Московский историк-рэпер: ​«Нынешнее положение Татарстана в России — это хороший исторический реванш»

«Волна ненавистников поднялась: ребята в Ростове предлагали меня то уволить, то расстрелять»

— Василий, это был первый рэп-урок в вашей карьере преподавателя? И как вообще вышло, что вы «зачитали» пару истории?

— У нас была пара истории, и половину я действительно прочитал рэпом, а во второй половине мы составляли конспект по пройденному материалу. Первая часть занятия была зафиксирована на носитель и затем выложена в интернет. Вообще, сделано это было не для хайпа, а для самих ребят, и все, кто в этом участвовал, были предупреждены, что, несмотря на такую форму, на следующее занятие сами дети должны будут подготовить рэп в качестве ответа мне. Кстати, подготовили три человека из всей группы, поэтому они свою часть пари не выдержали.

Кроме того, у нас уже была коротенькая проверочная работа перед новой темой. Они все ее написали более-менее прилично, судя по тому, что я видел, правда, пока еще не проверил. Мы сейчас с вами разговариваем, а у меня пара закончилась только час назад, но я еще сижу и занимаюсь тем, что происходит с моими соцсетями и почтой, потому что я вдруг стал нужен миру. Это очень забавное чувство.

Вообще, это не первый такой мой опыт: я уже использовал рэп для воспитательной, мотивирующей функции в другом проекте — в «Школе на Хавской», а здесь (в лицее НИУ ВШЭ — прим. ред.) — в школе, да, я в первый раз прочитал рэп.

— Вы говорили, что подготовка заняла шесть часов, а в чем она заключалась? Может быть, пришлось посмотреть пару рэперских клипов?

— Как только я отхожу от компьютера — начинается фристайл. Так что большую часть я практически не готовил. Много слушал группу «Кирпичи», слушал Нойза-МС. Я имею слабое отношение к этой культуре и не скажу, что я фанат рэпа — в музыке очень плохо разбираюсь. Полный профан. Но, понимаете, эта культура настолько на поверхности, что не надо никого специально слушать, да и времени на это не было, откровенно говоря.

— А вы не были против того, что дети снимали вас на видео, а затем и вовсе слили ролик в интернет?

— Это было сделано для них самих в первую очередь, а не для кого-то… Вообще, я не думал, что все таким образом обернется. Никто об этом не думал, никто не занимался никаким накручиванием. Я все воскресенье провел за тем, что монтировал очередное заседание педагогического клуба «Орион» «Школы на Хавской»… Собственно, то, о чем надо говорить на самом деле — это «Школа на Хавской», их методика, о том, как там проводятся уроки — вот это на самом деле неформальная педагогика.

Что я здесь показал — было привязано и к программе, и было загнанно в формат уроков со звонками, а расстановка парт создавала ситуацию социального насилия: когда преподаватель находится около доски, еще и справа, то это автоматически означает, что он доминирует. Поэтому я бы не сказал, что это было в чистом виде то, что я называю неформальной педагогикой. В «Школе на Хавской» такое происходит каждый день, к примеру, на следующей неделе мы едем в Хогвартс.

Формальная педагогика, в принципе, вредна, на мой взгляд. У преподавателя должна быть возможность выбирать методы. Знаете, ведь даже некая волна ненавистников поднялась: ребята в Ростове предлагали меня то уволить, то расстрелять — спорили об этом «ВКонтакте», но так и не определились, что же со мной делать. Есть ребята, которые кричат, что такие как я топят российское образование. Ну, во-первых, таких, как я, очень много, а, во-вторых, раз мы его топим, то что же вы его не спасаете?

— Василий, что вы можете сказать о том поколении детей, которое вам сейчас приходится обучать? Согласны ли вы с тем, что они совсем другие и совсем иначе воспринимают информацию?

