Становление и эволюция Булгарского государства в Волго-Уральском регионе

Введение

Алмаз как камень тверд, но камень — не алмаз, И разницу поймет не каждый среди нас. Глупцу пребудет чужд достойный сей рассказ, А умный все поймет, внимая мне теперь.

Кул Гали «Кыйсса-и Йусуф» (1233 г.) Перевод С. Иванова

Изучение древней и средневековой истории народов Волго-Уральского региона является одной из приоритетных и дискуссионных тем в отечественной науке. Обсуждение этой научной проблемы идет уже около двухсот лет, но актуальность ее не только не снижается, но становится еще более высокой, как и накал страстей вокруг нее. В последние годы интерес к этому направлению исследований только возрос, поскольку булгары — важный компонент в происхождении не только татарского народа, но и многих народов Поволжья и Приуралья. В последнее время, кроме научного интереса, эта тема стала объектом политизации в связи с ростом национального самосознания и усиления квазинаучного мифотворчества.

В этой связи этногенез булгар важен не только в рамках становления Волжской Булгарии, но и как частный пример решения проблемы становления, консолидации и распада средневековых этнополитических общностей, их социальной и этнокультурной структуры. Противоречивость процесса изучения этнических и социальных процессов проистекает вследствие борьбы различных теорий, сложности методик анализа этих процессов, а также дискуссионности базовых понятий. В последнее время к методическим прибавились еще и концептуальные проблемы. Важнейшей проблемой гуманитарной науки стала выработка новых подходов к изучению социальных, конфессиональных и этнополитических процессов, протекавших в средневековых государствах, поскольку прежние квазимарксистские теории могли использоваться только в узких и искусственно ограниченных контекстах — в стерильных условиях политического диктата и господства одной теории. Как только пали идеологические запреты, прежние схемы оказались не способны выработать непротиворечивые объяснительные модели для всей совокупности фактов, раскрывающих этническую историю народов Волго-Уральского региона. Между тем можно сказать, что именно в булгарскую эпоху начала складываться Урало-Поволжская историко-этнографическая область, как мозаика народов и культур.

Для преодоления этой проблемной ситуации требуется создание принципиально нового подхода. Основой для подобной системной этноархеологической методики является изучение средневековой ментальности как источника сведений о ключевых аспектах этничности. Распознав этнический контекст, можно будет выделить в нем некоторые элементы, имеющие этнокультурную и этносоциальную значимость, а на их основе те признаки и артефакты, которые могли бы быть зафиксированы археологически. Только после этого становится целесообразным обратный путь рассмотрения этногенеза и этнической истории через призму выявленных элементов идентификации этноса. То есть, изучение проблем этнополитической истории народа следует рассматривать в тесной связи с культурной историей и становлением этнического самосознания.

Становление и эволюция Булгарского государства в Волго-Уральском регионе в период средневековья являются важнейшим этапом формирования татарского народа. Именно тогда сложились и развивались важнейшие элементы самосознания, связанные с исламом, этносоциальной структурой общества и дружинной культурой. С ним в той или иной степени соприкасались и испытывали влияние его социальной структуры многих народов Поволжья и Приуралья. Поэтому изучение истории возникновения и трансформации булгарского общества поможет прояснить многие аспекты этнокультурной и социально-политической истории этого региона.

Современная гуманитарная наука переживает период кризиса. В той или иной мере этот кризис затронул всю мировую историографию, особенно ту ее часть, которая основывала свои задачи и методы анализа на эволюционистских и позитивистских концепциях, опиравшихся на идею прогресса и примат идей материализма. В изучении процессов социальной и этнической истории в отечественной науке до недавнего времени безраздельно господствовал исторический материализм в вульгарно-догматическом «советском» исполнении, основанный на позитивизме, историцизме и панлогизме, и наступил период кризиса, который может быть преодолен только за счет внедрения новых концепций.

