Крымскотатарская литература XVI века

Крымскотатарская литература XVI в. Весьма контрастирует с вышеописанным положение, которое сложилось в крымскотатарской литературе в XVI веке. Стабилизация ситуации в государстве, его значительное укрепление, расширение культурных связей со Стамбулом и другими важными османскими центрами, распространение в Крыму османской литературы положительно отразились на развитии в ханстве и литературного творчества. Общий список известных на сегодня крымских авторов этого периода (главным образом поэтов) уже включает более двух десятков имен, помимо этого, примерно столько же османских авторов по роду службы или же по другим причинами длительное время проживали в Крыму и принимали участие в местной литературной жизни, причем некоторые из них (Реммаль-Ходжа) даже стали в некотором роде непосредственными представителями крымской литературы.

Обращает на себя тот факт, что практически все крупные ханы XVI века — вышеупомянутый Менгли I (ум. 1515), Саадет I (годы правления: 1524—1532), Сахиб I (1532—1551), Девлет I (1551—1577), Гази II (1588—1607) — были неравнодушны к искусству слова, сами писали стихи и прозу и всячески способствовали развитию литературного творчества в государстве. Более того, по меньшей мере один из них, а именно Гази II, стал украшением как крымской, так и всей османской поэзии в целом. Источники свидетельствуют, что дворец крымских ханов (с 1532 г. — Бахчисарай) превратился в один из наиболее важных литературных очагов Крыма, как и всего крымского искусства в целом.

Среди авторов XVI в. присутствует ряд весьма значительных имен — поэтов, обладателей «Диванов», а также авторов произведений в прозе. Одним из таких авторов — ярких открытий последних десятилетий — является Мустафа Мюдами (ум. в 1540 г. или же позднее), на сегодня наиболее ранний известный крымский поэт, перу которого принадлежит поэтический «Диван», к тому же сохранившийся до наших дней. Согласно нисбе поэта (Мустафа бин Ахмед аль-Кырыми сюмме аль-Кефеви) и отдельным сведениям биографического характера, присутствующим в его «Диване», поэт родился в Крыму (возможно, речь идет о бывшей столице одноименного улуса Золотой Орды — городе Кырым (ныне Старый Крым)), предположительно, в последней четверти XV в., позже жил в Кефе (Феодосии), долгое время «путешествовал по Дешт-и Кипчаку и Крыму», городам Анатолии (Алашехир, Айдын, Бурса) и «арабским странам». Еще позже Мюдами, судя по всему, обосновался в Бурсе, где прошел курс суфийской науки под руководством некоего Шейха Сулеймана, сына Шейха Синана, — это имя проходит в ряде его поэтических произведений. Место и год смерти поэта неизвестны.

«Диван» Мюдами известен в двух списках, ныне хранящихся в турецких архивах. Он стал объектом исследований турецких ученых: в начале 1990-х гг. над ним работал О. Бильгин, а в 2007 г. на его основе была защищена диссертация Н. Кол. «Диван» состоит из двух частей: первая представляет собой агиографическую поэму (менакиб-наме) в форме месневи (781 бейт), посвященную известному суфийскому наставнику — шейху Эмиру Султану (ум. 1429 [?], Бурса), вторая — краткую антологию образцов различных поэтических форм. В общей сложности «Диван» содержит около 80 стихотворений и поэм — исключительно религиозно-суфийского содержания. С жанрово-тематической точки зрения данные произведения представляют собой привычный ряд наиболее распространенных образцов религиозно-суфийской лирики (в жанрах тевхид, нат, мунаджат и т. п.), пронизанных мотивами искренней любви к Богу, пророку Мухаммеду, духовному наставнику поэта, а также содержащих различные наставления религиозного характера. Ряд стихотворений Мюдами написал на арабском языке, некоторые — на фарси, что демонстрирует владение автором тремя основными языками поэзии мусульманского Востока (т. н. «эльсине-и селясе»). К слову, это трехъязычие будет наблюдаться у значительного числа крымских авторов на протяжении всего периода Крымского ханства.