— Конечно, дети сильно изменились. Я повторяю это и буду повторять: «Крысолов увел детей». Я могу назвать имя крысолова: YouTube. При этом ничего нельзя сделать. И сейчас дело даже не в запрещении, а в насыщении YouTube положительным контентом. Если этим заниматься постоянно, и при этом на их языке, то может быть мы еще выиграем битву, а пока мы уступаем.

Конечно, дети сильно изменились. Я повторяю это и буду повторять: «Крысолов увел детей». Я могу назвать имя крысолова: YouTube. При этом ничего нельзя сделать

Современное поколение реальнее и живее воспринимает пространство YouTube, чем тот социально-политико-экономический дискурс, который разворачивается в том, что мы называем реальностью. У них в кармане лежит доступ ко всему накопленному знанию человечества и даже к методикам, как это знание извлекать. Если бы с помощью своих девайсов хотя бы три человека из класса начали учиться, то тогда бы мы, конечно, увидели поколение атлантов, гигантов, поколение, которое бы обеспечило нам переход на новый нейролингвистический контур. Вполне возможно, что это произойдет. Я не знаю.

Петр I, вертящийся в гробу, и памятник Ивану Грозному

— Вы специально выбрали правление Ивана Грозного для рэп-занятия?

— Дело не в том специально или не специально. Просто мы должны были проходить XVl век с ребятами по программе, и вот так случилось…

— А как вы относитесь к установке памятника Ивану IV в Орле?

— Отношусь крайне отрицательно к этому. Сейчас в нашем массовом сознании идут две очень мощные тенденции. Первая — это оправдание и героизация насилия. В этой же связке идет памятник Джугашвили, в этой же связке идет идея восстановления памятника Дзержинскому — это все попытки героизировать насилие. Это свидетельство того, что есть часть общества, которая готова развязать такую программу, о которой Довлатов говорил: «Не Сталин же написал 4,5 миллиона доносов». Эта героизация насилия, конечно, нужна не нашему обществу, но конкретно тем людям, которые пытаются этим обществом управлять.

А вторая опасная тенденция, которую я тоже вижу, и которую я осуждаю, — это отказ от осмысления нашего реального исторического опыта. Во-первых, хочется отметить то, что мы с помпой отпраздновали 400-летие дома Романовых. Хотя каждый человек, который учил историю в школе, прекрасно знает, что последний мужчина Романов умер в декабре 1729 года до своей свадьбы, и наследников у него не было. После того, как династия пресеклась, сначала находят седьмую воду на киселе Анну Леопольдовну и пытаются ее посадить на престол, но этого не происходит. А потом Елизавета Петровна выписывает Петра III (Карл Петер Ульрих) — внука двух заклятых врагов (он был внуком и Карла XII, и Петра I). Петр I, наверное, в гробу перевернулся, когда узнал о таком выборе своей дочери.

Петр III был немцем, носил немецкую фамилию, романовской крови там было совсем мало. Екатерина в девичестве, до принятия православия, была принцессой ангальт-цербстской. Соответственно, после этого ни о какой династии Романовых вслух не рассуждали. Эту смену династий с Романовых на Гольштейн-Готторпских мы не заметили, потому что это, конечно, укол национальному чувству. И второй укол — представьте, какой чудовищной предстает нам Первая мировая война. Ведь тогда получается, что две родственные друг другу династии (обе немецкие) ведут людей на бой. Одна династия ведет русских на бойню, а вторая немцев. И если первая династия имела отношение к немецкому народу, то вторая никакого отношения к русскому народу не имела.

Мы до сих пор не можем признать человека за единицу нашего общества. Мы говорим «церковь», мы говорим «общество», мы говорим «народ» — мы говорим о каких-то целостностях и ценностях, которые лично каждому человеку могут быть далеко чужды

Тем не менее, ни для кого не секрет, что восстановление празднования этой традиции случилось только в XX веке по инициативе жены Николая. Будь у него другая жена, возможно, никакого празднования бы и не было. Конечно, Романовы говорили о себе потом, что они Романовы. Но как можно унаследовать фамилию… Это даже не по материнской линии — я просто не могу описать по какой именно линии. Конечно, это моя личная точка зрения.

