Топография и население Каффы

Топография и население

Как уже было сказано, генуэзская Каффа возникла на месте античной Феодосии, которая прекратила свое существование не ранее IV в. н. э. Впервые топоним Кафа (лат. Caffa, Capha; венец. Gafa; турец. Kefe) встречается в анонимном византийском географическом трактате 360—386 гг. и «Истории Херсонеса» (IV в. ?), фрагмент которой сохранился в составе трактата Константина Багрянородного «Об управлении империей». Развалины опустевшей Феодосии в первой четверти IX в. лично посетил пресвитер Епифаний, автор «Жития апостола Андрея». Единственный артефакт, который мог бы свидетельствовать о существовании византийского поселения на месте древней Феодосии, это мраморная колонна с греческой эпитафией 819 г. (6327 г. от СМ). Однако вполне возможно, что она могла оказаться на своем месте в ходе масштабной доставки камня для строительства большой цистерны генуэзцами в 1465 г. из руин Херсонеса (Iherezonda) или же была еще более поздним трофеем, или и вовсе происходить не из Крыма.

Первоначальное генуэзское поселение в Каффе занимало небольшой приморский холм (Карантинная горка), облюбованный еще древними греками, на берегу обширного залива, защищенного от южных и западных ветров, которые являются причиной штормов в этой местности. Фактория на ранних порах, очевидно, была защищена только рвом и деревянным палисадом, который, впрочем, как мы уже указали, был серьезным препятствием для нападавших. Уже на первых порах в Каффе возникли католические церкви св. Франциска, Санта Мария де Коронато, госпиталь св. Иоанна. Деловым и административным центрами города были пристань, рынок и лоджия генуэзцев. Городок быстро стал пестрым в этническом и религиозном плане. Экономические выгоды привлекали в него выходцев из разных уголков Черного моря и Средиземноморья. Очень скоро места в пределах старых границ не стало хватать. И в пределах старого поселения и за его границами возникают церкви греков, армян и даже русских (Rossorum). К моменту принятия плана восстановления Каффы 30 августа 1316 г. (Certus ordo de Caffa) за пределами старого поселения, обнесенного стенами (muri) и «старым рвом» (fossatum veterum), еще более значительная территория была уже обозначена и защищена «новым рвом» (fossatum faсtum extra murum). Эта внешняя линия обороны со временем была усилена двойной линией каменных крепостных стен. Совершенствование и реконструкция оборонительных сооружений генуэзской Каффы продолжались до 1475 г. Но в общих чертах схема обороны города приобрела законченный вид к 80-м годам XIV в.

Старое генуэзское поселение, примыкавшее к морскому берегу, к 1352 г. уже было обнесено каменными стенами. Это укрепление стало городской цитаделью и часто обозначалось в документах как «замок» (сastrum). Обширные городские кварталы, располагавшиеся вокруг цитадели, также обнесенные глубоким рвом и стенами, получили, как и в Генуе, наименование burgi. К внешней крепостной стене с северо-запада примыкали кварталы предместий, которые в документах обозначены термином «antiburgi» (в будущем предместье Топраклы).

Фортификационные сооружения генуэзской цитадели оставались в хорошем состоянии вплоть до начала XIX в. и неплохо представлены в иконографии и картографических источниках этого периода. Они представляли собой однорядную крепостную стену, усиленную особенно часто с запада (со стороны дороги на Солхат) башнями, преимущественно прямоугольных очертаний. В генуэзских источниках имеются многочисленные упоминания микротопонимов, обозначавших эти башни (св. Антония, св. Марии, св. Николая, Бизанис, Стагнонум, Станталис и др.), но попытки привязать их к конкретным объектам наталкиваются (пока?) на объективные трудности. Более-менее уверенно можно локализовать лишь часовую башню с воротами башню Христа (turris Xpisti), которую, возможно, именовали еще и по-другому «башней папы» (turris pape). Средства на ее строительство, вырученные от продажи индульгенций, предоставил Каффе римский понтифик Клемент VI, о чем свидетельствует надпись от 8 июля 1348 г. на роскошной мраморной плите, инкрустированной мозаикой.

В цитадели были сосредоточены административные институты генуэзской коммуны Каффы (сomuna Ianue in Caffa). К 1382 г. старое здание «лоджии генуэзцев» было капитально перестроено и превратилось в двухкорпусной дворец коммуны европейского типа с внутренним двором, сохранившийся до конца XVIII в. В нем располагались апартаменты высших чиновников, рабочие помещения, залы заседаний, а также коммунальная канцелярия (курия). Внутренняя застройка цитадели до конца XVIII в. несла черты регулярной разбивки на участки прямоугольной формы, чего не скажешь о кварталах бургов, которые представляли собой хаотическое нагромождение построек вокруг культовых сооружений.

