Булат Галиев: «Надо поменять отношение людей к конопле»

— Булат Маратович, расскажите, когда вы начали заниматься темой коноплеводства и, в частности, переработки технической конопли?

— Это случилось года три назад. Мы с нашей командой начали изучать вопросы выращивания и переработки технической конопли и для этого объездили всю страну. На самом деле коноплеводство в России имеет большую историю. В годы Советского Союза эта отрасль получила максимально широкое развитие: в 1928 году по площади посевов конопли Россия занимала первое место в мире — 966 тысяч га. Кстати, Поволжье тоже относилось к основным коноплесеющим районам СССР.

В 1961 году в ООН была принята Единая конвенция о наркотических средствах, запрещающая в том числе культивацию конопли в любом виде. Ее пролоббировали американские промышленники, которые занимались производством синтетических тканей (капрон, лавсан и т.д.), бумаги из леса. Конопля — это конкуренция еще и в этой отрасли, так как из гектара растения получается в 4 раза больше целлюлозы. К тому же коноплю можно сеять и выращивать каждый год, а для восстановления леса нужно полстолетия, то есть тут все очевидно.

Таким образом, конопля оказалась под запретом, и во всем мире ее начали уничтожать, при этом в наших широтах в естественных условиях психоактивной составляющей в сельскохозяйственной конопле условный минимум, в отличие от жарких азиатских районов. Сейчас же коноплеводство возрождается по всему миру. Многие страны уже давно поняли ценность этой культуры. Процесс начался и в России.

— Почему вы сделали упор не на самом выращивании технической конопли, а на ее первичной переработке?

— Последние несколько лет посевные площади технической конопли постоянно увеличиваются. Аграрии получают на выходе семена и продают их, стоимость довольно высокая и составляет 100—150 рублей за кг. Но основной проблемой для фермеров было и остается сегодня — что делать со стеблями конопли — трестой. Ранее из нее делали волокно, веревки и ткани. Этот вопрос не был решен, что останавливало аграриев от того, чтобы засеивать коноплей еще большие площади. А с переработкой получилось бы применять и вершки, и корешки.

Кто-то, конечно, пытался наладить первичную переработку при помощи «сборной солянки» из бельгийских, французских агрегатов 60—80 годов, но своего отечественного производства для небольших хозяйств не было. Существующие заводы, где производятся линии для переработки лубяных культур, выпускают громоздкие и энергоемкие станки, и они рассчитаны на крупные предприятия с серьезными бюджетами. Другие полностью копируют китайские. Мы пошли другим путем.

— Вы решили создать линию полностью из отечественных агрегатов?

— Верно, но речь идет не просто о производстве своих агрегатов. Это полный цикл импортозамещения. Мы задались целью сделать линию, начиная с разработки уникальной отечественной конструкторской документации до машиностроительного производства и внедрения ее в хозяйства для поддержания аграриев.

Процесс оказался непростым. Сначала мы попытались найти старые производства подобных линий, которых в свое время было очень много, объездили старые заводы, но нашли там только металлолом, поэтому было принято решение делать все с нуля, но основываясь на практически утраченные наработки времен СССР с применением современных технологий. Работа велась совместно с Федеральным научным центром лубяных культур и рядом научных специалистов и технологов. Испытания проводили в лабораторных условиях на базе ФГБНУ ФНЦ ЛК. Только после этого мы начали проектировать экспериментальную линию. Часть агрегатов для первой линии сделаны в Татарстане, другая часть — в Ульяновской области, но все комплектующие использовались отечественные. После запуска серийного производства, можно будет пополнить перечень другими заводами республики и России в целом.

Первичные испытания показали даже более высокую производительность, чем мы рассчитывали, к тому же за получаемую продукцию нам не приходится краснеть. Закостренность* (засоренность, — прим. ред.) на короткой линии составляет 5—15%, производительность до полутонны исходного сырья в час, процент готового волокна — от 30% (в зависимости от входящего сырья).

— Какие инвестиции потребовались, чтобы реализовать этот проект?

— В первый раз мы презентовали проект на XVIII Российском венчурном форуме Евразийского центра инноваций и получили одобрение раиса РТ Рустама Минниханова. Идею начали воплощать в жизнь совместно с АО «Татнефтехиминвест-холдинг», заручившись поддержкой его генерального директора Рафината Яруллина. Вложения очень серьезные: сам проект по созданию линии обошелся в десятки миллионов рублей. Это разработка конструкторской документации, создание самой линии и пусконаладочные работы — от идеи до конечного продукта. Что касается линии, то ее цена в несколько раз ниже существующих импортных аналогов. Для примера, китайские и турецкие линии стоят от 100 млн рублей.

Та линия, которая сейчас создана, — только первый этап. Дальше мы планируем сконструировать длинную линию для более крупных агрохолдингов и различных зон выращивания. Техническая документация по всем агрегатам для нее практически готова. Она будет более производительная — это 45-метровая линия, которая сможет перерабатывать сырье не с 500 гектаров, как короткая, а с 1 тысячи га, то есть в 2 раза больше.

Третий этап — это создание линии более глубокой переработки, которая будет выдавать уже более подготовленное и очищенное волокно для котонизации. То есть входным сырьем на этом этапе будет как раз то волокно, которое получается путем первичной переработки сырья на нашей первой линии.