Еще одна важная проблема — мы до сих пор не можем признать человека за единицу нашего общества. Мы говорим «церковь», мы говорим «общество», мы говорим «народ» — мы говорим о каких-то целостностях и ценностях, которые лично каждому человеку могут быть далеко чужды.

К слову, скоро у нас 100-летие Февральской революции, которую мы никогда не праздновали, но зато праздновали очень хорошо Октябрьский переворот на протяжении 63 лет. Мы находимся в том состоянии, когда мы уже прожили треть от куска истории без советской власти — прошло 26 лет (мне очень просто считать – я родился в 1990 году). И мы до сих пор не знаем, как нам говорить: люди выходят на конференциях на трибуну и не знают какую формулировку выбрать — это празднование революции или что. Потом, совсем непонятный с точки зрения истории концепт Великой русской революции с 1905 по 1917 — такая сейчас точка зрения распространена в научном сообществе.

— А как вы относитесь к тому, что многие сейчас проводят параллели между 1917 и 2017 годами?

— Параллели-то напрашивающиеся. В том 17-м году был все-таки февраль, была все-таки мировая война, которая велась открыто, и все про это знали. Про эту войну нельзя было врать — понимаете, насколько ситуация разная. Единственное совпадение — то, как масса населения тогда не понимала, за что она воюет четвертый год, так и в этом 17-м году большая часть населения не понимает, за что ведется эта война. Я вас отошлю к песне (по-моему, это был Ляпис): «Нейролингвист меняет кассеты, мозг реагирует верным решением».

«1552 — не забуду, не прощу» и исторический реванш Татарстана

— Я что-то упустила или в своем фристайле вы достаточно аккуратно постарались обойти вопросы исторических обид, в частности татар…

— Ну, почему? Я затронул этот момент, но я не вспомню сейчас конкретную строчку, потому что это был фристайл. Я признаю, что присоединили татар, и говорю, мол, посмотрите теперь на восточные наши границы — где они. Они же не только наши, они ваши.

Я не могу говорить про татар в отдельности от понимания того, что нет никаких татар, а есть отдельно взятый татарин. Есть отдельно взятый татарин, который пишет на стене «1552 — не забуду, не прощу» — ну, бывают такие ребята. Русских тоже много ходит в разных футболках… Никто правда не вспоминает почему-то Батыя и гибель Десятинной церкви. В истории можно предъявлять друг другу обиды сколько угодно. У нас с поляками вообще получился комичный случай: мы же все-таки двоюродные братья по большому счету, а в семье всегда все тяжелее решается, чем вне семьи.

Я может быть скажу сейчас с позиции русского социал-шовинизма, но все-таки скажу: возьмите Бархатную книгу и посмотрите сколько русских дворянских родов выехало из татарских земель, а русские при этом оставались крепостными крестьянами. Произошла ведь интеграция на уровне элит. Если так говорить, то получается, что я тоже обижен (смеется). Я сам в шоке нахожусь от того, что происходило в нашей истории. Поэтому я ею, кстати, и занимаюсь, потому что она требует больших уточнений.

«Я сам в шоке нахожусь от того, что происходило в нашей истории. Поэтому я ею, кстати, и занимаюсь, потому что она требует больших уточнений». Фото ludota.ru

— В целом, как вы относитесь к событиям 1552 года? Что это: естественная экспансия молодого государства, победа над гнездом работорговцев, экономическая мечта о волжском транзите?

— Во-первых, там совокупность факторов, а, во-вторых, не надо забывать, что во времена Ивана Грозного в Казани уже существовало две партии, состоящих, кстати, из тех же самых татар. Были «прокрымская» и «промосковская» партии. Своих целей они достигали путем смены ориентации — то московская партия побеждает, то крымская, то снова московская. После Земского собора принимается решение о походе на Казань, и с 47-го года по 52-й каждый год русские осаждали Казань безуспешно. Удалось это сделать только потому что привлекли иноземца Литвина, который исполнил подкоп, а затем подорвали стены.

