Эпоха Халикова: антикризисный управляющий, мэр «европейского формата» и «невидимый» премьер

Как взошла политическая звезда «земляка» Шаймиева

Ильдар Халиков попал на политический небосклон Татарстана в 2003 году, став сразу мэром второго по величине города республики, минуя чиновничью стезю, избежав традиционного для многих высоких лиц медленного «кабинетного восхождения».

Назначение Халикова главой администрации автограда было подобно грому среди ясного актанышского неба — именно там, в родном для себя районе, прежний президент РТ Минтимер Шаймиев объявил о новом мэре Челнов, назвав его «земляком» (в действительности родом из Актанышского района — мать Халикова, а сам Халиков родился в Агрызе и учился вместе с будущим министром здравоохранения РТ Айратом Фарраховым, ныне депутатом Госдумы). Шаймиев позднее объяснил, что выбрал 35-летнего молодого человека, пересекаясь с ним во время решения сложнейших проблем КАМАЗа. Как впоследствии комментировал сам Халиков, вместе с Шаймиевым они «участвовали в сложных переговорах с компанией KKR — по японскому кредиту для завода двигателей, вопросам реструктуризации задолженности КАМАЗа.

Годы на КАМАЗе: как Халиков вошел в группу оперативного управления и пережил трех директоров

В 1995 году, во времена радужных камазовских мечтаний, слывший трудоголиком Халиков, закончивший юрфак КГУ — на одном потоке с ним учился, кстати, Ильсур Метшин — и проработавший в «Челны-банке» с 1993-го по 1995 год (бок о бок с другим будущим мэром Набережных Челнов Василем Шайхразиевым), начал свою деятельность на автогиганте. Сначала — в должности замначальника правового управления ОАО «КАМАЗ», вошедший даже в группу оперативного управления, созданную гендиректором Николаем Бехом: в ее задачи входила реорганизация производственно-сбытовой инфраструктуры предприятия. Группе передавалась и большая часть полномочий гендиректора. На следующий год Халикову пригодился и опыт начальника управления краткосрочного и долгосрочного кредитования, депозитов и ценных бумаг «Челны-банка» (как пригодится он ему и впоследствии — в попытке разрулить ситуацию в Татфондбанке) — он стал директором по финансам, именно в этой должности ему пришлось решать проблемы с японским кредитом и KKR.

Отношения автогиганта с KKR начались еще в 1994 году: тогда крупная холдинговая американская компания, специализирующаяся на закупках предприятий и последующем их управлении, заключила контракт об инвестировании 3,5 млрд долларов до 2001—2002 годов, обещав поправить имидж КАМАЗа в западном финансовом мире, привлечь обоснованные кредиты и организовать конкурентоспособное производство. Итогом должен был стать «двадцатикратный рост курса акций автозавода на международных фондовых рынках, а стоимость пакета должна была увеличиться до $10 млрд».

Как мы знаем, этого не случилось. И уже через пару лет, еще до кризисного 1998 года, KKR начала искать пути выхода из сделки. Выход — в том числе с помощью Шаймиева и Халикова — нашли: ныне KKR (так было до 2012—2013 годов, во всяком случае) — миноритарий КАМАЗа, через совместное с КАМАЗом СП «Кимко» владеет 4,25% акций. Начав камазовскую карьеру при Бехе, проработав директором при Иване Костине, Халиков покинул завод в самом начале гендиректорства Сергея Когогина, с которым, как говорят, у него сложились хорошие отношения.

Годы в автограде: как Халиков опередил в гонке на мэра Ильшата Гафурова, Геннадия Емельянова и Наиля Магдеева

Летом 2003 года, в 30-градусную жару, в разгар визита Минтимера Шаймиева по городам Закамья после инфаркта скончался мэр автограда 56-летний Рашит Хамадеев, недолго правивший на Востоке после ставшего опальным Рафгата Алтынбаева. В городе заговорили о том, кто придет на смену. Тем более что Хамадеев в сравнении с Алтынбаевым не был особенно популярным, не в последнюю очередь потому, что за четыре года так и не смог найти общий язык с прессой, обвинявшей его в том, что он якобы «запустил город, который при Алтынбаеве был как конфетка». Хамадеев был полной противоположностью своему предшественнику, отменил даже должность «мэр», введенную Алтынбаевым, и стал «главой администрации».

