Традиционные жилища крымских татар в период Крымского ханства

14.5. Традиционные жилища крымских татар в период Крымского ханства

А.Т. Керимова, Ш.С. Сейтумеров

Жилище, являясь важнейшим компонентом системы жизнеобеспечения этнического коллектива, служит источником для изучения его социальной структуры, хозяйственной деятельности, этнической истории, традиционной культуры.

Известно, что природно-климатические факторы напрямую влияют на архитектурные особенности жилища: расположение, размер, применение строительных материалов, конфигурации кровли.

Крымский полуостров всегда отличался уникальным сочетанием равнинных ландшафтов и горных массивов. В нем выделяются три основных климатических района равнинный, горный и южнобережный. Это разнообразие отразилось на типах жилищ крымских татар. Известный исследователь материальной и духовной культуры Крыма Борис Алексеевич Куфтин, рассмотревший типы и историю крымскотатарского жилища в контексте заселения полуострова с древнейших времен отмечал, что жилища находятся «в зависимости от данной природы, с которой связаны и материал, и техника, и форма жилища».

На особенности жилых строений повлияли и этнокультурные традиции и особенности образа жизни крымских татар, основу этногенеза которых составили тюркские племена, а также потомки древнего населения Крыма.

В процессе ассимиляции местного населения, проживавшего в предгорной и южнобережной части полуострова, был образован единый крымскотатарский народ, в составе которого, соответственно географическому расположению, выделяют три субэтнические группы, сформировавшиеся в степной части Крыма, предгорной и на Южном берегу.

Одним из источников, позволяющих воссоздать типы традиционного жилища крымских татар периода Крымского ханства, являются материалы исследователей и путешественников XVI—XVIII вв. Благодаря запискам путешественников, побывавших на территории полуострова в рассматриваемый период и оставивших в заметках свои наблюдения, касающиеся этнографии крымских татар, можно по крупицам представить себе особенности и происходившие изменения в архитектуре, воссоздать типы традиционных жилищ крымских татар, отличия между которыми зависели не только от материального положения, но и от природных условий и региональной специфики территорий, на которых они располагались.

Жилища крымских татар степной части Крыма поначалу диктовались условиями кочевого и полукочевого быта, так как одним из основных занятий степных татар длительное время было кочевое скотоводство. В степных районах долгое время распространены были кибитки или юрты как типы кочевого жилища, делящиеся в свою очередь на большие разборные и малые, которые перевозились на двухколесных телегах.

Большая юрта имела круглую форму и собиралась из сборно-разборного деревянного каркаса. Малые перевозились на телегах.

О существовании в XIV в. на территории полуострова последнего типа переносного жилища свидетельствует упоминание в отрывке из «Путешествия» Ибн Баттуты (1304—1377): «Телегу называют они араба (= арба). На арбу ставится нечто вроде свода (сделанного) из прутьев дерева, привязанных один к другому тонкими кожаными ремнями. Это легкая ноша; ее обтягивают войлоком или попоной; в ней бывают окна решетчатые, и тот, кто (сидит) в ней, видит людей, они же его не видят».

О пастушеском образе жизни перекопских татар в XVI в. сообщается в записках современника: «Вот так до сей поры живут татары, следуя за стадами и бродя с ними по степям туда и сюда. Нет у них ни дворов, ни домов, одни лишь переносные шатры, сделанные из лозы и тростника, крытые козьим войлоком, защищенные плетеными рогожками и циновками, они везут их с собой на повозках вместе с женами и детьми».

Военный инженер Гийом Левассер де Боплан (1595—1685) местом кочевий крымских татар считал равнину в южном направлении к крепости Ор, на которой, по его словам, было много татарских селений, передвигающихся на двухколесных телегах «кантар»: «Bсе они храбрые и сильные воины, не поддающиеся усталости, легко переносящие перемены погоды, ибо с семилетнего возраста, когда они выходят из своих «кантар», т. е. домов на двух колесах...».

Кибитки ногайцев, по словам французского лекаря Феррана, находившегося в начале XVIII в. на службе у крымских ханов, были похожи на ветряные мельницы, в плане образующие полукруг, причем палатку мирзы от жилища простолюдина можно было отличить «по сабле, выставляемой снаружи над отверстием для трубы».

Традиция полукочевого образа жизни прослеживалась у ногайцев вплоть до начала XIX в., чем они отличались от татар крымских. Крымские татары имеют дома, села и города.

