Золотой запас России: трамвай со слитками, ирония судьбы и прощай, Самара-городок

Золото перевозили трамваем

Казанское отделение препроводило в Самарскую контору все хранившиеся в Казани ценности пятью транспортами: 13, 14, 16, 18 и 19 августа на общую сумму более 614 185 000 рублей. Подсчет был произведен нами по копии с секретного письма в Самарскую контору Госбанка руководства Казанского отделения 23 августа 1918 г. Существуют и другие сведения об общей сумме эвакуированного золота. Ряд исследователей и авторов определяют стоимость золота суммой более 645 миллионов рублей, а учитывая стоимость кредитных билетов и иных драгоценностей, говорят об общей сумме потерь в 1,1 миллиарда дореволюционных рублей. Все эти точки зрения имеют полное право на существование. По ведомостям КОГБ о движении золота, датированным июлем — августом, указывалось, что в Самару было передано 568 127 751 рублей 46 копеек.

Поиски самых точных цифр не являются предметом данного исследования. Главное — попытаться установить канву событий, передать атмосферу тех лет. В этом неоценимую помощь оказывают сохранившиеся воспоминания сотрудников КОГБ. В дни захвата Казани нормальных операций в банке не было. Происходили выдачи только по требованию военных властей, и в первые же дни по взятии города в Самару была отправлена крупная партия бумажных денег.

13 августа сотрудники банка приступили к эвакуации золота. Вызванный по требованию управляющего Марьина помощник бухгалтера, а по совместительству контролер внутренней охраны кладовой В.И. Лепешинский, получил приказ сопровождать первый транспорт с грузом. В кабинете управляющего в тот момент находились трое военных: помощник военного министра Комуча Вл. Лебедев, начальник речной флотилии белых мичман Ершов (кстати он являлся сыном управляющего Самарской конторой Госбанка) и начальник его штаба старший лейтенант Фомин. Лепешинский попытался, сославшись на семейные обстоятельства, отказаться от сопровождения золота, но Марьин в категорической форме повторил свои распоряжения.

Лебедев, зная, что Лепешинский служил в годы I Мировой войны офицером, вырвав из блокнота листок, написал на нем приблизительно следующие слова: «Чиновнику Госбанка и офицеру запаса Лепешинскому. Приказываю вам немедленно принять эшелон золота для сопровождения в Самарскую контору Госбанка. Настоящее распоряжение отдается в порядке военного приказа. Военный министр Комуча Лебедев».

Представители командования тем временем осматривали кладовые, наблюдали за погрузкой золота в трамвайные вагоны. Когда загрузка золота была в самом разгаре, Лепешинского увезли на волжскую пристань для осмотра судов и приготовления к приему груза. Он долго ждал подхода трамвайных вагонов, но прибывший с несколькими (3 или 4) трамваями счетчик Госбанка Миронов, который должен был вместе с Лепешинским следовать до Самары, рассказал ему, что эшелон при выходе из черты города попал под обстрел, часть вагонов повернула обратно, охрана разбежалась и оставшиеся на путях вагоны с большой задержкой удалось подогнать к пристаням.

Перегрузку золота производила команда парохода. Сверка количества принятых на борт мешков и ящиков с накладной показали, что прибыла лишь часть золота — вместо ценностей на сумму 57 499 510 рублей было загружено лишь на 22 968 000 рублей. С охраной на автомобиле Лепешинский под обстрелом возвращается в банк и вносит в накладную необходимые исправления.

Золото вернулось в Казань и покинуло его навсегда

С рассветом пароход отошел на несколько верст вниз по реке. Часов в 10 утра судно вновь поднялось к пристаням и, не подходя к ним, приняло на борт несколько тюков с бумажными деньгами, доставленными из Госбанка. С наступлением темноты пароход с потушенными огнями ушел вниз по Волге и, миновав Симбирск, прибыл ночью в Самару. Утром Лепешинский поспешил в местную контору Госбанка и представил документы на прибывшие ценности.

