Земледелие, скотоводство и земельные отношения в Крымском ханстве

12.2. Земледелие и земельные отношения. Крестьянская община. Скотоводство

И.В.Зайцев, Э.И.Сейдалиев

Экономической основой могущества ханской власти и бейских родов было землевладение. В действительности, в ханстве сложилась довольно сложная система землевладения, которое делилось на государственное (ханское), княжеское (бейское), землевладение духовных лиц, мурзинское и общинное.

В Крымском ханстве, как заметили исследователи, изучавшие земельно-правовые отношения этой эпохи, зачастую смешивались право государственное и частное, что особенно хорошо заметно при анализе сущности ханской собственности.

С формальной точки зрения именно хан был верховным собственником всех земель государства, распределяя особыми актами право на пользование даже бейликами (княжествами) внутри полуострова. Так, например, берат последнего хана Шагин Герая, выданный в 1778 г. представителю рода Ширин, гласил: «...повелеваем быть Меметше-мурзе владетельным Ширинского княжества беем и в том выдаем ему, Меметше-мурзе, сей высокий бераат наш в 27 день Реби-эль-Эввеля 1196 года, а по российскому исчислению 1778 года. По получении онаго, приняв княжество, по примеру своих предшественников, исправно исполнял бы свою обязанность и разрешал бы дела жителей Ширин как по части гражданской, так и духовной.». Такая практика не означала, что хан мог по своему усмотрению отнимать бейские земли: он лишь на правах верховной власти утверждал сложившийся порядок вещей.

При том что хану, как частному лицу, могли принадлежать личные угодья (мюльк), больших земельных наделов, которые переходили бы по наследству от хана к хану, мы не видим. В основном это дома, мельницы, лавки, сады, ханы (постоялые дворы), чаиры (лесные сенокосы, сады, пастбища) и т. д., но не земля. Более того: нередко хан утверждал особыми актами (мюльк-наме) покупки и мены земельной собственности, которая не имела отношения к его личным владениям.

В целом же к государственному (ханскому) имуществу относились, согласно шариату, собственно коронные земли (мирийе): соляные озера и прилегающие к ним селения (жители которых были заняты выволочкой соли), леса по течению рек Кача, Альма и Салгир (в основном предназначенные для ханских охот) и земли, лежавшие без обработки (меват). При этом хан мог наделять крымскую знать доходами с соляных озер, это осуществлялось с помощью пожалований — ярлыков. Пустопорожняя же земля (меват) могла в силу шариатских установлений об «оживлении мертвой природы» переходить в общинную собственность и становиться мюльком, с которого платился десятинный налог.

Собственные наделы имел в ханстве калга. Этот надел, выделенный, видимо, первоначально из фонда мирийе, назывался калгалык и простирался по течению р. Альма до Чатырдага. Как часть земель государственных этот удел не мог дробиться и продаваться, однако калга мог давать часть этих земель в условное пользование частным лицам или общинам за ту же десятую долю урожая.

Княжеское землевладение (бейлик) представляло собой земельный фонд шести основных княжеских родов ханства — Ширинов, Барынов, Мангытов (Мансуров), Аргынов, Яшлавских и Седжиутов. Это было родовое землевладение, принадлежавшее именно роду целиком, а не отдельным его представителям. Оно переходило к старшему в роду, который мог перераспределять его между членами рода. Границы владений родов не всегда удается установить достаточно четко, к тому же географически они могли быть распределены по территории полуострова и не представлять единого целого. Основные земли бейлика Ширинов находились в районе Феодосии, бейлик Мангытов находился в степях, прилегавших к Перекопу и в районе нынешней Евпатории, аргинские земли (Аргинский кадылык) находились возле г. Старый Крым, где соседствовали с владениями Ширинов и Барынов.

Яшлавские занимали земли между Кырк-Йером и Альмой. О владениях Седжиутов, которые были меньше других, сведений недостаточно.