Творчество Мюдами лишь ныне возвращается к читателям. В отличие от него, наследие другого поэта этого столетия — крымского хана Гази Герая II (ум. 1607), писавшего под псевдонимом Газаи, сумело избежать забвения. Имя этого выдающегося правителя и военачальника, обладателя многочисленных талантов (поэт, музыкант и композитор, каллиграф) и известного мецената присутствует в османских поэтических антологиях тезкире, различных других биобиблиографических и историографических трудах ханского времени (в том числе и крымских авторов), в трудах более поздних авторов — Й. Хаммер-Пургшталя, В. Смирнова и др. Личности Газаи было уделено особое внимание в работе А. Герайбая, а также в известном очерке А. Крымского «Литература крымских татар», в приложении к которому были помещены первые переводы (на тот момент) ряда произведений хана-поэта на украинский язык. В 1932 г. отдельные письма Газаи, в том числе в стихах, адресованные некоторым современным автору османским и крымским деятелям, были опубликованы в Баку Абдуллахоглу Кырымлы Хасаном. В 1941 г. увидела свет статья о Газаи выдающегося украинского писателя и поэта И. Франко (была написана еще в 1915 г.). Наконец, в 1958 г. появилось и первое серьезное научное исследование жизненного пути и творческого наследия Газаи — монография известного турецкого литературоведа И.Х. Эртайлана под названием «Гази Герай-хан. Жизнь и творчество». В данной монографии автор, помимо достаточно подробного исследования жизненного пути и жанрово-тематических особенностей творческого наследия поэта, впервые в литературоведении объединил все известные на тот период его литературные произведения — около 50 газелей, две поэмы-месневи, одно рубаи на фарси, два письма в стихах (в форме месневи) и один фрагмент письма в прозе. Значительная часть указанных текстов были взяты исследователем из единственного известного на сегодня малого «Дивана» («Диванче») Газаи из частной коллекции турецкого адвоката Х.Э. Арда, а также из ряда историографических трудов и поэтических сборников меджмуа из библиотечных собраний Турции, Великобритании, СССР.

Спустя пять десятилетий творчество Газаи стало предметом еще двух монографических исследований. В 2008 г. увидела свет монография Т. Усеинова «Семантический аспект газелей Газаи: газельное наследие крымского хана», в которой автор исследовал особенности поэтики газельной лирики поэта. А в 2011 г. по творчеству Газаи была защищена диссертация Э. Абдувалиевой-Эр. Второе исследование стало весьма важным событием в истории изучения творчества поэта, поскольку автором была осуществлена значительная работа: вновь проработаны все известные источники, введены в оборот новые, исследованы многие вопросы, связанные с особенностями языка, формы, метро-ритмической организации стиха, жанрово-тематическими характеристиками наследия Газаи; наконец, значительно дополнена антология его творчества — за счет ранее не публиковавшихся произведений, как поэтических (введено в оборот более десяти новых газелей), так и образцов прозы. Последним было посвящено также и отдельное исследование Абдувалиевой-Эр.

Исследования творчества Газаи этим не ограничились. Так, в 2018 г. А. Ичли были опубликованы еще две, ранее неизвестные газели Газаи, что показывает, что работа по выявлению новых произведений поэта далека от завершения. На это указывает и одна из газелей в «Диване» Саида Герая (XVIII в.), выполненная в форме поэтического ответа (назире) на одну из неизвестных газелей Газаи. С другой стороны, исследование Ф. Бакырджы, посвященное поэме «Роза и Соловей» («Гуль ве Бульбуль»), долгие годы приписывавшейся перу Газаи, показало ошибочность этого мнения, что, однако, сделало актуальными поиски одноименной поэмы, действительно принадлежавшей нашему поэту.

