Суконная мельница, Михляев и император

К Булаку

Побывали в настоящем — время возвращаться в первую треть XVIII столетия. Чтобы не сбиться с пути, начнем от главного дома старой усадьбы князей Болховских, которая стояла на месте нынешнего левого крыла здания Государственного банка (если смотреть на его фасад со стороны улицы Баумана). Да, кстати, не следует забывать, что правое крыло было пристроено в 1997 году — представители молодого поколения, как правило, об этом не знают. Итак, мы стоим напротив левого крыла здания банка и отсюда перемещаемся в 1730 год. Перед нами самый ранний особняк Болховских, каменный, одноэтажный, в семь окон, а по обе стороны от него два деревянных флигеля. За левым флигелем от Проломной улицы (дорегулярной, разумеется) отходит в сторону нынешней Профсоюзной переулок «Пушкарская гора», который круто поднимается на увал и подходит к улице Дубасовой и площади перед Воскресенским храмом. Эту ниточку мы связали, теперь поворачиваемся налево, проходим Проломной улицей до воображаемого угла нынешнего комплекса Дома печати (ближайшего к нам по ходу движения) и выходим на перекресток дорегулярных улиц Проломной и «К Татарскому мосту». Вновь сворачиваем налево, на эту поперечную улицу, которая (прямо сквозь нынешнюю застройку) действительно выводит нас к ныне несуществующему мосту через Булак, который располагался в промежутке между современными улицами Кави Наджми и Астрономической и именовался, как вы, думаю, уже догадались, «Татарским». Если мы перейдем через этот мост, то через сотню-другую шагов выйдем к Варламовским городовым воротам и месту нынешнего Центрального рынка — туда нам пока не надо.

Так что на мост мы не идем, а вновь поворачиваем налево и следуем безымянным проулком вдоль правого берега Булака (примерно по трассе улицы Право-Булачной). Миновав перекресток «Право-Булачная — Астрономическая», буквально через десять шагов упираемся в городни посадских укреплений, пересекающие Булак под острым углом, и городовые ворота, пробитые прямо в стене, тоже с вполне самоочевидным именем — «Ворота, что над Булаком». Чтобы как следует уложить все сказанное в голове, думаю, будет совсем не лишним пройти от той же усадьбы Болховских (нынешний Госбанк) в другую сторону, до Проломных ворот (перекресток «Университетская — Баумана»), а уж от них следовать вдоль линии стены к тем же воротам «Что над Булаком»:

«…От Проломные проезжие башни до Калитошные Богоявленские башни стены 51 сажень. По стене нижних 53 бойницы, верхних 58 бойниц. Башня Богоявленская калитошная: от стены до стены 7 сажен с четою. По башне нижних 6 бойниц, средних 7 бойниц, верхних 5 бойниц. От Калитошные башни до Шестиугольные башни стены 100 сажен 11 вершков. По стене верхних 150 бойниц, нижних 122 бойницы. Башня Шестиугольная: от стены до стены 7 сажен без четы. По башне нижних 7 бойниц, средних 9 бойниц, верхних по обламу 5 бойниц. От Шестиугольные башни до ворот, что над Булаком, стены 30 сажень. Ворота, что над Булаком, в ширину 2 сажени…»

Помнится, я приводил уже этот отрывок из Описания 1675 года в предыдущей главе, но как говорится, «повторение — мать учения». Таким образом, к Булаку укрепления подходили у места нынешнего перекрестка «Право-Булачная — Астрономическая», условно разрезая по диагонали угловой дом (Право-Булачная, 45), а место ворот «Что над Булаком» следует искать приблизительно на проезжей части нынешней Право-Булачной улицы напротив створа моста через Булак. Уяснить вышесказанное поможет уникальный снимок, сделанный С.П. Саначиным с вертолета в 1995 году, когда не было ни отеля Luciano, ни соседних с ним многоквартирных домов №47 и 49, а были дорегулярные дома начала XVIII столетия — С.Е. Иноземцева (обведен синим кружком), И.А. Михляева (обведен зеленым кружком) и Б.А. Пушникова (обведен красным кружком). При этом трасса стен на подходе к Булаку показана на снимке в виде желтой пунктирной линии.

Так все-таки канал или река?

Сколько себя помню, среди казанских исследователей ведутся неутихающие споры о происхождении Булака — одни называют его естественной протокой (или даже рекой), другие считают, что это искусственный рукотворный канал. Интересно, что правы и те, и другие — просто говоря о природе Булака, нужно непременно уточнять, о какой именно эпохе идет речь. В то же время, на мой взгляд, вполне очевидно, что первоначальная протока (еще не прямая, но изливавшаяся по своему усмотрению) была природной и имела вполне конкретное естественно-историческое прошлое, которое стоит попытаться реконструировать.

