Евгений Варламов: «По потенциалу в нашем возрасте сильнейшим был Пожидаев»

«Микрорайон Танкодром я знаю»

— Евгений Владимирович, большую часть карьеры вы отдали московскому ЦСКА, сейчас вернулись тренировать казанский «Сокол», но мне, как уроженцу и жителю столицы Татарстана, гораздо важнее рассказать о татарстанских этапах вашей футбольной карьеры, буквально с самого начала. Тем более что спорткомплекс «Максат», где тренируется ваша команда, находится максимально близко от вашей родной школы №86 на улице Высотной. Сможете по истечении стольких лет найти дорогу от «Максата» до школы, не заплутав?

— Мы жили на Комарова, около 86-й школы, и все, что касается этого пятачка или микрорайона Танкодром, то тут я все знаю. Но вы правы, если двигаться дальше по локации, например, с улицы Павлюхина (казанцы поймут), то без навигатора будет тяжело (смеется). Но, если честно, живя в Казани, по эту сторону, на Мавлютова, где располагается футбольный манеж «Максат», и тем более дальше, на Фучика, проспект Победы, то есть на «Первые и Вторые Горки», я особо не ездил. Это, если смотреть в одну сторону от «Танкодрома». Если двигаться в другую сторону, на Гвардейской или ЖБИ, то там я бывал, поскольку там жили друзья, знакомые.

— Школа №86 прославилась своей детской футбольной командой «Волна», которую создал ваш наставник Александр Клобуков. А где была, что называется, ваша база, где играли матчи на первенство города?

— Базой была 86-я школа, о чем я отдельно расскажу, а домашние матчи на первенство города мы проводили на «Динамо». А мой приход в футбол состоялся после того, как Александр Лаврович прошелся по близлежащим школам, чтобы набрать себе группу занимающихся. В советские времена была развита система набора, и детские тренеры, даже по футболу, ходили по школам, присматривали на уроках физкультуры кандидатов. Не могу вспомнить, был ли он затем физруком в нашей школе, но вроде бы нет. После нашего урока физкультуры он оставил пятерых из моего класса, среди которых был еще Айрат Гайнуллин.

«Поначалу Клобуков предложил нам заниматься футболом по выходным»

— Перебью вас: Александр Лаврович начал вашу футбольную карьеру, а Гайнуллину «обломал» хоккейную, поскольку его старший брат Роберт (ныне директор ДЮСШ «Ак Барс») в итоге стал профессиональным хоккеистом.

— Да, получается так (смеется). Причем, Лаврыч затем высказывался, что у него были мысли, что из Айрата мог бы получиться хоккеист, но и футболистом он стал отменным. (Кстати, неким рекордсменом по второй лиге, поскольку добивался повышения наверх из второй лиги в первую аж пять раз, и трижды с татарстанскими командами — «Рубином», «Нефтехимиком», «КАМАЗом»). А вот еще один наш партнер, Роман Булдаков, по итоговому мнению Лаврыча мог бы большего добиться в хоккее. Хотя, на мой взгляд, он и в футболе хорошо шел, поиграв за «Идель», а затем за «Камазовец» в Казани — а это был дубль «КАМАЗа». Если бы не сотрясение, а это был несчастный случай — Рома столкнулся с нашим голкипером Платоном Захарчуком, то его футбольная карьера могла бы быть подлиннее.

Но это мы забежали вперёд, а поначалу Александр Лаврович предложил нам заниматься футболом по выходным. Причем это была 90-я школа, одна из четырех, из которых затем был набран наш «футбольный» класс на базе 86-й, куда мы перешли. И уже там собралась некая сборная из воспитанников Лаврыча по 30-й, 79-й и моей 90-й школам. Наш класс был собран из ребят двух возрастов: 1974 года рождения — Артем Пожидаев, Марсель Тухватуллин и моего 1975-го. Это случилось, когда мы перешли в третий класс. Переход в 86-ю школу был обусловлен тем, что там был недобор учеников в музыкальную школу, которая была при средней образовательной, и возможностью занять школьное футбольное поле, которое ранее не было задействовано.

— Ваш переход в 86-ю школу состоялся в 1984 году, когда лично меня из 11-й общеобразовательной школы «попросили», поскольку в девятый класс из трех восьмых могли попасть «не только лишь все, кто мог это сделать». Два класса отправились по техникумам и ПТУ, оставшиеся перешли в девятый класс. Это я к тому, что до сих пор не слышал о возможности учится еще чему-то в средней школе, помимо общеобразовательной программы. Вы же говорите о музыкальной школе при 86-й среднеобразовательной?

