Татары Мензелинского уезда состояли в кантонах и управлялись Военным ведомством

«Мензелинский уезд, на протяжении длительного периода включавший значительную часть территории историко-культурной области Восточного Закамья, являлся одним из центров формирования татарского народа и татарской культуры. На сегодняшний день — это территории Мензелинского, Нижнекамского, Тукаевского, Заинского, Муслюмовского, Сармановского, частично Актанышского, Альметьевского, Азнакаевского, Черемшанского районов Республики Татарстан».

Это фрагмент из нового многотомного научно-справочного издания «Татары Западного Приуралья». Его первый том посвящен Мензелинскому уезду и он был опубликован совсем недавно. В книге представлены материалы ревизских сказок 1795—1859 годов. Издание в какой-то степени является продолжением известной книги «Татары Уфимского уезда».

Земельный вопрос

«В связи со спецификой землевладения в Мензелинском уезде, как, впрочем, и в других регионах Оренбургской губернии, сформировалась сложная система сельских территориально-административных образований. Она состояла из волостей государственных крестьян, поземельных волостей башкирцев и тептярских команд.

В начале XIX в. ясачные и служилые татары Мензелинского уезда проживали в Каран-Азиковской, Енурусовской, Бурдинской, Макарьевской, Остинской (Останковской), Атинской, Ерсубаевской, Беткинской, Акташевской, Нижне-Абдуловской, Лашманской волостях.

Границы поземельных волостей башкирцев сформировались еще в XVII—XVIII вв. и, как правило, не совпадали с границами уездов.

В Мензелинский уезд входили следующие поземельные волости: Байлярская (тюбы: Калмашева, Салаушевская, Бизякинская, Тураевская), Булярская (тюбы: Булярская, Мушугинская), Сарайли-Минская, Байлярско-Сарайли-Минская, Гарейская (тюбы: Такталачукова, Азякулева, Янзигитова), Киргизская (тюбы: Ябалаковская, Байсаринская), Енейская (тюбы: Бугадинская, Камбарская, Енейская, Тугузская, Чигирская), Ирэктинская (Абдулбинская тюба).

Военная сила

С введением в 1798 г. кантонной системы в Оренбургской губернии было сформировано 11 башкирских и 5 мещерякских кантонов.

11-й башкирский кантон был в составе Мензелинского уезда, включал 11 команд (юртов). В 1802 г. количество команд увеличилось до 16 за счет включения Сарапульского и Елабужского уездов Вятской губернии. В 1834 г. их количество возросло до 25 .

Тептяри Мензелинского уезда входили в состав 9 команд.

В 1850-х гг. татары Мензелинского уезда состояли в 18-м и 19-м кантонах. С 1855 г. они были подчинены и управлялись Военным ведомством. Ситуация изменилась, когда вследствие окончательного вхождения казахских жузов в состав России в 1840—1850-х гг. Оренбургская губерния потеряла статус внутренней окраины.

Возвращение к крестьянскому сословию

Согласно «Положению о башкирах», принятому 14 мая 1863 г., «инородцы», живущие в Оренбургской, Самарской, Пермской и Вятской губерниях, известные под именем башкир, мещеряков, тептярей и бобылей и имеющие общее наименование Башкирского войска, получили гражданское устройство и были уравнены в статусе с сельскими обывателями (крестьянами).

Спустя 2 года, 2 июля 1865 г., вчерашних башкирцев перевели из военного в гражданское ведомство, кантонная система управления, таким образом, в войске упразднялась. Выйдя из состава иррегулярного войска, башкирцы, мещеряки, тептяри и бобыли были включены в сложившуюся систему сельского волостного управления».

Немного истории, или Мигранты из Среднего Поволжья

«Территория Мензелинского уезда исторически являлась контактной зоной, в которой проживали и взаимодействовали представители разных этнокультурных сообществ. Значительную динамику социальным процессам в Мензелинском крае придало его вхождение в состав Московского государства, приведшее к мощному миграционному движению оседлого населения из Закамья. <...>

Со второй половины XVI—XVII вв. в состав относительно немногочисленного местного населения, представленного ясачными и служилыми людьми, обладавшими еще со времен Казанского ханства обширными земельными наделами, использовавшимися ими в качестве наследственных владений, в первую очередь для пушного и бортного промысла, активно интегрируются переселенцы (бобыли, реже — служилые татары). После «казанского взятия» и откочевки ногаев с берегов Волги и Яика происходит массовое заселение региона, при этом основной поток мигрантов идет сюда из Среднего Поволжья.

О разных «башкирцах»

Вхождение переселенцев в состав башкирцев осуществлялось путем переписывания их в окладной ясак и фиксации в ясачных (окладных) книгах.

Необходимо отметить, что применительно к Восточному Закамью наименование «башкирец» имело эндонимическое содержание — Русское государство, выделяя ясачное население, обладавшее определенными правами и обязанностями, маркировало его по территориально-административному принципу. Местных жителей, плативших ясак в Уфу и имевших вотчинные права на землю, вне зависимости от этнокультурной идентичности начинают именовать «башкирцами».