Однако в степном районе уже в первой половине XVII в. существовали также оседлые пункты, в которых зажиточные ногайцы проживали в стационарных каменных жилищах. «Крымские татары живут в поселениях и в обыкновенных домах; ногайцы же не имеют постоянных жилищ в деревнях, а живут в степи, на повозках, на коих устраивают как бы комнаты, прикрепляя к повозкам крыши из тонких прутьев, формой напоминающие церковные купола, покрытые войлоком. Там они варят пищу, сделав наверху отверстие для дыма, а также едят и спят. Таких помещений они устраивают сколько им понадобится, и на этих повозках, запряженных волами, переезжают с места на место, в поисках пастбища для скота; иногда телеги съезжаются в таком количестве, что представляют вид очень большого города. Не следует, однако, отрицать, что у князей и у других знатных ногайцев есть селения и дворцы...»

Одним из типов жилищ, в которых проживали степные крымские татары, были стационарные плетневые строения, состоящие из двух-трех комнат, обычно отапливаемых очагом. Традиции возведения таких жилищ, по мнению некоторых исследователей, уходят в трипольскую культуру, где подобный тип был обычным. Появление плетневых жилищ, использование саманного кирпича определялось наличием благоприятной среды, могли быть также связаны с недостатком леса в Степном Крыму. Одной из предпосылок появления и распространения стационарных строений могло быть изменение хозяйственного быта, переход от кочевого образа жизни к оседлому земледелию. Процесс перехода к оседлости у степняков наблюдался крайне медленно. На появление полуоседлого образа жизни повлияли взаимодействие и соседство с коренным оседлым населением горных частей Крыма.

Основа при устройстве плетневых жилищ заключалась в том, что стойки, образующие раму, переплетались плетнем от одной к другой, чем и образовывали стены. Потребность сделать такое жилище более теплым приводила к закидыванию стен глиной, навозом и пр., вследствие чего оно становилось менее доступным холоду и ветру.

Французский ученый и дипломат Карл Пейссонель (1727—1790), находившийся на территории полуострова в 1753—1757 гг., так описывал полукочевой образ жизни ногайцев: «Каждое племя кочует по своей территории и только во время зимы имеет постоянное обиталище. Для этой цели выбирается обыкновенный пункт, наиболее защищенный от неблагоприятных климатических влияний и суровости зимы. Когда наступает время посева хлебов и появляется трава для пастьбы скота, аулы покидают зимние стоянки и идут кочевать, отыскивая удобные места для посевов. При выходе на кочевье в летних становищах мирза, глава аула, распределяет между подвластными ему людьми землю, межевание которой производится веревкой. Затем каждый огораживает отведенное ему займище плетнем или же обозначает его какими-либо видными знаками».

О полуоседлом образе жизни степных татар, проживавших севернее от Перекопа, упоминал в своих записках посланник короля Стефана Батория к крымскому хану Мухаммед Гераю II в 1578—1579 годы Мартин Броневский: «Оне сделаны из тонких дерев, обмазаны тиной, грязью или навозом и покрыты камышом. Однако летом и осенью татары в хижинах не остаются, ибо в апреле месяце откочевывают. Эти кибитки круглы и покрыты войлоками; но едва могут вмещать в себе от четырех до пяти человек. Татары укладывают все на двухколесные возы, запряженные одним или двумя верблюдами, иногда волами...»

Упоминания о каменных и деревянных жилищах перекопских татар находим у путешественника Жана де Люка, который, описывая их дома, говорит: «Их дома стоят безделицу; лучшие складены из камня на извести; много у них деревянных и крытых досками, другие (состоят) из вбитых в землю кольев, между которыми вплетают древесные ветви, и крыты соломой. Но у них наиболее в роде летних женщин, которые продаются на рынке: это круглые верхи (кибитки) арбы (плетеные) из ивы, которые ставятся на колеса, так как летом у них вовсе нет постоянного местопребывания, то перевозят эти жилья туда, где находится пастбище».

Условно разделяя степных крымских татар на ногайцев и таврических татар, путешественник Иоганн Готлиб Георги (1729—1802) утверждал, что ногайцы в большей степени проживали в кибитках, реже имели дома, в отличие от таврических татар, которые «кроме только некоторых семей живут в городах и деревнях. Домы их весьма скудны, но только покойны и опряшны. Города расположены изрядно; деревни же по большей части обсажены красными деревьями». По его словам, стационарные жилища ногайцев не имели укреплений, были сооружены из плетня, кольев и сплетенных из камыша рогож, которые они обкладывали глиной. Кибитки и юрты, покрытые войлоками или рогожами, состояли из частокола или плетня, с отверстием наверху для прохода дыма и для света.

