«Сможет ли ректор Болгарской академии соблюдать нейтралитет в этой ситуации...»

«Воздавать должное разнообразию, находить в ней единство — вот что является мудростью».

Четыре идеологических сектора

Пока писался этот текст, было публично обнародовано кадровое решение о руководстве Болгарской исламской академии и стало известно, кто будет ректором этого главного образовательного и научного центра мусульман России.

Казалось бы, выдвигать какие бы то ни было идеи о том, как должно развиваться это учебное заведение, теперь уже нет смысла, и новое руководство, скорее всего, имеет свое видение того, в каком направлении должен двигаться этот корабль. Тем не менее хотелось бы поделиться некоторыми концептуальными соображениями на этот счет, так как независимо от того, кто капитан судна, по сути, это одна общая лодка для всех, кто в ней находится. Это тот самый случай, когда вычерчивание его маршрута — это не прерогатива только лишь команды во главе с капитаном. Доберется ли он до точки назначения или его ожидает другая участь — зависит от множества факторов.

При этом следует помнить, что главной задачей, которая стоит перед российскими мусульманами, было продекларировано «воссоздание отечественной исламской богословской школы», которая «обеспечит суверенитет российского духовного пространства и, что принципиально важно, будет признана большинством мусульманских ученых мира». Это было сказано президентом Российской Федерации Владимиром Путиным во время встречи с муфтиями духовных управлений мусульман России в Уфе 22 октября 2013 года. Через два года, 23 сентября 2015 года, на открытии Московской соборной мечети было заверено, что «государство будет и впредь помогать воссозданию отечественной мусульманской богословской школы, своей системы религиозного образования» и поэтому было поддержано «предложение руководства Татарстана и ведущих духовных управлений мусульман о создании Болгарской исламской академии».

Таким образом, БИА является не просто образовательным центром по повышению квалификации имамов, а научно-исследовательским учреждением общефедерального значения, осуществляющим интеллектуальное сопровождение исламского дискурса в стране и признаваемым как в стране, так и в мире.

БИА является не просто образовательным центром по повышению квалификации имамов, а научно-исследовательским учреждением общефедерального значения, осуществляющим интеллектуальное сопровождение исламского дискурса в стране

Проанализировав имеющиеся типологии существующих на сегодняшний день в исламском дискурсе направлений можно выделить следующие доминирующие: 1) консерватизм, характеризуемый как «традиционный ислам», к которому близко примыкает 2) суфизм, и также явно выражены 3) салафизм, 4) исламский модернизм и 5) секуляризм, к которому можно отнести такие идеологические концепты, как «евроислам» и «либеральный ислам».

Понятно, что эта картина довольно условна и не полностью отражает имеющийся в отечественной умме расклад. Ислам в нашей стране представлен также еще и другими течениями и движениями, которые имеют не столь значимое влияние на умы и убеждения верующих, в связи с этим они здесь не упоминаются. Из всех перечисленных направлений секулярный тренд, как нерелигиозный, мы выводим за рамки нашего рассмотрения и анализа, хотя кто-то и с этим не согласился бы.

В итоге остаются четыре идеологических сектора — традиционалисты, салафиты, суфии и модернисты, которые представлены на нижеследующей схеме. На позициях консерватизма находятся традиционалисты и суфии. Причем первые тяготеют к религиозному буквализму, а вторые — к интерпретации. Салафиты (еще одни буквалисты) и модернисты/рационалисты (интерпретация) располагаются на реформаторском положении.

Тренд исламской академии: «тест на лояльность» для выявления «неблагонадежных»

Следует отметить, что наличие различных парадигм идеологического осмысления ислама, выраженное различными, порой даже находящимися в оппозиции друг другу движениями и группами, позволяет говорить об устойчивом характере религиозной жизни мусульманской общины и динамичном ее развитии.