В некоторых случаях наряду с эндонимом «башкирец» использовались политонимы и этнонимы, например: ногайские и татарские башкирцы. Если по каким-то причинам башкирец выезжал на жительство за пределы Уфимского уезда, он переставал фиксироваться как представитель данной социальной группы.

Например, башкирец Дуванейской волости Мамсяк Елкачин с сыном Кузаем, имевшие в этой волости «Елкичинскую вотчину», перейдя на территорию Кунгурского уезда и поселившись в Карьевской четверти, там именовались уже «ясачными татарами». Такую же картину можно было наблюдать с башкирцами, выезжавшими в Казанский уезд, где они обозначались как «ясашная»/«казанская» «чуваша» (т.е. ясачные татары).

Налоговые дела

В переводе на оклад пришлого ясачного населения первоначально были заинтересованы как государство, так и сами башкирцы. Если уфимская администрация путем увеличения числа башкирцев расширяла свою налоговую базу, т.е. количество окладного населения, платившего ясак в Уфу, то башкирцы снижали свою налоговую нагрузку и обременение по несению государственных повинностей. Особое значение припуск имел в поземельных волостях с существенной территорией и небольшим населением, так как распределение налогового бремени осуществлялось не по числу ясачных людей, а по количеству и качеству земельных и лесных владений. Башкирцы в таких волостях объединялись не на основе единого родоплеменного происхождения, как это можно было наблюдать в Восточном Приуралье, а на основе принадлежности к общей территориально-административной единице, как правило, обозначавшейся по названию волостного центра.

Неслучайно, что уже в делопроизводственных материалах второй половины XVII в., относящихся к Казанской дороге Уфимского уезда, практически не встречается челобитных от представителей того или иного рода или племенного образования, фиксируются лишь индивидуальные или коллективные прошения от представителей одной или нескольких социальных корпораций («товарищи»).

Как Ирмекей Алтынбаев, Сулейман Михайлов и Бекмет Елдашев стали «башкирцами»

Знакомство с архивными источниками XVII в., отложившимися в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА), позволяет выявить механизмы формирования группы башкирцев и инкорпорации в их состав других страт ясачного населения региона.

Рассмотрим этот процесс на конкретных примерах. В начале 1689 г. башкирцы Ельдяцкой волости Казанской дороги Ирмекей Алтынбаев, Сулейман Михайлов и Бекмет Елдашев обратились с прошением к уфимскому воеводе о снятии с них бобыльского ясака в связи с тем, что они были записаны в окладные списки. В ходе разбирательства этого дела выяснилось, что Сулейман Михайлов действительно ранее платил бобыльский ясак, но вместе с безясачным бобылем Бекметом Елдашевым был переведен на окладной ясак. При этом, чтобы «казне в зборех порухи и убыли не было», вместо С. Михайлова в бобыльский ясак был записан безясачный черемис д. Биртюковы Токметка Токсубаев.

Таким образом, факт оплаты ясака и записи в окладные книги был достаточным основанием, чтобы признать перевод бобылей в башкирцы. В самом документе отмечалось, что данный случай не был уникальным: «и преж сего такие примеры были безясашные люди, в окладные ясаки писаны Елдяцкие волости башкирцов по старым ясачным книгам написано малолюдно, а ясак на них болшой и за малолюдством тот ясак платят они по вся годы против окладу не сполна и чтоб впредь на них тот ясак в доимке не был и для ясачных зборщиков велел им дать оберегалную память». Единственным препятствием в переводе вчерашних бобылей в башкирцы в глазах уфимской администрации могла стать уплата ими ранее бобыльского ясака, которая наносила «убыль казне». Но в случае безясачного Б. Елдашева и С. Михайлова, бобыльский ясак которого должен был оплачивать Т. Токсубаев, такой проблемы не возникло.

Схожая мотивировка в признании башкирских прав отмечается и в отношении третьего фигуранта этого дела — Ирмекея Алтынбаева. Наряду с фактом оплаты окладного ясака важным аргументом предоставления ему оберегательной грамоты стали его близкородственные связи (был приемным сыном) с башкирцем Ельдякской волости Кулюбаем Байтерековым и помощь в оплате им ясака в его повытье, «по кунице, да по полубатману меду на год».

Данный случай был характерен и для других поземельных волостей Восточного Закамья. В фонде «Уфимская приказная изба» РГАДА (ф.1173) имеются документы о переводе в окладной ясак бобылей Байлярской, Кыр-Иланской, Булярской, Уранской, Дуванейской волостей. Встречаются примеры, когда бобыли при записи в оклад, при получении статуса башкирцев, обязались давать за это ясак в «прибыль», что приносило казне дополнительные средства и мотивировало уфимскую администрацию увеличивать численность данной социальной группы.

Татары Западного Приуралья в материалах государственных переписей населения 1795–1859 гг. Т. 1. Мензелинский уезд. Справочное издание / отв. ред. Р.Р. Исхаков. — Казань: Институт истории им. Ш. Марджани АН РТ, 2022. — 260 с.