Антипаломничество Афанасия Никитина за границу: татарский рэкет, нагие индусы и заморские верования

Свидетельства Афанасия Никитина, который в 1468—1474 годах совершил путешествие по территориям современных Ирана (Персии), Индии и Турции (Османской империи) и составил знаменитое описание этого путешествия в книге «Хожение за три моря», показывают нам нестандартный, не принятый в большинстве сохранившихся источников, взгляд на взаимоотношения разных народов, разделенных как территорией, так и верой. Этот текст позволяет расставить некоторые акценты в том числе и в вопросах взаимного восприятия Москвы и татарского мира.

Кто такой Афанасий Никитин?

Афанасий Никитин (умер в 1475 г.) — русский путешественник, писатель, тверской купец, автор знаменитых путевых записей, известных под названием «Хождение за три моря». Стал первым европейцем, достигшим Индии в XV веке, более чем за 25 лет до путешествия португальского мореплавателя Васко да Гамы.

Афанасий родился в семье крестьянина Никиты («Никитин» — отчество Афанасия, а не фамилия). В 1468—1474 годах Афанасий Никитин совершил путешествие по Персии (Иран), Индии и территории современной Турции и составил знаменитое описание этого путешествия в книге «Хожение за три моря». Три моря — это Дербентское (Каспийское), Аравийское (Индийский океан) и Черное. В 1475 году его рукопись оказалась у московского дьяка Василия Момырева, и текст ее был внесен в Летописный свод 1489 года, продублирован в Софийской II и Львовской летописях. Также записки Никитина сохранились в Троицком сборнике XV века. Текст, вошедший в летопись, был подвергнут сокращению; более полный, но при этом сильнее отредактированный составителем текст имеется в Троицком сборнике.

Странствия Афанасия

Произведение Афанасия было первым в русской литературе описанием не паломничества, а коммерческой поездки, насыщенное наблюдениями о политическом устройстве, экономике и культуре других стран. Сам Никитин называл свое путешествие «грешным», и это первое в русской литературе описание антипаломничества. Автор посетил Кавказ, Персию, Индию и Крым. Однако большая часть записок была посвящена Индии: ее политической структуре, торговле, сельскому хозяйству, обычаям и традициям. Произведение полно лирических отступлений и автобиографических эпизодов.

Это была обычная коммерческая экспедиция по Волге в составе каравана речных судов из Твери до Астрахани, налаживание экономических связей с азиатскими купцами, ведущими торговлю по Великому Шелковому пути.

Никитин с товарищами снарядили два судна, нагрузив их разным товаром для торговли. Товаром Афанасия, как видно из его записей, была «рухлядь», то есть пушнина. Очевидно, что в караване плыли суда и других купцов. Следует сказать, что Афанасий Никитин был купец опытный, смелый и решительный. До этого не раз посещал дальние страны — Византию, Молдавию, Литву, Крым — и благополучно возвращался домой с заморским товаром.

Интересно, что изначально Никитин посещения Персии и Индии не планировал.

Путешествие А. Никитина можно условно разделить на четыре части:

1. путешествие от Твери до южных берегов Каспийского моря;
2. первое путешествие по Персии;
3. путешествие по Индии и
4. обратное путешествие через Персию на Русь.

Первый этап — путешествие по Волге. Оно шло благополучно вплоть до Астрахани. Возле Астрахани экспедиция была атакована местными татарами, корабли потоплены и разграблены:

И Казань есмя проехали доброволно, не видали никого, и Орду есмя проехали, и Усланъ, и Сарай, и Берекезаны есмя проехали. И вьехали есмя в Бузанъ. Ту наехали на нас три татарины поганые и сказали нам лживые вести: «Кайсым салтан стережет гостей в Бузани, а с ним три тысящи татар». И посол ширваншин Асанбегъ дал имъ по однорятке да по полотну, чтобы провели мимо Хазтарахан. А оны, поганые татарове, по однорятке взяли, да весть дали в Хазтараханъ (Астрахань) царю. И яз свое судно покинул да полез есми на судно на послово и с товарищи своими.

Поехали есмя мимо Хазтарахан, а месяць светит, и царь нас видел, и татарове к нам кликали: «Качма, не бегайте!». А мы того не слыхали ничего, а бежали есмя парусом. По нашим грехом царь послал за нами всю свою орду. Ини нас постигли на Богуне и учали нас стреляти. И у нас застрелили человека, а у них дву татаринов застрелили. И судно наше меншее стало на езу, и они нас взяли да того часу разграбили, а моя была мелкая рухлядь вся в меншем судне.