Если же говорить о более узком официальном дискурсе российского ислама настоящего времени, то мы видим, что здесь преобладает консервативный тренд. Проговаривается мнение об укорененной или неукорененной традиции в исламе среди мусульманских народов Волго-Уральского региона и Кавказа и утверждается, что другие течения не могут быть восприняты местным населением. В связи с этим и при реализации проекта Болгарской исламской академии был взят курс на укрепление именно этого тренда, и БИА позиционируется как религиозно-образовательный и духовно-просветительский центр «традиционного» ислама. При этом под традиционализмом понимается именно консерватизм и отказ признавать наличие и других направлений, которые, тем не менее, оказывают существенное влияние на умы в мусульманском сообществе нашей страны.

Подтверждением тому может служить подход, который выбрали организаторы Летней школы для абитуриентов к содержанию тестов для вступительного испытания первого потока подготовительных курсов в БИА. Наряду с тем, что некоторые вопросы были не совсем корректны, вместе с этим, по оценке многих моих коллег, некоторые вопросы «скорее, представляли собой «тест на лояльность» для выявления «неблагонадежных», где все, что не вписывается в вероучение аш'ария и матуридия, расценивается как ересь», и «учебное заведение, создаваемое с таким подходом, никогда не сможет завоевать авторитета среди мусульман и не сможет подготовить выпускников, которые могли бы изнутри влиять на умму (общину)».

На наш взгляд, подобная политика неготовности принять существующее многообразие в исламе и попытка сделать его однородным не может являться эффективной. Она не учитывает влияния и развития процессов глобализации, когда религиозные традиции параллельно с переосмыслением прошлого могут возникать и реконструироваться в новых условиях различными способами и технологиями с учетом современных вызовов и тенденций.

Сегодня мусульманское сообщество нашей страны находится на важном этапе трансформации общественной жизни, что заставляет искать ответы на возникающие вопросы и адекватные пути адаптации в стремительно изменяющемся мире. Подобное происходило во второй половине XIX — начале ХХ века, когда существенные перемены, происходившие в социально-экономической и культурно-идеологической сферах, способствовали пересмотру определенных концепций и поиску новых ориентиров развития нации, при этом с сохранением базовых религиозно-мировоззренческих ценностей. На примере Габдерахима Утыз-Имяни, Абуннасыра аль-Курсави, Шигабуддина Марджани, Галимджана Баруди, Ризаэтдина Фахретдина, Зыяэтдина Камали, Мусы Бигиева и многих других можно наблюдать, что здесь была выработана гибкая и интеллектуально осмысленная модель ислама, которая давала возможность совмещать толерантность и богобоязненность. Судя по произведениям авторитетных авторов мусульманского мира, распространенных среди мусульман России, так и местных авторов, мусульмане нашего региона в вопросах веры и интерпретации божественных атрибутов в целом следовали матуридитскому и ашаритскому учению. Наряду с этим, в татарской богословской мысли, в лице тех же А. Курсави, Ш. Марджани, а также Р. Фахретдинова, Г. Баруди, Ш. Шарафа, М. Музаффарова и др., присутствовала и критика ряда авторитетных авторов прошлого, нововведений, мазхабного фанатизма, проявлений недостаточно строгого и последовательного, по их мнению, единобожия (таухида) и т. п.

Сегодня мусульманское сообщество нашей страны находится на важном этапе трансформации общественной жизни, что заставляет искать ответы на возникающие вопросы и адекватные пути адаптации в стремительно изменяющемся мире. Подобное происходило во второй половине XIX — начале ХХ века

Обращаясь к опыту отечественной богословской традиции прошлого, важным видится наличие множественности решений по различным проблемам, которые предлагались в ходе дискуссий начала прошлого века. В этом многообразии взглядов и заключается специфика отечественной богословской школы, ее ценность и уникальность. Этот опыт поиска эффективных решений проблем, стоящих перед мусульманским сообществом, крайне важен и сегодня и мог бы быть концептуальной основой создания квалифицированной мусульманской элиты.

