Жизнь Андрея Боголюбова: в тисках ОГПУ, потомки и возвращение доброго имени

О положении церковных дел в Казани рассуждает именно вчерашний сельский батюшка, сторонним зорким взглядом увидевший все расслоения и размежевания в среде городского духовенства, сам занявший твердую консервативную позицию вместе со своим зятем, тоже бывшим сельским священником, Александром Гавриловым, во времена нового раскола церкви. Александр Гаврилов до революции служил в селах Шеланге и Теньках все того же Свияжского уезда. В 1917 году поступил в Духовную академию и при этом был иереем в Покровской церкви. Он с его тестем оказались единственными приходскими священниками в Казани, кто остался верен патриарху Тихону во время его ареста, не перешел на сторону так называемых «обновленцев», «живоцерковников», сотрудничавших с советской властью и органами ЧК, а потом ГПУ.

Покровская церковь

Собранные под одной обложкой в хронологической последовательности публикации Андрея Боголюбова вековой давности читаются как хроники церковной жизни в переломное для России время.

Оставалось только провести научную текстологическую экспертизу для того, чтобы окончательно убедиться: «Петицию» написал именно Андрей Боголюбов, автор других девяти текстов, подготовленных для публикации. Лингвистическое исследование выполнили эксперты из Института филологии и межкультурной коммуникации им. Льва Толстого Казанского федерального университета Лада Алексеевна Москалева, кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка как иностранного, и Мария Олеговна Новак, доктор филологических наук, доцент кафедры русского языка и прикладной лингвистики. Вот их заключение:

«Выявленный набор языковых особенностей неатрибутированного текста «Петиция к иностранным державам о положении церковных дел в Казани» в сопоставлении с представленными на анализ атрибутированными текстами автора священника Андрея Боголюбова позволяет говорить о том, что священник Андрей Боголюбов является автором текста «Петиция к иностранным державам о положении церковных дел в Казани».

Страшно даже подумать, что ожидало бы отца Андрея, если бы было установлено его авторство Петиции в ходе следствия в 1930—1932 годах по делу №1948 «О контрреволюционной, религиозно-монархической организации, филиала контрреволюционного центра «Истинно-православной церкви» в Татарской АССР»!

Но и приговора Особого совещания при Коллегии ОГПУ СССР от 5 января 1932 года по статьи 58–10, 58–11 УК РСФСР — 3 года ссылки в Севкрай — оказалось достаточно, чтобы Андрей Иванович Боголюбов исчез навсегда и бесследно.

А обвинен он был в том, что «являясь участником в практической деятельности Казанского филиала Всесоюзного центра церковно-монархической организации «Истинно-Православной Церкви», осуществлял связь с белоэмигрантом в Китае — бывшим купцом Унжениным, от которого в 1930 году получил 2400 червоных рублей денег и контрреволюционные листовки, в том числе молитву о возвращении царя, распространенную среди молодежи г. Казани, а также и в том, что принимал непосредственное участие в агитации в пользу выступления Папы Римского».

Конечно, никакого криминала даже по советским законам в получении денежных переводов от частного лица на содержание храма не было. Что касается вещдока под №241 из 4-го тома дела — «Молитвы», то ее текст был изъят из частной переписки Унженина с Боголюбовым, в деле он находится в единственном экземпляре, то есть не распространялся. Вот он:

Боже, Который Российской Державе
Дал процвести в дивной силе и славе,
Боже, спасавший Россию от бед,
Боже, венчавший нас блеском побед,
Боже, помилуй нас в смутные дни,
Боже, Царя нам верни!

Властью царей, Тобой Боже венчанных,
Русь возвеличилась в подвигах бранных,
Стала могучею в мирных трудах,
Нам всем на славу, врагам же — на страх,
Боже, помилуй нас в смутные дни…
Боже, Царя нам верни!

Русское имя покрылось позором,
Царство растерзано тяжким раздором,
Кровью залита вся наша страна…
Боже, наш грех в том и наша вина.
Каемся в эти страшные дни.
Боже, Царя нам верни!

Молим, избави нас от искушения
И укажи нам путь избавления…
Стонет измученный грешный народ,
Гибнет под гнетом стыда и невзгод,
Боже, лукавого власть изживи
Боже, Царя нам верни!

Похоже, именно за это стихотворение советская власть погубила о. Андрея. Мог разве знать он, что «Молитва», написанная еще в 1919 году Владимиром Пуришкевичем, известным правым политиком, основателем Русского народного союза им. Михаила Архангела, участником убийства Григория Распутина, станет в конце ХХ века (слегка подправленным) манифестом коммунистов, тоскующих по этой самой советской власти! На странице газеты «Завтра» за подписью Бориса Примерова «Молитва» была опубликована в таком виде:

Боже, который Советской державе
Дал процвести в дивной силе и славе,
Боже, спасавший Советы от бед,
Боже, венчавший их громом побед.
Боже, помилуй нас в смутные дни,
Боже, Советскую власть нам верни!

