Александр Шаров: «Заявления Ирана по нефти – лишь сотрясание воздуха»

Игра на публику

Иранцы, отказываясь от заморозки добычи нефти на нынешнем уровне, играют на публику. Они не могут игнорировать российские требования, если их небо защищают наши С-300 от их любимых «друзей» в регионе.

Им нужен некий люфт для маневра. Чтобы выйти на добычу нефти в 4 млн баррелей, как они заявляют, необходимо вложить несколько десятков миллиардов долларов. Кто же им даст?

Санкции с Ирана до конца не сняли. Последнее дело – на Иран наложили штрафы за башни-близнецы в Нью-Йорке на $10,5 млрд. Все деньги, на которые они надеялись, и те будут скоро арестованы. Поэтому Тегеран физически не сможет нарастить такие объемы. На 4 млн баррелей страна никогда не выйдет.

В прошлом году бурение в стране составило 114 скважин. Чтобы хотя бы сохранить нынешние объемы, нужно бурить 860 скважин. Заклинаниями, фетвами ничего не добьешься. Тут надо бурить, а для этого нужны деньги.

«Тегеран физически не сможет нарастить такие объемы. На 4 млн баррелей страна никогда не выйдет». Фото nefttrans.ru

«Западные компании неохотно идут»

Чтобы получить деньги, необходимо хотя бы стабилизировать собственную добычу, вкладываться в увеличение дебита скважин. Им надо пускать уже западные и российские компании («Татнефть», ЛУКОЙЛ, «Роснефть», «Зарубежнефть»). Наши пока щеки надувают, в итоге движения нет.

Западные компании тоже неохотно туда идут. США отменили безвизовый режим для европейцев, кто часто ездил в Иран.

В нефтяных компаниях должны быть какие-то маргиналы, которым можно сказать: «Ты туда будешь ездить, а мы даем тебе повышенную зарплату». Таких людей, влюбленных в иранскую экзотику, найти, наверное, можно. Но для больших вложений этого недостаточно.

Санкции против Ирана в некоторой степени помогли снизить зависимость страны от экспорта нефти. Иранцы подняли собственные НПЗ, они ушли от навязанной западниками схемы отдавать нефть на переработку в Катар и забирать потом переработанные нефтепродукты. Теперь они сами стали перерабатывать нефтепродукты.

За 4-5 лет было существенное движение их министерства нефти от западных стандартов. Дрейф прошел, но недостаточно. Они пока надеются, что к ним прибегут нефтяные компании. Но Total, Eni, BP и другие пока закрывают собственные долги перед Ираном якобы инвестициями. Никто реально туда не стал двигать серьезных объемов.

Иранская манера переговоров

Подобная игра на публику иранцев – это такая своеобразная манера ведения переговоров. Вообще, с ними тяжело вести переговоры. Однако если не нравится разговаривать с Ираном, есть Пакистан, ведите переговоры с Эмиратами или Алжиром. Однако если с Тегераном еще есть какие-то экономические доводы договориться, то там уже будет сплошная политика. В Иране, в отличие от этих стран, можно двигаться. Следует иметь в виду, что на блюдечке с голубой каемочкой они не предлагают и заочно ничего не оплачивают.

Однако у России есть наработки и ноу-хау, которые применяются, и переговоры удаются.

Мне известно, что татарстанцы из Набережных Челнов очень стабильно работают по нефтесервису. Schlumberger очень серьезно работает в Иране по нефтесервису, используя, кстати, наших российских подрядчиков, которые ездят туда из Западной Сибири. А Schlumberger выписывает эти контракты, иранцы оплачивают, и часть денег идет для Западной Сибири.

«Schlumberger очень серьезно работает в Иране по нефтесервису, используя, кстати, наших российских подрядчиков». Фото forbes.com

Не дело Минниханова

При этом со стороны российских компаний я не заметил реальных движений в Иран. Последние их поездки в ИРИ связаны с туркменскими долгами.

Наши компании даже по месторождениям не ездят.

Неужели они думают, что смогут закрепиться на иранском рынке через решение, скажем, президента Татарстана Минниханова? КАМАЗ уже в этом деле убедился. У них один завод закрылся, сейчас будут заморачиваться по другому заводу. Не дело президента Татарстана двигать предприятия. Сами компании должны бегать, рыскать, договариваться, всматриваться в своих партнеров.

Иранцы ждут те компании, которые будут реально работать, а не тех, кто кидается шапками. И не особо смотрят на межправительственные соглашения. Им нужны именно те, кто будет работать «в поле».

Halliburton, например, работает там. В позапрошлом году компания заработала в Иране $264 млн чистой прибыли.

«Все решается на местах»

Следует иметь в виду, что в Иране практически ничего не делается без силовых организаций. Есть ряд компаний, куда вошли средства пенсионного фонда от КСИРа (Корпус стражей исламской революции), Фонда обездоленных и других организаций.

Они своими объемами влияют на нефтяные компании, кому какие доли дела можно продать. Они имеют серьезные деньги на нефтесервис, они же уполномочены на принятие каких-то технических решений: «Вот эти арматурные запоры не берем, а берем вот эти». Они влияют на техническую политику компании: какое оборудование принимать, использовать.

А дальше идут технические работы по сертификации этого оборудования и технологий в Тегеране. В столице лишь подписывают бумаги, а все решается на местах.

«Не Запад, не Восток»

Кого они выберут в партнеры после снятия санкций – Россию или Запад? Иранские элиты учились на Западе, они часто ездят в Европу и Америку. Но последняя поездка по Европе была для них холодным душем: не очень гладко там прошли переговоры.

У иранцев есть некая заповедь: «Не Запад, не Восток, а Исламская Республика Иран». Они прагматики: цена — качество. Если дать им одинаковые условия от российской и китайской компаний, то они выберут российскую. Если будут одинаковые условия от российской и европейской компаний, они выберут европейскую. Если мы дадим лучшие условия, то они выберут российскую.

«России надо идти в Арктику, Восточную Сибирь, на шельфовые месторождения и там активизировать свою работу». Фото sdelanounas.ru

Однако наши компании, та же «Татнефть», даже не тратятся на поездки и изучение совместных предложений. А BP просто не вылезает оттуда из командировок. У них целый самолет туда летает на изучение «в поле» месторождений, условий.

$300 за баррель

Все знают, что заявления Ирана – лишь сотрясание воздуха, влияющее на биржевые спекуляции на нефти. Даже если увеличат добычу на 600 тыс. баррелей, это такая мелочь. На них можно закрыть глаза и больше опираться на Саудовскую Аравию, США.

Те же Штаты со сланцевой нефтью работают себе в убыток. Там у них уже 5% банковских кредитов невозвратны. Америка тоже деньги считает. Поэтому нефть на повышение должна пойти.

Тем более легкая нефть заканчивается. Легкие месторождения вскоре истощатся. И через пять лет должен быть взлет нефти до $300 за баррель. Поэтому лучше сейчас ее стоимость поднять, чтобы не было таких потрясений для мировой экономики.

России же в таких условиях надо идти в Арктику, Восточную Сибирь, на шельфовые месторождения и там активизировать свою работу.