Координирующий центр изучения рукописей

Современные мусульмане любят гордиться своим величественным прошлым, вспоминать Оммийадов, Аббасидов, то, что мусульманские ученые дали миру Ибн Сину (Авиценна), Ибн Рушда, Ибн Халдуна, аль-Газали, поэтов — Навои, Джами, Омара Хайяма, вспоминать, что были развиты наука: медицина, офтальмология, астрономия, география… Что алгебру, алгоритм подарили миру мусульманские ученые… При этом упускается из внимания, что это имело место в период свободы мышления. Наличие блага в многообразии взглядов и подходов отмечено в самих источниках ислама: в тексте Корана и в сунне. Несмотря на это, многим верующим мусульманам свойственно видеть в этом угрозу. И сегодня, когда мусульманский мир находится в глубочайшем кризисе, мысль о необходимости критического мышления, переоценки заскорузлых установок вызывает у многих верующих чувство страха и обструкцию, что можно объяснить неуверенностью в своей вере (имане) и боязнью отдалиться от ислама. Тем не менее мусульманам необходимо совершить большую работу по преодолению рамок клерикальной и схоластической исключительности, сухого и мертвого формализма и той стагнации, в которой пребывает современная мусульманская мысль, оставляя разум заложником классических догматических текстов. Необходима выработка широкого взгляда, чему будет способствовать изучение интеллектуальной исламской мысли в тесном сравнительном аспекте с ближневосточными идеями и практиками с учетом существующих в настоящий момент тенденций в российской умме.

Если в мусульманском сообществе страны начала ХХ века обсуждение богословских вопросов происходило в среде религиозно грамотных людей, с детства воспитанных в этой традиции, то сегодня после более чем семидесятилетней атеистической пропаганды и борьбы с религией, нет подобной религиозной грамотности и культуры ведения дискуссии. И на сегодняшний день пока остается констатировать, что богословская исламская мысль в России находится в зачаточном состоянии. Трагические события августа 2012 года (убийство Валиуллы хазрата Якупова и покушение на муфтия Илдуса Файзова) в Татарстане наглядно показали, что пока в обществе практически нет интеллектуальных ресурсов, способных отрегулировать кризисные ситуации и обозначить пути преодоления идейно-богословских разногласий. Идея создания единого мазхабического богословского пространства оказалась не реализуема. После упомянутой трагедии для кого-то наступило определенное прозрение: оказалось, что необходимо выработать более гибкую модель функционирования мусульманской уммы, которая, четко обозначив мазхабические приоритеты, предложила бы более широкую площадку для выражения своих богословских представлений. И такой площадкой должна стать именно Болгарская исламская академия. Для реализации этого необходимо выполнение трех условий.

Первое условие заключается в следующем. Решение указанной в самом начале задачи «воссоздания отечественной исламской богословской школы» предполагает обращение к широкому кругу текстов татарских ученых, составленных в прошлом и особенно во второй половине XIX — начале ХХ веков. Подобная текстологическая работа требует высокой квалификации. Реалии магистратуры предполагают, что студенты уже должны хорошо знать фикх, акыду, доксографию, тафсир, хадисы и арабский язык, что позволит им окунуться в этот мир местного исламского дискурса. А задача преподавателей — задавать направление, описывать общий фон и корректировать, а не пересказывать свои книги или работы других исследователей (заниматься ликбезом со студентами — это пустая трата времени и денег). В Образовательном стандарте и Учебном плане Академии должна быть предусмотрена практическая работа по чтению и переводу трудов представителей региональных (Поволжья, Приуралья, Кавказа) богословских школ, посвященных вопросам исламского права, методологии исламского права, вероучения, экзегетики, этики и др. Наряду с этим местная специфика, выраженная в региональных школах богословской мысли, должна находить свое отражение во всех разделах содержательной части образовательного стандарта: соответствующие дисциплины должны содержаться и в базовой, и в вариативной части, и в части специализации.

