«Сенной базар»: возможен ли поэтический цирк?

Боюсь Карахмета!

К представлению начинают готовить в фойе. Пока дети и их родители сдавали одежду в гардероб, здесь ходят наряженные в тюбетейки и камзолы продавцы попкорна.

На арене зрители видят несколько повозок с товарами. С массового номера про базар спектакль начинается. Среди толпы — юный воришка, которого ловят всем рынком, и драматург Галиаскар Камал в исполнении Алмаза Бурганова (на замене — коллега Ильнур Закиров). Актер Камаловского театра спешит к Габдулле Тукаю.

Поэта в цирке попеременно играют хореограф и экспериментатор Нурбек Батулла и еще один соратник Бурганова — Артур Шайдуллин (за день до премьеры один из самых танцующих камаловцев стал заслуженным артистом РТ). Вообще, присутствие Батуллы, известного больше по танцевальным перформансам-акциям типа «Әлиф» и «Дәрдмәнд», немного удивляет, это можно объяснить, вероятно, личными связями режиссера Ильгиза Зайниева.

Впрочем, и для постановщика, и для Батуллы работа в цирке — в новинку. Хотя грех было бы не воспользоваться танцевальными талантами обоих актеров в большей мере.

Камал сообщает Тукаю, что он в восхищении от его поэмы «Сенной базар, или Новый Кисекбаш». Текст этот сатирический, в частности, направленный против Гайнана Ваисова, сына основателя секты «Божий полк». По нему можно составить туристический маршрут. Действо начинается на углу нынешних улиц Московской и Парижской Коммуны, куда прикатывается голова — злой Див украл у нее всю семью. А спасать ее вызывается богатырь Карахмет — и это реальный человек, работавший в цирке Никитиных, который располагался за парком «Черное озеро» на Чернышевского.

Собственно, с упоминания силача начинается поэма: «В славном цирке мусульманский есть борец, дюжий молодец, верзила и храбрец» (перевод Равиля Бухараева). Потом там же построили государственный цирк, который переехал в 1967 году в НЛО-подобное здание у кремля. Известно, что Карахмету это незапланированное камео не очень понравилось, так что Тукай его побаивался.

В спектакле Тукай ворочается на кровати в беспокойстве. И оказывается во сне, где его сопровождают клоуны в образах из его сказок, Козы и Барана (это москвичи по месту работы, уфимцы по месту рождения Николай Коновалов и Анвар Саттаров). На арене появляется Карахмет (Виктор Карпеев), и пока ученики детской цирковой школы Казанского цирка показывают акробатику и жонглирование, гнет железо. Внезапно зал облетает попугай, больше всего вызвавший оживление в зале.

Собаки, водяные — и великие певцы

Номера в спектакле и местные, и привозные, но все они привязаны к стихам Тукая. Мария Анисимова с дрессированными собаками — это история пса Акбая, которого пытается приручить автор. Все цирковые артисты наряжены в специальные костюмы с татарскими орнаментами. Анисимовой особенно идет калфак.

Отметим, что весь спектакль идет на татарском языке, зрители могут читать короткие, но понятные субтитры.

Коза и Баран причесывают зрителей, гребень они украли у Водяной — это подвязка к номеру «Встречные качели» (исполняют его акробатки в длинных юбках). Роль Су анасы исполняет певица Айгуль Гардисламова.

Впрочем, поет она не на арене, а на небольшой сцене над одним из выходов. Так что подобные вставки хоть и хорошо звучат (звенящую акустику цирка удалось побороть), но выглядят второстепенно и для кого-то даже незаметно. «Цирк — это безмолвное искусство», — говорила на пресс-конференции директор Эльмира Булатова.

При этом Гардисламова не единственная вокалистка, исполняющая песни, не в центре внимания. Саида Мухаметзянова также выходит в спектакле и исполняет «Бала белән күбәләк» («Ребенок и бабочка») с джазовыми мотивами. Но внимание-то зрителя — на арену! Пожалуй, только когда Ильгиз Мухутдинов спел, стоя там же, «Әллүки», а световик выбрал главным героем его, слушатели смогли оценить, насколько именитые исполнители собрались в цирке. Отметим, что тут тоже есть второй состав — также в спектакле поют Алмас Хусаинов, Фарида Ахметшина.

За провинности с гребнем Тукай на время делает Барана хромым, а Козу ослепляет. Все-таки цирк в плане шуток достаточно старомодное явление. Зато вслед за этим на арене появляется Эльмира Калимуллина, которой достается внимание сполна. Она является во сне Тукаю как возлюбленная Зайтуна Мавлюдова. И поет песню 2014 года «Бәллүр чыклар» («Хрустальные росинки») Эльмира Низамова на стихи Рената Хариса: «Как сохранить камень, который не стал алмазом?». Основную же музыку, заполненную этнозвучанием, писал Марат Ахметов.

Шурале-акробаты

Возвращаемся к сказкам — появляется Шурале с бревном, в плену которого оказываются и животные. Но Тукай с топором и клином быстро их спасает. Это начало номера акробатов Московского цирка Никулина на Цветном бульваре «Русская палка» — ради Тукая они все превратились в рогатых Шурале.

После перерыва зрителей ждал, пожалуй, самый эффектный номер вертикального полета Butterfly с летающими во тьме бабочками. Это наши, казанские. Тут, что называется, параллели очевидны, что и показывает упомянутая песня Саиды. Наконец, под «Пар ат» («Пара лошадей») возникают артисты Белорусского госцирка с джигитовкой.

Все заканчивается хорошо: Тукай с Карахметом мирятся под протяжный напев, поэт не только бегает за сказочными животными, но и скачет на коне, и летает на акробатическом полотне. А в конце все поют «Туган тел» — слова пишет в воздухе поэт (и как тут не вспомнить «Әлиф», в которой Нурбек Батулла протанцевал все буквы стихотворения и получил «Золотую маску»). Певцы, певицы, артисты выходят на сцену.

Дети в восторге, а туристы увидят, как национальное проявляется в понятном и виртуозном цирковом искусстве. Было бы неплохо, если бы восхищенные зрители могли приобрести в фойе стихи Тукая, на татарском и в переводе на другие языки. Все-таки именно они (а даже не сам поэт) главная причина действа.