«Получается, что я горе-мошенник»: манифест ВИП-осужденного Сергея Харламова

«Деньги у потерпевших фактически похитили сотрудники ГСУ»

«Ваша честь, уважаемый суд, адвокаты и потерпевшие, которых я прошу обратить особое внимание на мое преступление, так как я, в одном лице, являюсь потерпевшим по факту и осужденным одновременно.

Я, Харламов Сергей Сергеевич, генеральный директор компании «Третья столица», оказывающей консультационные услуги в сфере бизнеса и финансов, являюсь любящим и заботливым сыном своей больной матери и, слава Богу, здорового отца, отцом четверых детей. Двое старших за семь лет ареста из категории «дети» перешли в категорию «молодой человек» и «замужняя женщина».

Для справки: Большинство фигурантов дела КПК «Рост» находятся за решеткой с марта 2015 года. Сергей Харламов первоначально получил домашний арест, однако позже его пересадили в СИЗО, обвинив в нарушении меры пресечения. В ноябре 2020 года Вахитовский райсуд Казани приговорил его к 12 годам лишения свободы, признав виновным в хищениях средств вкладчиков КПК «Рост» и ИФК «Земля» на 1 млрд рублей в составе организованного преступного сообщества в Татарстане, Барнауле (Алтайский край) и Миассе (Челябинская область). Также были осуждены еще шесть обвиняемых, самый большой срок — 13,5 года колонии особого режима — получил ранее судимый бизнесмен Андрей Макаров, его признали организатором ОПС и хищений. В силу этот приговор не вступил — его оспаривают и осужденные, и потерпевшие, на правках настаивает и сторона обвинения.

По существу нашего дела прошу обратить внимание на очевидный беспредел в отношении осужденных и потерпевших. Нам, осужденным, вменяют статью 210 [УК РФ] — организованное преступное сообщество, на основании знакомства и родственных связей (между Макаровым и его сестрой Наталией — директором и учредителем ООО «КПК «Рост», самим Харламовым и Робертом Гариповым — были женаты на двоюродных сестрах, — прим.ред.), больше ничем не подкрепленную.

На этом же основании, используя статью 210 и формулировки наших обвинений и приговора, можно сформировать тут же ОПС «Адвокаты» и ОПС «Потерпевшие».

Деньги у потерпевших фактически похитили сотрудники ГСУ (Главного следственного управления МВД по РТ, — прим.ред.), уничтожившие в один день деятельность компании, в которой и я был одним из крупнейших вкладчиков. В один день — арестовав учредителя, директора, а вместе с ними и Гарипова, Бурнаева, Еникеева, Харламова, а вслед за этим и офис компании и парализовав деятельность самой компании.

«Была договоренность: закроем ознакомление с 850 томами — выпустят»

14 сентября 2015 года, через шесть месяцев после нашего ареста, следователь Зарипов выносит постановление о возбуждении дела 83648 по статье 210: Макарову [вменяет] первую часть, всем остальным фигурантам дела — вторую. 17 сентября 2015-го соединяет с уголовным делом 83521. В течении следующих пяти месяцев следственных действий не проводились.

В этот промежуток времени я находился под домашним арестом. 1 февраля 2016-го с третьим инсультом за год на фоне стресса меня увезли в реанимацию. После выписки из больницы на основании надуманного следователями обвинения и вменения нам части 3 статьи 210 повторно я был заключен под стражу...

Мы до сих пор не знаем, по какой из этих 210-х статей нас осудили... Причем всех с мотивировкой — «с использованием служебного положения». Какого? В ООО «КПК «Рост» никто кроме Наталии Анатольевны Макаровой не работал и не был устроен.

Будучи арестованным, я инициировал переговоры между работниками ГСУ в лице следователя Вафина. Были достигнуты договоренности, что мы (обвиняемые) в течение трех месяцев закрываем ознакомление с 850 томами [дела], идем навстречу следствию, а нас выпускают под домашний арест.

Через три месяца следователь признался в том, что руководство обмануло, после чего уволился из органов, дискредитирующих его честь и достоинство. То же самое сделали следователи по нашему делу Осянин и Князева. Все трое теперь адвокаты и в один голос твердят, что были вынуждены фабриковать это дело под давлением руководства.

«Реальное время» связалось с указанными осужденными экс-следователями. Слова Харламова о задании «сфабриковать дело» и причинах увольнения со службы они назвали бредом.

О векселях на 47 млн и наказании за презентацию

В выступлении адвоката в защиту [Вадима] Еникеева (осужденного финансового консультанта с гражданством США и РФ, — прим.ред.) очень подробно, четко и лаконично были озвучены обвинения и их несостоятельность в инкриминировании нам участия в деятельности ООО «КПК «Рост».

Да, мы с Еникеевым выступали перед вкладчиками КПК, но рассказывали им о будущей деятельности новой компании с одноименным названием на английском языке Rost ink, что вместе читается также, как и «Рост», что и подтверждает экспертиза и видеосъемка, которые не были приобщены к делу.

Вот и все наше участие — одно выступление в течение часа, в котором было подробно рассказано о преимуществе компании Rost ink по сравнению с ООО «КПК «Рост». Фактически это была не агитация вложения денег в «КПК «Рост», а наоборот — презентация новой компании, с иной формой деятельности в рамках международного права.