Полной противоположностью Хамадееву, в свою очередь, стал Ильдар Халиков, который был моложе предшественника на 20 лет! Халиков оказался «темной лошадкой», его имя в «предсказаниях» не называла ни одна «политическая гадалка»: в кулуарах в мэры прочили Ильшата Гафурова (тогда — глава Елабуги), Рустама Гафарова (глава Менделеевска), Геннадия Емельянова — в то время первый заместитель Хамадеева. Любопытно, но называлось тогда и еще одно имя — Наиля Магдеева, тогдашнего мэра Бугульмы. Но Магдееву кресла челнинского мэра пришлось ждать больше 10 лет.

Почему Халикова расстроило кресло мэра: что представлял собой автоград в 2003 году

Халикову пришлось решать те же проблемы, что и Хамадееву: острый вопрос с националистами и экстремистами. И камазовское сокращение штатов (не считая проблемы с бандой «двадцатьдевятников», над которой ломали головы правоохранительные органы). В 2003 году КАМАЗ намеревался сократить 7,5 тыс. человек. А с начала «нулевых» число рабочих, ушедших с главного завода города, измерялось десятками тысяч.

Поэтому для Халикова автоград вовсе не был неким «лакомым куском», а должность главы администрации (формально должность «мэр» Халиков введет лишь в январе 2006 года) — теплым кабинетом, хлебной должностью, синекурой. Бывшему топ-менеджеру компании, для которой уволенные были всего лишь цифрой «сокращения издержек» в очередном документе, пришлось за этой цифрой разглядеть и минусы городской экономики, и попросту голодные рты, а значит, и возможность социального взрыва. Халиков потом признавался, что назначение его мэром — расстроило, так как госслужба в уже выстроенную им карьеру и планы на будущее не вписывалась.

2003—2010: строительство «города европейского формата», привлечение инвесторов, работа над имиджем и дружба со СМИ

После года работы в должности главы Челнов Халиков признавался, что опыт топ-менеджера КАМАЗа помогает ему в решении многих вопросов, за исключением одного направления — строительства, которое является для него «сложным». Именно опытом работы на КАМАЗе он объяснял и свою изначальную непубличность: «Часто ловлю себя на том, что, к примеру, в ходе какой-то встречи можно было бы уйти от вопроса или преподнести какие-то результаты более ярко. Но тут, наверное, срабатывает привычка — все-таки я финансист». Ильдар Халиков признавался, что ему пришлось быстро меняться — так как по специфике работы и своей натуре финансисты люди — «довольно закрытые, малопубличные, достаточно конкретные в своих оценках».

В первое время бывшему финансисту пришлось нелегко: он не знал, как себя вести перед телекамерами, долго готовился к пресс-конференциям и интервью, смущался. Так что пришлось взять себя в руки и поведению на публике учиться по-настоящему.

Результат превзошел все ожидания: Халиков одним из первых руководителей муниципалитета, да и чиновников РТ обратил внимание на имиджевую составляющую, и из финансиста превратился не в чиновника-функционера, а в мэра западного образца. Новый глава семь лет пытался из Челнов сделать «город европейского формата», перспективным городом для молодых, благо его правление пришлось сначала на тучные «нулевые годы», споткнувшись лишь о кризис 2008—2009 годов (когда разруливать камазовские проблемы в город лично приезжал премьер-министр РФ Владимир Путин).

Обращая огромное внимание на имидж, Халиков, в отличие от предшественника, пытался со СМИ дружить. Через два года после того, как он сел в кресло градоначальника, Халиков приблизил к себе бывший городской оппозиционный канал СТВ, возглавляемый Абдулхаком Батюшовым: на создание имиджа мэра стал работать и сам холдинг «СТВ-медиа», в который входила и деловая газета «Час» — одновременно формирующая бизнес-имидж Челнов для потенциальных инвесторов и работавшая информационным «мостиком» между мэром и местными бизнесменами. Отношения с местными СМИ не всегда были гладкими, что объяснялось откровенными признаниями самого Халикова (и его опытом непубличной работы в банке и на КАМАЗе).

Мэр признавался, что в должности мэра учился сдерживать эмоции, но этой выдержки «по поводу некоторых публикаций» — ему не хватало. Тех, что сам Халиков находил несправедливыми: «Я за то, чтобы критика была объективной и конструктивной, направленной на решение проблемы, но не ради самоутверждения отдельных журналистов».

