествознания.

Выделяя одни объекты и исключая другие, Лувр не просто решал, что будет храниться в его стенах: Лувр решал, что является искусством, а что нет. Эти суждения выпускались в соответствии с царствующими в то время предрассудками, которые считали традиции, находящиеся за пределами Европы, менее ценными, важными и заслуживающими внимания. Несмотря на то, что такая категоризация имела место быть несколько веков назад, она продолжает влиять на музейный мир и сегодня, особенно в борьбе Франции и других западных государств с колониальным прошлым.

В 1980 году, не без давления, в Лувре открылся Pavillon des Sessions — галереи, посвященные искусству Африки, Океании, Азии и обеих Америк. Хотя галереи были обставлены просторно и со вкусом, они находились вдалеке от классического маршрута, излюбленного посетителями, поэтому оставались наименее посещаемыми и наименее известными. В 2006 году на французское правительство ополчились критики, требующие политической справедливости в виде открытия музея, посвященного искусству, отвергнутому Лувром. Тогда неподалеку от Эйфелевой башни, на лакомом куске парижского рынка недвижимости, был открыт Музей на набережной Бранли (фр. Le musée du quai Branly). Несмотря на свое великолепие и центральное местоположение, многие видят в Музее на набережной Бранли высылку произведений искусства определенных культур.

Вопросы, которые остаются

Сегодня Лувр пользуется большой популярностью, ежегодно притягивая миллионы туристов со всего мира, параллельно пытаясь приспособиться к такому наплыву. Архитектор Йо Мин Пей сделал первый неоднозначный шаг, возведя в центре ренессансного двора Лувра громадную стеклянную пирамиду, которая стала служить входом в музей.

В 2017 году многие посетители устраивали «молниеносные» экскурсии («Мона Лиза», Венера Милосская, Ника Самофракийская и «сваливаем»), размахивали селфи-палками (которые сейчас запрещены) и расходились по близлежащим подземным торговым центрам, чтобы перекусить, пройтись по магазинчикам и подзарядить телефон. Некоторые утверждают, что Лувр из музея искусств превратился в туристическую достопримечательность, из места скопления знаний и тихого вдохновения — в место для развлечений; другие же осуждают такие высказывания, относя их к элитизму, оставшемуся со времен французской монархии.

В действительности такие споры об истинных ценностях музеев и их коллекций разыгрываются в музеях по всему миру. В их основе находятся вопросы о силе и власти. Те, кто контролируют искусство — его вид и форму, доступность и значение — контролируют важную часть культурного содержания, которое определяет нас и наши отношения с прошлым. Должен ли этот контроль исходить от экспертов и ученых, или профессионалам этой сферы следует прислушиваться к голосам толпы? Какую бы позицию вы ни занимали по этому вопросу, ситуация с Лувром дает понять, что запутанные и непростые отношения между художественными музеями и политикой практически одного возраста с самим дворцом.

Dr. Elizabeth Rodini, "2. Museums and politics: the Louvre, Paris," in Smarthistory, June 1, 2019, accessed July 24, 2019