Поэтому все больше сторонников приобретают философские идеи неокантианства, сформулированные применительно к социальной истории в трудах М. Вебера. В последнее время эта концепция была дополнена идеями синергетики, которая рассматривает социальные общности как самоорганизующиеся, открытые, нестабильные и способные к фазовым переходам системы. Предметом изучения этого направления в науке является не просто экономическая, социальная и политическая история, а освоение глубинных структур социального сознания и даже «подсознания истории», переход к изучению истории «в человеческом измерении», к целенаправленному «диалогу культур», к познанию структур ментальности значительной протяженности, глубины и степени влияния на событийную историю. Наиболее распространенным исследовательским принципом новой социальной истории является полидисциплинарность, которая основывается на идеях социальной дифференцированности культурного поведения и требования соединения истории ментальностей с историей социальных структур, которые отражают особенности существования общества в конкретный период времени, в конкретных обстоятельствах и в конкретном месте.

В этой связи методологической базой настоящей работы являются методы исторической антропологии, выработанные на основе идей неокантианства, позволяющие широко использовать концепции конструктивизма, структурализма, статистико-комбинаторных, компаративистских и других методов «новой социальной истории». При этом использование этих концепций носит ситуативный характер и диктуется в каждом случае исследовательской стратегией.

В отношении изучения этнических процессов следует признать их определенную условность, поскольку то, что в современной этнографии признается «этносом», практически недоступно для изучения, в силу специфики имеющихся в нашем распоряжении источников — как археологических, так и письменных, а тем более лингвистических, и физической антропологии. Преодолевая эту сложность, отечественная наука попыталась выработать несколько интересных схем, типа соотнесения некоторых произвольно выбранных археологических явлений с «этносами», а для средневековья с «народностями». Однако современная историческая этнология отвергает эти схемы, густо приправленные идеями примордиализма (эссенциализма) и «терминологического фетишизма», когда исследователь видит в исторических терминах из средневековых сочинений то, что хочет в них видеть (характерный пример, навязчивый перевод арабского термина ас-сакалиба как славяне).

Современная методика исходит из идей конструктивизма и исторической антропологии, которые видят в этносе и этничности не стабильные (эссенциальные) субстанции, а скорее процесс постоянного оформления социальных общностей, формирующих этносоциальную границу. Главным в этом подходе является не манипулирование этнической терминологией и лингвистическими определениями, а выявление «ядра этничности» при помощи анализа аутентичных исторических сочинений, которое можно будет соотнести с материалами археологической культуры, т. е. соответствующим образом организованного комплекса данных археологии. Проблемой является, в частности, извлечение сведений по этносоциальной или этноконфессиональной идентичности из средневековых источников. Сложность эта вполне осознается всеми исследователями. Единственное адекватное решение этой проблемы видится в углубленном анализе источников с применением методик исторической антропологии и компаративистского анализа.

Целью применения этих методик является получение научной, объективной, комплексной и динамичной картины прошлого, позволяющей проследить развитие Волжской Булгарии и ее социальных, политических, культурных и этнических структур. Все это определяет новизну работы, которая определяется междисциплинарным подходом к постановке исследовательских проблем, введением в научный оборот новых концептуальных положений, а также выводов, в значительной степени не имеющих аналогов в отечественной историографии.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

• изучить исследовательские парадигмы по проблеме этногенеза и этнокультурного развития, использовавшиеся в отечественной истории на фоне развития мировой науки об истории древних этносов;
  
• проанализировать весь комплекс источников, в первую очередь археологических, по данной теме и возможности их синтеза в рамках данного исследования;
  
• рассмотреть причины и факторы формирования булгарского государства на фоне социально-политического развития Восточной Европы и возникновения волго-балтийского пути и движения по нему русов;
  
• выявить этапы становления социальных структур и дружинной культуры, символов власти и политических институтов в средневековой Булгарии;
  
• определить причины проникновения ислама в Среднее Поволжье и археологические источники (в первую очередь погребальные памятники), свидетельствующие о его распространении;
  
• изучить по комплексу источников представления булгар о своей этнополитической и конфессиональной общности;
  
• охарактеризовать аспекты внешнеполитической общности Булгарии, образ страны и народа в средневековых источниках, динамику формирования булгарской этнополитической общности.
  