Сохранившийся картографический и иконографический материал второй половины XVIII в. позволяет в общих чертах визуализировать представления о конструкции и составных частях внешней линии обороны Каффы. К великому сожалению, до наших дней от нее дошли лишь жалкие остатки. Двойная стена и ров, облицованный камнем, представляли серьезное препятствие для конного войска соседних татар, но не представляли особого препятствия для войска, имеющего на своем вооружении огнестрельное оружие. Именно по этой причине, чувствуя себя в безопасности, османские власти так и не стали перестраивать генуэзкие укрепления, а лишь соорудили небольшой артиллерийский бастион вокруг крайней северо-западной башни, рядом с главными городскими воротами.

В Генуэзском государственном архиве сохранился уникальный документ, который, наконец, ставит точку в спорах о количестве и наименовании ворот генуэзской Каффы. В нем последовательно перечислены шесть городских ворот: Вонитика (Vonitiсha), Сакарелли (Saсharelli), св. Петра (Sanсti Petri), св. Георгия (Sanсti Georgii, Gorihi), св. Феодора (Sanсti Teodori), Хачатура (Caihadoris). Двое из них (Вонитика и Сакарелли) морские. Одни вели в город (бурги), а другие в цитадель. Остальные (сухопутные) ворота перечислены в направлении с востока на запад. В дополнение к известным фактам следует прибавить, что на всем своем протяжении внешняя крепостная стена Каффы, как и остальных генуэзских укреплений Крыма (Солдайи и Чембало), была усилена навесными деревянными машикулями (manteleti).

У морских ворот, которые вели в цитадель, находились два деревянных причала (pontum magnum, pontum parvum). Именно здесь проходили загрузка и разгрузка товара с судов, прибывавших в Каффу. Здесь торговцев встречали таможенные (сomeriharii) и налоговые чиновники (сabellatores) или же их помощники (сolleсtori). У ворот находилось несколько весов. Одни из них использовались сборщиками ханского коммеркия (pondus сanluсhorum). Кроме того тут находились т. н. «большие» и «малые весы» (pondus sсariatiсi, pondus parvus), на которых соответственно взвешивались тяжелые товары (на кантары и ротули) и «тонкие субстанции» (на либры и унции). Плата за взвешивание товара являлась основным источником дохода Генуи, который она получала от Каффы. В среднем сумма равнялась годовому бюджету коммуны Каффы, а иногда и превышала его в два раза. Площадь у морских ворот и вокруг дворца коммуны была центром деловой и экономической активности города.

В османский период расположение таможенных служб не изменилось. Своим местопребыванием главы османской провинции Кефе избрали старый дворец генуэзской коммуны, изображенный на самом раннем перспективном плане города 1607 г. Этот план происходит из путевого дневника французского дипломата Жюльена Бордье.

Как мы уже отметили, городские кварталы (сontraсte) в бургах, а также в предместьях (антибургах) имели хаотичную конфигурацию, которая была продиктована рельефом и сложившейся традицией. Судя по всему, каждый из этих кварталов возглавлял сотник (сaput сentenarii), на которого возлагались обязанности поддержания порядка среди жителей квартала. Именно сотники являлись поручителями должников казначейства коммуны, в зависимости от их места проживания.

Весьма примечательным был район города, примыкавший к средней части приморской стены. По всей видимости, при генуэзцах здесь располагался рынок (forum, bazale), к которому вели морские ворота Вонитика. Certus ordo de Caffa, в свое время, предписывал оставлять незастроенной территорию вдоль дороги на Солхат, которую предполагалось использовать для рынка. Но, по-видимому, уже в генуэзский период рыночная площадь постепенно была застроена многочисленными караван-сараями (сavarsarale). Скопление караван-сараев на вытянутой прямоугольной площади к западу от цитадели отмечено на всех российских военных картах Кефе 7080-х годов XVIII в. Их подробно и с восхищением, не уточняя, впрочем, их местоположения, описывал Эвлия Челеби, посетивший Кефе во второй четверти XVII в.

Историки нередко задавались очень важным вопросом: как отразился переход города из рук генуэзцев к османам, столь отличных по своей природе, с точки зрения культуры, религии и менталитета, на организации жизни города? Французский исследователь Жиль Вайнштейн полагал, что османы полностью переняли подход к организации городского пространства Кефе у генуэзцев.