Учитывая имеющийся финансовый и административный ресурс, Болгарская исламская академия могла бы занять лидирующие позиции как по богословию, так и по работе с источниками как минимум в СНГ, не говоря уже о России. По наличию богатейших книжных хранилищ, опыту археографической работы, изучению восточных рукописей лидерами считаются Татарстан и Дагестан. Так, наши дагестанские коллеги уже давно приступили к единой системной работе, которая включает в себя сканирование рукописей, составление базы данных по персоналиям и сочинениям, выделение оригинальных дагестанских сочинений и выставление их на сайт, изучению рукописей по нескольким направлениям: мусульманское право; суфизм, идеология джихада, критика ваххабизма в дореволюционных дагестанских рукописях, концепция имамата и Кавказской войны XIX века, эпистолярный жанр и прочее. В нашем регионе именно БИА могла бы стать координирующим центром по оцифровке, реставрации, описанию и изучению рукописей.

«Учитывая имеющийся финансовый и административный ресурс, Болгарская исламская академия могла бы занять лидирующие позиции, как по богословию, так и по работе с источниками как минимум в СНГ, не говоря уже о России». Фото Тимура Рахматуллина

Традиционалисты, модернисты, салафиты и суфии

Второе условие. Согласно выше предложенной концепции, в рамках которой современная мусульманская община России условно разделена на четыре идеологических сектора, все они (традиционалисты, салафиты, суфии и модернисты) должны быть представлены в БИА последователями этих направлений, которые будут осуществлять набор студентов в соответствии с тем, к какому сектору они тяготеют.

Дадим краткую характеристику каждому из перечисленных направлений.

1. Традиционалисты или, как принято их называть в исламской традиции, ахль аль-хадис (сторонники предания), а также мутакаллимы (представители направления спекулятивной теологии). Им свойственно придерживаться методологии таклида — следования авторитетам прошлого. В истории российской богословской мысли с этим направлением принято отождествлять Габдерахима Утыз-Имяни ал-Булгари, Мурада Рамзи, Ишмухаммада Динмухамадова (Абу Накиба ат-Тунтари) и прочих кадимистов/старометодников. Консерватизм был оправдан для татарского общества того времени, когда перед нацией стояла задача выживания и сохранения своей идентичности во что бы то ни стало. И сегодня традиция как устойчивая сторона национальной культуры, общественной мысли и религиозной жизни является также непременным условием их существования и развития, сохранения исламской традиции, преемственности религиозного сознания в условиях глобализации и унификации.
   
   В этом направлении реализуется методика традиционного освоения знаний — текстуального, которая образно характеризуется словами «сидеть на коленях у колен ученых», когда студент проходит одну книгу с заучиванием текста от начала до конца, после которой с шейхом начинают новую книгу и т. д. Это классика консерватизма, в которой традиционалисты усматривают баракат (благодать). Именно эту форму обучения применяют шейх Абдраззак ас-Саади и муфтий Татарстана Камиль Самигуллин. Учебная программа Казанского исламского университета выстроена по этой же методологии. На сегодняшний день именно эта группа обладает наибольшей поддержкой государства.
   
   Наряду с этим консервативному традиционалистскому тренду характерна архаизация мировоззрения и системы ценностей и все более широкое распространение мифологического мировоззрения в ущерб более высоким рациональной, философской формам миросозерцания, при этом религиозная форма, так и не обретя оформленные черты, все чаще выступает видом мимикрии миросозерцания мифологического. Как отмечают исследователи, «сильнее проявляются негативные тенденции, означающие реанимацию архаических общественных практик и генерирование «малых» социальных связей, сопротивление инновациям, эскапизм и уход от различных форм социальной активности. Научно-технический прогресс приспосабливается под архаическое сознание, образованность становится уделом избранных. Это может грозить уже в ближайшей перспективе разложением общего социального пространства и масштабной деградацией социума» (В.А. Кузьменков. «Архаизация мировоззрения и системы ценностей в современной России»).
   
