Как живут обитатели «затерянного ада» в Юдино

Жизнь в грустных декорациях

Двор дома на Привокзальной, 30, и соседних строений — очень колоритный. Жизнь здесь, кажется, остановилась где-то в середине прошлого века. Деревянный двухэтажный дом на несколько квартир с унылым забором и крыльцом, забраться на которое может разве что эквилибрист. Несколько кирпичных двухэтажек примерно из той же серии, что строили военнопленные после войны на рабочих окраинах разраставшейся Казани. Когда-то асфальтированная дорога зияет лужицами и трещинами. Вокруг разношерстных самопальных надворных построек — буйная растительность. Всюду бегают не менее разношерстные коты, кошки, котята, а мимо них лениво ходят собаки. Ощущение тихого депрессивного болота начинается сразу же, как только тропинка в этот уголок ответвляется от проезжей части Привокзальной. Попадаешь в какой-то другой мир — совсем не тот, где с помпой открывается новая библиотека, растет жилой комплекс или строится экстрим-парк.

Венчает всю эту атмосферность разобранная «Нива» — у нее явный недокомплект колес, оконных стекол, вся она накрыта какими-то досками и листами ДСП. К крыше тянется электрический провод от соседнего столба — от него запитан телевизор, который стоит в остове бывшего автомобиля. А еще там устроена импровизированная лежанка, в углу кучей свалена одежда. В трехлитровой банке под телевизором — остатки какой-то жидкости, там, где когда-то была приборная панель, лежит дой-пак с майонезом. Картина поражает воображение: по всему выходит, что в машине кто-то живет. Но верить в это сразу не хочется — кажется, здесь снимают какой-то плохой фильм.

Но здесь действительно живут люди — Светлана и Евгений. Евгению 67 лет, Светлане 39, они женаты уже больше десяти лет, а в машине поселились в начале лета.

Фотограф Алина рассказывает нам:

— Мы приехали фотографировать эти места в субботу. Зашли в этот двор, смотрим — телевизор в машине стоит. Очень удивились, подошли спросить, как так получается. А тут, оказывается, живут.

После этого в инстаграм-аккаунте Алины появился пост о том, как семейная пара вынуждена ютиться в старом автомобиле. Фотограф попросила подписчиков о помощи: сброситься деньгами (кому сколько не жалко) на то, чтобы все-таки хотя бы на первое время переселить супругов в нормальное жилье. Все-таки на дворе стремительно холодает, скоро зима.

«У них своя жизнь»

По рассказам супругов, крышу над головой они потеряли еще в конце мая. Как сбивчиво объясняет Евгений, с первой женой они жили где-то в Ново-Савиновском районе Казани, была там и квартира. После развода жена уехала в Америку, а что стало с квартирой — история (в лице самого Евгения) умалчивает. После логического обрыва рассказ продолжается уже тем, что у него есть дочка, которая живет неподалеку:

— Я у нее временно прописан. Она там с мужем и ребенком живет, у них своя жизнь. Знаете, как оно бывает? Пока ты в силе, пока деньгами помогаешь — ты нужен. А потом, как старый и беспомощный, — уже нет. А мы раньше комнату снимали. То там, то сям. Последняя была вот тут (показывает на деревянный двухэтажный дом №24, — прим. ред.). Потом уж нас хозяйка попросила съехать, потому что комната сыну стала нужна.

Правда, со слов Светланы, выясняется, что съехать со съемного жилья практически во всех последних случаях их просили не из-за сыновей, а из-за хронической неуплаты: часть они платили, а какая-то часть всегда оставалась, таким образом копились солидные долги. Оказалось, что выставляли супругов из съемных апартаментов даже с полицией. В итоге в разгар коронавируса они оказались на улице. Светлана прописана в Высокогорском районе (там ей, по ее словам, тоже места нет — по этому адресу живут ее сестра и многочисленные другие родственниками), Евгений — у дочери (но у нее, как он уже сказал, своя жизнь).

Евгений рассказывает нам, что он инвалид по зрению, и показывает копию справки об этом.

— Вот вы стоите передо мной — а я ваше лицо вижу в виде светлого пятна. Машина если едет на подфарниках — я ее не вижу. Только если фары включит. Так что я работать нигде не могу. У меня только пенсия.

Светлана говорит, что потеряла работу из-за коронавируса. На вопросы о том, чем занималась и почему сейчас не может устроиться, отвечает:

— А куда я пойду? Продавцом в магазин меня не возьмут, потому что я компьютер не знаю. Совсем. Раньше я на заработки ездила, овощи перебирала. А в последний раз нас крепко обманули, а потом и совсем работы не стало — коронавирус. Я руками очень хорошо могу работать, мне физический труд нужен. А в грузчики, например, меня не берут.

На вопрос о постоянно открывающихся в разных местах вакансиях уборщиц и дворников Светлана быстро переводит тему:

— Вот нам обещали поговорить насчет работы сторожа, охранника с проживанием. Может быть, получится — мы вот ждем.