В пределах бейликов в поздние времена существования ханства при разложении традиционного порядка вещей могла складываться частная собственность отдельных представителей рода.

Главной особенностью бейликской собственности было право суда на его территории, для чего у некоторых бейских родов имелись шариатские суды и кадиаскеры. В XVIII в. бейлики на османский манер даже называются каймаканствами, т. е. судебно-административными округами. Впрочем, поскольку высшим уголовным судом в ханстве был ханский суд, иногда беи обращались к ханскому кадиаскеру для разрешения, например, поземельных споров.

Другой категорией земель в ханстве был так называемый ходжалык, т. е. собственность духовенства — нескольких родов духовных лиц — ходжей. Эта собственность имела много общего с бейским землевладением, составляя собственность не частную, а родовую. Глава рода и ее распорядитель также получал ее по ханским ярлыкам, имел право суда и обязан был выставлять в случае военных действий особое ополчение из деревенских жителей своей территории.

Позднее других сложилась в ханстве категория служилых землевладельцев (мурз, а также ханских чиновников), получавших по ханским ярлыкам земельную собственность в условное владение за службу. Подобно русской поместной системе, служилое землевладение в Крыму прошло путь от поместий к вотчине. Произошло это, видимо, довольно быстро: уже в XVII в. есть случаи передачи пожалованной ханом земли по наследству. Основой крымского общества были лично свободные крестьяне, составлявшие крестьянскую общину — джемаат. Именно они обрабатывали поля беев, казны или мурз, возделывали их виноградники и сады, доставляли лес и проч. (т. е. отбывали повинность, своего рода барщину). На своих участках они вели собственное хозяйство, уплачивая за право пользования землей налог — десятину (ашр или ушур). Подать эту собирали особые чиновники — дуваны. Таким образом, члены джемаата трудились на собственно общинных землях, а также на земле казны, беев, ходжей или мурз. Джемаат был отдельным юридическим лицом, а его собственность (будь то выгон, пахота, сад или сенокос) — собственностью всей общины.

Еще одной категорией крымского населения были рабы. Следует отметить, что в экономике ханства рабский труд занимал весьма скромное место и ограничивался масштабами домашнего рабства. Существовала практика отпуска рабов на волю после отработки ими известного срока (6-7 лет). Переход раба в ислам автоматически означал свободу (поскольку мусульманин не может быть рабом).

Другой важной составляющей экономики Крымского ханства было скотоводство. Данные письменных и археологических источников свидетельствуют, что в различных регионах развивались и преобладали разные формы хозяйства. В степной части Крымского ханства в основном проживало население, основным занятием которого было кочевое скотоводство. Степные крымские татары разводили в основном лошадей и крупный рогатый скот, а также овец. Обитатели предгорных и горных районов в большей степени занимались садоводством и огородничеством, но также и выпасали овец на высокогорных пастбищах. Вероятно, оседлое население также разводило домашнюю птицу. Свидетельства об этом содержатся в описаниях путешественников, записках дипломатов, внутренних источниках Крымского ханства, таких как судебные сиджили, исторические труды крымских авторов и т. д.

Иософат Барбаро приводит подробные данные о развитии животноводства у татар в начале XV в., где среди прочего неоднократно упоминает о табунах лошадей: «Среди этого народа есть торговцы лошадьми; они выводят лошадей из орды и гонят их в различные места. В одном караване, пришедшем в Персию еще до того, как я оттуда уехал, их было четыре тысячи голов. Не удивляйтесь этому: действительно, если бы вы пожелали за один день купить в орде сразу тысячу или даже две тысячи лошадей, вы нашли бы их там, потому что лошади ходят табунами, как скот. Обычно отправляются в табун и говорят продавцу, что желательно достать сотню таких-то коней. У него есть дубинка с арканом на верхнем конце, и он настолько привычен к своему делу, что едва лишь покупатель укажет ему — «слови, мол, мне этого коня или слови того», как он уже накинул петлю коню на голову, вытащил его из среды других и поставил в стороне. Таким способом он вылавливает столько коней, сколько требуется покупателю, и тех именно, каких тот желает. Мне случалось встречать в пути купцов, гнавших лошадей в таком количестве, что они покрывали пространство целых степей. Но вот что удивительно: страна эта не производит очень породистых лошадей; они низкорослы, с большим брюхом и не едят овса. Когда их гонят в Персию, то наибольшее достоинство, которое можно за ними признать, состоит в том, что они едят овес, потому что если бы они его не ели, то не могли бы, в случае надобности, переносить усталость».