Бумажные деньги были приняты немедленно, а вот золото принять отказались, сославшись на ремонт кладовой конторы. Золото в трюмах под охраной чешского корпуса пролежало достаточно долго, вплоть до прибытия из Казани следующих партий золота — парохода и баржи. Подтверждают изложенные Лепешинским обстоятельства вывоза белочехами золота из Казани и показания бывшего управляющего П.А. Марьина. Он в конце 20-х годов жил в Ленинграде, на проспекте Володарского, д. 30, кв. 14, кстати, жив оказался и бывший контролер КОГБ Д.А. Доброхотов, проживавший в Ялте по адресу: Народный переулок, д. 5.

Марьин писал, что в середине августа трамвайный путь, ведущий к пристаням, находился под обстрелом красных. Перевозка ящиков с ценностями производилась по ночам в трамвайных вагонах с потушенными огнями. По словам управляющего, охотников сопровождать вагоны не было, и чешское военное командование силой загоняло служащих Госбанка в вагоны.

Наверное, искренне Петр Александрович говорил о том, что «в условиях тогдашней обстановки нельзя было протестовать, приходилось только подчиняться...». Он вместе с одним из последних транспортов покинул Казань и прибыл в Самару. Накануне отступления чехословаков из Казани из банка была изъята вся наличность кассы, около 5 миллионов кредитных билетов.

Трудно оценивать поступки людей той поры, так как ситуация и обстоятельства менялись ежечасно. Лепешинский и Марьин, беспрекословно выполнявшие указания белочехов, в те же дни участвовали в спасении комиссаров банка, представителей советской власти, прибывших из Москвы. В начале пробрался в банк комиссар Сечен при помощи одного из чешских солдат и с ведома Марьина. Затем и Лепешинский помог комиссару Ладзыню спрятаться в помещениях банка.

Через некоторое время по их ходатайству и поручительству военные власти выпустили комиссаров банка на свободу. Вместе с тем Марьин, Лепешинский, Доброхотов и другие сотрудники банка, выполняя свой служебный долг, последовали за золотом вместе с отступающими белыми войсками.

Сдав в Самаре свой транспорт золота, Лепешинский был немедленно мобилизован, так как в городе была объявлена мобилизация всех офицеров. Только при помощи прибывшего в Самару Марьина удалось избавиться от отправки на фронт. Так как Казань была вновь занята войсками большевиков, чиновники были прикомандированы к штабу Самарской конторы, с которой они эвакуировались в Сибирь.

По прибытии в Уфу эшелон подвергся перегруппировке, был пополнен новыми теплушками и вагонами с ценностями и последовал в Омск. По словам Лепешинского, он дальнейшего участия в этой эпопее не принимал и ему неизвестна дальнейшая судьба сокровищ. Неизвестны до конца все обстоятельства и историкам. Существенная часть золотого запаса оказалась израсходованной на оружие и снаряжение для колчаковской армии, часть досталась чехословацкому корпусу, семеновцам, что-то было попросту разграблено.

В начале мая 1920 г. в Казань прибыл из Сибири спецэшелон из 13 вагонов с остатками золота, отбитого у белогвардейцев. Почти двое суток продолжалась перевозка в подвалы здания на Большой Проломной 6 815 ящиков с золотыми слитками и монетами, общим весом почти 346 тонн. Уже через год эти ценности навсегда покинули Казань — город, в котором по злой иронии судьбы в течение одного месяца дважды решалась участь золотого запаса России.

Важным свидетельством этих событий является брошюра И.Ф. Кудела «О российском золотом запасе и чехословацких легионах», опубликованная в Праге в издательстве «Легиография» в 1924 г., но долгое время бывшая недоступной широкому кругу исследователей из-за грифа «Секретно». Приводим наиболее интересные выдержки из этого источника.

Из Казани в Самару

«Главной стратегической задачей на поволжском фронте было: добиться в южном направлении соединения с армией генерала Деникина, которая была в неполных ста верстах. С этой целью в начале августа 1918 г. в г. Симбирске (на Волге на север от Самары) была собрана боевая группа, состоящая из частей чехословацкого войска и отрядов Русской народной армии, которая должна была по Волге двинуться на юг, чтобы развивать военные успехи в направлении Саратова.