На такой своеобразный подход к прессе повлияли не только пристальное внимание на формирование собственного имиджа в глазах горожан, но и симпатия к «сингапурской модели», которую активно в 2007—2010 годах пропагандировал в Татарстане тогдашний министр экономики Марат Сафиуллин (близкий Халикову человек). Именно любовь к «сингапурской модели» позволяет объяснить и активную работу по привлечению инвестиций в город, и выстраивание жесткой вертикали власти, и острую реакцию на критику. При этом сам Халиков все-таки признавал, что пресса для него «была и остается источником полезной информации, оперативного реагирования на болевые точки в городе». Но «панциря» в итоге, объяснял он, так и не появилось, что, по его мнению, неплохо: так как «через броню к чиновнику уже не достучаться, он перестанет реагировать на то, что волнует людей».

Достроенная «Тюбетейка» как символ халиковских лет в автограде

Работа по привлечению инвесторов стала главной задачей Халикова, решению которой помешал 2008 год. Причем отбивал мэр проекты даже у ОЭЗ «Алабуга» Так, к примеру, весной 2008 года было объявлено о строительстве стекольного завода британскими инженерами по чешскому проекту стоимостью 120 млн евро — тогда же автор этих строк узнал, что изначально строить завод собирались в «Алабуге», но Халиков летом 2007 года убедил, что строить выгоднее в Челнах. Но после осени 2008 года челнинскому стекольному бизнесу на строительство пришлось искать новых инвесторов…

Кризис кризисом, а работа продолжалась. Лицом и символом «города европейского формата» и самой работы Халикова в Челнах стала «Тюбетейка», ранее недостроенная и пустовавшая, она с советских времен и до декабря 2008 года была символом «эпохи перемен и разрухи». При поддержке Халикова из некрасивой башни сделали европейский бизнес-центр — Халиков репортеров по строящемуся еще зданию водил лично и открывал его торжественно вместе с Фаридом Мухаметшиным.

В политическом отношении Челны при Халикове оставались цитаделью «Единой России» (бунт депутатов горсовета и перебежки их в оппозиционные партии при нем были бы невозможны): осенью 2006 года Халиков стал секретарем политсовета Набережночелнинского местного отделения партии «Единая Россия» и одновременно руководителем фракции «Единая Россия» в горсовете.

Как Шаймиев с Миннихановым пересадили Халикова из одного кресла «антикризисного управляющего» в другое — уже республиканское

Весной 2010 года новый президент РТ Рустам Минниханов внес в Госсовет РТ кандидатуру на должность премьер-министра, которую сам занимал при президенте Минтимере Шаймиеве. Вопросов по кандидатуре у парламентариев не возникло. При том что претендовали на должность премьера, говорили в кулуарах, такие тяжеловесы, как министр сельского хозяйства Марат Ахметов, руководитель аппарата президента (Шаймиева) Юрий Камалтынов и Ильшат Фардиев. В итоге Халиков переехал в Казань так же внезапно, как покинул КАМАЗ и возглавил автоград: что называется, вторая картина «Не ждали…».

Надо сказать, Халиков оставлял город в сложное время, и не по своей вине: кризис 2008—2009 года спутал многие грандиозные планы. В декабре 2009 года автор этих строк был свидетелем визита в Челны рабочей группы по модернизации моногородов при правительственной комиссии под руководством первого вице-премьера Игоря Шувалова, которому челнинские власти представили программу модернизации городской экономики. Тогда комиссия отправила проект на доработку. В Челнах к весне 2010 года уровень безработицы был выше среднетатарстанского: 5% против 3%. В 2003 году уровень безработицы по РТ был 1,3%, и в Челнах тоже был выше, но далеко не 5% — всего в районе 1,75%.

Возможно, одной из причин назначения Халикова на вторую должность в Татарстане была оценка антикризисного управления, которую тот продемонстрировал в последние 1,5 года. Симпатий Минтимера Шаймиева Халиков за эти годы не растерял (наблюдатели его считали человеком «шаймиевской команды»), а недовольства нового президента не вызвал. Татарстану, который тоже еще не оправился толком от экономических потрясений, необходим был молодой и энергичный эффективный менеджер с опытом разгребания финансово-экономических проблем, и представительный на публике. Очевидно, динозавры советского хозяйствования и эпохи девяностых в годы правления Дмитрия Медведева смотрелись бы в Татарстане, который об имидже заботился всегда, странно.