Некоторое представление о стационарных жилищах населения степной и предгорной части Крыма дают описания османского путешественника середины XVII века Эвлии Челеби. Например, в селении Коджамак в 6 км от Джеляирли, находящемся в степи, стены домов были сложены из земляного кирпича-сырца, изготавливаемого собственноручно и широкого кирпича из навоза. «Зато какие прочные это стены!».

Небольшое количество дерева как строительного материала применялось, по словам путешественника и этнографа, деятеля Петербургской академии наук Василия Фёдоровича Зуева (1754—1794), из экономии. В своих этнографических исследованиях он отмечал, что пространство между брусьями заполнялось кирпичом, а в бедных домах дерном, щели замазывались глиной. Крыши домов покрывались черепицей или дерном.

Участки предгорного Крыма были достаточно просторны для того, чтобы свободно разместить в них дом, сад с огородом и дворовые постройки. Последние почти полностью отсутствовали, а если и устраивался сарай для скота, то он стоял не отдельно, а тесно примыкал к дому.

Ярким примером служит город Эски-Кырым, в котором двухэтажные дома каменной кладки, покрытые черепицей, были расположены на большом расстоянии друг от друга.

В то же время в таких городах, как Ак-Месджид и Карасубазар, расположение домов было скученным, улицы располагались хаотически:

«Это благоустроенный город с домами, крытыми рубиново-красной черепицей, двухэтажными, с выложенными из камня стенами. Все дома просторные».

П.С. Паллас отмечал, что в городе Карасубазар неправильно расположенные узкие улицы были «задавлены стенами жилищ и дворов по сторонам». Стены домов были построены из кирпича-сырца большого размера.

Стоящие среди садов и виноградников двухэтажные дома Карасубазара большею частью были покрыты черепицей, реже дерном. Встречались также построенные из дерева дома и загороди. В каждый дом была проведена проточная вода.

В Эски-Саладжике ныне пригород Бахчисарая Салачик, по словам Эвлии Челеби, «по обе стороны реки посажены чистые сады и виноградники, построены различные дома. Это древний город, в нем всего три тысячи домов, крытых красной черепицей, с высокими трубами. Все здания каменной кладки, с каменными стенами, превосходные и украшенные, старой архитектуры».

Известно, что в Крымском ханстве в традиционных жилищах вместо стекол в окна вклеивали промасленную бумагу. Об этом свидетельствуют записки путешественников не только периода Крымского ханства, но и более поздние упоминания. «Оконные рамы во всех домах Крыма заклеиваются бумагою. Потребление бумаги довольно значительно».

В окнах жилищ Южного берега Крыма стекла также отсутствовали.

Так, по сведениям французского путешественника и дипломата Шарль-Жильбер Ромма, совершившего путешествие в Крым в 1786 году, по всему Южнобережью дома имели деревянные оконные рамы, но без ставней и стекол. Зимой их закрывали листом бумаги. Кроме этого, путешественник описал селения Алушты и Малого Ламбата. Дома в Алуште были расположены амфитеатром по склону горы, при этом крыша представляла собой горизонтальную террасу из утрамбованной земли, которую насыпали на потолок, состоящий из коротких и плоских деревянных брусьев. Через такого рода террасу проходила дымовая труба, отверстие которой было обделано камнями, в виде круглого футляра.

Что касается Малого Ламбата, то жилища здесь также имели террасообразное строение и были прислонены к горе, однако окон в стенах не было. Свет проникал сквозь трубы и квадратные отверстия на крыше.

У жилищ, расположенных наполовину в земле, задней стеной служил склон горы, фасадная стена строилась из бутового камня, земляная крыша была настолько плоской, что по ней можно было ходить.

В Алупке жилища были вырублены в скале, их крышами были огромные камни.

П.С. Паллас, дает такое описание жилищам Алупки: «Хижина их так же, как и большей части жителей Южного берега от Балаклавы до Алушты, приткнута к скале, как будто частью в ней построена и имеет только две боковые стены и переднюю; крыша плоская, покрыта землей обыкновенно в уровень с скалою, так что легко можно переходить с крыши на скалу. Внутри их хижины имеется обширный камин с дымовой трубой; вокруг широкие подушки для сиденья и спанья».

