Владимир Вавилов: «Доктор Лиза хотела некоторых тяжелобольных детей с Донбасса определить к нам в Казань»
Интервью с казанским единомышленником погибшей в авиакатастрофе Елизаветы Глинки
В ужасной авиакатастрофе Ту-154 среди погибших пассажиров оказалась и российский филантроп Елизавета Глинка, известная как доктор Лиза. О ее широкой деятельности по спасению детей пишут многие. Однако о ее видах на Татарстан знают далеко не все. Руководитель фонда им. Анжелы Вавиловой и казанского хосписа Владимир Вавилов, знакомый с Глинкой, в интервью корреспонденту «Реального времени» рассказал, какой он ее запомнил и какие проекты она планировала запустить с татарстанскими коллегами.
«Духовность изнутри била»
— В минувшие выходные произошла трагедия над Черным морем, в результате погибла доктор Лиза. Владимир Владимирович, как вы восприняли ее смерть?
— Грустно. Обидно, что такие люди, которые отдают свою жизнь ради жизни других, погибают. Мы с ней знакомы три года. Нас вместе награждали премией Высоцкого «Своя колея». Так как она хосписы открывала, мы с ней поговорили о казанском проекте. Она сказала, что хочет посетить казанский хоспис. Елизавета хотела некоторых тяжелобольных детей, которых перевозила с Донбасса, определить к нам в хоспис. Частенько переписывались, созванивались. Вопрос касался детей, которые нуждаются в паллиативной помощи у нас в хосписе. Три раза встречались, обсуждали эти и другие вопросы. Кстати, 20 января будет 20-летие премии Высоцкого «Своя колея», и я надеялся опять с ней встретиться. Но так получилось, что теперь не встретимся. Пускай земля будет пухом этому святому человеку.
— Какой осталась в вашей памяти Елизавета Глинка?
— Порядочным, святым человеком, который себя полностью отдает другим людям, особенно детям. Чужую боль она воспринимала гораздо сильнее, чем свою.
— Расскажите, какие совместные проекты вы планировали с ней вести?
— Она сказала: «Если будут тяжелобольные дети, нуждающиеся в паллиативной помощи, можно я привезу их к вам в хоспис?» Я ответил: «Когда надо будет, привозите. Всегда рады будем пойти на помощь вашим детям. Наши двери всегда для вас открыты». Но пока все это было в рамках разговоров. Осталась бы она живой — довела бы до конца.
«20 января будет 20-летие премии Высоцкого «Своя колея», и я надеялся опять с ней встретиться. Но так получилось, что теперь не встретимся...» Фото Юлии Купер (bnkomi.ru)
— Какими ее поступками вы восхищались?
— Во-первых, она открыла самый первый хоспис в Киеве. Она была неравнодушна к чужой боли. Кроме того, она столько детей спасла из Донецка, рискуя своей жизнью, столько ребят перевезла, которые нуждаются в лечении, столько раз была в горячих точках — это же мужественный человек. При этом она была хрупкой женщиной невысокого роста, а столько в ней было силы, столько горения служить людям. Это не измеряется физической силой, настроением. Эта духовность изнутри била, духовная сила ей помогала.
«Твари — они и есть твари»
— В интернет-пространстве, особенно в социальных сетях, после крушения самолета был некоторый всплеск отрицательных комментариев относительно доктора Лизы и ансамбля Александрова, в которых погибших обвиняли в служении режиму и других «грехах». Как вы восприняли такой негатив?
— Твари — они и есть твари. Извините, грубо. Но за людей их не считаю. Раньше в старых домах были распространены такие животные, как клопы. Так вот, их давили, понимаете? Средств для уничтожения тогда не было, карбофос еще мало где использовался, так этих паразитов пальцами давили. Эти люди слов не понимают. Они понимают только грубую силу. Им бесполезно что-то доказывать, объяснять, что-либо с ними обсуждать. Их даже зомби назвать нельзя, это недочеловеки.
«Она столько детей спасла из Донецка, рискуя своей жизнью, столько ребят перевезла, которые нуждаются в лечении, столько раз была в горячих точках — это же мужественный человек. При этом она была хрупкой женщиной невысокого роста, а столько в ней было силы, столько горения служить людям». Фото vk.com
— В вашем хосписе как-либо почтили память доктора Лизы?
— По понедельникам у нас проходит планерка. Минутой молчания почтили, вспоминали. Ко мне подходили работники, спрашивали про нее, поскольку знали, что я знаком с ней. Я рассказывал, все скорбят. Все цивилизованное человечество скорбит. А мелочь, шелуха — на них не надо внимания обращать, как будто их и нет для нас. Мы что-то пишем, реагируем на этот негатив, а те люди только радуются. Они исподтишка подглядывают, пакостят и питаются негативной энергией. На них не надо обращать внимание. Собака лает — караван идет. Они сами вымрут.