«Я вас сейчас всех положу!»: за «испуг» приставов сыну судьи грозит пожизненное
Обвиняемый в нападении с ножом татарстанец настаивает — защищал не имущество, а неизлечимо больного ребенка
В Верховном суде Татарстана слушается дело основателя компании «Мебель Европы» и сына судьи в отставке Александра Харитонова из Зеленодольска. В апреле его имущество не смогли арестовать трое приставов. По версии обвинения, должник пустил их в квартиру, но вскоре стал выгонять, угрожая и размахивая ножом. Один из сотрудников получил ссадину на губе, и Харитонову вменили тягчайшее преступление — посягательство на жизнь представителя Фемиды. Бизнесмен настаивает, что ножа не было и что наплыв посторонних мог создать реальную угрозу для жизни его сына. Подробности — в репортаже «Реального времени».
Квартира особого режима
Александру Харитонову 38 лет. Он индивидуальный предприниматель, отец двух сыновей 6 и 13 лет. На страничке в соцсетях представляется как основатель и владелец компании «Мебель Европы» и автор социального проекта «Не одноразовые ЛЮДИ», его слоган — не относиться к природе как к одноразовому стаканчику, убирать мусор после себя везде. Участвовал в казанской «Гонке героев».
На заседание в Верховный суд Харитонов приехал на служебной машине ФСИН. С августа 2018-го он находится под домашним арестом. До этого 4 месяца провел в СИЗО, куда попал по обвинению в покушении на убийство сотрудника службы приставов.
В базе ФССП России общая сумма непогашенных долгов подсудимого зеленодольца составляет 3,8 млн рублей — налоги, пени, штрафы и взысканный ущерб по решениям судов. Всего более 30 исполнительных производств, начиная с 2013 года. Так, до конца не исполнено решение арбитража Татарстана о погашении двухмиллионного долга перед казанским предпринимателем за аренду помещения под торгово-выставочную деятельность.
На суд приехали сестра, отец и мать обвиняемого — судья Зеленодольского горсуда в отставке Александра Харитонова. Она убеждена в невиновности сына: «Ножа не было. Его не было и в первых показаниях пристава». По словам женщины, при желании сын мог бы справиться и голыми руками — «силы бы хватило». На этих словах Харитонова демонстрирует фото, на котором сын в спортзале держит приличный вес — двух девушек. Куда тяжелее генетический груз — младший внук судьи болен. Заболевание неизлечимое, характеризуется патологическим изменением легких. Каждый второй больной не доживает до старости. В Канаде и США средняя продолжительность жизни таких пациентов — 48 лет, в европейских странах — 40, в России пока от 22 до 30 лет. В 2016-м в нашей стране провели первую успешную операцию по трансплантации легких 13-летней пациентке с подобным заболеванием.
Сынишке Харитонова сейчас шесть. В садик он не ходил никогда, в больнице лежал неоднократно. Чтобы продлить ребенку жизнь, взрослые занимаются с ним специальной гимнастикой и соблюдают все требования врачей, которые включают и особый, санитарный режим в квартире — любой занос инфекции чреват не просто осложнением болезни.
«Чтобы они испугались и добровольно покинули квартиру»
На первое заседание в Верховный суд из Зеленодольска приехали лишь двое потерпевших приставов — Елена Крупнова и Евгений Малышев. Их коллега по Зеленодольскому отделу УФССП по РТ Диана Басырова сейчас находится в больнице, правда, с апрельским визитом в квартиру обвиняемого это не связано.
На старте процесса обвиняемый рассказал председательствующему судье Эдуарду Абдуллину, что за время следствия его семейный статус изменился: «В мае в СИЗО пришла повестка, что жена со мной развелась». «А дети с кем проживают?», — включилась гособвинитель Лидия Гилячева. Оказалось, разведенные супруги и дети живут вместе.
Из оглашенного Гилячевой следовало, что Харитонов обвиняется по трем эпизодам. Два из них — по части 2 и части 3 статьи 296 УК РФ — предусматривают наказание до двух и до пяти лет лишения свободы соответственно. По версии обвинения, 6 апреля в своей квартире Харитонов, «будучи недовольным законными действиями по проверке его имущественного положения» и «с целью срыва исполнительских действий», угрожал убийством сначала Крупновой, затем Басыровой, которую еще и толкнул в плечо.
Третий эпизод квалифицирован по статье 295 УК — посягательство на жизнь судебного пристава в связи с исполнением решения суда. И тут санкции куда суровее — от 12 до 20 лет, либо пожизненное лишение свободы, либо смертная казнь. Гособвинитель продолжила: когда пристав Малышев пресек действия должника — потребовал убрать руки от Басыровой, тот перешел от слов к делу — взял на кухне нож и начал нападать. «Нанес не менее трех ударов в область головы, шеи и живота», — сообщила суду Гилячева. Впрочем, далее выяснилось — «удары не достигли цели», поскольку Малышев выставлял перед собой руки и уклонялся. Но в какой-то момент все же получил ссадину нижней губы, которая вреда здоровью не причинила, по мнению экспертов. Их ответ на вопрос следствия о причине образования ссадины был таким: воздействие ножа не исключается.
— Признаете, что угрожали убийством Крупновой? — обратился к Харитонову судья.
— Нет. Угрожал им фразой: «Я вас сейчас всех положу!». Моя цель была, чтобы они испугались и добровольно покинули квартиру, — ответил обвиняемый.
— То есть признаете частично, — констатировал судья. — А по угрозе Басыровой признаете?