«Нам тут в цирк ходить не надо»

Пока корреспондент «Реального времени» разговаривает с супругами, во двор заезжает машина, из нее выходит человек в штатском, уверенно подходит к Светлане, показывает ей удостоверение сотрудника МВД и отводит в сторону.

— А, это, наверное, по уголовному делу, — говорит муж. — У нас тут в этом доме (показывает все на тот же деревянный дом) на первом этаже мужик один жену свою постоянно бьет, как напьется. Она на него заявление написала — потому что он ей сотрясение мозга устроил. Они просто вчера опять дрались вечером.

Светлана возвращается и рассказывает:

— Нет, это не по этому делу. Это у нас тут вчера бар, оказывается, ограбили.

— Так ты же там вчера была! — удивляется муж.

— Ну да, мы там втроем были. А они ко мне сразу приехали — опрашивать. Им продавщица там сказала, что я приходила. Спросил, кого видела, не было ли чего при нас подозрительного.

Алина, ее друг и корреспондент «Реального времени» слушают этот диалог и все больше ощущают, что они попали в книгу Льюиса Кэрролла, только для взрослых. Отдельное удивление вызвало то, что полицейские четко, адресно приехали во двор искать конкретного человека — Светлану. По всему выходит: властям известно о том, что в XXI веке в благополучной Казани в старой машине живут люди. Светлана, видя лица присутствующих, машет рукой:

— А что вы думали? Нам тут в цирк ходить не надо. Постоянно что-то случается. Тут весь народ так живет. Одним днем.

Соседи, по словам супругов, им помогают и поддерживают чем могут. На наших глазах женщина из соседнего дома принесла объедки и положила в кошачью миску рядом с машиной: у супругов есть два кота, Белый и Серый, и собака Иртыш. Светлана рассказывает, что «добрые люди» пускают мужа с женой к себе на кухню — приготовить еду. Кто-то периодически приглашает их помыться. Так и живут.

Афганистан, кредиты и адрес администрации

Евгений говорит, что слепнет сейчас из-за контузии, которую получил в 1979 году, пока служил в Афганистане. По его словам, он провел в рядах Советской армии 7 лет, а после ранения был комиссован. Правда, документов о том, что он — афганец, нет: супруги рассказывают, что все пропало в огне пожара городского военкомата, а восстановить эту историю почему-то невозможно. В принципе, из того, что рассказывает сам мужчина, складывается ощущение, что он четко знает, о чем говорит: некоторые подробности могут знать только те, кто действительно служили в горячих точках, вплоть до госпиталя в Самарканде. Но Светлана машет рукой: пороги военкомата обивали несколько лет, никто ничем не смог помочь.

— Время тогда было еще такое, все пытались скрыть. Туда вместе с нами кого только не привезли, это же были первые годы СССР в Афганистане. Поэтому отправляли самых ненужных элементов: хулиганов всяких, отрепье, чуть ли не бомжей, кого искать никогда не будут, — утверждает мужчина.

На вопрос о том, почему пенсии Евгения не хватает на то, чтобы снимать хотя бы какой-нибудь угол, выплывает еще один очень очевидный ответ: на нем висят несколько кредитов. Супруги даже не могут вспомнить общую сумму — брал он их в нескольких разных банках, а теперь, как говорит Светлана, этот кредитный счет объединен, и служба судебных приставов забирает половину того, что получает Евгений, в счет погашения кредита.

— На что я брал? Ну на компьютер внуку. На то, на се. Дочке помогал. Я же и когда работал — зарабатывал хорошо, много. Всем помогал.

Ждать осталось недолго — в декабре мужчине вновь начнет приходить полноценная пенсия. Правда, и здесь проблема. Жена рассказывает, что у Евгения почему-то нигде нет непрерывного длительного стажа работы на одном месте: «Он работал десять лет в какой-то фирме в девяностые, а потом оказалось, что не был оформлен и пенсии за эти годы просто не заработал». Светлана показывает платежку: в августе семья получила чуть больше шести тысяч. На это, прямо скажем, не размахнешься. Но и в социальные службы за помощью обращаться тоже, на первый взгляд, бессмысленно: у обоих есть прописка, у Евгения есть источник постоянного дохода, а Светлане нет еще и сорока лет — она может зарабатывать. Впрочем, она никуда и не обращалась: «Да я даже адреса администрации не знаю. Куда я пойду? И что там скажу? На учет в службу занятости не встаю, потому что тогда я не смогу получать деньги как опекун мужа», — сбивчиво говорит она.

Зеленый змий как спонсор юдинской депрессии

Все это выглядело бы очень странно, если бы не еще одно обстоятельство, очевидное как день. Евгений во время нашего разговора источает уверенный запах перегара. Светлана — нет, но что-то в ее лице заставляет думать, что и она прикладывается к бутылке. Прямо об этом с ними мы не говорим, но легкий флер алкогольной зависимости, кажется, подернул вуалью всю эту такую простую и такую страшную историю человеческой беды.

На следующий день корреспондент «Реального времени» еще раз приехал в Юдино — поговорить с соседями.