Властью тиранов, Тобою венчанных,
Русь возвеличилась в подвигах бранных,
Стала могучею в мирных делах —
Нашим на славу, врагам же на страх.
Боже, помилуй нас в горькие дни,
Боже, Советский Союз нам верни!

Русское имя покрылось позором,
Царство растерзано темным раздором.
Кровью залита вся наша страна.
Боже, наш грех в том и наша вина.
Каемся мы в эти горькие дни.
Боже, державу былую верни!

Молим, избавь нас от искушенья
И укажи нам пути избавленья.
Стонет измученный грешный народ,
Гибнет под гнетом стыда и невзгод.
Боже, лукавого власть изжени,
Боже, Империю нам сохрани!

Петропавловский собор

Все это было бы смешно, если не было бы так горько. Этот случай откровенного плагиата сравним с историей авторства «Священной войны» — песни, написанной, по некоторым сведениям, еще в 1916 году рыбинским гимназическим учителем Александром Адольфовичем Боде, но известной с 1941-го за подписью Василия Лебедева-Кумача. Или сравним — в более широком смыле — с экспроприацией церковных ценностей и храмов живоцерковниками в 20-е годы, о которой рассказывает автор «Петиции». Гонители и губители подлинного русского священства надели на себя чужие ризы, присвоили его молитвы.

Андрей Иванович Боголюбов был арестован 31 августа 1930 года у себя на квартире при Петропавловском соборе по адресу: ул. Банковская, дом 21, кв. 6 (сейчас ул. М. Джалиля). Полтора года во время следствия он содержался под стражей в Казанском пересыльном домзаке. 5 января 1932 года Особым совещанием при Коллегии ОГПУ СССР осужден на три года ссылки в Севкрай. Дальнейшая его судьба неизвестна.

Реабилитирован Андрей Иванович Боголюбов 21 марта 1990 года. На все запросы в МВД по Республике Татарстан, в центральный аппарат МВД Российской Федерации, УФСИН России по Республике Коми, Архангельской и Вологодской области ответы были одни те же: в базе данных Андрея Ивановича Боголюбова нет, в имеющихся архивах сведений нет.

Скорее всего, он просто не доехал до места своей ссылки, поэтому его и нет в списках насельников ГУЛага. В семье Гавриловых, как рассказывают знающие их казанцы, говорили: по дороге на Север, в арестантском вагоне о. Андрей будто бы отдал свою шубу какому-то совсем раздетому бедолаге, что так на него похоже. А самого священника убили уголовники за его смелое заступничество за обижаемых ими.

Зять о. Андрея, Александр Семенович Гаврилов, проходил по этому же делу и был арестован в тот же день — 31 августа 1930 года у себя дома по адресу: ул. Федосеевская, дом 86, кв. 4. Это был для него уже второй арест. Первый раз он был приговорен еще в 1924 году к двум годам ссылки в Туркестан. Освобожден был досрочно. На этот раз в январе 1932 года он был отправлен в ссылку на три года на Беломорстрой.

О. Александр Гаврилов опять был освобожден досрочно — за ударную работу, но продолжил служение уже не в Казани, а в Горьковской области, в Арзамасе. Был вторым священником в Христорождественской церкви.

Последний снимок Андрея Боголюбова

В 1937 году 23 июля он был арестован у себя на квартире по адресу: ул. Ворошилова, дом 30, кв.1. Осужден тройкой при УНКВД СССР по Горьковской обл. 20 ноября 1937 года как «участник к/р церковно-фашистской диверсионно-террористической организации, за а/с клевету против руководителей ВКПб и советского правительства, за клевету на Конституцию, за то, что высказывался против голосования на выборах за коммунистов» — ст. 58-2, 58-8, 58-11 УК РСФСР. Приговорен к высшей мере наказания, 2 декабря 1937 года расстрелян в Горьковской тюрьме. Реабилитирован Военным трибуналом Московского военного округа 28 января 1957 года.

О. Александр Гаврилов был женат на дочери о. Андрея Боголюбова Надежде 1887 года рождения. Матушка Надежда Андреевна, сын Виктор, 1906 г. р., дочь Людмила, рожденная в 1913 г., с внуком Германом 1933 года рождения жили в Казани — дистанцировались от «церковника-фашиста» и «врага народа». Им надо было как-то выживать, насколько это было возможно в советских условиях для семьи «лишенцев».