Газаи, безусловно, талантливый поэт (о прозе Газаи — несколько ниже). Его творчество, не будучи очень объемным в количественном отношении, не может не обратить на себя внимания своим жанрово-тематическим разнообразием. Так, исследователи, начиная с И.Х. Эртайлана, выделяют его любовную лирику (часто с суфийскими вкраплениями), стихотворения военно-походного жанра (прежде всего стихотворные послания, написанные непосредственно в период военных кампаний), религиозно-философскую лирику, образцы дидактического, сатирического (хиджвийе) и даже юмористического жанров. И если образцы его любовной, любовно-философской и религиозно-дидактической лирики представляются достаточно привычными для поэзии того времени, то образцы сатиры выглядят очень ярко и смело, а одна из наиболее известных его газелей (с редифом «-ерине»), проникнутая духом доблести и отваги, стала весьма известным стихотворением в данном жанре и вошла во многие антологии османской поэзии в целом.

Весьма ценными являются наблюдения И.Х. Эртайлана относительно литературных влияний, испытанных поэтом. Так, он выделяет в лирике Газаи следы влияния среднеазиатской (чагатайской) поэзии — в лице поэтов Лутфи, Алишера Навои, Хаяли-и Чагатаи (на что указывает в одном из стихотворений и сам Газаи), азербайджанской поэзии — в лице Несими и Фузули, и османской — в лице Зати, Баки и Хаяли. Данные наблюдения свидетельствуют о значительной поэтической эрудиции Газаи, а также очерчивают границы достаточно обширного литературного поля, в котором творил крымский поэт.

Все это, к слову, нашло отражение и в языке произведений Газаи, также обращающем на себя внимание своим разнообразием. Так, исследователи отмечают присутствие в лирике поэта произведений, написанных на крымскотатарском, османском, чагатайском и азербайджанском языках. При этом наибольший интерес вызывают образцы собственно крымскотатарской лирики, поскольку в поэтическом наследии ханского периода, доступном в настоящее время, подобных образцов известно немного.

Добавим, что фигура Газаи во многом определила литературную атмосферу в Крыму в период его правления: покровительством хана-поэта пользовались многочисленные деятели искусства, в том числе османские, ему посвящали произведения известные поэты и литераторы того времени. Помимо этого, стихотворения поэта стали объектом поэтических ответов и подражаний (назире) — последние присутствуют как у современников поэта, так и у более поздних авторов (вплоть до начала XX в.).

Одним из современников Гази Герая, посвятившим ему целый ряд поэтических произведений, в том числе шесть хвалебных од в форме касыды, был шейх Фейзи Кефеви (ум. 1614). Данный автор является наиболее плодовитым из ныне известных поэтов ханского времени, помимо этого, его перу принадлежит ряд религиозно-суфийских трактатов. Личность и творчество Фейзи Кефеви в свое время получили признание, упоминания о нем и образцы творчества присутствуют в поэтических сборниках и историографических трудах ханского времени, а также в более поздних источниках.

Хайдер-заде Мехмед Фейзи Кефеви родился в Кефе (предположительно, в середине XVI в.), здесь же получил начальное образование. Позже учился в Стамбуле. Вернувшись в родной город, получил известность как шейх хальветийского тариката, поэт и педагог. Последние годы жизни Фейзи Кефеви прошли в Стамбуле, где он и умер в 1614 году. Могила шейха долгие столетия почиталась как «святая» (эвлия).

Поэтическое творчество Фейзи Кефеви представлено его «Диваном», а также рядом отдельных произведений из различных рукописных сборников. Единственный известный список «Дивана» Фейзи сохраняется в Национальной библиотеке Турции в Анкаре, он стал темой диссертационного исследования М. Эфлятун. «Диван» состоит из пяти разделов и в общей сложности содержит 536 стихотворений и поэм самых различных форм и жанров, что делает его на данный момент самым объемным и содержательным в крымском поэтическом наследии ханского времени. В жанрово-тематическом отношении основным содержанием «Дивана» является религиозно-суфийская лирика, помимо этого, в нем присутствуют многочисленные произведения и светского содержания, характеризующие автора как яркого представителя поэзии дивана. Среди подобных произведений, помимо образцов любовной лирики, обращают внимание стихотворения, посвященные различным историческим персонажам того времени — крымским ханам Гази Гераю II (11 стихотворений и поэм, в том числе шесть касыд), Мехмеду Гераю II, Селямету Гераю I, ханскому визирю Ахмеду Аге, шейхам Ибрахиму Эфенди и Абди Эфенди и т. п. Указанные стихотворения написаны в жанрах панегирической лирики (медхие) и элегии (мерсие), при этом часть из них содержит поэтические хронограммы (тарих). Стихотворений с хронограммами в «Диване» 37 единиц, они вызывают особый интерес, поскольку в них запечатлены многие факты политической и культурной жизни как Кефе и Крыма в целом, так и столицы Османского государства — Стамбула. Нельзя не отметить и мастерское владение поэтом тремя языками — тюркским (османским), арабским и фарси, причем некоторые произведения шейха написаны в виде мулемма, т.е. одновременно на двух или более языках.

