Олеся Балтусова «Мы же не министерство строительства, у нас ресурсы другие»

Плач по «потерянной» усадьбе

— У меня болит душа за усадьбу одну, в Тогашево, которая находится, может быть, вы знаете, — обратилась к Олесе Балтусовой и Фариде Забировой начинающий экскурсовод Наталья Тимофеева. — Это Пестречинский район. Она вся развалена. Она в разрушенном состоянии. Я несколько раз в год туда езжу. У меня прям сердце болит, душа плачет. Она в таком состоянии останется, или что? Я уже ищу везде спонсоров, кто-то, может, откликнется. Но пока никто не откликается.

Забирова обещала проверить, есть ли усадьба в списке выявленных объектов: «Если она не включена, мы должны ее включить. Там потом нужна экспертиза».

Говоря о процедуре оформления выявленных объектов, Забирова отметила, что сначала их включают в список. Сделать это может любой гражданин. После этого есть один год, чтобы найти деньги на экспертизу — и это самый сложный момент. Во-первых, провести ее нужно в течение года с момента включения объекта в список выявленных, иначе он «протухнет». Во-вторых, процедура платная. Если московские эксперты могут взять за один объект под 100 тыс. рублей, то местные, «на энтузиазме делают за копейки» — за 18—20 тыс. рублей.

Фарида Забирова: «Сейчас я, например, пишу экспертизу (министерство культуры заказало) по Храму всех религий. Очень сложный объект, очень непростой». Фото Максима Платонова

— На основании наших списков уже идут экспертизы. Часть я сама писала — я тоже эксперт аттестованный. И вот мы сделали уже по Свияжску такой: Ольгинский приют, улица Александровская, 8. Сейчас я, например, пишу экспертизу (министерство культуры заказало) по Храму всех религий. Очень сложный объект, очень непростой.

— Он же мемориальный, — заметила Олеся Балтусова.

— Как объект культурного наследия, он по одной схеме идет. Вот это сложно, — пояснила присутствующим Забирова.

Правда, позже на уточняющие вопросы «Реального времени» о работах над экспертизой храма Забирова отвечать отказалась. Она пояснила, что объект сложный, по нему много вопросов, и пока что она не готова ничего комментировать.

«Мирас» продлят на три года

Балтусова напомнила, что в Татарстане действовала программа «Мирас Наследие». В этом году она закончилась.

— Мы приготовили программу «Мирас» на следующие три года. Сейчас она проходит согласования в кабмине. Там не будет средств на восстановление, на реставрацию. Но там заложены деньги на проектно-исследовательские работы, без которых ни один инвестор не интересуется ни одним объектом, — рассказала помощник Минниханова.

Сколько объектов войдет — не известно пока. Так как есть проекты большие, где один проект на 5 млн рублей получается, а есть небольшие, где можно и за 1 млн справиться.

— Вот усадьба Желтухиных в Тогашево — она очень большая. Ее прикидывали: ее восстановление на 1 миллиард тянет вообще, то есть она гигантская и очень сложная. Ну минимум 400 миллионов рублей — это считали пять лет назад. За пять лет она, во-первых, ухудшилась, и у нее опять же нет проекта. То есть там нужны исследования, там нужна геология, там нужно создавать полноценный проект. Она у нас в списке самых аварийных объектов, — пояснила Балтусова.

Она также отметила, что, вообще-то, усадьба стоит в «живом» месте: недалеко аэропорт, трасса М7 и населенные пункты. Если бы сейчас были решены все вопросы с участком, разработан проект реконструкции, «то какой-нибудь замечательный инвестор туда сразу бы прискакал», сделал бы гостиницу или что-то еще, уверена Балтусова. Пока же ничего нет, так что и «инвесторами и не пахнет».

Пока же стоит задача посмотреть самые инвестиционно-привлекательные объекты культурного наследия, у которых есть судьба.

— Пока что в принципе жизнь программы не согласована. Мы ее ждем. Когда она будет утверждена, тогда и приступим к ее обсуждению, — закрыла вопрос Олеся Балтусова.

Письма к «томсойерам» от жильцов и профессоров философии

Еще одним вопросом стало обсуждение планов на «Том Сойер Фест 2017». Олеся Балтусова рассказала, что им уже прислали предложение провести работы в четырех домах. Одну заявку, даже с подписью всех жильцов, оставили собственники дома 29 по ул. Волкова.

— Обращаемся к вам с просьбой о включении нашего дома в программу «Том Сойер Фестиваль» на 2017 год (пишут, как будто в госорган какой-то). Дом дореволюционной постройки, деревянный, является памятником, — зачитала письмо помощник президента Татарстана.

Она также напомнила, что «с памятниками все сложно». Казанские «томсойеры» пока что принципиально не хотят брать в работу дома-памятники, чтобы не увязнуть в согласованиях. Отметим, что самарские «томсойеры» (создатели фестиваля) в 2016 году рискнули и получили разрешение и обновили местный дом-памятник.

Другие два казанских кандидата на участие в фестивале 2017 года — дом 18 по ул. Жуковского и дом 10 на ул. Зои Космодемьянской.

— И вот этот вот домик, который рядом со 116-й школой находится, на Жуковского. Тоже домик такой интересный: деревянный, одноэтажный маленький домик такой, скромный очень. Там живут люди, не знаю, насколько они готовы помогать. Это же не они прислали заявку. Вот, что интересно: иногда заявки поступают от самих жителей, а иногда приходят от профессоров философии. Там у них просто забора нет, школа очень мешает жить. То есть нужно еще понимать, у кого какой участок и нужен ли им забор. Наверное, им там очень тяжело живется. Там очень активная жизнь: машины ездят, а у них там белье сушится, они дрова рубят, школьники ходят — это здорово, но… — рассказала активистам Балтусова.

В целом же на 2017 год «томсойеры» готовы взять три или четыре дома. Видимо, в приоритете будет те, что находятся недалеко друг от друга: волонтерам работать с ними будет удобнее.

— Мы три дома лопатили целое лето. И, я думаю, больше чем три-четыре лучше не брать, иначе мы погибнем на этих общественных работах все. Мы же не министерство строительства, у нас ресурсы другие, — заметила Балтусова.

Определиться с домами-участниками, получить согласие от собственников и жильцов организаторы хотят к январю-февралю.

— Но пока, я хочу сказать, очень большой эффект от этих трех [отремонтированных, — прим. ред.] домов. Такой получился даже неожиданный социальный эффект. И в социальных сетях, и в России знают. Вот мы сейчас ездили, нам говорят: «О, слышали, вы там зажигаете». Даже в Союзе архитекторов знают, — поделилась Забирова.