Митчелл Белфер: «У сирийской армии есть внутренняя проблема — ее союзники из «Хезболлы» и Ирана»

«На самом деле, у России есть позиция, а у Америки — нет»

— Господин Белфер, после избрания Трампа в США можем ли мы ожидать российско-американского консенсуса по сирийскому вопросу?

— Да, возможно. Но причиной будет не победа Трампа. Я думаю, что, естественно, если речь заходит о ключевых стратегических территориях, как США, так и Россия осознают, что сотрудничество будет более продуктивным, нежели конфронтация. И у обоих государств есть своя сфера влияния: у России есть Сирия, у Америки — Ирак. Возможно, они будут лучше корректировать свои позиции.

— Расскажите, в чем сейчас расходятся главные позиции двух стран относительно Сирии?

— На самом деле, у России есть позиция, а у Америки — нет. Как бы люди ни критиковали Россию, они упускают тот факт, что у России есть внешнеполитическая заинтересованность, и она выполняет эту задачу, используя все доступные средства. США не особо знают, как реагировать. Они поддерживали различные фракции оппозиционных групп. С другой стороны, США не очень проактивны в Сирии, а Россия — да.

— Наш колумнист Анхар Кочнева в своей колонке написала, что боевики в восточном Алеппо надеются на прорыв блокады. Однако сирийские военные при поддержке России уже практически взяли под контроль большую часть города. Скоро ли боевики в Алеппо сдадут оружие?

— Хороший вопрос. Сейчас вы видите, что как правительство, так и его союзники, в том числе Россия и шиитские ополченцы из Ирана, испытывают различные методы для того, чтобы боевики сдали оружие на добровольной основе. На данный момент конфликт в Сирии, особенно вокруг Алеппо, находится буквально рядом с домом. Я не думаю, что кто-нибудь добровольно сдаст оружие. Главное — выиграть войну без какой-либо этнической чистки, которая может произойти.

Говоря о России в Алеппо, я думаю, что России нужно сделать шаг назад. Проблема между сирийцами становится личностной, и я считаю, что Россия не хочет быть втянутой в настоящее кровопролитие, а, наоборот, хочет попытаться удержать своих союзников от жестокости.

«Сейчас как правительство, так и его союзники, в том числе Россия и шиитские ополченцы из Ирана, испытывают различные методы для того, чтобы боевики сдали оружие на добровольной основе». Фото George Ourfalain/AFP (inosmi.ru)

У сирийской армии есть внутренняя проблема — ее союзники

— С какими трудностями столкнулась армия во время штурма восточного Алеппо?

— Мы говорим о ряде различных групп, которые борются против них. Некоторые из них являются светскими. Это самое сердце суннитской экономической и даже военной мощи в стране. Борьба, развертывающаяся там, очень сильна.

Другой проблемой является то, что с чем сегодня сталкивается сирийская армия — ее внутренняя проблема, ее союзники. Здесь нужно поднять вопрос Ирана. Уже не раз сирийская армия и ополченцы, поддерживаемые Ираном, действовали рядом с Алеппо, стреляя в друг друга. То же самое происходит с «Хезболлой». И сейчас, когда конфликт развивается таким образом, сирийская армия необязательно будет иметь нейтральное отношение к ведению войны «Хезболлой» против суннитских сообществ северной Сирии.

— Помогут ли войска коалиции, участие американских военных?

— Не особо. Вы наблюдаете освобождение Запада и его коалиции в Сирии и усиление их коалиции в северном Ираке. К этому времени в следующем году, вы возможно будете говорить о западном союзе в Сирии, роли, например, Ирана или шиитских ополченцев в Сирии с сирийском правительством, поддерживаемым Россией.

— Сирийское правительство обещало, что не будет преследовать тех, кто добровольно сдаст оружие и вернется к мирной жизни. Многие ли повстанцы согласятся на такое условие?

— Я не знаком с цифрами, но не думаю, что многие. Я не думаю, что есть достаточное доверие между боевиками и государством. И не считаю, что их доверие будет усиливаться. Все, на что мы смотрим сейчас, это ситуация, в которой вы хотите положить конец, надеюсь, жестокости, а не возвращение к нормальной жизни на некоторое время.

— И сдержит ли правительство Асада обещание?

— Возможно, если кто-нибудь сдаст оружие. Но я сомневаюсь. Конфликт стал чересчур личностным.

«Cейчас у ИГИЛа мало новобранцев»

— Почему медленно продвигается штурм Мосула?