Как было указано выше, помимо «Дивана», известен еще целый ряд поэтических произведений Фейзи Кефеви. В частности, поэма в жанре нат (ода в адрес пророка Мухаммеда) в редкой для этого жанра форме мустезад, а также две поэмы в жанре «40 хадисов»: одна в форме 40 четверостиший-кыта, вторая — в форме месневи.

Говоря о месте Фейзи Кефеви в истории крымскотатарской литературы (в свете размышлений о неоднородности ее авторского корпуса), необходимо иметь в виду два важных обстоятельства: несмотря на то, что поэт родился в Кефе и некоторые годы провел (и умер) в Стамбуле, значительное количество своих поэтических произведений он посвятил именно крымским известным личностям, жизнь же в столице Османской империи считал жизнью на «чужбине».

В отличие от Фейзи Кефеви, поэтическое наследие еще одного представителя литературы этого периода — известного кефинского поэта, литератора, ученого и мудерриса Хусейина Кефеви (ум. 1601) в настоящее время известно лишь в отрывках. Хусейин Кефеви был весьма разносторонней личностью, многочисленные османские источники отмечают его разнообразные творческие таланты, интерес к исламским наукам, математике, астрономии, особо — музыке (по свидетельству современников, Хусейин Кефеви давал уроки музыки одаренным детям Кефе, для чего использовал музыкальные тексты собственного сочинения). Хусейин Кефеви был знаком со многими известными крымскими и османскими государственными деятелями, учеными и литераторами своего времени, с некоторыми из них, в частности с ханом Гази Гераем II, состоял в переписке.

Поэт родился, предположительно, в первой половине XVI в. в Кефе. Здесь же получил начальное образование, некоторое время занимался торговлей, однако позже полностью посвятил себя научному и литературному творчеству. Хусейин отправился в Стамбул, где продолжил образование, после чего преподавал в одном из стамбульских медресе. В 1569 г. он вернулся в родной город, где стал брать уроки математики и музыки у местного кадия Махмуда Челеби и суфизма — у шейха тариката накшбендие Хадже Ахмеда Садыка Ташкенди. Еще позже Хусейин вновь покинул Кефе и служил кадием в ряде османских городов. По меньшей мере с 1585 г. прослеживается его непрерывная связь со Стамбулом — деятельность в качестве мудерриса в ряде медресе, в том числе широкоизвестном учебном комплексе Сахн-ы Семан (комплекс медресе, основанный султаном Мехмедом Фатихом в 1462—1470 гг.). В 1599 г. Хусейин Кефеви был назначен на должность кадия в Кудусе (Иерусалиме), в 1600 г. — кадия Мекки, где и умер в 1601 году.

Хусейин Кефеви был достаточно плодовитым автором, заслужив титул «султана авторов» («султан-уль-муэллифин»), однако далеко не все из его многогранного наследия дошло до наших дней. В настоящее время литературное и научное наследие Хусейина Кефеви состоит из ряда трактатов в различных отраслях исламских наук (тефсир, хадис, фикх, мантык (логика) и т. д.), образцов занимательной прозы, переводов и комментариев поэтической классики (Саади, Хафиз), наконец, поэтических произведений. Данное наследие в целом достаточно активно исследуется: в частности, в 2004 г. в Гарвардском университете И.Х. Аксояком был опубликован его тюркоязычный труд под названием «Раз-наме» («Книга тайн»).