Виктор Александрович стал художником. Причем в Казани его отчислили из худучилища за то, что скрыл свое социальное происхождение. Но ему удалось завершить образование в Ленинграде. Людмила Александровна стала музыкантом. Она долгие годы была директором известной в Казани 8-й музыкальной школы на улице Пушкина, в здании 24-й средней школы. Ее сын Герман, внук о. Александра и правнук о. Андрея Боголюбова и о. Симеона Гаврилова, которые так любили церковное пение и организовывали в своих приходах хоры певчих, пошел по ее стопам: в 1952 году окончил Казанское музыкальное училище по классу виолончели, потом Казанскую консерваторию. Тридцать с лишним лет Герман Викторович преподавал в Нижегородской государственной консерватории имени М.И. Глинки. Был профессором, музыковедом. Среди его учеников много известных музыкантов. В Нижнем Новгороде проводятся конкурсы юных виолончелистов им. Г.В. Гаврилова.

К сожалению, нет давно в живых ни Виктора Александровича, ни Людмилы Александровны, ни Германа Викторовича, у которого не было детей. В их квартирах сейчас живут другие люди. Из Нижнего Новгорода мне прислала старинную фотографию, на которой запечатлена семья священника, ученица Германа Викторовича — Нина Львовна Будыкина. Она после смерти профессора долго ухаживала за его больной женой, а после ее кончины осталась жить в их доме. На групповом снимке священник Симеон Гаврилов со своим семейством, сзади стоят старшие сыновья о. Симеона, но кто из них Александр? Непонятно.

Трудность поиска каких-либо семейных архивов поповских семей не нуждается в объяснениях. Их прятали, а чаще просто уничтожали. Люди боялись. Старый казанский друг виолончелиста Германа Гаврилова, известный композитор Анатолий Луппов, с удивлением узнал от меня, что у Геры и дедушка, и прадеды были священники, — за полвека они ни разу об этом не говорили. Впрочем, и Анатолий Борисович, оказывается, всю жизнь скрывал, что он тоже попович — его дед был священником, а отец — попом-расстригой, который переквалифицировался в бухгалтера, чтобы спасти семью и будущее сына.

Александр Гаврилов с семьей. 1919 год

Казанский журналист Иван Волокитин, сын проходившего по одному с о. Андреем и о. Александром делу священника Аркадия Волокитина, тоже скрывал в советские времена, что он сын «врага народа». О. Аркадий к 1930 году уже был судим — в 1928 году «за религиозную агитацию среди несовершеннолетних» был административно выслан в Казань из Башкирской АССР. По казанскому делу он был приговорен к трем годам концлагерей в Белбалтлаге, на Медвежьей Горе в Карелии. Как и о. Александр Гаврилов, о. Аркадий был расстрелян в 1937 году. А молодой Ваня Волокитин, вступая в КПСС, разумеется, об этом умолчал. Иначе бы даже в начале 60-х ему не светила должность заведующего отделом комсомольской жизни газеты «Комсомолец Татарии», а потом редактора Высокогорской партийной газеты. Но сейчас он собрал все, что смог узнать о своем отце в книжечку, которую любовно сброшюровала его дочь Надежда. И это очень важно: общество постепенно отходит от беспамятства, с уважением относится к семейной истории, вере отцов.

Кто-то должен был вернуть из небытия и о. Андрея Боголюбова, автора этих замечательных хроник, истинно православного христианина, доброго и рачительного пастыря, верного своему призванию и долгу человека. Сельское священство было плоть от плоти своего народа, лучшие его представители были народными учителями. Истинная православная церковь могла бы сказать словами «Реквиема» Анны Ахматовой:

Нет, и не под чуждым небосводом,
И не под защитой чуждых крыл, —
Я была тогда с моим народом,
Там, где мой народ, к несчастью, был.

Книга была уже заверстана, а портрета Андрея Ивановича я так и не мог найти. Хотя он и так, как живой, встает перед внутренним взором читателя его хроник, интересующегося историей России в ее самые драматические периоды, историей духовной жизни народа на переломе веков. Но нам повезло, в последний момент отыскались фотографии о. Андрея разных лет.

Фаузия и Юрий Маркеловы, которые ухаживали за Людмилой Александровной Гавриловой до последнего ее часа, сохранили часть фотоархива ее семьи. Старые снимки опубликованы в конце книги, ими проиллюстрирован и основной текст. Нина Львовна Будыкина прислала из Нижнего Новгорода фотографию о. Александра Гаврилова 1935 года. На ней зять о. Андрея запечатлен после второй ссылки. Преподаватель Казанского музыкального училища Татьяна Арнольдовна Бренинг, ученица внучки о. Андрея Людмилы Александровны Гавриловой, предоставила для публикации снимки, на которых в разные годы изображены внуки о. Андрея. Огромное им спасибо.

Могила Боголюбовых

На второй аллее Арского кладбища покоятся в одной ограде жена о. Андрея Боголюбова Мария Васильевна, дочери Александра и Надежда, внучка Людмила.