Йошкар-Ола — столица российского кринжа

«Местность» местности рознь

О локальной идентичности мы говорили в рамках литературной программы «Местность» на благотворительном маркете «Фонарь». Но общие впечатления участников фестиваля от Йошкар-Олы и ее новой архитектуры стали своеобразным мостиком между двумя видами искусств. Тут нужно сразу сказать, что инициатором проведения этого мероприятия был молодой писатель Илья Мамаев-Найлз. Он родился в Йошкар-Оле, провел там свое детство и юность, написал книгу «Год порно» (она совсем не про порно), в которой как раз поднял тему локальной идентичности города, его будущего, отношения к марийской культуре и марийцам.

Когда я брала интервью у Ильи чуть больше года назад, он отметил важную вещь: в Йошкар-Оле нет визуальных элементов национальной республики. А затем привел в пример Татарстан:

Вот Татарстан — это действительно национальная республика. К вам приезжаешь и понимаешь, что попал в Татарстан, что здесь живут татары. Выходишь на набережную, видишь «Чашу», в городе много элементов национальной архитектуры, есть национальная кухня. На самом деле, когда я думаю о своей национальной республике, то вспоминаю Татарстан как пример того, как могло бы быть, когда две культуры сосуществуют вместе.

По сути, он сказал, что у столицы Марий Эл нет национальной идентичности. Это стало одной из причин, по которой Илья Мамаев-Найлз объединился с основательницей благотворительного маркета «Фонарь» Марией Орловой, и вместе они провели второй «Фонарь» за пределами Москвы и Санкт-Петербурга (первый был в Воронеже). Ключевая задача — не только собрать деньги на благотворительность, но и поговорить о локальной идентичности. Так появилась «Местность». Это литературная программа, на которую приехали писатели Алексей Сальников, Евгения Некрасова, Света Лукьянова и непосредственно сам Илья Мамаев-Найлз. Кроме них, были и другие представители книжной индустрии.

«Несомненно, это китч»

Мы приехали в Йошкар-Олу накануне маркета, 16 августа. Из окна автобуса город выглядел очень милым и уютным. Малоэтажная сталинская застройка, много зелени, узкие улицы. Все то, что так радует глаз жителей городов-миллионников.

— Общие впечатления от Йошкар-Олы у меня очень хорошие. Уютный, небольшой город со своим лицом и вайбом, — сказала мне писательница и соосновательница WLAG в России Света Лукьянова.

Мы заселились в гостиницу, оставили вещи, быстро перекусили и снова все встретились около автобуса. Нам предстояла обзорная экскурсия по городу. Первой точкой, в которую нас привезли, был Кремль. Почти сразу появилось ощущение искусственности и обмана. Это был откровенный новодел. Не воссозданный и не состаренный. Каменного Кремля там никогда не было. Были деревянные крепостные стены. Выглядело все это как фантазия на тему «если бы в Йошкар-Оле был каменный Кремль, то он был бы таким».

Следующая точка поразила еще больше. Она буквально в десяти метрах от так называемого Кремля. Это обычный жилой дом, построенный, наверное, в начале «нулевых» или в «десятые». Его фасад «украшен» огромным количеством сказочных персонажей. Зачем? Так захотел один из жителей, а соседи были не против. Теперь к этому дому привозят туристов и показывают его как местную достопримечательность. В этом месте один из участников нашей группы, житель Петербурга, сославшись на проблемы с пищеварением, ушел с экскурсии и поехал в гостиницу. То ли действительно живот заболел, то ли не смог переварить увиденное.

А дальше нас повезли на знаменитую Йошкар-Олинскую набережную. До этого я не была в Йошкар-Оле и видела реконструкцию набережной только на фотографиях. Я знала, что на ней попытались скопировать европейскую архитектуру, но не представляла масштабы. Перед нами открылась огромная территория, которая вобрала в себя копии архитектуры Италии, Нидерландов, Бельгии и других европейских стран. Но поражало не это, а абсурдность происходящего.

— Может быть, это моя аутсайдерская туристическая позиция, но я бы хотела увидеть что-то, имеющее отношение к республике Марий Эл. Все-таки это национальная республика, в которой живут и русские, и марийцы, и татары. Второй государственный язык здесь — марийский. Я бы хотела увидеть то, что бы напоминало мне и другим туристам, что мы находимся в Марий Эл. В Китае, к примеру, есть целый город с достопримечательностями других стран, разными кусочками знаменитых городов мира. Мне кажется, Йошкар-Ола — это первый и единственный похожий пример в России. Конечно, это дает определенную удивительную идентичность, но уж больно это постмодерново и кринжово. Удивило засилье странных и пошловатых памятников в виде Йошкиного кота, — прокомментировала писательница Евгения Некрасова.