Говоря о поэтическом творчестве Хусейина Кефеви, источники отмечают его недюжинный талант, мастерское владение тремя языками — тюркским, арабским и фарси, а также искусством поэтического ответа — назире. Из его поэтических произведений в настоящее время известны: целый ряд стихотворных миниатюр из прозаических произведений, в том числе небольшая ода в адрес Гази Герая II, отдельные двустишия (матла), присутствующие в ряде османских антологий (Кыналы-заде, Беяни, Риязи, Рыза и др.), небольшой фрагмент, написанный в виде поэтической рецензии на аллегорическую поэму-месневи османского поэта XVI в. Енипазарлы Вали «Хусн у Диль» и др. К сожалению, поэзия Хусейина Кефеви до настоящего времени не стала объектом отдельного исследования.

О других крымских поэтах XVI века и их наследии имеются лишь минимальные сведения. Это касается, в частности, представителей ханской семьи, упомянутых выше (ханы Саадет I, Сахиб I и Девлет I Гераи), а также целого ряда других авторов. Так, имя Талиби Кефеви (1-я пол. XVI в.) проходит в османских антологиях Лятифи и Кыналызаде, при этом Лятифи отмечает его как весьма одаренного поэта, «пишущего хвалебные оды в честь крымского хана», однако из творчества приводит лишь два отдельных двустишия. Имя поэта дивана Кырымлы Хамзы (1-я пол. XVI в.) проходит в антологии Гариби. Имя Фенди (или Канди, сер. XVI в.) и одно из его стихотворений (с хронограммой), датированное 1549 г., присутствуют в «Книге путешествия» Эвлии Челеби. Об Абдульбаки Кефеви (ум. 1591/92, псевдоним — Бекаи) известно чуть побольше: получив образование в родном городе, он отправился в Каир, где прошел курс суфийской науки в обители (текие) известного шейха Ибрахима Гульшени, позже много лет путешествовал по Анатолии, еще позже исполнял обязанности месневи-хана в одной из мевлевийских обителей Дамаска. Среди известных в настоящее время произведений Бекаи обращает на себя внимание небольшая ода (медхие) в форме муседдеса, посвященная Джеляледдину Руми. Помимо этого, есть сведения о поэтических опытах и двух известных ученых этого столетия — шейха Ибрахима б. Акмехмеда (ум. 1592) и Махмуда б. Сулеймана Кефеви (ум. 1582).

В крымскотатарском литературном наследии XVI века присутствуют, как было указано выше, и произведения в прозе. К ним относятся, в частности, религиозно-суфийские трактаты вышеупомянутых шейхов Хайдер-заде Фейзи Кефеви и Ибрахима б. Акмехмеда; отдельные из них стали объектом исследования М. Якубовича в монографии «Философская мысль Крымского ханства». Ряд образцов занимательной прозы и тюркоязычных переводов с комментариями произведений классиков персидской литературы принадлежит перу Хусейина Кефеви. Одним из них является вышеупомянутый труд «Раз-наме». Данное произведение представляет собой образец жанра «литературных гаданий» («фал-наме»), в нем собраны краткие истории (в первой редакции труда — 139, во второй — 192 единицы), связанные с весьма популярной в свое время практикой литературных гаданий с использованием, в данном случае «Дивана» выдающегося персидского поэта XIV в. Хафиза Ширази. Известно, что произведение в первой редакции (под названием «Севаниху`т-тефе`ул») было завершено в 1577 г. и преподнесено автором в Бахчисарае будущему крымскому хану — поэту Гази Гераю II. О большой популярности сборника свидетельствуют его многочисленные списки, находящиеся в настоящее время в рукописных собраниях Турции, России и других стран. Помимо этого, представляет интерес еще одно произведение Хусейина Кефеви — перевод с комментариями с фарси на тюркский язык «Гулистана» Саади («Bûstân-efrûz-1 Cinân Der-$erh-i Gülistân»), заслуживший в свое время похвалу известного османского биобиблиографа Кятиба Челеби, труд в нескольких списках сохранился до наших дней и в настоящее время исследуется турецкими учеными.