Перед Рустамом Миннихановым тогда стояла задача не только окончательно вытащить республику из кризисного болота, но и сделать ее инновационной, технологичной, по-своему «молодой». Ильдар Халиков, сделав челнинские годы годами «европейского формата», всегда подтянутый, улыбающийся и чуть ли не молниеносный в движениях, поступках и ответах (старого финансиста КАМАЗа в нем было уже не узнать), подходил как нельзя кстати. Однако к удивлению многих — и особенно челнинцев — Халиков, играя в автограде роль «стильного, модного, молодежного» управленца, в Казани отступил от политической авансцены, и чуть ли не ушел в тень — тогда как все софиты были устремлены на Рустама Минниханова. Основной упор в работе премьера Халиков, как и в прежние, дочелнинские годы, сделал на трудоспособность, отставив в сторону какие-либо игры с имиджем, необходимые, чтобы быть первым лицом в городе, но, очевидно, лишние для второго лица в республике.

Как под крылом Халикова появились министры Фардиев с Никифоровым, а через два года покинули гнездо

С апреля 2010 года Минниханов с Халиковым начали формировать новую команду. Именно тогда появилось новое Министерство энергетики, которое возглавил директор «Татэнерго» Ильшат Фардиев (близкий команде Шаймиева). Правда, просуществовало оно всего два года и после того, как «энергетический рынок пережил этап реформирования, межведомственные связи налажены», — было упразднено уже в мае 2012 года! Функции его были разделены между Минпромторгом и Минприроды. Фардиев возглавил «Сетевую компанию».

Второй сенсацией 2010 года стало назначение 27-летнего Николая Никифорова министром связи РТ. Но и Никифоров в правительства Ильдара Халикова не задержался и тоже проработал в его команде лишь два года — отправившись в мае 2012 года на работу в Москву — министром связи РФ. Министерский портфель в 2010 году получил и Наиль Магдеев, которого Халиков когда-то обошел на поворотах. То ли сам факт «обгона», то ли четырехлетнее наблюдение за работой Магдеева в кабмине сыграли роль, но именно его команда Минниханова — Халикова впоследствии, после скандального ухода Василя Шайхразиев, и поставит рулить Челнами.

В команду Халикова 7 лет назад вошел и Ленар Сафин, пересев из кресла главы «Глававтодортранса» в кресло министра транспорта РТ, и новый министр строительства Ирек Файзуллин, сменивший Марата Хуснуллина.

Первое появление Шагиахметова и эхо Татфондбанка

Однако сформированная команда в своем полном составе проработала недолго: уже летом 2010 года неожиданно для всех с поста министра экономики ушел Марат Сафиуллин. Ушел тем более неожиданно, что его считали близким к Ильдару Халикову — особенно сблизились они в годы кризиса (Сафиуллин проработал министром экономики с 2007-го по 2010 год), когда экстренно решали проблемы автограда. Освобожденную еще «шаймиевским» министром должность занял Мидхат Шагиахметов, ранее бывший руководителем ФНС по РТ и помощником премьера Минниханова. Тот самый Шагиахметов, который четыре года спустя возглавит Нацбанк РТ, а весной этого года на фоне краха Татфондбанка уйдет в отставку. Перетасовали и колоду муниципальных властей.

Не в последнюю очередь благодаря поддержке Ильдара Халикова должность мэра Набережных Челнов занял его сити-менеджер, решавший всевозможные хозяйственные вопросы при мэре Халикове, — Василь Шайхразиев. В год смены татарстанских властей — в ноябре — произошло сравнительно негромкое в свете вышеперечисленного назначение, оказавшееся наиважнейшим семь лет спустя: Татфондбанк возглавил депутат Госсовета РТ Роберт Мусин.

Премьер-мультимиллионер и пивной барон

Освобождаясь от «челнинских пут», Ильдар Халиков начал распродажу части своего имущества, став по итогам 2010 года самым состоятельным в правительстве РТ, заработав 61,8 млн рублей! Для сравнения: в 2009 году на его счету было лишь 2,3 млн рублей. Проданы были и дом на 503 «квадратов», и земельный участок в 4,2 тыс. кв. м. Впрочем, в 2011 году доходы упали: премьер-министр РТ пополнил семейный бюджет на 4,4 млн рублей, а его супруга — Гузель Халикова — на 714 тыс. рублей. Но избавляться от бизнеса семья Халиковых не стала. В частности, от образованного в 2009 году ООО «Максимилианс-Казань» с уставным капиталом в 20 млн рублей. 59% «Максимилианс» через ООО «Адалин» принадлежит супруге Халикова Гузель.