Относительно границ земельного участка, непосредственно принадлежавшего генуэзской Каффе, а затем османской Кефе, можем привести заслуживающее особого внимания свидетельство османского историографа хана Сахиб Герая (1532—1551) Реммаль-Ходжи. По его сведениям, на момент взятия Каффы османским войсками в 1475 г. граница земли Каффы едва доходила до горы Паша-Депеси (нынешняя г. Паша-Тепе). Во всяком случае, этот текст полностью разрушает столетний исторический миф, бытующий в историографии об обширной округе генуэзской Каффы.

Во время захвата Каффы османскими войсками город не подвергся сильным разрушениям. На первых порах изменения городского ландшафта коснулись лишь мест отправления культа некоторые католические церкви были превращены в мечети. Османы не изменили старый генуэзский план города, который сохранял свои характерные черты вплоть до занятия города российскими войсками в 1771 г.

Османский путешественник Эвлия Челеби описывал все те же элементы оборонительной системы, которые лишь поменяли названия на османский лад: цитадель Kale-i Frenk Hisar1, а внешняя крепость Kale-i Birun. Эти же топонимы встречаются и в османских налоговых реестрах XVI в. Неожиданным в описании цитадели Эвлии Челеби является упоминание некоего укрепления Narin Hisar1 (верхняя крепость) в восточной ее части, примыкавшего, судя по описанию, к крепостной стене. Как и во времена генуэзцев, в османский период город был разделен на кварталы. Свои названия в османских налоговых ведомостях XVI в. кварталы (mahale) получали, чаще всего, по именам глав общин, за небольшим исключением, когда они именовались по названиям мечетей или именам их основателей. Большую часть горожан западноевропейского происхождения составляли генуэзцы и лигурийцы. В 1290 г. самую многочисленную часть жителей Каффы восточного происхождения представляли греки, составлявшие 50 процентов населения. Во второй половине XIII в. среди жителей Каффы появляются армяне. В XIV в. их численность еще значительно отставала от греков. Однако уже в XV в. численность армянской общины значительно увеличилась. Хотя мы и не имеем абсолютных цифр, но количественное сравнение списков заимодавцев коммуны Каффы 1454 и 1455 годов, сохранившихся в книгах казначейства Каффы, показывает значительное преобладание армянского населения над греками. Ту же картину дает и количественное соотношение известных и сохранившихся церквей к XVIII в. (16 греческих при 32 армянских). Армяне Каффы были значительно более интегрированы в генуэзское общество Каффы. Среди них было значительное количество католиков. Этот в большинстве случаев формальный переход в католичество можно рассматривать как ситуативную реакцию для преодоления экономической дискриминации. Он долгое время мало влиял на этническую идентификацию и самоидентификацию. Принятие католичества давало известные преимущества армянам переселенцам, отправлявшимся на проживание в пределы Польского королевства — во Львов и другие города Галичины, обладавшие Магдебурским правом.

Присутствие в Каффе тюркоязычного населения, преимущественно мусульманского вероисповедания, начиная с 1289—1290 гг. можно отследить по актам генуэзского нотария Ламбердо ди Сабучето. Тем не менее генуэзцы часто с подозрением относились к мусульманам, и, вероятно, основным местом их постоянного проживания были пригороды. Арабский путешественник Ибн Батута (1334 г.) упоминает о наличии в генуэзской Каффе мечети, не уточняя ее местоположения. В любом случае присутствие в городе татар из крымской степи (сampania) и Солхата, а также малоазийских турок, особенно приезжих торговцев, было обычным явлением, хотя об активной интеграции мусульман в общественную жизнь генуэзской Каффы нет никаких сведений.

В нотариальных актах 1289—1290 гг. среди жителей Каффы зафиксировано только два иудея, но ко второй половине XIV в. количество иудейского населения несколько возросло. В книге казначейства Каффы 1381—1382 гг. зафиксировано существование квартала Йудека (сontraсta Iudeсha) и упомянуто около 30 иудейских имен. Немецкий путешественник Иоган Шильтбергер отмечал, что иудеи Каффы исповедуют религию разного толка и имеют «два отдельных храма». Оба здания (крымчакская синагога и караимская кенасса) пережили столетия и были разрушены только в середине ХХ в. Представители иудейских общин иногда играли заметную роль во взаимоотношениях генуэзцев Каффы, Крымского ханства, государства Ак-Куюнлу и Великого княжества Московского, как некий каффийский торговец Ходжа Кокос в 70-х гг. XV в.

Среди жителей Кефе в небольшом числе присутствовали выходцы из Сирии и Тебриза, черкесы, грузины, валахи, русины и русские.