О разведении и продаже коней степными татарами пишет и Амброджио Контарини. Во время путешествия из Поволжья в Москву сопровождающие его татары вели 200 лошадей для пропитания и на продажу. Все путешественники подтверждают, что в Крымском ханстве разводили породу низкорослых, но очень выносливых лошадей. Примечательно что в Золотой Орде, также использовали невысоких, но крепких и выносливых лошадей. Вероятно, крымские татары унаследовали от Улуса Джучи и эту породу лошадей. Также источники отмечают, что для парадных выездов как в Золотой Орде, так и в Крымском ханстве элита использовала привозных породистых лошадей.

В частности, Мартин Броневский сообщал «У всех татар есть для их потребностей лошади татарской породы, красивые, сильные, быстрые, росту среднего и чрезвычайно полезные ко всякого рода работе. Хан, многие солтаны, знатные татары употребляют для войны лошадей турецких, арабских, караманских и других азиятской породы, или же отличных иностранных. Быстрые лошади ценятся у них необыкновенно дорого. Татары обыкновенно пасут их на степях Таврического полуострова, но чаще всего выгоняют на пастбища в летнее и зимнее время к Борисфену и Танаису: только знатнейшие татары держат у себя на конюшне по нескольку лошадей, да и то для своих нужд, а не из роскоши. Лошади негодные для верховой езды и плохой породы употребляются для извоза, но и то редко, потому что этого рода работы исполняются верблюдами и волами». О конях разных мастей и пород, в том числе о войсковых лошадях, упоминают кадиаскерские книги. Например, лошадь масти «сюр» (красно-коричневая), гнедая, буланая, саврасая, вороная и т. д. В деле о компенсации за вред, причиненный лошади, упоминается «московская» порода: «Селим Эфенди в собрании Суда Шариата в присутствии Ханкулы Хаджы (заявил): «Взяв без разрешения из завещанного одну лошадь московской породы, мы причинили ей вред».

Разводили крымские татары и крупный рогатый скот, тот же Иософат Барбаро свидетельствует, что «второй вид животных, которых имеет этот народ, — прекрасные крупные быки, причем в таком количестве, что их вполне хватает даже на итальянские бойни. Их гонят в Польшу, а некоторую часть направляют через Валахию в Трансильванию; кроме того — в Германию, а от- туда уже ведут в Италию. В тех местах [в степях] быки носят поклажу и вьюки, когда это требуется». Описывая степных татар, Контарини сообщает: «Они владеют стадами быков и коров, причем это, я полагаю, наилучшие по своему качеству животные во всем мире; таковы же бараны и овцы. Мясо их превосходного вкуса, так как их пастбища очень хороши. Татары очень ценят кобылье молоко. У них прекраснейшие обширные степи, где не видно ни одной горы». Учитывая, что свое путешествие автор совершал в 70-е гг. XV в. и это сообщение относится, вероятно, к татарам Большой Орды, мы можем предположить, что оно верно и по отношению к крымским татарам.