— Кстати, отмечу, что поначалу моя мама была против перехода в 86-ю, но мы с папой провели секретную операцию по передаче моих документов. И поставили маму в известность только в середине сентября, когда я уже отучился 2 недели. Кстати, папа сам был в прошлом футболистом-любителем, играл, правда, только до армии. Причем, в отличие от меня, был атакующим игроком, поскольку он относительно невысокий.

В итоге из нашего футбольного класса, назовем его так, поскольку мы, футболисты, числились в трех разных классах, до большого футбола добрались Гайнуллин, Пожидаев, Тухватуллин, Андрей Сергеев плюс Сергей Ахметзянов, Роман Булдаков, Ленар Измагилов, Владимир Петров, Рустем Шарафеев.

«У нас в школе были фехтовальная и баскетбольная секции»

— Я считаю, что задача детского тренера довести ученика и передать его в молодежную команду. А дальше уже работа других тренеров, плюс совокупность старания самого футболиста и превратностей судьбы, как приведенный вами пример с Булдаковым, когда травма на тренировке завершила потенциальную карьеру молодого футболиста. У вас из обычного класса среднеобразовательной школы в молодежку перешло 10 человек! Потрясающий результат!

— Соглашусь. И это не только в футболе. Про музыкантов, вышедших из 86-й школы, я не скажу, но про успехи моей одноклассницы, тренера Ирины Радаевой, вы, я думаю, наслышаны (один из лучших тренеров великой фехтовальной школы Казани). Помимо нее, у нас учились будущие баскетболистки «Технологического университета», как называлась женская баскетбольная команда Казани, куда уходили наши ученицы. И школа №86 может гордиться большим количеством известных учеников по самым разным направлениям: в музыке, которые, наверняка есть, в игровых командных видах спорта, как мальчики в футболе, девочки в баскетболе, и в фехтовании. И это общая заслуга школы и ее учеников. Школы — в тех предоставленных возможностях обучения, когда какие-то организационные моменты по учебному процессу, тренировочному процессу, решались на раз-два. По просьбе Лаврыча нам обустроили в подвале и тренажерный зал, и замечательные раздевалки, и тренерскую, в которую приобрели телевизор и видеомагнитофон. И мы могли смотреть что-то по футболу, например, матчи чемпионатов мира и Европы плюс проводить разборы игр. У нас были бассейн и сауна, для тех лет это был настоящий центр по подготовке футболистов и в целом спортсменов на базе общеобразовательной школы.

А в качестве школьников от нас требовалась вовлеченность в процесс поскольку, например, у нас, начиная с третьего класса, были двухразовые футбольные тренировки 5 дней в неделю. Плюс игры по выходным. И это не надоедало, в том числе из-за того, что зимой переключались на хоккей, благодаря хоккейной коробке, и даже лет до 14 обыгрывали хоккеистов. Но главное не это, а то, что во время хоккея работают другие группы мышц, и тем самым детский организм развивается более гармонично. Именно глядя на хоккей, Лаврыч размышлял о возможном спортивном будущем Булдакова. С соперниками из «Электрона» играли в хоккей с мячом, обыграли их в товарищеском матче. Экспериментировали, играли в хоккей футбольным мячом, в футбол, но на коньках, в валенках. Поэтому я считаю, что чем больше игровой нагрузки для юного организма, тем оно лучше в итоге.

— Это настоящий «оазис» спорта, особенно для того времени. Говоря о «том времени», нельзя обойти вниманием и «казанский феномен» и «Слово пацана». Говоря о себе, я подобные вопросы задавал в своих интервью и Александру Лавровичу, и вашему партнеру по команде Айрату Гайнуллину, и у них были свои ответы на тему: как удалось избежать пресловутого «влияния улицы». Как решилась эта проблема у вас?

— Через ваше издание хочу опровергнуть чьи-то инсинуации, решившие, что я был «авторитетом» в этой среде. Нет, просто спортсменов на своей территории не трогали (тут надо оговориться: если знали, что это спортсмен. Поскольку и казанцам в чужом районе или приезжим спортсменам иногда «прилетало»). Касаемо меня, то я дважды сыграл за свою улицу в футбол, и этого хватило, чтобы решить все проблемы и добиться необходимого уважения. Но тоже самое могу сказать и о любых взаимоотношениях в мужском коллективе и что можно достичь уважения просто своим честным отношением к делу.

«Стадион «Электрон» был топом в Казани»

— Погружаясь в ваше детское советское прошлое, спрошу о казанских стадионах. Сейчас Казань кардинально изменилась и в отношении стадионов. Иных уж нет, другие в забытьи, построено много новых, а какие стадионы и поля запомнились вам?