— Это непростое сражение в Ираке. Вам нужно делать это правильно, чтобы начать схватку соответствующим образом, изолировать силы, находящиеся там, отрезать их от поставок и все еще сохранять как можно больше человеческих жизней. Должна быть медленная тяжелая кампания. Это то, что там происходит. Если вы посмотрите на то, что ИГИЛ (организация запрещена в России — прим. ред.) пускает в ход в ответ коалиции, действующей против них, все это очень разбросанно, не целостно или ограниченно с точки зрения лидерства. Они (коалиция) затягивают петлю туже, что способствует сохранению человеческой жизни. Конечно, они могли взять и взорвать каждое здание. Но это было бы катастрофой для граждан. Так что я думаю, что штурм продвигается медленно, но не особо медленно. Я думаю, это хорошая причина.

— На днях прозвучало, что суннитское ополчение переметнулось на сторону ИГИЛ в Мосуле. Почему?

— Я думаю, что только те люди, которые были предрасположены к этому, присоединились к ИГИЛ. Полагаю, что сейчас у ИГИЛ мало новобранцев. ИГИЛ — умирающая организация. Проблема будет состоять не в уничтожении ИГИЛ в Сирии или Ираке, проблема возникнет, когда территория в Сирии и Ираке будет буквально очищена от боевиков ИГИЛ. А война и ужас вернутся в Европу, Россию и США. Это то, чего мы попытаемся избежать вместе, потому что все заинтересованы в этом.

— Кто все-таки окопался в Мосуле — ИГИЛ или коалиция разных группировок?

— На мой взгляд, это ИГИЛ. Другие группы уже распались или переметнулись к ИГИЛ. Я имею в виду, что у ИГИЛ есть некие ежовые рукавицы. Мосул является их финансовой столицей. Я уверен в том, что это ИГИЛ.

«Медленная тяжелая кампания — это то, что там происходит (в Мосуле — прим. ред.)». Фото AP (novayagazeta.ru)

— В России говорят лишь о роли России в решении сирийского кризиса. Также пророссийские СМИ пишут о том, что западные партнеры мешают нашей стране достичь мира в стране. Какова роль западных стран?

— Как я уже сказал, небольшая. Когда дело касается Сирии, у США и НАТО нет никакой реальной цельной политики. Есть множество красных линий. И администрация поступила неверно, проведя красные линии, когда они были пересечены и нарушены. Использовалось химическое оружие, возросло сектантство, и красные линии не были под наблюдением. Только Россия сейчас проводит международную политику извне. До этого были вовлечены лишь региональные игроки.

Я думаю, что первая красная линия была пересечена с использованием химического оружия в 2013-м. Американцы и французы отправили военные корабли, которые остановились и вернулись домой без выполнения каких-либо действий. Россия присоединилась лишь полтора года назад. Иранцы не очень активны. Они присутствуют, но они неактивны и действуют непосредственно только через «Хезболлу» и других шиитских ополченцев.

— Действительно ли они жаждут свергнуть Асада?

— Если бы вы задали мне этот вопрос год назад, я бы ответил «да». Сейчас я так не думаю. С политической точки зрения, мы увидим медленную и незначительную реабилитацию Асада на Западе. Внезапно делегация Европейского парламента направилась туда. Европейские газеты докладывают об Асаде, укрепляющем стабильность в стране. Год назад все было иначе. А сейчас вы на самом деле начинаете видеть возвращение и реабилитацию людей.

— Сирийские курды призвали международные силы помочь им освободить Ракку. Однако о реакции США, Турции и России ничего не известно. Не хотят, не могут или просто нам не сообщают?

— Ракка — это большая тайна. Это маленький стратегический город. Он был бы самым легким местом для изоляции ИГИЛа. Я вполне уверен в том, что у Америки и Турции есть план по бомбардировке города. Ракка — это странное место, потому что это столица «Исламского государства». Я не знаю, что там происходит на самом деле. Я не знаю, есть ли много доступной информации в открытом доступе.

— Какую долю составляют иностранные наемники в рядах боевиков ИГИЛ? Какие страны больше всего «экспортировали» солдат для ИГИЛ в Сирию и Ирак?

— Эти цифры также колеблются сейчас. Часть пришла с других территорий арабского мира. Все же я думаю, большинство прибывает из таких стран как Сирия, Ирак, центральноазиатских республик. Огромнейшее количество бойцов, связанных с ИГИЛ, приезжают из Узбекистана и Казахстана. 1 800 приехали из Европы. Эти цифры неточные, потому что часто люди не знают, кто есть кто.