Параллельно мы совместно с Федеральным научным центром лубяных культур планируем создать на базе цеха по переработке еще и учебный центр, чтобы аграрии смогли обучаться особенностям работы на этом оборудовании. Сейчас рассматриваются варианты сотрудничества с Казанским государственным аграрным университетом.

Предприятие, где мы установили первую экспериментальную линию, тоже будет функционировать в полную силу. Для обкатки линии мы привезли сырье из Бугульминского района. Дело в том, что в Арском районе своих посевов технической конопли нет, ее пока тут не выращивают. Мы же хотели бы стать основоположниками возделывания данной культуры в этой местности. Вокруг цеха планируем засеять технической коноплей 30 га земли, которую взяли в аренду. Для этого мы приобрели высококачественные районированные семена из Краснодара, которые подходят для наших широт. Уже через год мы получим новые семена и сможем засеять уже 1000 га вместе с местными аграриями.

— С какими проблемами сталкиваются аграрии, которые уже решились выращивать техническую коноплю?

— Изначально, примерно три года назад, с коноплей было достаточно много проблем, даже очеса не было. Аграрии не знали, как и чем ее очесать на семена, то есть убрать. Собрать семена конопли обычной жаткой для уборки зерна невозможно. Конопля очень жесткая культура, комбайн просто не справляется и «встает», забиваясь намотанными стеблями. Это проблему начали решать после создания коноплеуборочной жатки. Одним из первых ее сделал завод «Пензмаш». «Россельмаш» тоже выпустил комбайны для конопли, но я пока не слышал никаких отзывов о них, а вот пензенскую жатку много кто опробовал. Тут тоже есть нюансы, в некоторых хозяйствах и пензмашевская жатка не везде пошла, потому что конопля тоже различается. В этом году сохранились эти проблемы, но они постепенно решаются, и жатка адаптируется. Некоторые хозяйства, которые могут себе это позволить, используют иностранную технику. Для этого нужны большие финансовые вложения. Обычному фермеру проще купить отечественную очесывающую жатку, которая стоит в районе 5 млн руб. Она все равно убирает семена, просто потерь чуть больше. С уборкой стеблей конопли проблем вовсе не возникает, тут все просто. Конопляная треста остается в поле до весны, за зиму происходят определенные процессы, и потом ее кто чем может собирает в рулоны, как обычную солому.

Конопля такая универсальная культура, что, даже если суметь убрать только семена, аграрий уже остается в плюсе. А если он наладит еще и переработку, то выручка возрастает в разы.

— Каковы перспективы для бизнеса?

— Если мы будем делать первичную и глубокую переработку, то получим продукт, востребованный во всем мире. Хлопка все меньше и меньше, а конопля — замена хлопка. Будущее — за коноплей. На сегодня мы совместно с учеными ФГБНУ ФНЦ ЛК и КНИТУ занимаемся программой по глубокой переработке конопли. Пройдет не так много времени, и у нас будут все основания, чтобы перейти к следующему этапу, то есть в республике смогут производить товар с большей добавленной стоимостью. Думаю, что надо делать упор на целлюлозу и на котонизацию волокна для текстильной промышленности. Пусть одежда из конопляной ткани дороже, но она более долговечна и, что очень важно, экологична. Техническая конопля — очень перспективная культура. Она единственная перерабатывается полностью от корней до соцветий. Наша основная цель — это внутренний рынок. Необходимо его формировать.

— Что делать аграриям сейчас, когда внутренний рынок еще не так развит?

— Надо признаться, что сегодня сырье в большей степени пойдет на экспорт. В первую очередь это Китай, который готов покупать бесконечно много волокна. За рубежом хотят покупать и костру за немалые деньги, а ее после переработки остается почти 70%. Но есть «но», для экспорта необходимы большие объемы, которых у нас пока нет. Один вагон Китаю неинтересен.

Что касается отечественных производителей, то у нас и в Татарстане есть крупные производители мебели, например. Они производят изделия из дерева и готовы рассматривать коноплю, но опять-таки в том случае, если будут объемы.

— Как добиться нужных объемов?

— Мы сейчас агитируем аграриев кооперироваться. Сегодня каждый заострен исключительно на своем предприятии или хозяйстве, а нужно создать систему по примеру советских заготконтор. Когда мы сможем объединить условно 100 аграриев, которые выращивают коноплю, и перерабатывать тресту в волокно, то можно задумываться и об экспорте тоже.

У нас есть все возможности, чтобы запустить этот процесс. Тут нужна поддержка государства и конкретные программы. Фермерам нужны гарантии. Я считаю, что это еще один способ «возродить село». Когда фермеры наладят производство у себя в хозяйствах, их дети тоже захотят остаться. Если ты можешь хорошо заработать в селе, то зачем уезжать в город?! Аграрию необходимо рентабельное производство. А если к этому добавить еще и поддержку государства, то задел на будущее обеспечен. Техническая конопля — это удвоенный доход для фермера.

Мы видим, что республика заинтересована в развитии коноплеводства, и это очень радует. Надо чтобы у людей в целом поменялось отношение к конопле, чтобы они начали «взрослеть». В конопле есть национальный код — это возвращение к нашим истокам.

* Костра — это одревесневшие части стеблей лубяных растений (льна, конопли и др.), которые отделяются от волокон при первичной обработке. Закостренность — наличие этой костры (мусора) в конечном волокне.