«Невидимый» Халиков: увольнение главы «Татспиртпрома» и катастрофа «Булгарии»

В первый год премьерства Халикова почти не было видно. Как отмечали наблюдатели, если ранее в команде Шаймиева — Минниханова было две пресс-службы, то у Халикова даже не было собственного пресс-секретаря. Во многом уход в тень Халикова связывали с работоспособностью Рустама Минниханова, который, даже став президентом, мониторил ведомственную рутину, держа руку на хозяйственном пульсе. Так, например, традиционные коллегии министерств и ведомств РТ возглавлял и вел лично президент. К тому же Минниханов сначала подчеркивал, что политика ему чужда — по натуре он управленец, и смена должности для него носит формальный характер. В информационном пространстве Халиков, впрочем, появлялся. Так, именно в результате критики Халикова свой пост потерял гендиректор «Татспиртпрома» Рашит Шайхутдинов.

Летом 2010 года на совещании кабмина РТ работу компании раскритиковал премьер республики, обвинив руководство ОАО «в пассивной позиции»: заводы загружены на 38%, четыре из них стоят, продажи за пределами РТ составляют чуть больше 0% от объема реализации. Пресс-служба ТСП тогда отреагировала достаточно неадекватно на критику. В итоге конфликт закончился тем, что Шайхутдинов написал заявление об увольнении по собственному желанию.

Но впервые по-настоящему под софиты Халиков вышел вынужденно — в «черный день» лета 2011 года, в день, когда потерпела катастрофу «Булгария», — тогда Минниханов был в отпуске (который он срочно отменил), и всю ответственность пришлось взять на себя премьеру. Халиков одним из первых оказался на месте крушения судна, рассказывал о том, что происходит за кулисами (о телефонном разговоре Минниханова с Медведевым), а на следующий день ему же пришлось проводить брифинг, взяв весь огонь журналистов федеральных СМИ на себя: число погибших к тому моменту достигло уже 82 человека.

Семь лет команды Минниханова — Халикова: двукратное увеличение ВРП и стагнация 2013—2014 годов

Года два наблюдатели следили за тем, как сработаются Халиков с Миннихановым. В 2012 году стало понятно, что вроде бы сработались. Минниханов постепенно приобретал вкус к политике и перестал играть прежнюю роль чистого хозяйственника и премьера, отдав бразды технического правления Ильдару Халикову. Последний в конце 2012 года вновь вышел на публику — дав интервью телекомпании «Эфир», где рассказал об экономическом росте в 6,8% и ВРП в 1,4 трлн рублей. Однако и тогда Халиков избегал какой-либо политики, концентрируясь на хозяйственных вопросах: ЖКХ и Универсиаде.

Именно Халиков рулил большей частью вопросов, связанных с подготовкой и проведением Универсиады в 2013 году. Вторым важным проектом, который он курировал, стал Иннополис, проект которого представили премьеру весной 2012 года. Любопытно, что, если садясь в кресло мэра, Халиков сетовал на свое незнакомство с вопросами строительства, то после полутора лет премьерства признавался, что ему не хватает опыта работы в сельском хозяйстве, «потому что вилы в руках держать почти не получилось».

Основные достижения любых властей можно узнать, ознакомившись с экономической динамикой. Команде Минниханова — Халикова за эти 7 лет удалось увеличить валовый республиканский продукт почти в 2 раза (и это, заметим, несмотря на турбулентность 2014—2015 года). Чья тут заслуга больше, вычислить невозможно. Тем не менее лучше всего обстояли дела в первые годы. В 2011 году ВРП поднялся сразу на 1% (105,7% против 104,3% в 2010 году), составив 1,275 трлн рублей (против 1 трлн рублей в 2010 году). Причем рост оказался даже выше запланированного (план был — 105,2% роста, или 1,253 трлн). Основной рост дала промышленность (плюс 2,3%).