Яркими образцами прозы своего времени являются также произведения эпистолярного жанра, в частности несколько писем Гази Герая II в адрес ряда современников — Хусейина Кефеви, Ходжи Саадеддина и др. Данные произведения были неоднократно опубликованы, однако их подробный литературоведческий анализ еще предстоит сделать.

Помимо этого, необходимо особо отметить известный историографический труд — «Историю хана Сахиба Герая» Кайсуни-заде Нидаи, принадлежащую перу неэтнического крымца, однако по праву считающуюся ярчайшим образцом жанра исторической прозы периода Крымского ханства. Кайсуни-заде Нидаи (1512—1568, в Крыму получил известность как «Реммаль-Ходжа») был придворным советником, астрологом, лекарем, историком и поэтом при хане Сахибе Герае I (1532—1551). Его «История хана Сахиба Герая» была написана после смерти хана, в 1553 г., по заказу его дочери — Нур-Султан Хани. Хроника сохранилась по меньшей мере в шести списках, хранящихся в Париже (наиболее ранний датируется 1651 г.) и Санкт-Петербурге. В конце XIX — нач. XX вв. переводом хроники на русский язык занимался В.Д. Смирнов, в 1912 г. на заседании ТУАК рассматривался вопрос его издания, однако проект так и не был реализован (рукопись перевода хранится в Архиве востоковедов Института восточных рукописей РАН). Труд был издан лишь в 1973 г. — в Анкаре О. Гекбильгином в латинской графике (на основе двух наиболее ранних списков — одного из санкт-петербургских и парижского) совместно с французским переводом 1740 г. Позже, в 2000 г., данное издание, дополненное переводом на современный турецкий язык, было продублировано в Стамбуле. Наконец, в 2018—2020 гг. увидел свет и перевод хроники на русский язык, выполненный Р. Абдужемилевым.

«История хана Сахиба Герая», охватывающая период с восшествия хана на престол в 1532 г. до его смерти и похорон в 1551 г., содержит весьма ценные сведения о политической и культурной жизни ханства соответствующего периода. Как отмечает В. Остапчук: «В сравнении с большинством других хроник, посвященных Крымскому ханству, будь то османских или татарских, «Тарих» является выдающимся трудом, так как его автор предпочитал давать относительно четкое объяснение событий и снабжать конкретными деталями, нежели загромождать свой труд демонстрацией напыщенного стиля и риторики.

«Тарих» является сокровищницей информации не только о крымской политике, институтах, военном деле, но также о быте населения ханства и даже его соседей (особенно народов северокавказского региона), а также о географических условиях».

Особенный интерес в хронике представляют фрагменты, посвященные описаниям военных походов крымских войск за пределы полуострова — всего в ней присутствуют описания девяти таких кампаний. Данные сведения важны с точки зрения истории военного дела в Крымском ханстве. Не менее интересными являются сведения, касающиеся взаимоотношений хана с представителями известных крымских аристократических родов, данной теме посвящено известное исследование Х. Иналджика. Наконец, представляются весьма интересными и многочисленные сведения более частного характера, например, касающиеся самого начала правления Сахиба Герая — подробности посещения им отцовской ставки (старого дворца) в Салачике, строительных работ в селении Улаклы, начала строительства нового ханского дворца — Бахчисарая и т.д., поскольку эти сведения в настоящее время являются единственными, принадлежащими непосредственному свидетелю указанных событий.