Командующим этой группой был командир 1-го чехословацкого полка, офицер русской службы Степанов. В это время находился в Симбирске член Всероссийского Учредительного Собрания Вл. Лебедев, который в самарском правительстве состоял помощником военного министра. Лебедеву удалось убедить названного командующего симбирской группой, что следует предпринять экспедицию не на Саратов, а в противоположном направлении — на север, где можно легко овладеть крупным и богатым городом Казанью, в котором помимо огромных военных складов находится недавно перевезенный туда золотой запас.

Итак, вразрез с планом верховного командования и помимо запрещения командующего Поволжским фронтом, Лебедев и Степанов повели группу на север и 6 августа 1918 г. взяли г. Казань. Одновременно с ними вступил в город еще один член самарского правительства, Фортунатов, также из военного ведомства.

Управляющим отделом (министерством) финансов в самарском правительстве был член Всероссийского Учредительного Собрания И.М. Брушвит. Он немедленно отдал приказ о перевозке золотого запаса в Самару. Этот приказ встретил в Казани известное противодействие со стороны местных деятелей, которые желали сделать Казань центром антибольшевистской борьбы и потому отказывали в эвакуации чего бы то ни было. Было послано в Самару лишь только 80 миллионов рублей, которые незадолго до начала боев с чехословаками были перевезены в Казань из самарского Отделения Государственного банка.

Последовал второй приказ, очень решительный; его содержание было опубликовано в официальном органе самарского правительства «Вестник Учредительного Собрания» (№ 31 от 14 августа 1918 г.). Комитет отдал спешные распоряжения заместителю управляющего военным отделом Лебедеву принять экстренные меры для немедленной отправки золотого запаса из Казани в Самару и употребить для этой цели все имеющиеся перевозные средства.

Казанцы продолжали пассивное противодействие эвакуации, ссылаясь на то, что у них не имеется достаточного количества надежных людей для перегрузки золотого запаса. И вот названный управляющий министерством финансов с этой целью отправил из Самары в Казань 300 человек и два грузовика; из этих трехсот 100 было взято из студенческой боевой группы, 100 из саперного батальона, 100 из самарской организации партии социалистов революционеров. Все они были русские. Караул при золоте был с самого начала русский (из народной армии). Все работы по перегрузке золота из банка в Казани на пароходы и потом опять в Самаре с пароходов в кладовые Отделения Государственного банка и других банков исполняли русские под контролем русских чиновников и под охраной русских частей.

В № 38 «Вестника Учредительного Собрания» (от 25 августа 1918 г.) было напечатано радио Лебедева: Казань. Всем. Комитету членов Учредительного Собрания и всем радиостанциям: Сообщаю, что в настоящую минуту отправка золотого запаса, принадлежащего России, закончена. Я отправил из Казани: 1. Весь золотой запас в нарицательную стоимость 657 миллионов рублей, по нынешней цене шесть с половиной миллиардов рублей, 2. Сто миллионов рублей кредитными билетами, 3. На огромную сумму всяких других ценностей, 4. Запасы платины и серебра. Счастлив донести, что теперь все это народное достояние от грабителей и предателей полностью перешло в руки Учредительного Собрания, и Россия не должна беспокоиться о целости своего богатства. Помощник управляющего военным отделом Вл. Лебедев.

Но и в Самаре не было суждено долго золотому запасу быть. Уже в начале сентября месяца командующий Поволжским фронтом сообщил самарскому правительству, что скоро будет сдана Казань и что положение Самары не очень устойчиво. Итак, самарское правительство приказывает эвакуировать золотой запас в Уфу. Опять вся перегрузка исполнялась русскими под охраной русского караула, который и в пути сопровождал эшелоны с золотом.

Продолжение следует…

Из книги «Очерки истории Национального банка Республики Татарстан», Казань, 2000