Однако уже в 2012 году началось замедление экономики: рост составил 105,5%, ВРП — 1,4 трлн рублей. В конце 2013 года власти РТ уже сами признавались, что тенденции замедления «обозначились» и происходит «переход к более низкой траектории экономического роста даже на фоне сохранения высоких цен на нефть». Переход, вызванный ослаблением внешнего спроса на продукцию РТ из-за торможения мировой экономики, потерей урожая в засуху и ростом цен на товары. В итоге рост упал до 102%, ВРП составил 1,5 трлн рублей (Россия в целом, впрочем, показала показатели еще ниже — 101,3%).

За три года работы команды Минниханова — Халикова экономике РТ удалось вырасти в 1,5 раза. Доля ВРП от нефтянки РТ выросла: с 21,6% до 22,8%. А в конце 2013 года Халиков признался, что не только резервов нет, но и «прогнозные показатели умеренно оптимистичны». В 2014 году замедление продолжилось, одновременно давила и внешнеполитическая ситуация: ВРП показал рост всего 101,3% и составил 1,6 трлн рублей (21% пришлось опять на нефтянку — не считая обрабатывающего комплекса). В 2015 году экономика РТ, по сути, встала (100,4%), больший объем промпроизводства пришелся на предприятия нефтехимического комплекса (61%). Но в прошлом году экономика «проснулась» и продемонстрировала небольшой рост (102,5%), ВРП составил уже 1,9 трлн рублей.

«Черный год» премьера: коррупционный скандал в автограде и попытка спасти ТФБ

2014 год, когда экономика Татарстана приближалась к стагнации, оказался самым непростым и для Халикова. Во-первых, «полетела голова» его челнинского ставленника — люди из команды Василя Шайхразиева оказались замешаны в коррупционных схемах. Шайхразиев, потеряв пост в автограде, пошел вице-премьерствовать в команду Халикова.

Во-вторых, в 2014 году Халикова вместе с Мидхатом Шагиахметовым бросили на самую проблемную область татарстанской экономики — банковскую сферу. Халиков был направлен спасать Татфондбанк и стал летом 2014 года председателем его правления. Чуть позже, осенью, Шагиахметов, уйдя с поста министра экономики, возглавил Нацбанк РТ. Как известно, спасти ТФБ не удалось, и в конце марта 2017 года Шагиахметов первым ушел в отставку: на него ЦБ «повесил» крах «Татфондбанка», «ИнтехБанка» и «Анкор Банка».

Вторым, по сути, покидает свой пост его бывший шеф Ильдар Халиков, который с декабря 2016 года, как и пять лет назад в дни катастрофы «Булгарии», вновь вышел на авансцену под крики публики, подставив свою персону под огонь жесточайшей критики. Халиков, не имеющий никакого отношения к бизнесу ТФБ, конечно, имел опыт работы с антикризисным финансовым управлением на КАМАЗе, однако, не зная о дыре в ТФБ размером в десятки миллиардов рублей, вряд ли мог предпринять что-либо кардинальное — даже в связке с Шагиахметовым и Нацбанком РТ.

Сам Халиков депутатам Госсовета в марте 2017 года обрисовал ситуацию 2014 года в ТФБ как «сложную»: «Нужно ли было идти в банк для того, чтобы пытаться его спасти? Или лучше было его бросить и сказать: пусть он умирает, зато мне не будут потом, в 2017 году, на отчете задавать этот вопрос? Считаю, что нет. И сегодня, и завтра, и в будущем правительство не имеет права отстраняться от проблемных позиций, которые есть».

Обратно — в бизнес: вернется ли в политику бывший премьер?

Отстраняться Ильдар Халиков не стал. Проработав на различных должностях в политике РТ почти 14 лет, пережив в годы работы два экономических кризиса, побывав антикризисным управленцем на КАМАЗе и в Татфондбанке, став свидетелем двух катастроф («Булгарии» и ТФБ), поработав в креслах мэра Набережных Челнов и премьер-министра Татарстана, — теперь Ильдар Халиков вернулся в бизнес. Делать ту карьеру, о которой, как Халиков признавался в 2004 году, и мечтал: «Только бизнес. Ничего личного. И никакой политики!» Впрочем, вспоминая о неожиданностях в его политической судьбе «темной лошадки», не стоит удивляться, если через пару лет он все-таки вернется. Негативная аура краха ТФБ постепенно может сойти на нет. А вот приобретенный политический капитал и опыт премьера — никуда не денутся.