Эпизод с ИФК «Земля», за который мне накинули три года из 12.

Я не являлся руководителем, соучредителем, сотрудником ИФК «Земля». Был крупнейшим вкладчиком и приобретателем векселей в ИФК «Земля» на общую сумму 47 млн рублей. Если бы я не был знаком с хозяином компании Макаровым Андреем Анатольевичем, то мог бы оказаться в зале, в окружении таких же, как и я, потерпевших. Но [потерпевших] не от деятельности компании, а от дела «Роста» ГСУ, прекратившего деятельность компании силовым методом. Наш арест был произведен на основании 11 заявлений о деятельности ООО «КПК «Рост». На ИФК «Земля» до ареста заявлений не было. Они появились позже.

Следователи приглашали вкладчиков ИФК в ГСУ, задавали вопрос: «Хотите получить деньги?» — все отвечали «Да» — «Тогда пишите заявления»...

Отличие ИФК «Земля» от ООО «КПК «Рост» в том, что стоимость земельных участков на балансе ИФК всегда превышала стоимость от продажи векселей. И если бы ГСУ заботилось о вкладчиках, а не о своих интересах, достаточно было бы продать земли ИФК «Земля» и раздать деньги вкладчикам. Но у ГСУ были свои интересы и мотивы. В итоге, по ИФК «Земля» преступления не было в принципе. Больше того — помимо самой земли как актива компании любой вкладчик мог застраховать свой вексель. Я это сделал — но страховая компания отказалась от своих обязательств, сославшись на форс-мажор, от которого мы не страховались...

«Живем годами по 10-12 человек на десяти метрах»

В итоге — замкнутый круг и семь лет крытой тюрьмы. И выражение «крытая тюрьма» здесь не для красного словца. Я объясню, в чем разница. Общий режим — это лагерь, бараки и люди, в них ночующие, днем — работающие либо просто проводящие время на свежем воздухе. Строгий режим — все то же самое, но строже. А вот особый, крытый, режим — когда арестант находится 23 часа в сутки под крышей, света белого не видя.

Нахождение в СИЗО — это и есть особый, крытый режим. И мы проживаем в этих условиях, я лично — 2 тысячи 250 дней. Мои подельники — 2 тысячи 600. Мы все были молоды и жизнелюбивы. Сейчас мы старые, осуждаемые обществом, надевшие очки поголовно, так как в камерах — 10 квадратных метров, как кухня у каждого из вас в квартире. Живем годами по 10-12 человек.

Теперь о себе, просто как о человеке. В самом начале я упомянул, что в процессе следствия, до ареста перенес три инсульта. После ареста требовал аттестации по состоянию здоровья и возвращения под домашний арест, так как моя болезнь включена в перечень болезней, при наличии которых арест невозможен. Под давлением ГСУ аттестацию отклонили.

Я регулярно обращался в медчасть, прошел месячное лечение в БДО (больнице для осужденных, — прим.ред.), но там возможности для лечения ограничены. А судьи не обращали внимание на мои ходатайства.

На момент ареста у меня не было никаких денег на счетах, никаких активов. А на данный момент службой судебных приставов на меня наложено взыскание по делам на сумму порядка 40 миллионов рублей.

Получается, что я горе-мошенник, просидевший в тюрьме шесть лет за свои же деньги, еще должен 40 млн банку и частным лицам.

Но деньги абсолютно не главное. Главное, что я и все мои подельники на семь лет насильно были вырваны из жизни наших родителей и детей. Этого времени нам никто и никогда не компенсирует.

Но в вашей власти положить конец бесчеловечному приговору Вахитовского суда и вынести справедливый и разумный оправдательный приговор, услышав наши доводы и крики наших душ», — обратился к апелляционной тройке ВИП-осужденный и поблагодарил за внимание».

Адвокат Владимир Гусев выступил в прениях на контрасте со своим подзащитным — спокойно, без эмоций. Поддержал свою жалобу, а затем подчеркнул — стороной обвинения не опровергнуты доводы Харламова: «Ни в какой преступной организации не состоял, работником, учредителем ООО «КПК «Рост» не был, в финансово-хозяйственной деятельности этой организации не участвовал и денежные средства заимодавцев КПК не похищал».

Защитник не согласен с приговором по обоим статьям — мошенничество и участие в ОПС. «В обжалуемом акте отсутствуют указания на дату, время и место вступления Харламова в преступную организацию и период участия в ней, данные сведения отсутствуют и в отношении других осужденных, в связи с чем защита считает — не доказан такой признак ОПС, как стабильность состава сообщества», — сообщил Гусев.

Также адвокат ссылается на отсутствие доказательств по другому важному признаку сообщества — существование подгрупп и звеньев. Вахитовский суд ссылается на наличие обособленных подразделений ОПС в Татарстане, Челябинской области и на Алтае, но не приводит состав участников данных подразделений, доказательств строгой иерархии.

— Достоверных доказательств виновности Харламова не собрано, в связи с чем он подлежит оправданию, — сообщил адвокат.

Судебные прения продолжатся в рабочую субботу — 5 марта.