«Памятник современному самодержавию размером с городок»

Стоя у очередной пародии на европейскую архитектуру, гид рассказывала нам о православии, которое легло в основу идентичности города. Привезли нас туда неслучайно. На здании находятся часы, которые называются «12 апостолов». Эти часы представляют из себя балкон с двумя дверцами. Через каждые три часа четыре раза в день из одного окошка выходят апостолы и идут в другое окошко. Этот библейский сюжет вроде как должен отсылать к православию, но само здание выполнено в псевдоевропейском стиле и больше похоже на кукольный замок из Диснейленда, а это при всем желании сложно связать с православием. Максимум — с католицизмом. Но абсурдность еще заключается в том, что внутри этого замка находится ресторан и телерадиокомпания, а с другой стороны здания — супермаркет Eurospar.

— Реконструкция центра, честно говоря, вызывает очень противоречивые эмоции. Потому что, несомненно, это китч. Возникает вопрос, почему же здесь не нашлось места для марийской культуры, в то время как нашлось место для разных чужих культур. Но я понимаю, что мой вкус и мнение не так важны. Гораздо важнее мнение йошкаролинцев. Можно точно констатировать, что в городе появилась локация, привлекающая туристов. И в целом для экономики города это неплохо, — сказала Света Лукьянова.

В словах Светы есть большая доля правды, потому что местные жители в целом неплохо отзываются о реконструированном центре. По словам Ильи Мамаева-Найлза, йошкаролинцы разделились пополам: одним нравится, другие ругают.

— К реконструкции центра когда-то относилась не очень положительно. Точнее, мы просто не знали, к чему это все приведет. Поначалу негативное отношение было все-таки больше в силу опасений, что облик города изменится непривычным для нас образом. Но к любому нововведению люди так или иначе привыкают. Сейчас я скажу, что реконструкция привела преимущественно к положительным результатам. Йошкар-Ола стала узнаваемой, приезжают туристы. Город стал если не туристической меткой, то немалозначимым туристическим центром на карте России. Мне кажется, это круто, — сказала мне жительница Йошкар-Олы, сооснователь и соавтор блога AllUNeedIsBook Людмила Сульдина.

Дальше нас повели по знаменитой набережной и чуть вглубь. Именно тогда стало понятно, что реконструкция затронула не только набережную, но и весь центр. Аналогичные псевдоевропейские здания уже появились в разных уголках центральной части города. И есть ощущение, что со временем их будет только больше.

— Я бы сказал, что они настолько вычурны, что уже сформировали новую идентичность Йошкар-Олы. Предыдущую идентичность небольшого, небогатого, но теплого города они, конечно, никак не отражают. Никакой связи с марийской культурой, историей города они не имеют. Это просто реализованное видение и фантазии одного отдельно взятого человека, вывернутый наружу внутренний мир, в котором теперь приходится жить всем остальным. У меня сложное отношение ко всему этому. Хотелось бы, чтобы вместо этого в свое время построили здания, которые бы формировали идентичность города на основе его истории и культуры, а не сумасбродства — но все уже стоит, и никого не спрашивали. Исследователи архитектуры научили меня ценить и такое: это ценно с точки зрения консервации определенного исторического периода. Памятник современному самодержавию размером с городок, — добавил Илья Мамаев-Найлз.

«Марийская культура — в деревнях, а у нас здесь православие»

К слову о марийской культуре. Именно отсутствие ее представленности в визуальном облике города больше всего вызывало вопросов у нашей группы. Мы приехали в национальную республику, но этого не ощущается. Сказочный городок с закосом под Европу — да, Марий Эл — нет. Я почти всю экскурсию ходила молча, но не выдержала в самом конце, когда у очередного здания с отсылкой к Италии из окошка вылез ослик с иконой на спине и пронес ее в другое окошко. После этого я спросила у гида, а где здесь марийская культура? Ответ меня поразил: «Вы не поняли, марийская культура — в деревнях, а у нас здесь православие».

Вот и мне показалось, что марийскую культуру словно бы вытеснили из Йошкар-Олы. Хотя я увидела в этом только минусы, в отличие от гида. А моя собеседница Людмила Сульдина сомневается, что марийская культура не представлена в городе:

— Наверняка она как-то представлена. Если мы говорим о ярких приметах национального быта, традициях, ритуалах, то, наверное, этого и не должно быть. Хотя у нас национальная республика, но гипернациональной она никогда не была. Это неплохо, потому что здесь живут разные люди. Если бы у нас национальность выносилась в авангард, то это повлекло бы за собой подавление, прессинг, притеснение других людей, которые себя четко не идентифицировали с национальной культурой. А сейчас, мне кажется, более-менее гармонично, по крайней мере, на данный момент, — отметила Людмила.