Разводили в Крымском ханстве и верблюдов, причем этот вид животных сохранялся в Крыму вплоть до начала XX в. И снова свидетельства об этом мы находим в произведении «Путешествие в Тану» Иософата Барбаро. Вот что он пишет:

«Третий вид животных, которых держит этот народ, — высокие мохнатые двугорбые верблюды. Их гонят в Персию и продают там по двадцать пять дукатов за каждого. Верблюды с Востока имеют один горб и малы ростом; их продают по десять дукатов за каждого». В описях имущества судебных дел начала XVII в., также сообщается о верблюдах. О разведении верблюдов в Крыму в XIX в. сообщает Ф. О. Домбровский.

«Четвертый вид животных, которых разводит этот народ, — огромнейшие бараны на высоких ногах, с длинной шерстью и с такими хвостами, что некоторые весят до двенадцати фунтов каждый. Я видел подобных баранов, которые тащили за собой колесо, а к нему был привязан их хвост. Салом из этих хвостов [татары] заправляют свою пищу; оно служит им вместо масла и не застывает во рту».

Эвлия Челеби сообщает о том, что для подъема воды на Чуфут-Кале использовали ослов.

В регионах с оседлым населением, вероятно, разводили и домашнюю птицу. Так Эвлия Челеби, описывая Бахчисарай, сообщает, что тут славится кебаб из мяса индейки: «Все блюда достойны похвалы. Известна польская курица. У нее с клюва свисает красный кусок мяса, будто слоновий хобот. Славятся кебаб из ее мяса, а также кебаб из баранины, нарезанный кусочками и зажаренный на огне от колеса арбы».

Продукция скотоводства в большинстве обеспечивала питание населению Крымского ханства. М. Броневский сообщал, что татары «питаются кониною, верблюжиною, быками, коровами и бараниной, которых у них очень много. Знатнейшие и богатые употребляют хлеб, говядину, переваренное вино и сладкие напитки; а простой народ не имеет хлеба, употребляют вместо него толченое пшено, разведенное водою и молоком и называемое обыкновенно касса (буза?); вместо питья употребляют кобылье молоко и сыворотку. Убивают также верблюдов, лошадей и быков». Он же сообщает о передвижениях кочевых татар: «Эти кибитки круглы и покрыты войлоками; но едва могут вмещать в себе от четырех до пяти человек. Татары укладывают все на двуколесные возы, запряженные одним или двумя верблюдами, иногда волами. Ведя за собою верблюдов, лошадей, скот и бесчисленные стада овец или оставляя некоторых на хороших пастбищах, татары отправляются в Перекоп».

Выпас и содержание скота также описываются очевидцами. Михалон Литвин сообщает:

«Скот и лошади даже зимою пасутся в поле под открытым небом; если они, переутомленные работою, исхудалые и истощенные, отпускаются на пастбище, то откармливаются пушистою травою, добытою из-под снега ударами копыт, не хуже, чем у нас на лучших пастбищах или под крышею». В горных районах овец содержали в специальных кошарах и пещерах, об этом сообщает турецкий путешественник Эвлия Челеби: «А в пещерах, что располагаются в горах, которые вокруг этих заливов, находятся все огромные кошары и стада овец — загоны для скота народа крымского. Мы десять дней путешествовали и осматривали эти прекрасные места. Чобаны этих стад угощали нас Бог знает каким количеством вкуснейшей баранины и ягнятины, мёда, сливочного масла, каймака, кулемеза, хошмурума, агыза, катыка, сыра тильме, кесмека, сыворотки, различных сыров и прекрасного молока. Нагрузив наших коней свежими головами сыра, [мы отправились] на восток».

Вероятно, каждый хозяин клеймил свой скот родовыми тамгами. В одной из записей кадиаскерских сиджилей разбиралась тяжба за коня: «Этот самый Мерги во время похода силой увел у меня лохматого коня (у которого была) тамга ковша», в другом деле об украденой лошади: «Находящаяся у указанного Хаджи Байрам гнедая лошадь, у которой сбоку сзади на ляжке тамга в виде вил, принадлежит мне». Упоминания тамг на скоте (в основном на лошадях) часто встречается в судебных записях.