   
   Шейх Абдраззак ас-Саади. Фото Тимура Рахматуллин
   
   
2. Модернисты или рационалисты. В исламской традиции аналогией им могут служить асхаб ар-ра`и (сторонники независимого суждения), а также умеренные мутазилиты. Они являются сторонниками иджтихада — права мусульманского ученого выводить независимые суждения с использованием системы принципов, аргументов, методов и приемов интерпретирования и комментирования богословско-правовых источников. В татарской богословской традиции это направление представлено такими именами, как Г. Курсави, Ш. Марджани, М. Бигиев, Р. Фахретдин и многие другие. Современные представители этого направления в своих выступлениях и публикациях, критикующих рудименты средневековых представлений в практике современного российского ислама, называют свой подход «не реформированием ислама, а очищением коранической сущности от многовековых наслоений, которые мешают адаптировать ислам к современным жизненным реалиям».
   
   Претензии, которые чаще предъявляются представителям этого направления, это: искажение, неправильное толкование основополагающих столпов веры и ислама, религиозной практики, противоречие Корану и Сунне, их называют «лжеспециалистами, которые вносят смуту в мусульманскую умму, отрицают непререкаемые законы, ниспосланные Всевышним Аллахом, и ведут людей к пути безверия», так как «понимание религий дает лишь один Всевышний Аллах».
   
   Показательно, что на сегодняшний день никто не в состоянии дать адекватный, аналогичный ответ дискурсу переоценки исламского наследия, запущенному Рустамом Батровым. Если кто-то из традиционалистов что-то и пытается им противопоставить, это выглядит довольно беспомощно и неубедительно. И это при том, что многие затрагиваемые темы довольно обстоятельно озвучивались российскими мусульманами в прошлом. Но, как мы видим, либо нынешние религиозные деятели не владеют этим дискурсом либо не желают признавать его во всем многообразии и довольствуются воспроизведением средневековой системы аргументации, которая не соответствует современным реалиям и не может удовлетворить умму сегодня.
   
   Что касается учебной программы, реализуемой представителями рационалистической школы, то именно в рамках этого направления может найтись место изучению классической арабо-мусульманской философии. Также наряду с религиозным образованием в этом сегменте мог бы развиваться блок научного исламоведения в направлениях текстологии, антропологии, социологии, неразрывно связанных с богословием и принятых уммой. Если прежде между исследователями ислама и самими мусульманами существовала непреодолимая пропасть, то мы видим, что на наших глазах подрастает молодое поколение исламоведов, разделяющих исламские ценности, придерживающихся норм ислама и при этом владеющих методологией академической науки. Таким образом, между лагерями исламоведов и мусульман размывается казавшаяся прежде непреодолимой граница, и появляется перспектива суметь приходить к компромиссу — спайке богословия с исламоведением с опорой на изучение нашего российского наследия: татарского, дагестанского…
   