А вот коллега Людмилы, тоже жительница Йошкар-Олы, основательница и соавтор блога AllUNeedIsBook Мария Буклаева сказала, что марийская культура долгое время была незаслуженно задвинута на задний план и неправильно подавалась.

— Тут нужно понимать, что население Йошкар-Олы в основном русскоязычное. Так сложилось, что на марийском языке говорят мало. В основном на нем говорят в селах и поселках. Это влечет за собой недопонимание и недооценку марийской культуры, потому что марийская культура и искусство в основном на марийском языке. Если я не знаю языка, то не могу понять, о чем говорит автор произведения искусства, деятель культуры, — рассказала Мария.

Кстати, что касается языка, то с ним в школах Марий Эл ситуация лучше, чем с татарским в Татарстане. Марийский язык в обязательном порядке изучают и русские, и марийцы по два часа в неделю. Немного, но лучше, чем ничего.

Еще Мария Буклаева рассказала, что достаточно долгое время к марийцам относились с предубеждением. Когда она росла, в ходу были фразы «Ты чего оделась, как марийка», что означало несуразно, аляповато, безвкусно. Или еще говорили «Ты мариец, что ли?», в значении «дурак». Для многих это считалось нормой. И большинство даже не осознавало, что таким образом оскорбляет целый народ. Сейчас Мария надеется, что подобное отношение сходит на нет, потому что «такого не должно быть».

— Я до сих пор встречаю много стереотипов о мари и шовинизм, но по сравнению с тем, что было, сейчас все гораздо лучше. Появились классные молодежные проекты типа местного медиа «Топь», которые рассказывают и об истории мари, и о марийской культуре, и о современных проектах, связанных с темой мари. Когда я учился в школе, быть мари считалось чем-то стыдным, а интересоваться их культурой и историей — даже не знаю, никто в моем окружении не интересовался. А сейчас, как по мне, это круто и даже лучше — это нормально, — добавил Илья Мамаев-Найлз.

«Не нужно воссоздавать этнодеревню под открытым небом»

Как отметили все мои собеседники, которые родом из Йошкар-Олы, сейчас ситуация с отношением к марийской культуре меняется. А гости фестиваля единогласно сошлись во мнении, что культура марийцев уникальна и интересна. Некоторые участники успели сходить в местный краеведческий музей и были в полном восторге. Там действительно можно почувствовать себя в Марий Эл. Но музей — это все-таки не визуальное представление культуры в облике города.

Писательница Евгения Некрасова вспомнила свою поездку в саамскую деревню в Мурманской области как пример интеграции традиций в современную архитектуру. Она предположила, что подобное решение могут взять на вооружение будущие марийские архитекторы:

— Конечно, не нужно воссоздавать этнодеревню под открытым небом. Возможно, если бы реконструкция произошла позже, когда пришло поколение архитекторов, ценящих национальную идентичность, можно было бы построить все то же самое — функциональное, удобное, но современное пространство с использованием марийских мотивов. К примеру, я была в саамской деревне в Мурманской области, посреди Кольского полуострова. Там построен Дом культуры, к которому можно относиться по-разному, но в нем использованы элементы саамского жилья. Это выглядит довольно оригинально. Хотя это такое же здание из камня, стекла и бетона, но в нем использована национальная идентичность саамов. В Йошкар-Оле на набережной я не видела ничего, что напоминало бы мне, что я в Марий Эл.

Кстати, когда мы говорим о визуальной представленности марийской культуры, то речь может идти не только о национальном орнаменте. Огромную роль в традициях марийцев играет природа. Как мне рассказала Мария Буклаева, раньше на месте набережной были лес и болото, а еще притон наркоманов и бомжей. Сейчас же на набережной нет зелени, хотя сам город утопает в ней. Отсутствие зелени в реконструированной части города отметили и участницы воркшопа Евгении Некрасовой.

— Понятно, что мы находимся в городе. Но достижение современных городов — это наличие зелени. Даже если ее не было на этом пространстве, то можно высадить деревья, кустарники и травы. И как раз природы, которая, как я понимаю, находится в центре традиционной марийской культуры, в реконструированной части города очень не хватает, — добавила Евгения.