Среди записей кадиаскерских сиджилей первой половины XVII в., опубликованных Мурат беем Биарслановым, есть данные о стоимости некоторых домашних животных. В ходе раздела имущества некой покойной Мелек Бикеч среди прочего перечисляются следующие животные: «...темно-рыжий жеребец — 8 хасене; жеребец масти кула — 7 хасене; темно-серый жеребец — 3 хасене; вороная кобылица с жеребенком — 5 хасене; еще вороная кобылица с жеребенком — 5 хасене; буланая кобылица с жеребенком — 5 хасене; темно-рыжая кобылица — 5 хасене; гнедая кобылица с жеребенком -5 хасене; рыжая кобылица с жеребенком — 5 хасене; кобылица масти кула с жеребенком — 5 хасене; кобылица масти кула — 4,5 хасене; рыжий годовалый жеребчик — 3 хасене; вороной годовалый жеребчик — 2,5 хасене; девять волов — 36 хасене; пять коров — 20 хасене.». Подобные данные, а также сведения о возмещении ущерба за похищенных животных и судебных тяжбах за них содержатся и во многих других сиджилях. Выше уже упоминалось, что крымские верблюды продавались по 25 дукатов, в судебных записях стоимость верблюда оценивалась в 20 флоринов, некий Муртаза Кятиб, «купив у Хаджи Сефера верблюда за двадцать флоринов, он до сих пор с деньгами не расстался (не заплатил)».

В ходе раскопок поселений, относящихся к эпохе Крымского ханства, среди находок в значительном количестве встречаются кости домашних животных, что подтверждает данные письменных источников. Так, на территории поселения Су-Баш 1 наряду с большим количеством остеологических материалов выявлено также значительное количество железных подков лошадей, ослов и волов. На поселении Кенегез Восточное, также исследованном в ходе строительства трассы «Таврида», было выявлено более 17000 костей домашних животных, среди которых больше половины приходится на остеологический материал, принадлежащий крупному рогатому скоту, около трети костных находок относится к мелкому рогатому скоту и десятая часть представлена костями лошадей. Исследователи отмечают, что в небольшом количестве представлены кости верблюдов, собак и кошек. Кости домашних животных были обнаружены на поселении Батальное 1, где также представлены и изделия из кости и заготовки для их производства. Это также может свидетельствовать о развитии у населения Крымского ханства косторезного ремесла. Среди археологических материалов также встречаются кости домашней птицы, яичная скорлупа и т. д. Следует отметить, что комплексное исследование письменных и археозоологических материалов по истории скотоводства в Крымском ханстве до сих по не проводилось, ввиду этого мы имеем лишь самое приблизительное представление о породах, особенностях разведения и ухода и количестве домашних животных, которых в период Крымского ханства разводили крымские татары.

Таким образом, скотоводство в Крымским ханстве представляло развитую отрасль хозяйства. Мясо, молоко и другие продукты животноводства практически всех видов животных употреблялись в пищу. Шкуры, кость, овечья и верблюжья шерсть использовались для ремесленного производства. Лошади чаще всего использовались для верховой езды, в том числе и в военных целях. Чаще всего каждый воин брал с собой несколько запасных коней в поход. Верблюды и волы использовались как тягловая сила, их запрягали в упряжные повозки, вероятно они же использовались для пахоты.

Как видим, сельское хозяйство составляло весьма ощутимую часть экономики Крымского ханства. В земельные отношения были вовлечены практически все слои населения государства, от простых общинников — представителей джемаата, до правителей государства, при этом часто форма собственности и использования земельных владений была достаточно разнообразна. Скотоводство также представляло достаточно развитую отрасль хозяйства и предусматривало разведение различных видов домашнего скота и птицы, обработку продуктов животноводства, что в свою очередь обеспечивало население продуктами питания, производство ремесленного сырья, внутреннюю и международную торговлю.