Поскольку протока Булак и озера Кабан связаны в единую водную систему, лежащую на первой надпойменной волжской террасе, их предысторию следует рассматривать исключительно в едином контексте. При этом несомненно, что озера вкупе с протоками (Монастырской, Ботанической и Булаком) являют собой старицу реки Волги — на это указывают протяженная изогнутая форма водоемов и направление их географической оси, почти параллельное волжскому руслу. Вместе с тем, по мнению ряда авторитетных ученых, в формировании озерных котловин приняли участие и карстовые процессы. Так, очень глубокая котловина в конце озера Средний Кабан (т.н. «Чертов угол»), дно которой лежит даже ниже дна Волги, дает глубины до 24—27 метров, которые совершенно не характерны для долинных озер и относятся уже к категории глубин карстовых. Оседания почвы и провальные явления явно карстового происхождения отмечались и в центральной части города — в частности, на тех же Песках (район сквера Тукая и парка Тысячелетия) провалы фиксируются едва ли не каждые десять лет. Вполне возможно, таким образом напоминает о себе засыпанное озеро Гузеево, упоминаемое как находившееся в районе нынешней площади Тукая и являвшееся остатком некоего залива Нижнего Кабана или еще какого-то карстового водоема.

Одним словом, озера Кабан имеют смешанное происхождение — своим появлением на свет они обязаны в первую очередь Волге (передвинувшей свое русло к западу и оставившей после себя эту котловину), ну а уж потом в дело вмешались карсты, которые за последующие тысячелетия сформировали совершенно новую (и в некотором смысле уникальную) систему природных водоемов. Подобные системы являются настоящими «фабриками воды», которую поставляют бесчисленные придонные ключи, атмосферные осадки и бурные потоки, сбегающие в весеннюю пору с окружающих холмов. При этом излишки воды должны куда-то уходить — по иному просто не бывает. Они и уходили — в образовавшуюся вполне естественным образом протоку, которая в будущем станет нашим Булаком, а в те далекие времена служила в качестве водоотводного канала, придуманного не Человеком, а самой Матушкой-природой.

Первые упоминания о Булаке мы находим у князя Андрея Курбского: «Егдаж приидохом близу пекла Казанскаго, еже в великой крепости лежит: с востоку от него идет Казань река, а с западу Булак речка, зело тиновата и непроходима, под самое место течет и впадает под угольную вежу в Казань реку; а течет из озера, Кабана глаголемаго, не малаго, которое озеро кончится аки полверсты от места; и як преправитися тую нужную речку, тогда между озером и местом лежит с Арскаго поля гора зело прекрасная и ко восхождению нужная».

Московский купец Федот Афанасьевич Котов, посланный в 1623 году с товарами из государевой казны в Персию, тоже писал о Булаке как о реке: «А город каменной белый на осыпи (крепость, — авт.), а за городом посады, а около посадов город деревянный, а Булак-река течет сквозь деревянный город. А город и посады красно стоят…»

Между прочим, фраза «Булак-река течет сквозь деревянный город» здесь ключевая — она означает, что уже в первой четверти XVII века посадские стены перешли в Забулачье — до этого они проходили вдоль правого берега протоки, нигде ее не пересекая. В древности Булак был скорее небольшой извилистой речкой, нежели каналом — его ширина достигала 70 метров, а глубина не превышала трех метров, и он представлял немаловажное значение в первую очередь для обороны, а во вторую — для судоходства и торговли. Это уж потом, в самом конце XVIII века, в ходе реализации регулярного плана береговые откосы Булака будут выровнены относительно прочерченных А.В. Квасовым красных линий будущих набережных (при этом ширина протоки сократится до 20 метров), и он почти полностью потеряет свое былое судоходное значение — по нему смогут ходить только лодки.

Вообще роль Булака как судоходной артерии сильно преувеличена — более-менее стабильная навигация здесь могла поддерживаться только весной, когда в протоку заходили полые воды и ее уровень поднимался сразу на несколько метров. В этот период Булак менял свое течение на обратное, и образовавшийся встречный поток обеспечивал озерной системе необходимую проточность и немало способствовал ее естественному очищению. Но наступало лето, паводок спадал, и вода из озерной системы начинала потихоньку уходить. В зависимости от количества выпадавших в каждый конкретный год осадков, сезонный спад воды мог либо произойти очень быстро, либо растянуться до осени. Вероятно, на заре существования Казани вопрос о возможности пересыхания озерной системы в летнюю пору еще не стоял (т.к. продолжали работать карсты), но со временем, когда водоемы вследствие заиливания начали терять связь с некогда питавшими их ключами и уровень воды в них стал зависеть только от количества выпавших осадков, возникла необходимость устройства регулирующих плотин. Вероятно, за четыре столетия на Булаке была построена не одна такая плотина, последняя же из них, прослужившая верой и правдой около восьмидесяти лет и стоявшая в створе нынешней улицы Татарстан, была демонтирована в 1954 году — накануне отсечения Булака от Казанки. При этом о «булачных» плотинах более раннего периода сведений практически нет.