   
   Рустам Батров. Фото Романа Хасаева
   
3. Салафиты. Наличие салафитской составляющей в массовом религиозном сознании мусульман как Татарстана, так и в целом России отрицать нет смысла. В силу ряда причин, из которых главным образом следует выделить доступность для понимания широкими кругами интересующихся теологической базы, а также доступный информационный контент, наблюдается динамика распространения данных идей, и они пользуются популярностью в мусульманской среде. Современный салафизм нельзя назвать сектой, как бы некоторые ни пытались это сделать, так как нет определенных рамок, организационной системы и иерархии его сторонников. Главными критериями можно обозначить: возрождение и следование «чистому» исламу времен пророка Мухаммада; искоренение любых видов многобожия; отрицание мазхабов; борьба с нововведениями в религии. Часть исследователей и представителей государства в идеологии салафизма усматривают потенциал радикализации сторонников в связи с тем, что для них характерно: бинарное деление на «своих» и «чужих»; нетерпение к другой, отличной точке зрения; приобретение религиозных знаний только лишь у определенной когорты ученых; догмат о том, что истинные ученые или вымерли, или имеются только на территории Саудовской Аравии; отрицание национальной культуры в пользу арабской. Справедливости ради следует отметить, что за исключением двух последних характеристик, которые способствуют расширению авторитета иностранных проповедников, все предыдущие в той или иной степени характерны и для представителей традиционализма. Индивидуальное салафитское сознание мусульман, не объединенных в политические структуры, секты, а потому не представляющее опасности для государства и общества, имеет свои глубокие исторические корни и обоснование. Из истории татарского богословия прошлого известно, что Ш. Марджани, Р. Фахретдин, Г. Баруди симпатизировали некоторым салафитским воззрениям. На наш взгляд, стоило бы приглядеться к представителям этого направления, которые обладают определенным интеллектуальным и организаторским потенциалом, и привлечь их к формированию данного сегмента для выравнивание баланса внутриконфессиональной толерантности, а также перемещения фокуса внимания с расширенных категорий «ширк» и «бидгат» в сторону социальноориентированной деятельности, на совершенствование нравов, получение образования, углубленное изучение татарского богословского наследия и просвещение.
4. Суфии. Суфизм, или тасаввуф, как школа исламской мысли, направленная на формирование внутреннего сердечного знания посредством личного опыта богообращения и системы практик, занимает важное место в системе исламских наук. Суфизм внес большой вклад в формирование специфического лица исламской культуры у мусульманских народов нашей страны, что находит свое отражение в литературе, поэзии, системе образования и общественной мысли. Идеология и практика суфизма не утратили свою жизнеспособность и в настоящее время, и, несмотря на свою частую оппозиционность к ортодоксальному мусульманскому вероучению, проявляемую в тот или иной исторический период, суфизм всегда был и остается востребованным. В большей степени это характерно для Северного Кавказа, где традиции и институциональные формы суфизма не были потеряны.
   
   Как в прошлом, так и сегодня нет единства в отношении дозволенности как некоторых ритуалов, так и легитимности суфизма вообще. Существовавшие ранее суфийские братства характеризовались как неофициальный ислам и отождествлялись преимущественно с так называемой исламской оппозицией. На современном этапе данное учение и воспитательная практика претерпевают определенные идейные и институционные трансформации в виде конструирования образов прошлого с обращением к великим именам отечественного суфизма. Наблюдается экспансия определенных ветвей в ряде регионов. После того, как в Волго-Уральском регионе на протяжении более полувека традиция преемственности суфийского знания была прервана, на сегодняшний день, судя по материалам полевых исследований, в одной только Казани представлены несколько ветвей тариката накшбандия-муджаддидия: Хусайния, Халидия и Топбашия. Также в Татарстане присутствует Черкейская ветвь, представителями которой до последнего времени являлись дагестанцы, при этом в цепи преемственности наблюдается пересечение с татарскими ишанами.
   
   Связь с политикой и процессами глобализации требуют углубленного изучения и осмысления этого сложного и тонкого инструмента воздействия на сознание верующих для последующего донесения знаний в адекватной форме до каждого мусульманина, при этом не обязывая всех быть суфиями.
   
   Вопрос же о том, кто мог бы в БИА представлять правоверный суфизм, суфизм Корана и сунны, называемый ильм уль-ихсан (наука и практика искреннего благочестия), как его называют ученые, отделяя от псевдосуфизма нововведений и заблуждений, требует отдельного рассмотрения.

Все эти направления обучения и исследовательские парадигмы смогут функционировать в условиях здоровой конкуренции, диалога и дискуссии, что является главным условием формирования и развития интеллектуальной мысли.