Экспансия ли это молодого государства? Да нет, это скорее переход первенства. Русские цари же приняли титул Белого царя, а это титул, насколько я понимаю, как раз хана Золотой Орды. В этом плане, после того, как в империи Чингисхана случилась великая Замятня, в принципе образовался политический вакуум. Какой-то из улусов должен был собой его заполнить. Пыталась это и Большая Орда сделать, и Крымское ханство. Мы же все улусы, понимаете. Когда пропал стержень в виде власти Чингизидов, когда они сами запутались, ну, вот им так помогли «разобраться». Если бы Казань была не на Волге, а восточнее, по отношению к Московскому государству, то я не знаю, как бы тогда повернулась история. Вообще, история не терпит сослагательного наклонения.

— Так все же, как бы вы обозначили эти события?

— События 1552 года — это закономерный процесс собирания осколков империи Чингизхана и заполнения всего этого пространства. К слову, его же практически восстановили, и первые евразийцы Трубецкой, Савицкий писали о том, что даже Советский Союз является прямым преемником империи Чингисхана…

Знаете, возможно, нам нужно саму идею Чингисхана вспомнить и переосмыслить на нынешний лад, но это достаточно тяжело сделать в настоящих условиях. Грубо говоря, когда составлялась Конституция 1993 года, то два субъекта Российской Федерации получили исключительное право договора с центральной властью — это была Ичкерия и это был Татарстан (может быть, кого-то еще забыл). Обида — обидой, я не знаю, есть она или нет, но по большому гамбургскому счету получается, что нынешнее положение Татарстана в Российской Федерации — это, по-моему, такой хороший исторический реванш.

«Строить деревню Переплюйкино или не строить, я не думаю, что решали в Сарай-Бату...»

— А согласны ли вы с тем, что у России два начала: Золотая Орда и Киев?

— У России два начала, нет у России концов, да? Нет, не согласен. Киевская традиция и те политические, социальные институты, которые были в Киеве, не стали генетической основой для Московского государства. Генетической основой для него стал вотчинный уклад, который сложился в Xll веке на территории Северо-Восточной Руси — я имею в виду конкретно Суздальскую землю.

Собственно, Андрей Боголюбский — первый русский князь, который без всякого восточного деспотизма, без татарского наследия, задолго до вторжения, называл себя государем Всея Руси и относился к своему княжеству, как к собственности, и всех людей считал ниже себя.

Если Золотая Орда и могла повлиять на социокультурные устои Северо-Восточной Руси, то тогда Северо-Восточная Русь должна была находиться в более благоприятных климатических условиях — иметь более выгодное экономико-географическое положение. В каких условиях случился контакт в Xlll веке: и низкая урожайность большинства земель, кроме суздальского ополья, и строительство городов князьями, плюс, и городское население, и сельское зависело от князя.

Первым эту политику начал еще Владимир Мономах, потом Юрий Долгорукий, потом Андрей Боголюбский, следом за ним Всеволод Большое Гнездо, и на Юрии Всеволодовиче эта традиция прерывается как раз татаро-монгольским нашествием. Но посмотрите, при следующих правителях этих земель эта традиция возрождается, причем без всякого участия и влияния татар. Мягко говоря, строить деревню Переплюйкино или не строить, я не думаю, что решали в Сарай-Бату. Скажу это положа руку на сердце. Плюс, ни один русский князь не был воспитан в Орде. Ни один русский князь подолгу в Орде не оставался. Эти факторы можно перечислять долго.

— Вам приходилось бывать в Казани? Возможно, вам удалось побывать в Кремле, где в 1552 году происходило сражение?

— Я в Казани был проездом, место сражения видел издалека — если вы про Кремль. Деревянные стены не сохранились (смеется). Они бы не сохранились, даже если бы их не взорвали. А вообще, я удовольствием бы приехал еще раз.