Однако, помимо историографической ценности, «История хана Сахиба Герая» обладает и значительными литературно-художественными достоинствами. Этот аспект был исследован в работах Н. Сейтягьяева и Р. Абдужемилева. Так, говоря о жанровых особенностях памятника, Н. Сейтягьяев отмечает, что хроника Реммаля-Ходжи является «старейшим произведением биографического жанра (терджиме)» — одного из трех, наряду с теварих и вакайи-наме, ведущих историко-литературных жанров в крымской литературе дивана. Действительно, в центре повествования находится фигура хана — Сахиба Герая, труд является историей прежде всего именно его жизни и правления, что проявляется на самых различных уровнях сюжета и общей структуры произведения, включая описание глубоких раздумий и переживаний Сахиба Герая в самые драматичные моменты его жизни. Помимо черт биографического жанра, произведение характеризуется элементами и других жанров. Так, в нем однозначно присутствуют элементы панегирического жанра, где адресатом является опять же главный герой произведения — Сахиб Герай. Впрочем, это не мешает автору в некоторых фрагментах в достаточно завуалированной форме подвергать критике некоторые его поступки. Весьма очевидной является и дидактическая направленность произведения, на что присутствует указание уже в коротком предисловии к произведению, содержащем философские размышления автора о сути Божественного предопределения и превратностях судеб человеческих.

Как и большинство других образцов восточной исторической прозы того времени, «История хана Сахиба Герая» представляет собой произведение смешанной формы, прозаический текст в ней перемежается с поэтическими вставками. Судя по единству языка и стиля, эти вставки принадлежат перу самого автора, в одном стихе мы встречаем и его псевдоним (тахаллюс) — Нидаи. Помимо этого, в произведении часто используется рифмованная проза (садж); так, главный герой — Сахиб Герай — нередко «говорит» стихами. Несмотря на это, язык произведения в целом характеризуется простотой, он свободен от чрезмерного «украшательства» и орнаментализации. Во многом именно благодаря этой благородной простоте автор добивается значительной эмоциональной экспрессивности во многих фрагментах повествования, а его описания сцен смерти и похорон хана не могут не поражать своим трагизмом. Указанные особенности позволяют отнести труд Реммаля-Ходжи к ярчайшим образцам крымской исторической прозы своего времени.

Говоря о прозе XVI в., добавим, что определенный интерес с литературной точки зрения представляет и довольно известный арабоязычный памятник второй половины столетия — «Кетаибу а‘лами’ль-ахйар мин фукаха-и мезхе- би’н-Нумани’ль-мухтар» вышеупомянутого Махмуда бин Сулеймана Кефеви, содержащий краткие очерки о 809 ученых-правоведах (факихов) ханафитского мазхаба и известных «святых» (вели), начиная с пророка Мухаммеда. Особенностью произведения является стиль, объединивший строгость научного изложения с элементами, свойственными образцам мусульманской агиографии — менакыбнаме, вследствие включения в ткань повествования различных легенд и преданий, связанных с биографией того или иного лица. Труд, пользовавшийся значительной популярностью и активно используемый в научных кругах по настоящее время, сохранился в многочисленных списках, прежде всего в турецких рукописных собраниях.

Картина развития крымской литературы в XVI в. будет не полной, если не упомянуть и ряд османских авторов, принявших участие в литературных процессах в Крыму в этот период. Одним из них был уже упоминавшийся выше Кайсуни-заде Нидаи, или Реммаль-Ходжа, — автор «Истории хана Сахиба Герая». Добавим, что данный труд является далеко не единственным «крымским» литературным произведением Нидаи. Так, недавно в Турции Ф.М. Шен был обнаружен еще ряд его крупных произведений на крымскую тематику, на этот раз — поэтические, а именно три поэмы в форме месневи общим объемом более 1 000 двустиший. Поэмы посвящены первым годам правления Сахиба Герая, в том числе событиям, предшествовавшим известному Молдавскому походу султана Сулеймана «Великолепного» в 1538 г., в котором принимал участие и Сахиб Герай. Также в Крыму, по свидетельству самого Реммаля-Ходжи, им был написан и ряд суфийских произведений в стихах, на что присутствует указание в его историографическом труде.

Также необходимо упомянуть и о переводческой деятельности Реммаля-Ходжи в крымский период его жизни: согласно сведениям из «Истории хана Сахиба Герая», только ханом ему было поручено перевести на османский язык по меньшей мере «десять книг». Одним из подобных трудов мог быть известный памятник золотоордынской литературы — поэма Хюсама Кятиба «Хикяет-и Джумджуме султан»: известно, что данное произведение в 1548 г. было переведено на османский язык именно по приказу Сахиба Герая.

