«Стоишь в городе, а видишь горы» — какой он, культурный лик Альметьевска
Про муралы, велосипеды и золото нефтяной столицы
В Альметьевске прошел трехдневный этнокультурный фестиваль уличного искусства Karakuz. Корреспондент «Реального времени» Радиф Кашапов выступил организатором двух площадок (а всего их было 10) — Tat Cult Fest и «Печән базары». Десять художников попросили нарисовать город нефтяников. Впечатлениями от перфоманса Радиф делится в своей авторской колонке по итогам фестиваля.
Вперед, кеманчи!
— А ты знаешь, что бордюры у них из мрамора делаются? — водитель на въезде внезапно становится словоохотливым. — А сколько раз плитку перекладывают…
— Не умеют за местом ухаживать, — это уже какой-то дед у площади, разрисованной в виде нард, начинает делиться мыслями. — Видите, как тут все заросло? Почему не стригут?
Действительно, интересно выглядящая на фотографии в Сети нардовая площадь в реальности как заброшенный двор из 80-х.
— Денег им девать некуда, вот у мечети чего-то ремонтируют, — вещает таксист, когда везет нас в общагу.
— Да ты что, они там новое общественное пространство делают, — возражает мне товарищ, когда я пересказываю ему последний разговор.
Но у меня странное ощущение, что старшее поколение как-то не особо радуется изменениям в городе. Возможно, я давно не выходил из знакомого круга общения, ведь и Казань тоже, с одной стороны, хорошеет с каждым годом, а с другой — куда делась моя булочная, школа и дом Катанова?
«Печән базары» — это фестиваль про татарский дизайн, ярмарку, лекции, музыку, общение, экскурсии. И все это завязано на городской культуре. Хочется отрефлексировать и Альметьевск, в который я стал внезапно часто ездить последние пару лет.
В прошлом «Печән» по просьбе администрации мы пытались вписать в многолюдный праздник города не особо удачно, по-моему. Потом была лаборатория в Альметьевском театре. В последний раз мы ездили на разведку и попали в центр «Альмет», где находится коллекция музыкальных инструментов Рашида Калимуллина. Чего там только нет: скрипки, барабаны, флейты — разных стран и эпох. Экскурсоводы поинтересовались, не умеет ли кто из нас играть на сазе (немного), а потом начали совать в руки всякие кеманчи. У любого музыканта в этом музее должна случиться эйфория. И из этого можно сотворить нечто.
Город отражает тебя
Потенциал есть у любого города. Но хотелось рефлексировать. А потому я решил экспромтом собрать художников — из Альметьевска, Казани и Челнов. Выдать им холсты 80 на 100, с помощью проекта «Сказки о золотых яблоках» провести экскурсию. А потом они рисовали до вечера картину, сами выбирали образы, локацию, спасаясь от дождя и ветра. Кстати, большая благодарность местной художественной галерее за помощь с мольбертами.
Художники долго не могли понять, куда им идти, куда нести картины, но когда они взялись за дело, было понятно, что все получится. У каждого — своя техника, свой уровень иронии и почтения.
Лилия Косолапова сделала пейзаж с Тукаем на велосипеде и декорировала его тканью. Лада Зиангирова отразила знакомые образы Альметьевска в зеркале. Сергей Лепяцкий нарисовал готовую брендовую картинку с образом Karakuz. Назим Исмагилов, оттолкнувшись от словосочетания, что «нефть — это черное золото», объединил черный прямоугольник и арабскую каллиграфию. Перемещающийся с выставкой Руслан Ибрагимов в традиционной для себя технике «брызгизма» нарисовал офис «Татнефти». Данил Ахметшин, один из апологетов татарстанского примитивизма, собрал все бренды города в двухмерном пространстве. Наиля Айзатуллова объединила знакомый вид подъезда, слоганы и яркую символику.
Мне запомнились две работы. Альметьевец Кирилл Шмидт вручал картину со словами: «Ну вы ее не выставите, она ироничная». На ней нарисована рыба-вышка, у которой шляпа с офисами нефтяной компании. А также дом, на котором солнце закрывает мурал. И счастливый горожанин на велосипеде с квадратными колесами. Словом, все, что мы знаем о новом Альметьевске с точки зрения местного жителя.
Что удерживает альметьевцев
Жительницы Казани Алия Гайнуллина и Диляра Закирова выдали работу на два холста. Это горизонтальная плоскость с горами, возвышающимися над столом. А на заднем фоне — вертикальная картина с наклеенными крохотными зеркалами.
— Мы оказались в городе, который окунул нас вместе с холстами в проливной дождь, солнце, безумно, до боли смешные, нелепые ситуации, удивительное добродушие людей, и наша первоначальная задумка растворилась сама по себе: мы отразили впечатление вчерашнего дня, города и этих покоривших меня возвышенностей — словно японских гор, когда впервые увидела. Стоишь в городе, а видишь горы, — объяснила Алия.
А я вспомнил, как в прошлом году знакомый социолог уверила нижнекамцев, какой у них прекрасный город. Я подумал, что они, верно, и сами знают об этом. И им для этого не нужны урбанисты и новые фестивали. С другой стороны, их детям, видимо, понадобятся.
Хоть и говорят тут, что типичная альметьевская семья с двумя детьми и ипотекой, которая их держит здесь, почему-то хочется верить, что не только это. С другой стороны, мой приятель, который уехал в Казань год назад, на вопрос, есть ли тут вменяемые бары, посмеялся и сказал, что нет.
Но хотелось погулять, и я пошел от общежития АГНИ (внушительный Пентагон в чистом поле) в сторону улицы Восьмого марта, где наткнулся на ресторан с фотографиями «роллингов» и Джо Кокера. Рядом нашелся мурал «Ак бүре». Он явно что-то менял. Но казалось, что все будет иначе, когда вокруг изменится вообще все. Будут люди в моногородах тосковать по многоэтажкам спустя сотню лет?