Джон Уоррен, «Поедем, поедим!»: «Запад всегда пытался засунуть в российский рот свою еду»

«Казань мало чем отличается от других городов»

— Вы в Казани во второй раз, как вам город?

— С большим уважением скажу, что Казань мало чем отличается от других городов. Есть тонкости, но я их не вижу. Я встаю в 8 часов утра и уезжаю, возвращаюсь — уже темно. Нахожусь в гостинице международного бренда. Хотелось бы посмотреть на жизнь, но это такой минус нашего графика. Действительно, есть чувство, что я, с одной стороны, вижу очень много прекрасного. Такого, чего я никогда в жизни и не ожидал увидеть. С другой стороны, у меня иногда даже нет времени осмыслить, что и где я. В последнее время я стал часто просыпаться ночью, не понимая, где я. В Казани пока такого не было.

Что я могу сказать: я вижу очень преуспевающий, современный город с красивой архитектурой, красивыми людьми. Универсиада, Чемпионат мира — это колоссальная ответственность, и заметно наследство всего этого.

— Как так получилось, что вы еще раз вернулись в столицу Татарстана?

— В первый раз мы прилетели сюда по приглашению людей, имеющих отношение к самолету Superjet, который делается здесь [выпускается в Комсомольске-на-Амуре, — прим. ред.]. Не то что мы были к этому привязаны, но это повлияло на направление нашей передачи. Кроме того, это было лето. Я считаю абсолютно нормальным то, что в такой город, как Казань, мы приезжаем второй, а может быть, даже третий или четвертый раз. У нас небольшой список городов, где мы были даже два раза.

Что я могу сказать: я вижу очень преуспевающий, современный город с красивой архитектурой, красивыми людьми. Универсиада, Чемпионат мира — это колоссальная ответственность, и заметно наследство всего этого

— Что вы на этот раз будете готовить в Казани?

— Бельмеш?

— Бэлеш?

— По-моему, да, беляш. Я буду готовить его завтра в Татарской усадьбе с вашей певицей [Эльмира Калимуллина, — прим. ред.]. Так жду этой встречи, думаю, очень круто будет с ней готовить и петь. Надеюсь, такая возможность выдастся. Очень люблю готовить с музыкантами. Кроме того, очень хотелось бы когда-нибудь поучаствовать в шоу «Голос», поэтому завтра хочу уточнить у нее некоторые моменты.

Майонез — топливо для русского человека

— Прочитала где-то опубликованную вашу цитату, которая звучала следующим образом: «Те, кто не был в России зимой, никогда не поймут, почему здесь кладут в суп майонез».

— Мне кажется, что тут все очень просто. Если ты с утра до ночи работаешь на улице в холод, нужно себя как-то «топить». Это топливо для русского человека. Я не думаю, что в России нужно везде есть суп с майонезом, но…

— А вы сами едите майонез?

— Я очень люблю майонез, и когда у меня есть время, что редко бывает, я его делаю сам. Мне кажется, что сейчас проблема — и это не только в России, — что очень сложно довериться производителю. Я хочу зайти в супермаркет и увидеть продукты, которые я называю «честными». Они «честные», но не полезные. Но обманывать людей, чтобы они купили какие-то продукты, говоря, что они хорошие, — зачем это? Когда я делал свои колбаски, я досконально написал на упаковке состав. Они были абсолютно без химии. Люди это оценили.

Схожая с колбасками ситуация и с «Поедем, поедим!». Я не хочу никого обманывать. Я хочу показать то, что я вижу. Я был недавно в Швеции и попробовал местный деликатес, который называется сюрстремминг. Это такая гадость! Меня чуть не вырвало в кадре. Это тухлая рыба в консервной банке. Было отвратительно, и я это сказал. Нужно относиться к своим покупателям-телезрителям с уважением. Они имеют право в течение 36 минут, пока они смотрят нашу передачу, получить достоверную информацию, живые эмоции. Не нужно вешать им на уши лапшу. Их нужно уважать и не пытаться их обмануть. Береги платье снову, а честь смолоду.