— «Электрон» у покойного Владимира Биканова — это был топ во всех отношениях. «Динамо» выделялось газоном, в Юдино на «Локомотиве» была хорошая трава, на «Тасме» тоже, но только в хорошую погоду. «Воровского» мне запомнился тем, что было много песка, особенно в районе штрафной. «Ракета» в Дербышках не вызывала отторжения, неплохое поле было.

— Что удивительно, мы так комплиментарно говорим о «Волне» не только потому, что была массовость, но и высочайший уровень мастерства (10 человек перешли в футбол, трое из которых — в сборные России: Варламов — в национальную, Гайнуллин и Тухватуллин — в студенческую). Факты подсказывают, что из других спортклубов никто толком не заиграл. В вашу первую команду «Идель» привлекли молодых — рубиновца Рустема Булатова, электроновца Федора Назарова, но они 1974 года рождения. А из 1975 года были ребята, выделявшиеся, но не заигравшие по каким-то причинам?

— Помню, покойный уже тренер Виталий Голубев собирал сборную города, там мне запомнился Павел Баранов, мы с ним потом еще хорошо общались, но других ровесников почему-то не запомнил. А с той сборной мы, кстати, впервые поехали за границу, в Германию, когда местный Брауншвейг стал побратимом Казани. (Добавим Айдара Яруллина и легендарного «миньщика» Сергей «Чапая» Ченушкина).

— В «Идель» к молодежи привлекли еще и ветеранов Виктора Ворожейкина, Марса Набиуллина, Искандера Шайхова. Получилась уникальная «ситуация наоборот», поскольку обычно к костяку команды добавляют молодых, а тут молодежному составу, по сути дела, к одному выпуску, добавили уже поигравших в большой футбол ветеранов. Кто «рулил» в раздевалке?

— Базово Лаврыч дал нам практически все, что позволило в перспективе стать профессиональным футболистом, а сплав с опытными игроками давал возможность впитывать от них важные вещи. У нас тогда было несколько иное воспитание, и, когда нашими партнерами стали опытные игроки, то мы впитывали их подсказки, поскольку к базовым знаниям мы могли добавить еще футбольные нюансы, до которых доходишь только с опытом. Из наших опытных игроков вы еще забыли упомянуть Александра Машина.

«В семействе Машиных отец был мягким по характеру, а сын шустрым»

— Это редкий пример, поскольку в «Идели» Машин играл с сыном Сергеем. Подобные примеры совместной игры крайне редкие, в Казани по любителям играли Дмитрий и Максим Благовы, наверняка играл ваш коллега по тренерскому штабу «Сокола» Рустем Сабирзянов с вашим нынешним подопечным, его сыном. Но по профи в футболе — только Машины приходят на ум, и вы были партнером этого уникального сплава опыта и молодости на поле.

— Тут удивительное сочетание в том, что отец, Александр Машин, по натуре был мягким человеком, а его сын Сергей был шустрым, даже, может быть, излишне. Это, кстати, проявлялось во время поездок, когда мы только обустраивались в другом городе, а он уже успевал его «облазить» вдоль и поперек и везде побывать особенно по коммерческой части.

— Эдакий Сергей Харламов в миниатюре. Или Вадим «Ватсон» Павлов, широко известный в узких кругах казанских любителей футбола и пиццы.

— (Смеется). Отец, повторюсь, был мягким, но не на поле, с футбольным характером у него все было в порядке. Правда, он не «пихал» ни в сторону сына, ни в нашу, больше своим примером показывая, что и как надо делать. Разве что в перерывах подсказывал, как надо играть дальше и как можно было получше сыграть в прошедших игровых эпизодах. А вот сына Сергея чаще было слышно на поле, причем во все стороны — и своих, и соперников.

Любопытно, что молодежь искренне считает, что имеет право подсказывать. Буквально на днях играл «дыр-дыр» на «Трудовых». Так вот, после игры молодой парнишка оценил одного ветерана: «А он в порядке, футбол понимает», вызвав общий смех в раздевалке: «Это ты футбол «понимаешь», а играл с тобой Байрамов, экс-футболист «Рубина». Парень смутился: «А я ему еще подсказывал, как открываться...».

— Раз уж мы перешли от исторически фактурной части интервью к разговорной, напомню, как лет 25 назад в интервью вы говорили, что по потенциалу считали самым сильным по вашему возрасту Артема Пожидаева. Хотя известный в Казани специалист Михаил Бойцов считает, что уровень Варламова еще по молодости был выше, чем у Артема. Поспорите с ним?

— Это его мнение, я же стою на своем. И вновь выскажусь, что Артем был очень талантлив. Находясь с ним рядом на поле, я мог видеть, как он легко выходит из-под прессинга, бьет с двух ног, мобилен на фланге. И я предполагал, что у него больше перспектив в футболе, чем, скажем, у меня.

(Окончание следует)