Проведя геологические исследования, он также определил горную породу, применяемую для крыш южнобережных домов: «Между этими твердыми сланцами, переслоенными малопрочными слоями глины, попадается также черный, мало или совсем не вскипающий с кислотами, местами смешанный с песком, кровельный аспид, частью тонко слоящийся, а в некоторых местах лежащий большими плитами, употребляемый татарами для крыш их хижин».

В некоторой степени восполнить существующий пробел в изучении традиционной жилой архитектуры крымских татар периода Крымского ханства нам позволяют работы современных турецких исследователей: Омера Бийика, Фирата Яша, Зейнеп Озьдем, которые в своих статьях, основанных на материалах кадиаскерских дефтерей, приводят, например, типологию городских и сельских строений XVII—XVIII веков. В работах озвучены термины, которыми обозначали строения: чит хане, керпич хане, чатма хане, таш хане, бир баб хане, ики баб хане и др. В Бахчисарае жилые строения иногда обозначали словом «юрт», которое характеризует жилище типа юрты, как наилучший образец кочевого помещения. В судебных документах упоминаются виды материала, из которого были построены жилища и постройки крымских городов: плетенка и кирпич, изготовленный из глины и самана, а затем высушенный на солнце, этажность строений (один/два), наличие чердака, погреба или подвала (махзен), количество комнат, расположение комнаты или амбара для хранения продуктов относительно дома или дворового участка, наличие туалета, колодца. В Карасубазаре, например, для удобства больших семей было не менее трех комнат. Строения располагались во дворах, огороженных саманным кирпичом или плетенкой (относительно Карасубазара и его округи). В каждом дворе имелись деревья, в основном плодовые. Иногда во дворе, принадлежавшей одной семье, возводилось несколько зданий. Отдельно приводятся цены на дома, кто являлся владельцем и т. д.

Отмечается устройство в домах очагов типа михраба, которые использовались в зимние время для обогрева и приготовления пищи, подчеркивается разделение комнат для пребывания днем, отдельных помещений для сна. В наследственных делах дымоходы жилищ указывались как изготовленные из ветвей, обмазанных глиной. Такие дымоходы были устойчивыми к огню. Из реестров недвижимой собственности Бахчисарая видно, что большая часть построек и жилищ середины XVII в. была возведена из дерева. Фират Яша объясняет многочисленность деревянных домов в средневековом Бахчисарае тем, что город располагался в лесистой местности, в окружении большого количества садов, что определило выбор материала для строительства жилища.

В середине 20-х гг. ХХ в. сотрудниками Бахчисарайского дворца-музея в городе были зафиксированы и взяты на учет несколько старинных домов «как памятники гражданского строительства крымских татар». Среди них был дом чатма эв, расположенный в квартале Умерша-эфенди (Бурма-чешме), построенный из очень массивных досок, получаемых путем раскалывания вдоль толстых дубовых стволов, поставленных на ребро и скрепленных брусьями-скрепами «пайванд».

Люди богатые и некоторая часть среднего достатка проживали в каменных домах, которые требовали больших денежных затрат, бедные же довольствовались строениями из более доступного, но недолговечного самана и дерева.

Для покрытия пола использовались килимы местного, персидского, туркменского и анатолийского изготовления, украшенные цветочным, геометрическим и др. орнаментом, желтого, коричневого, черного и синего цветов. В одном из углов комнаты, располагался сундук, местного или венгерского производства, прикрытый покрывалом. Вечерами помещения освещались светильниками (мумлук/шамдан), которые устанавливали в специально устроенных для них стенных нишах.

Предметом судебного разбирательства становился вопрос несогласованного с соседом устройства в доме окна, направленного в сторону двора истца, что, по его словам, создавало неудобства для членов его семьи.

Таким образом, проанализировав ряд вышепредставленных источников, можно определить особенности традиционных жилищ крымских татар периода Крымского ханства.

В связи с разнообразными природно-климатическими условиями полуострова, а также пестрым этническим составом крымских татар жилище имело свои характерные особенности.

Так, в связи с кочевым и пастушеским образом жизни степных жителей полуострова (ногайцев) их традиционное жилище длительное время было переносным и имело форму юрты.

При переходе к полуосделости у степных крымских татар появились зимовки, имеющие вид плетневых жилищ мазанок.