Территориальные рамки исследования охватывают территорию средневековой Булгарии, что в археологическом смысле соответствует ареалу распространения памятников булгарской археологической культуры. Процессы, протекавшие в рамках этого государства, сделали булгарское общество ареалообразующим фактором, чье влияние распространялось на весь Волго-Уральский регион, стимулируя ускоренное культурное развитие. Хронологические рамки работы охватывают период с конца IX века — от времени возникновения Булгарского государства, положившего начало бурному социально-политическому развитию в регионе — до первой трети XIII в., когда в период монгольских завоеваний Булгария была завоевана и вошла в состав Улуса Джучи (Золотой Орды), что резко изменило этнополитическую и социальную структуру булгарского общества.

Основой ее является синтез различных методик и исследовательских процедур, которые ранее применялись лишь для анализа отдельных конкретных источников, но никогда не использовались в одной работе. Ранее в историографии проблемы этнической истории рассматривались либо на основании археологических источников, либо письменных, что вело к односторонности выводов и искаженной картине этнического развития татар и их предков. В данном исследовании впервые изучение различных источников по истории средневековых этнополитических и социальных структур Поволжья и Приуралья — археологических, письменных, языковых — осуществлялось последовательно и комплексно, что позволило сопоставить и выявить динамику развития политических и социальных общностей. Особо следует подчеркнуть, что в работе впервые применительно к данному региону использовался социальный подход к изучению этнокультурных процессов, что позволило отказаться от целого ряда устоявшихся схем, выяснить сущность и динамику этих процессов.

Последовательно изучено становление Булгарского государства и его властных институтов, выявлены новые возможности различных источников — археологических и нарративных, позволивших реконструировать социальную структуру общества, выявить сословно-клановый характер господствующей верхушки общества. Изучены материалы по начальному этапу распространения ислама в Поволжье. На основе комплексного анализа археологических материалов удалось определить этапы распространения мусульманской религии среди городского и сельского населения, а также всеобщий характер доминирования ислама в быту и погребальных ритуалах.

Автором введена в оборот новая комплексная методика выявления основных этнокультурных параметров и характерных элементов средневекового народа на основе его собственных представлений, выявленных по данным письменных источников, которые затем выделяются в материальных следах и остатках, маркируя границу средневековой этнокультурной общности. Применительно к анализу булгарской этноконфессиональной общности эта методика показала свою эффективность.

Большое внимание в работе уделено изучению социальной верхушки общества — военно-служилому сословию, которое, судя по анализу материалов средневековых государств Волго-Уральского региона, являлось не только стержнем социально-политической структуры общества, но и единственным носителем представлений о своей этносословной и этнополитической общности.

В работе последовательно проводится положение, что становление, развитие и распад этнополитических образований в средневековом Поволжье, как и вообще в средние века в Евразии, были тесно связаны с социальными и торговоэкономическими процессами. Так, возникновение Булгарского государства имело весьма тесную взаимосвязь с развитием Великого Волжского пути.

Основные результаты исследования изложены в 382 публикациях общим объемом более 260 п. л. и включают 6 монографий (включая 4 в соавторстве), 6 учебников и учебных пособий, 50 статей в коллективных монографиях, более 200 научных статей, а также 150 статей в энциклопедических изданиях. Основные положения и результаты исследования отражены в 140 докладах на международных, всероссийских и региональных научных конференциях и семинарах. В основу текста данной монографии была положена докторская диссертация в значительной степени, иногда существенно переработанная не в теоретическом и методическом планах, а в отношении уточнения и усложнения доказательной базы и разбора трудов предшественников, поскольку в данной теме накопились целые археологические пласты заблуждений и сомнительных положений, определяющих направление изучения данной тематики.

В этой книге, конечно, найдутся недочеты и слабые места. Виной тому авторские опечатки, ошибки, а возможно, и некорректные интерпретации. Но лучшее, что есть в научном сообществе — это постоянная и непрекращающаяся дискуссия, поэтому есть надежда, что эта книга станет поводом для обсуждений и дальнейших исследований. Разумеется, время, как и развитие науки, не стоит на месте и зафиксированное сейчас знание уже стало прошлым. Однако у автора есть надежда, что она в определенных аспектах создает надежное основание для дальнейшего развития и роста знаний. Опыт показывает, что не все новое действительно несет современное знание, поэтому дискуссии должны показать что реально дает прирост знаний, а что является повтором прежних схем.

Использованы фото с выставки художника Ильдуса Муртазина «Terra Bular»