— Одна [указанная выше] фраза была произнесена в адрес всех — угрожал применением насилия. Кстати, на очной ставке Басырова показала, что я лишь дотронулся до ее плеча — не толкал, — сообщил Харитонов.
По его словам, намерения, умысла и посягательства на жизнь пристава Малышева с его стороны не было. «Я сказал, что пойду за ножом. Девчонки (Крупнова и Басырова, — прим. ред.) убежали. Я погремел на кухне ложками-ножами, вышел и сымитировал выпад ножом», — продемонстрировал подсудимый зажатую в кулак руку, якобы держащую оружие. По версии должника, его кулак был пуст и во время конфликта с приставами 6 апреля.
Вещдоками признаны 7 ножей
Допрос потерпевших приставов добавил деталей этой истории. Оказалось, в тот день Харитонов лично встречал приставов у своего дома, а после скандала в квартире захлопнул дверь и спокойно спустился с «гостями» на улицу — ждать полицию. Как рассказала Елена Крупнова, у нее в работе находились два исполнительных производства по этому должнику — по взысканию неоплаченного штрафа УФАС на 20 тысяч рублей уже в двойном размере. 6 апреля 2018 года в 9 утра Харитонов побывал на работе у Крупновой, предложил изъять для погашения новый стол за 80 тысяч рублей и даже договорился — спустить этот стол к подъезду к 14 часам. Крупнова предупредила, что намерена осмотреть квартиру, Харитонов предложил прислать фото.
В назначенный час ждал на месте с ящиком, в котором, по его словам, находилось обещанное имущество. Но стол приставов уже не интересовал. Как объяснила Крупнова, специалисты по продаже арестованного имущества сказали, что он стоит слишком дорого и продать его вряд ли удастся. На встречу Крупнова приехала с коллегой Басыровой, поскольку в базе на должника нашлось еще несколько производств уже на 1,5 с лишним миллиона рублей. С двумя приставами-дамами прибыли и двое мужчин — Малышев и Лебедев, из отдела, который обеспечивает охрану в судах. Сразу сказали — нужно подняться в квартиру. Харитонов не возражал.
Не пустил он лишь Лебедева, заметив, что тот простужен. «Он сказал — так как вы болеете, а у меня дома ребенок, вы не пойдете», — вспоминала на допросе потерпевшая. В квартире, по ее словам, им с порога бросился в глаза телевизор в зале. Хозяину объявили — будем накладывать арест, но сначала проведем опись имущества с понятыми. После слов о понятых Харитонов «повел себя агрессивно, сказал — «всех здесь положу», — продолжила рассказ Крупнова. Отвечая на вопрос прокурора, сказала, что восприняла угрозу реально. Дальше она заявила, что лично видела в руках должника нож, и уже из тамбура перед открытой дверью квартиры вместе с Басыровой наблюдала за нападением на Малышева, а потом слышала, как нападавший бросил нож в прихожей и, закрывая дверь, сказал им: «Мой дом — моя крепость. Вы ничего здесь не возьмете».
— Описать нож можете? — уточнила гособвинитель Лидия Гилячева.
— Кухонный обычный нож, — сказала потерпевшая.
— Не обратили внимание на ручку ножа? Какого цвета?
— Нет.
Больше вопросов про нож гособвинитель задавала уже Евгению Малышеву:
— Почему вы решили, что это нож?
— Видел лезвие, — отвечал потерпевший пристав. — Точно не могу сказать — острое оно было или тупое. Больше 5 сантиметров, может, сантиметров 10. <...> Я его видел мелькающим.
В рассказе Малышева прозвучало — нападение на него было быстрым: в течении трех-четырех секунд Харитонов пытался нанести три удара — в живот, грудь и голову. Пристав выставлял вперед руки и отступал. Запомнил лишь один прямой контакт — когда должник в третий раз замахнулся на него ножом, находящимся в правой руке, левой он попытался вытолкнуть его из квартиры. «После этого я почувствовал жжение в районе подбородка, вытер — а там кровь», — сообщил пристав суду.
В ходе предварительного следствия достоверно установить орудие преступления не удалось. Вещдоками признаны все семь кухонных ножей, изъятых из квартиры обвиняемого.
Спецсредства под бушлатом
Председательствующего Эдуарда Абдуллина интересовал характер наносимых ударов — колющие, рубящие или скользящие. И почему пристав-охранник не использовал спецсредства? Оказалось — не успел. С собой у Малышева были и газовый баллончик, и дубинка, и наручники. Но все это было скрыто под зимним форменным бушлатом, кстати, под ним же находился бронежилет.
По словам Малышева, свое нападение Харитонов прекратил после его слов, что сейчас будут применены спецсредства и вызвана полиция. Далее ни в подъезде, ни на улице он никаких угроз не высказывал. Приставы даже помогли ему — подняли по лестнице невостребованный ящик со столом. Странное миролюбие после нападения с ножом.
А еще оба потерпевших сообщили суду: их коллегу Басырову хозяин квартиры не толкал — лишь один раз «притронулся к ее плечу». Кроме того, приставы заявили, что не намерены предъявлять ему иски о компенсации морального вреда и не желают участвовать в последующих заседаниях по этому делу.
Уже после заседания допрошенные признались — о тяжести заболевания ребенка должника ничего не знали. Его отец таких деталей не объяснял, просто закрыл мальчика в отдельной комнате. Теперь говорит, что испугался за его жизнь, когда услышал слова про понятых и понял, что по квартире будет ходить толпа народа. На чьей стороне правда, понять пока сложно. Суд лишь начал разбираться в этой истории.