Позднее данный тип жилищ заменили стационарные дома, построенные из приготавливаемого собственноручно кирпича-сырца. В зависимости от достатка крыши таких домов покрывались дерном или красной черепицей.

В предгорном Крыму преобладали одноэтажные или двухэтажные каменные, саманные и плетневые дома, которые были покрыты дерном или красной черепицей.

В горной части полуострова помимо саманных, плетневых и каменных, одно- и двухэтажных построек встречались и деревянные плаховые дома, описание которых находим в дневниках директора Бахчисарайского дворца-музея У. Боданинского, например, Коккозский срубный (чатма эв) дом Мурадасыл Муслима, построенного неким Абдулла-пашой в конце XVI века.

Жилая архитектура Южного берега Крыма подчинялась рельефу местности. Дома были расположены амфитеатром по склону горы. Дополнительными источниками света служили проделанные в плоской земляной крыше отверстия.

О внутреннем убранстве стационарных традиционных жилищ рассматриваемого периода известно немного. Опираясь на этнографические исследования XIX в., можно утверждать, что оно было относительно идентичным времени позднего Крымского ханства. Разница зависела только от материального состояния владельца дома и его эстетического вкуса.

Такое описание внутреннего убранства традиционного жилища крымских татар оставили некоторые путешественники, посетившие Крым в конце XVIII в. «Татарский дом есть весьма приятное строение об одном жилье; в нем нет ни столов, ни кресел, ни других деревянных украшений. Около стен положены большие подушки, на которых мы сидели и лежали облокотясь»; по словам П.И. Сумарокова: «Почти у каждого татарина по две комнаты: одна для него и приходящих, а другая для его жен, куда ни самый ближний родственник никогда входить не может. Внутренность их домов весьма опрятна; шерстяные с подушками диваны, камины и несколько кованых сундуков составляют убранства оных».

Следует отметить, что внутреннее и наружное оформление части старинных крымскотатарских домов Бахчисарая, сохранившихся к ХХ в., сохраняло в себе элементы убранства времен Крымского ханства. Свидетельством и подтверждением этого являются предложения известного исследователя архитектуры полуострова академика Г.И. Котова, озвученные им на страницах журнала «Зодчий». Так, по мнению академика, отдельные части внешней и внутренней отделки сохранившихся к концу ХIХ в. старинных домов Бахчисарая, имевших отношение к «прежней архитектуре крымских татар», следовало бы использовать при реставрации покоев дворца крымских ханов. «С целью пополнить данные для реставрации дворца и при этом такими, которые по существу были бы однородными с имеющимися, мною было обращено внимание на возможность существования в самом Бахчисарае старинных частных построек. В этих постройках естественно мог отразиться характер архитектуры прежнего ханского дворца. Таких домов нашлось в Бахчисарае несколько, и, по всей вероятности, со временем число их увеличится, если будет обращено внимание на этот предмет. Особенно интересными оказались два дома в квартале Хаджи-Кокей, под № 1114 и 1118. В них, благодаря бедности хозяев, не заметно никаких позднейших ремонтов, и вследствие этого отделка потолков с позолотой и расписными орнаментами, стенные шкафы с типичными дверцами и петлями, а также орнаментальная роспись каминов сохранились нетронутыми и не имеют ничего барочного. Эти дома желательно было бы приобрести с целью сохранить хотя бы один из них на месте, а декоративные части другого можно было бы или приспособить к реставрации дворца, или же сохранением их во дворце положить начало собиранию подобных материалов для реставрации».

Интересными и заслуживающими внимания, по мнению академика Котова, являлись дом Сейдамета, а также соседний с ним дом под №731, располагавшиеся в квартале Орта-джами, дом №1091, находившийся в квартале Хан-джами, сохранившие элементы внешней и внутренней отделки прошлого.

Результаты архитектурно-этнографических исследований по изучению старинного крымскотатарского жилья, проведенных профессором Б.А. Куфтиным и сотрудниками Бахчисарайского дворца-музея в середине 20-х годов прошлого века, подтвердили точку зрения, высказанную Котовым в конце ХIХ столетия. Нашло подтверждение мнение академика о вероятности увеличения количества старых построек, сохранивших в неизменном виде декоративные детали и характер архитектуры ханских времен. По результатам исследований были выявлены, обмеряны и описаны старинные городские и сельские жилища, сохранившие в себе отпечаток архитектуры прошлого. Некоторые из них были взяты на учет как памятники гражданской архитектуры.