Все направления обучения и исследовательские парадигмы смогут функционировать в условиях здоровой конкуренции, диалога и дискуссии, что является главным условием формирования и развития интеллектуальной мысли

Не только команда РИИ

Во главе же академии должен стоять человек, который не тяготеет ни к какому из этих полюсов влияния и способен удерживать статус-кво, не отдавая никому предпочтения и не поддаваясь на попытки каждой из сторон иметь больший доступ к финансовым и административным ресурсам. И под его непосредственным руководством уже могли бы вести работу со своей командой руководители соответствующих секторов.

Сможет ли ныне определившийся ректор БИА соблюдать нейтралитет в этой ситуации — покажет время. На сегодняшний же день Рафик Мухаметшович Мухаметшин является личностью, признаваемой как большей частью мусульманского сообщества, так и академической научной среды, и что немаловажно, имеющий большой опыт руководства исламским вузом. И остается только пожелать ему успехов на новой должности. Тем не менее остается вопрос, который сегодня волнует многих. Если сегодня задачу формирования преподавательского состава Академии отдать полностью на откуп Российского исламского института и Казанского исламского университета, не рискуем ли мы получить очередное учебное заведение, которое будет дублировать работу этих вузов? Как человек, многие годы проработавший в Российском исламском институте в качестве преподавателя и заведующего кафедрой и знающий специфику учебного заведения изнутри, главную проблему я вижу в том, что это учебное заведение при всех имеющихся недостатках на сегодняшний день по основным показателям продолжает считаться лучшим исламским учебным заведением России. И это действительно так, пока еще ему не смогли составить конкуренцию другие имеющиеся в стране исламские вузы. У этой данности есть оборотная негативная сторона. Проблема в том, что сознавая это, команда РИУ, достигнув определенной планки качества, не может ее преодолеть, довольствуясь достигнутым результатом, хотя и руководство, и административный, и преподавательский состав хорошо понимают, что качество выпускников вуза оставляет желать лучшего.

Третье условие. Высокая мера ответственности всех предполагаемых участников этого процесса указывает на необходимость введения особого регламента для принятия решений в вопросах, связанных с БИА. На состоявшемся в рамках Московского международного салона образования 2017 года специальном круглом столе «Потенциал российских регионов в подготовке специалистов с углубленным знанием истории и культуры ислама, развития исламской теологии, интеграции в единое научно-образовательное пространство Российской Федерации, укреплении межконфессионального согласия и духовного единства», была отмечена необходимость выстраивания программы взаимоотношений и более четкого отстаивания позиции. На наш взгляд, в этом процессе должны принимать участие не только команды РИИ и КИУ, существующего административного состава БИА, но и представители централизованных религиозных организаций из других регионов РФ. В свою очередь, взять на себя функцию координатора в организации и проведении регулярных семинаров, круглых столов для обсуждения концептуальных вопросов, связанных с программой, кадровым составом, перечнем изучаемой литературы и источников с участием руководства, преподавательского состава, исследователей, представителей государственных структур, ответственных за государственно-конфессиональную политику, смог бы Ресурсный центр по развитию исламского и исламоведческого образования Института международных отношений, истории и востоковедения Казанского федерального университета, который давно зарекомендовал себя в качестве успешной консолидирующей площадки по разработке комплексных многоплановых образовательных, научно-исследовательских, культурно-просветительских, социально ориентированных проектов.

Во главе академии должен стоять человек, который не тяготеет ни к какому из этих полюсов влияния и способен удерживать статус-кво, не отдавая никому предпочтения. Фото Тимура Рахматуллина

В итоге именно коллегиальное видение должно находить свое воплощение в едином образовательном стандарте и учебном плане БИА. А для каждого из вышеназванных направлений будут добавлены дисциплины и виды образовательной деятельности, соответствующие своему направлению. В итоге все они будут развиваться в соответствии с общей задачей в условиях свободной конкуренции, что будет способствовать привлечению студентов. Привлечение же к преподаванию специалистов с широким кругозором, открытых к конструктивному диалогу, способных к работе в команде, принятию коллегиальных решений, неравнодушных к своему делу будет способствовать и повышению качества выпускников.