«В столице национальной республики главная набережная — Брюгге»

Стало понятно, что пока во внешнем облике Йошкар-Олы не будет сильных отклонений от уже заложенной концепции псведоевропейской застройки. Но судя по всему, изменения будут «снизу».

— Лет десять-пятнадцать назад совсем ничего не было. Теперь появляются и парки, и арт-объекты, и марийские сувениры. Другой вопрос, что сделано это пока не так интересно и качественно, как хотелось бы, но мне кажется, что это только вопрос времени. Город прошел долгий путь от запрета на селение марийцам во времена Царской России, репрессий марийской элиты во времена СССР, брезгливого, стереотипного отношения к марийской культуре и бытового шовинизма в «нулевых» к нынешней ситуации, когда молодое поколение изучает историю и культуру своего народа и задается вопросами, как так получилось, что в столице национальной республики, главная набережная — Брюгге, — сказал Илья Мамаев-Найлз.

Мария Буклаева рассказала, что сейчас появились театральные постановки на марийском языке, но с русскими субтитрами или с аудиопереводом. У марийцев есть свое кино и народное творчество, хотя еще не такое известное. Молодые люди начинают интегрировать традиции в современность. К примеру, Денис Шаблий читает рэп на марийском языке.

— Сейчас марийская культура и марийский язык вышел из подполья. Он уже не воспринимается как язык сельской культуры. К нему меняется отношение, и это хорошо. Я знаю многих людей, которые, не будучи марийцами, учат марийский язык, потому что им интересно, — отметила Мария.

Можно далеко не ходить за примерами. Тот же роман Ильи Мамаева-Найлза «Год порно» уже рассказывает о марийцах. О современных марийцах. При этом доступным и понятным языком. А после обзорной экскурсии со сказочными замками, несуществующим Кремлем и европейской набережной мы, гуляя вечером по городу, прошлись по некоторым местам из книги Ильи, что оказалось гораздо интереснее, чем поездка с гидом. Илья показал нам реально существующее кафе, в котором работал главный герой романа. А еще мы посмотрели на памятник классику марийской литературы Сергею Чавайну, о нем довольно много рассказано в романе Мамаева-Найлза. Жаль, не было времени выбраться за город, на природу, которая присутствует в романе Ильи. Такая интеграция — тоже один из способов привлечь внимание к культуре.

Ленин на минималках

Когда наша группа пыталась понять смысл новодела на набережной, в какой-то момент почти все обратили внимание на два здания. Это была задняя часть драматического театра и жилой дом в форме флакона. Оба — постройки советского периода. Они сильно контрастировали с новыми достопримечательностями, историю которым придумали практически на ходу.

Дом-флакон — уникальный проект. Это действительно жилой дом, на крыше которого расположено строение в форме колпачка. Всегда там были различные общественные пространства, но почему-то с ними не заладилось, и сейчас помещение пустует. Говорят, там проводят нелегальные экскурсии. Но это только слухи, мы не проверяли. Хотя очень хотелось. Вот это была бы классная экскурсия по настоящей Йошкар-Оле.

Драматический театр со стороны фасада уже не выглядел так привлекательно. Его испортили не очень удачными вывесками и прочими информационными элементами. Но сами йошкаролинцы вполне тепло отзываются о советском архитектурном наследии, правда, жалуются, что его не так много. Не так много памятников архитектуры, а вот стандартной застройки очень даже много. И именно она создает уют в городе. Хотя общее состояние зданий оставляет желать лучшего.

В нашей обзорной экскурсии было две локации, посвященные советскому наследию. Я могу ошибаться, но мне показалось, что гид немного извинялась, когда привезла нас туда. А потом она сильно удивилась, что наша группа восхитилась зданием университета, построенным в стиле конструктивизма, и особенно памятником Ленину. Ленин в Йошкар-Оле расслабленный. Он не указывает путь и не мерзнет в зимней шапке. Йошкар-Олинский Ленин стоит в кепке, засунув руки в карманы. Улыбается, а не смотрит сурово. По-моему, это действительно то, куда нужно привозить туристов. А вот Илья Мамаев-Найлз считает, что нужно все:

— И советское, и имперское, и нынешнее. Чем больше у города контекстов, тем больше в нем рождается разных смыслов и интересных идей. А в Йошкар-Оле тем более — советские постройки тут успокаивают, заземляют и радуют глаз после диснейлендского новодела.

Екатерина Петрова — литературный обозреватель интернет-газеты «Реальное время», автор телеграм-канала «Булочки с маком» и основательница первого книжного онлайн-клуба по подписке «Макулатура».