Очень важен вопрос о количестве населения генуэзской Каффы, при том, что такие данные для XVI в., к счастью, сохранились в османских налоговых ведомостях. На них стоит обратить особое внимание, поскольку они отражают абсолютные цифры предельного заполнения сложившегося городского ландшафта в нормальных (не экстремальных) условиях.

Средневековые источники дают иногда фантастические оценки численности жителей Каффы, например в 20 тысяч домов, что может дать расчетную цифру до 100 тысяч человек населения. Французский исследователь Мишель Балар предложил собственный метод исчисления общего количества жителей. Принимая, что в 1385—1386 гг. в Каффе был собран налог в 8 аспров с одного раба, заключает, что таковых в городе находилось 530 человек. Далее принимая, что их число составляло около 3 процентов от общего числа жителей, автор определяет общую цифру населения в 20 тысяч человек. Мы не беремся судить о справедливости подобной методики.

Расчеты количества населения Каффы, проведенные А.Л. Пономаревым с применением статистических методов, по объективным данным книг казначейства генуэзской Каффы 1374—1375 и 1381—1382 гг., дают более реальные цифры. Он оценил количество взрослых мужчин Каффы в эти годы в приблизительно 800 и 2 127 человек соответственно. Дальнейшие весьма приблизительные расчеты могут дать общую цифру ориентировочно в 10 тысяч человек для 1382 г., однако не те 20 тысяч домохозяйств, как указано у Шильтбергера.

События 1475 г. не повлияли принципиально на этнический состав населения. Серьезные последствия ощутила лишь латинская часть населения города. Все латиняне принудительно были выселены в Стамбул, где продолжили свою коммерческую деятельность на новом месте и в новых условиях. Квартал выходцев из Каффы в Стамбуле в 1477 г. состоял из 267 домов генуэзцев и армян. Статистические данные османских ведомостей о взимании джизьи за 1487—1493 гг. показывают общую численность немусульманского населения Кефе (с подчиненными поселениями) в 2 530 полноценных домохозяйств и 374 домохозяйства вдов.

Распределение населения Кефе по этническому и религиозному признакам

Данные двух налоговых ведомостей XVI в. показывают еще слабую, но все же тенденцию к постепенному сокращению доли христианского населения города. К сожалению, полные данные о численности населения Кефе в более поздних османских налоговых ведомостях до сих пор еще ждут публикации. Сравним опубликованные данные налоговых ведомостей XVI в. и XVII в. по некоторым выдержкам из них, приведенным в работе американского исследователя Алана Фишера.

Численность домохозяйств немусульман Кефе

Можно сказать, что в XVII в. тенденция к сокращению христианского населения в Кефе продолжает наблюдаться. Это явление не следует объяснять исключительно причинами религиозного характера. Большее значение играли политическая обстановка и экономическая ситуация. В первой половине века Кефе подверглась ряду разорительных нападений запорожских и донских казаков (1616, 1622, 1628 гг.). Население испытало значительные трудности и во время противоборства за престол ханов Мухаммед Герая и Джанибек Герая в 1628 г., когда город был наводнен ногаями Кантемир-паши. Население в страхе перед военной опасностью мигрировало вглубь полуострова в более безопасные регионы на территорию Крымского ханства. Отток населения провоцировал османских налоговых чиновников на злоупотребления, чтобы сохранить уровень поступлений в казну. В налоговые книги во время переписи 1630 г. вносились даже малолетние дети. Имели место вспышки недовольства населения. Такая финансовая политика налогового ведомства провоцировала миграцию из провинции. Чтобы воспрепятствовать этому, в 1634 г. османское правительство даже пошло на снижение налогового гнета. Тем не менее к моменту переселения христиан российскими властями из Крыма в 1778 г. именно в Кефе наблюдалась наибольшая концентрация немусульманского населения на всем полуострове, в отличие от сельских поселений Южного берега Крыма, многие из которых запустели.

В целом с началом османского господства выявляется вполне объективная картина замены господствующего населения Каффы (западноевропейцев, прежде всего итальянцев) мусульманским населением (прежде всего турками и татарами).

Администрация

Очевидно, что административная система генуэзской Каффы не имела никакой эволюции в османскую эпоху, а была заменена полностью уже сформировавшейся моделью провинциального управления.