— Вы раньше занимались поставкой зерна, изготовлением сосисок. Хотелось бы немного поговорить про сельское хозяйство, которое сейчас пытаются развивать в России. Насколько этот опыт успешен в Европе и как обстоит, на ваш взгляд, ситуация в России?

Нужно относиться к своим покупателям-телезрителям с уважением. Они имеют право в течение 36 минут, пока они смотрят нашу передачу, получить достоверную информацию, живые эмоции

— Я не считаю, что сельское хозяйство в Европе очень успешно. Оно обречено на провал. Засунуть в землю столько химикатов, столько пестицидов и гербицидов — ну хорошо, добьешься результатов, но, на мой взгляд, так долго продолжаться не может. Я категорически против этого. Сельское хозяйство в России более рискованное, и для хорошего урожая нужна благоприятная погода, которая от нас не зависит. Очень важным я считаю экологический подход к сельскому хозяйству. Мне не нравится, что происходит в Европе. Но мне нравится тенденция, которая сейчас наблюдается: в Англии, Германии и других странах экологически чистый продукт становится все более популярным, потому что людям надоело есть этот trash, который представляется как еда.

Я недавно был в Ростове-на-Дону, где жил 7 лет, и общался с теми людьми, с которыми я имел дело, когда покупал у них семечки и так далее. Мне кажется, что сельское хозяйство развивается отлично. Я думаю, что всегда можно развиваться дальше, но сейчас, когда очень много продуктов не доходит до России из-за санкций, — это золотой момент. Если бы я был фермером или имел какое-то отношение к сельскому хозяйству, я бы уже взял кредиты.

«Здесь очень слаб именно финансовый рынок»

— Кстати, почему вы ушли из этой области? Не хотели бы вернуться? Сейчас, сами говорите, и время для этого благодатное.

— Я такой человек. Вот это выражение по-русски: второй раз на грабли… Я делал это, понимал и существовал в этой сфере. Но так случилось. Жизнь — это ковер. И если он однотонный… Господи, это не репетиция, жизнь одна. Нужно делать все, что сумеешь, и успеть запихнуть это в одну жизнь. Я очень рад, что занимался сельским хозяйством, но мне кажется, что сейчас я этого не хочу, хочу чего-то другого.

— Как думаете, Россия сможет когда-нибудь сама себя прокормить? С учетом санкций стало определенно сложнее.

— Сложнее, потому что нет для этого сырьевой базы, нет пищевых продуктов из этого сырья. Мне кажется, что сыры, которые делаются в России, очень слабенькие. Я страдаю именно по сырам. Пармезан, моцарелла, рикотта — три итальянских сыра, и я не говорю о французских, английских.

Но нужно всегда думать, с чего мы начали и где мы находимся сейчас. За 25 лет Россия во многом изменилась до неузнаваемости. Нужно время. И вопрос не в том, что нет идей и нет желания, мне кажется, здесь очень слаб именно финансовый рынок. Он не позволяет взять людям кредиты, чтобы купить дома, оборудование, делать какие-то продукты. Финансовая система в России по сравнению с тем, как я ее представляю в Англии, очень слабая. Там, если у тебя есть идея, тебе банк сам звонит и говорит: давайте мы дадим деньги? И под нормальный процент. Мне кажется, что в России слабое звено именно в этом, а не в сельском хозяйстве или в чем-то еще.

За 25 лет Россия во многом изменилась до неузнаваемости. Нужно время. И вопрос не в том, что нет идей и нет желания, мне кажется, здесь очень слаб именно финансовый рынок. Он не позволяет взять людям кредиты, чтобы купить дома, оборудование, делать какие-то продукты

— Финансовая поддержка в Англии развита за счет государственной помощи?

— Я не знаю, мне кажется, что в основном финансовая поддержка в Англии — это частные банки. Здесь банки не выдают деньги, а если выдают, это значит, что половину нужно отдать обратно за откат, еще менеджер свои проценты возьмет. В сложные времена русские всегда понимают, хороша или плоха эта система. Она плохо работает, когда тяжелые времена. Как сейчас. Все начинают: ой, коррупция, и то, и это! Когда все зарабатывают бабки — никто об этом не думает. Коррупция есть всегда, но она давит на экономику именно тогда, когда наступают тяжелые времена.