Сергей из того самого деревянного дома — на Привокзальной, 24 — рассказывает нам:

— В общем-то, они нам тут не мешают. В основном живут тихо. Но закладывают уж, конечно. Как только что-то заработают или деньги получат — сразу идут за самогоном. А еще к ним гости приходят.

— В машину?

— Ну да. Разложатся там на капоте и давай гулять, праздновать. Тогда шумят, конечно. Но не дерутся, спокойные, дружные. Что уж тут поделаешь-то теперь. Раз им больше негде жить, не гнать же их отсюда.

По словам Сергея, и участковый, и социальные службы отлично знают о происходящем. Просто непонятно, что с этим можно сделать — повторимся, формально нет никаких поводов вмешиваться в ситуацию и никаких возможностей помочь семейной паре. Да и откровенно говоря, после разговора складывается ощущение, что и они сами довольно инертно относятся к ситуации и плывут по течению. Живут одним днем, как говорит сама Светлана.

Сергей говорит, что ей периодически предлагают работу.

— Вот недавно опять предлагали уборщицей куда-то здесь устроиться. На два часа в день. Так она не пошла. Уж не знаю почему.

Во время нашего разговора мимо проходит субтильная пожилая дама в халате и шерстяных носках, просит у нас сигарету, прикуривает, подтверждает, что Светлана не может работать, и уходит. Она живет тут же, в доме №30.

Другая соседка, Людмила, из дома на Привокзальной, 28, тоже говорит, что супруги крепко пьют, и что у Светланы в действительности не настолько серьезные проблемы в трудоустройстве — просто, видимо, пока она не находит в себе достаточно мотивации для этого серьезного шага.

— А зачем работать, если пенсия у него есть, на самогонку хватает? Добрые люди всегда помогут. А кстати, его дочка же предлагает ему к ней переехать. Она его не так бросила, как он рассказывает. Готова забрать. Но только без жены — ее ей не надо. А он отказывается, говорит: «Сколько женщин у меня было, эта — моя любимая, я ее никогда не брошу». Так и живет…

Поговорив немного с Людмилой, корреспондент «Реального времени» получает полное впечатление затерянного ада, притаившегося здесь, на Привокзальной. Оказывается, что в домах до сих пор не проведен газ. На удивленный вопрос о том, на чем же здесь готовят еду, жительница дома объясняет: кто-то привозит газовые баллоны и присоединяет их к плитам, кто-то, как она сама, пользуется электрической плиткой. Сарайчики и гаражи во дворах периодически горят.

— Живем тут как на пороховой бочке. Еще и они: оба же курят. А живут прямо рядом с деревянными сараями. Того и гляди загорится что-то. Туалет был уличный — и тот кто-то сжег. Хорошо, у нас тут у всех все же свои туалеты есть — от кухни отделяли площадь. А мыться — ну вот мне сын душевую кабину поставил. И многие так ставят. А кто-то в баню ходит. Ванных комнат у нас тут отродясь не было. А ремонтировать дом, конечно, надо: видите какие трещины?

Трещины и в самом деле знатные: одна из них змеится по торцу здания. Людмила живет здесь с самого своего рождения: этот дом был построен в 1958 году, сюда ее и принесли из роддома в 1959. Как она рассказывает, здесь все свои, случайных людей очень мало. Многие из этих людей прожили тут всю свою жизнь.

— Как 10-е число, все пенсию получают. Ну и пьют, естественно. Потом занимают друг у друга. У меня брат со мной живет — три недели пил, вот третий день лежит, я его откачиваю.

Расселять этот совсем не райский уголок пока не собираются. Согласно документам, опубликованным на сайте администрации, по улице Привокзальной намечены к расселению три дома, но ни один из них не относится к нашему «затерянному аду» — хотя они относятся к тому же периоду постройки и выглядят примерно так же.

Добрые люди и счастливый конец истории

Начало операции по спасению людей из холодной машины положила Алина. За сутки она успела собрать достаточно денег на то, чтобы снять супругам однокомнатную хрущевку там же, в Юдино.

— Я, конечно, понимаю, что они и сами безынициативные и, похоже, не слишком хотели себе помочь. Но раз уж взялась — чувствовала за них ответственность. Нельзя же было их здесь бросить, это же все-таки люди, они не должны жить на улице, как собаки.

В поиске квартиры для специфичных жильцов была сложность: нужно было найти не очень щепетильных хозяев и совсем простую квартиру. Алина справилась за два дня. Договор она заключила на имя Евгения, а собранных денег хватит на полгода оплаты этого жилья. Деньги она семье на руки не дает, и оплатила пока только первые два месяца. Следующие месяцы она будет оплачивать постепенно, по одному.

— А дальше посмотрим. Может быть, они смогут справиться. Может, она пойдет работать. Вдруг у них все получится, им надо было дать шанс.

Светлане с Евгением купили еще и набор продуктов на первое время и силами Алининых друзей перевезли пару в новое жилье. В видео, которое она выложила у себя в «Инстаграме», жена украдкой вытирает слезы, а муж благодарит всех, кто поучаствовал в их судьбе.

А затерянный уголок на Привокзальной улице обрел наконец некоторый покой и остается жить в своем забытьи. Надолго ли?..