Принимая во внимание все эти обстоятельства, Кайсуни-заде Нидаи, несмотря на его некрымское происхождение, может по праву считаться одним из наиболее ярких представителей непосредственно крымской придворной литературы. Более того, на сегодня он является наиболее ранним известным поэтом и историографом, весьма продолжительную часть своей жизни проведшим при ханском дворе и оставившим значительное литературное наследие именно крымского содержания.

Из других османских поэтов, живших и творивших в Крыму в рассматриваемый период, известно имя поэта Зихни (Абдудделиль, Неджеф-заде, Зихни-и кадим, ум. 1614, Багдад), бывшего одновременно талантливым музыкантом и мастером каллиграфии и получившего известность при дворе все того же хана Гази Герая II. В хронике «Семь планет» Сейида Мухаммеда Ризы присутствуют сведения о том, что Зихни был удостоен собольей шубы с плеча Гази Герая — за весьма к месту прочитанный бейт знаменитого османского поэта Баки. Из крымских стихов Зихни известны его поэтический ответ (назире) на газель Газаи с редифом «-ерине», а также стихотворение с хронограммой на закладном камне одного из фонтанов Бахчисарая: датированное 999/1590—91 г., это стихотворение содержит имя устроителя фонтана — известного визиря времен Гази Герая — Ахмеда Аги. Необходимо отметить, что о пребывании Зихни при ханском дворе в Бахчисарае свидетельствуют и данные крымских кадиаскерских тетрадей. Имя поэта присутствует, в частности, в материалах первого тома, содержащего сиджили Бахчисарайского кадылыка и датированные 1608—1613 годами: Зихни, как секретарь ханского Диван («кятиб-и Диван-ы хани»), проходит в качестве свидетеля (шухуд-уль-халь) в ряде судебных дел, датированных 1609—1610 гг. Принимая во внимание эти даты, а также год вышеуказанной хронограммы, можно говорить о достаточно продолжительном периоде (около 20 лет) пребывания поэта в Крыму. Это косвенно подтверждается и следующим фактом: имя Зихни вместе с именем поэта-шейха Фейзи Кефеви, как двух ярких поэтов — современников хана-поэта Гази Герая II, упоминается в известной хронике XVIII в. — «Опоре известий» («Умдет ал-ахбар») Абдульгаффара Кырыми, при этом автор хроники отмечает, что и Фейзи, и Зихни были авторами поэтических «Диванов», содержавших стихи на трех языках (эльсине-и селясе).

Значительно больше сохранилось сведений о присутствии османских авторов в столице османской провинции на территории Крыма — в городе Кефе, а также других населенных пунктах указанного эялета. Поэтов мы видим среди правителей провинции (бейлербеев), кефинских муфтиев и кадиев, а также более мелких чиновников. Так, бейлербеями Кефе в разные годы были Шехзаде Сулейман — впоследствии султан Сулейман «Кануни» («Законник», 1495—1566 гг., поэт с псевдонимом Мухибби, обладатель «Дивана», бейлербей Кефе в 1509—1512 гг.) и Зейнель Паша (ум. 1527/28, псевдоним — Зейни, бейлербей в 1520-х гг.). Кефинским муфтием в 1580-х гг. был поэт Кара Кады-заде Махмуд (ум. 1597/98, псевдоним — Медхи, обладатель «Дивана»). Кадиями Кефе были Шемседдин Челеби (ум. 1520), Дервиш Мехмед Челеби (ум. 1531), Кучук Лутфизаде Мехмед (ум. 1588, псевдоним — Нейли). Дефтердаром (казначеем) и секретарем дивана (диван кятиби) при дворе бейлербея Кефе в 1489—1504 гг. Шехзаде Мехмеда, сына султана Баезида II, были, соответственно, Зихни Челеби (ум. 1510-е гг., также мастер прозы — стилист-мунши) и Шевки Юсуф Челеби (ум. 1500-е гг.). Наконец, Шабан Селики (ум. 1560-е гг.) некоторое время исполнял обязанности кадия в крепости Мангуп.

Продолжение следует...