Я скажу одно: в крохотной Англии нет необработанных мест. А здесь столько земель! Это главный фактор для сельского хозяйства. Мне кажется, что сельское хозяйство — это длинные деньги. Ты завтра не заработаешь. Это нужно посеять, собрать урожай, хранить, продать, отправить, грузить и так далее. Только тогда ты получаешь деньги. Это длинный процесс. Почему я считаю, что сельское хозяйство нормально живет? Потому что эта эпоха, когда можно было за ночь нажить себе богатство, ушла. Люди начинают уже реально думать. На областном уровне я вижу, что люди поддерживают какие-то проекты, потому что они понимают, что им нужно конкурировать с другими областями. Почему я должен строить свой завод по переработке чего-то именно там, а не в другом месте? Здесь важны какие-то налоговые послабления и так далее.

— Вы сталкивались с коррупцией, когда вели свой бизнес?

— Когда я занимался зерном — естественно. А когда занимался колбасками — в принципе нет, потому что фирма была очень мелкой. Кроме того, я иностранец. Если в других ситуациях из меня были готовы выжать деньги, то здесь они как-то боялись.

«Я родился в Америке, и мне от этого стыдно»

— Ваш сын сейчас учится в Лондоне. Вы больше 20 лет прожили в России, но сына отправили учиться за границу. Вас не устраивает наша система образования?

— Объективно, когда у меня есть выбор, я могу гарантировать для сына другое образование. Если бы он остался в Ростове, то стал бы простым ростовским парнем и, может быть, когда-нибудь бы переехал за границу. Но вопрос в другом — в принятии решения. Где я хочу жить? В России или нет? И я практически на 70-80% уверен, что он вернется. Но я дал ему этот выбор. А если бы он жил в Ростове, он, может быть, и реагировал на это по-другому, и очень хотел уехать. Сейчас он каждые каникулы хочет ехать в Ростов, хочет увидеть свою маму, друзей — ему это нравится. Он сделает свой выбор, и я думаю, что он будет в пользу России.

С того момента, как я приехал в Россию, Запад в лице американцев и Евросоюза всегда пытался на нее давить, засунуть в российский рот свою еду. Вот, делай как мы! Делать как вы? Я бы не советовал

— Сейчас между странами очень напряженная ситуация. Каким образом, на ваш взгляд, это отразилось на восприятии России европейцами?

— К сожалению, пропаганда — это пропаганда. Она работает и здесь, и там. Европейцы, которые не могут думать, точно так же, как и россияне, будут думать так, как им говорят. Поэтому здесь они говорят, что очень злые страны хотят навредить России и так далее. То же самое я вижу в Англии. Они считают, что Россия и ее президент — это дьявол, что они хотят оккупировать весь мир. Но нормальные люди и в Африке нормальные. Такие люди и здесь, и в Англии понимают, что ситуация обстоит другим образом.

— Вас можно назвать патриотом России? Как вы сами себя ощущаете?

— Я за правду. Я всегда хочу знать правду. Мне лично давным-давно надоело, как себя ведут американцы. Мне кажется, что после холодной войны они оказались впереди и почувствовали, что они самые главные. Но это было неправильно. Потому что рано или поздно остальные начинают смотреть на это и спрашивать: «Почему мы должны делать так, как ты хочешь? Моя страна живет на тысячу лет больше, чем твоя. Не надо мне говорить, что делать». Со своим уставом в чужой монастырь не лезут.

С того момента, как я приехал в Россию, Запад в лице американцев и Евросоюза всегда пытался на нее давить, засунуть в российский рот свою еду. Вот, делай как мы! Делать как вы? Я бы не советовал. Я считаю, что у Европы сейчас не лучшие времена. И Россия в лице Владимира Путина молодец, потому что сказала, что мы будем делать так, как считаем нужным. У нас есть свои интересы, и они отличаются от ваших. А американцы… Я родился в Америке, и мне от этого стыдно.