На первых порах управление Каффой имело очень простую структуру. Во главе генуэзской фактории стоял консул, избиравшийся в Генуе, и обыкновенно срок его полномочий не продлевался. До 1300 г. он в административном отношении подчинялся подеста Перы. Как глава администрации он принимал политические решения, командовал, при необходимости, вооруженными силами и вершил правосудие. Пожалуй, только судебной властью и ограничивалась сфера его деятельности, в которой он имел право принимать полностью самостоятельные решения. Даже вопросы вооружения кораблей он должен был согласовывать в Генуе с оффицией Газарии (offiсium Gazarie), под чьим управлением находились генуэзские фактории «Заморья». Все остальные действия на месте, начиная со сбора налогов до каких-либо обыкновенных трат, он должен был согласовывать с т. н. советом двадцати четырех, избиравшимся пропорционально из генуэзских нобилей и пополанов. Кроме того, при консуле Каффы находился еще один коллегиальный орган совет шести, в сферу деятельности которого входили в основном функции избирательные. В случае необходимости члены совета шести могли заменять отсутствующих членов совета двадцати четырех. При главе администрации находилось всего лишь несколько чиновников. Полицейские и надзорные функции в городе, прежде всего на рынке, исполнял министрарий (ministrarius), избиравшийся на трехмесячный срок. Казна с наличными деньгами вверялась двум ключарям (сlavigerii), должность которых со временем, очевидно, трансформировалась во вторую по значимости в административной иерархии Каффы должность казначеев (massarii). Не меньшее значение в канцелярии фактории имели письмоводители (sсribae), которые должны были избираться исключительно из членов коллегии нотариев Генуи. В их обязанности входило, кроме обычного коммунального и публичного нотариального делопроизводства, заведовать текущими финансовыми операциями коммуны (выдача жалования, учет налоговых поступлений и т. д.), т. е. выполнять функции кассиров. Ранние статуты Каффы больше похожи на список предостережений и запретов, например, чеканить монету, собирать ханские пошлины, консулу становиться вассалом татарского хана или его князей и т. д.

С течением времени административная структура Каффы значительно усложнилась.

Как и прежде, главой фактории оставался консул с титулом «консул всех генуэзцев в империи Газарии». В судебных вопросах его замещал викарий. Ниже рангом были два казначея (massarii). Сначала они избирались на месте из числа граждан Генуи, а с 1455 г. стали назначаться из Генуи, как и остальные чиновники. Письмоводитель казначейства (sсriba massarie) со временем стал играть роль главного кассира коммуны. При консуле находился совет старейшин из восьми членов, которые избирались наполовину из граждан Генуи и горожан Каффы, соблюдая половинную пропорцию для нобилей и пополанов. Высшие чиновники фактории ведали избранием остальных органов управления: четырех генеральных синдиков (sindiсatores generalies), которые судят всех чиновников Черного моря за исключением самого консула Каффы; комиссии расходов (offiсium monete); торговой комиссии (offiсium merсantie); комиссии попечительной (offiсium provisionis), которая ведала преимущественно обустройством городской инфраструктуры и укреплений Каффы; комитета продовольственного (offiсium viсtualium). Количество комиссий было условно неограниченным. Они могли назначаться по случаю, например, войны (offiсium guerre) или эпидемии (offiсium sanitatis). Члены советов и оффиций не получали жалования из бюджета коммуны, что не означает того, что они не получали его из других источников.

Кроме того на жаловании коммуны состояли различные чиновники: кавалерий (исполнитель наказаний), переводчики и письмоводители на латинском, татарском и греческом языках, аукционщики (сintraсi), глашатаи (plaсerii), порученцы (orgusii) под началом капитана. Коммуна оплачивала жалование гарнизона, численность которого достигала иногда нескольких сотен человек, что ложилось тяжким бременем на казначейство. Специальные военные предводители (капитаны) назначались регулярно для двух ворот города Хачатура и Антибургов (св. Феодора), через которые поступали в основном товары и продовольствие из соседней Татарии (Tartaria) или, по-другому, Дешта (сampania). Порядок в городе обеспечивал капитан бургов. Административная и служебная структура фактории была чрезвычайно разветвленной, в нее было интегрировано и население восточного происхождения, включая иудеев.

Особняком среди списка капитанов Каффы стоит капитан или кастелян некоей башни св. Константина. Ему прислуживал всегда один помощник. Только в случае военной опасности в помощь ему придавалось в помощь еще несколько солдат. По всей видимости, это была отдельно стоящая башня за пределами периметра крепостных стен. Очевидно, это была портовая башня, очень характерная для многих генуэзских факторий Средиземноморья и Черного моря. Это объясняет то, что в начале военных компаний 1454 и 1475 годов османские войска, высадившись на берег, сначала оказываются у башни Св. Константина, а лишь потом подходят к стенам города. Вероятно, именно ее изобразил на своем плане французский дипломат Жюльен Бордье к востоку от города на холме.