Астраханцы отняли у купцов весь товар, закупленный, очевидно, в кредит. Возвращение на Русь без товара и без денег грозило долговой ямой. Товарищи Афанасия и он сам, по его словам, «заплакав, да разошлися кои куды: у кого что есть на Руси, и тот пошел на Русь; а кой должен, а тот пошел, куды его очи понесли».

Таким образом, Афанасий Никитин стал путешественником поневоле. Путь домой заказан. Торговать нечем. Осталось одно — пойти в разведку в чужие страны в надежде на судьбу и собственную предприимчивость. Никитин, вероятно, говоривший на двух-трех тюркских языках и на фарси, решил расторговать оставшийся товар в чужеземных странах. Наслышанный о сказочных богатствах Индии, он направляет свои стопы именно туда. Через Персию. Прикинувшись странствующим дервишем, Никитин подолгу останавливается в каждом городе, и делится своими впечатлениями и наблюдениями с бумагой, описывая в дневнике быт и нравы населения и правителей тех мест, в которые заносила его судьба.

Первое путешествие Афанасия Никитина через персидские земли, от южных берегов Каспийского моря (Чебукара) до берегов Персидского залива (Бендер-абаси и Ормуза) продолжалось более года, от зимы 1467 года до весны 1469 года.

Индия

Из Персии, из Порта Ормуз (Гурмыз) Афанасий Никитин отправился в Индию. Путешествие Афанасия Никитина по Индии продолжалось предположительно 4 года: от весны 1468 до начала 1472-го (по другим данным — 1474-го). Именно описание пребывания в Индии занимает большую часть дневника А. Никитина. Он немало удивлялся увиденному в неизвестных ему доселе землях, делясь этими наблюдениями:

И тут есть Индийская страна, и люди ходят все наги, а голова не покрыта, а груди голы, а власы в одну косу заплетены, а все ходят брюхаты, а дети родятся на всякый год, а детей у них много. А мужики и жонкы все нагы, а все черны. … А жонки ходят голова не покрыта, а сосцы голы; а паропки да девочки ходят наги до семи лет, сором не покрыт.

Обычаи и уклад жизни индусов переданы в «Хожении за три моря» детально, с многочисленными деталями и нюансами, которые подмечал пытливый взгляд автора. Подробно описываются богатые пиры, выезды и военные действия индийских князей. Хорошо отражена и жизнь простого народа, а также природа, животный и растительный мир. Многому из увиденного А. Никитин давал свою оценку:

Да о вере же о их распытах все, и оны сказывают: веруем въ Адама, а буты, кажуть, то есть Адамъ и род его весь. А веръ въ Индеи всех 80 и 4 веры, а все верують в бута. А вера с верою ни пиеть, ни ястъ, ни женится. А иныя же боранину, да куры, да рыбу, да яйца ядять, а воловины не ядять никакаа вера.

Чем конкретно занимался Афанасий Никитин, чем питался, каким образом добывал средства к существованию — об этом можно только догадываться. Во всяком случае, сам автор нигде этого не уточняет. Можно предположить, что коммерческая жилка в нем сказывалась, и он вел какую-то мелкую торговлю либо нанимался служить к местным купцам. Кто-то сказал Афанасию Никитину, что в Индии в большой цене породистые жеребцы. За них якобы можно выручить хорошие деньги. Он привез с собой в Индию жеребца:

И яз грешный привезлъ жеребца в Индийскую землю, и дошелъ есми до Чюнеря богъ далъ поздорову все, а стал ми во сто рублев.

А в том в Чюнере ханъ у меня взял жеребца, а увядал, что яз не бесерменянин — русинъ. И он молвит: «Жеребца дам да тысящу златых дам, а стань в веру нашу — в Махмет дени; а не станеш в веру нашу, в Махмат дени, и жеребца возму и тысячю златых на голове твоей возму»…. И господь богъ смиловался на свой честный праздникъ, не оставил милости своеа от меня грешнаго и не велелъ погибнути в Чюнере с нечестивыми. И канун Спасова дни приехал хозяйочи Махмет хоросанецъ, и бил есми ему челом, чтобы ся о мне печаловал. И он ездил к хану в город да меня отпросил, чтобы мя в веру не поставили, да и жеребца моего у него взял. Таково осподарево чюдо на Спасовъ день.

Продолжение следует