«Сила К-рор в том, что он ненастоящий»

K-pop: с чего все начиналось

K-pop — музыкальный жанр родом из Южной Кореи. Его экспансия по всему миру началась с того, как летом 2012 года певец Пак Чжэ Сан, более известный как PSY, выпустил вирусный трек Gangnam Style и клип на него. В настоящее время он собрал более 3,7 млрд просмотров на YouTube. После выхода Gangnam Style корейской музыкой заинтересовались во всем мире — хотя клип PSY является скорее пародией на все то, что представляет собой K-pop.

Что же представляет из себя К-рор? Зачастую за это направление отвечают группы молодых людей или девушек с «кукольной» внешностью, которые активно двигаются на сцене и собирают огромные стадионы, а также миллионные просмотры на YouTube. Именно К-рор стал ключиком к распространению корейской культуры во всем мире. Вместе с сериалами, видеоиграми, национальной кухней и одеждой он составляет так называемую «корейскую волну», которая с конца 1990-х распространяется по миру. Жанр К-рор перерос в популярную среди молодежи всего мира субкультуру, движимую интересом к современной южнокорейской моде и стилям.

Участников К-рор-групп, как правило, называют не солистами, а возвышенным словом айдол (от английского idol — кумир, идеал, божество). Дело в том, что K-pop культура требует абсолютного идеала: чистого вокала, отточенной хореографии, внешности по стандартам южнокорейской красоты, соответствующих костюмов и аксессуаров.

«Сама идея искусственна по задумке»

Музыкальный критик и журналист Денис Бояринов в беседе с корреспондентом «Реального времени» предложил рассматривать К-рор не как музыкальный феномен, а как феномен мультимедийный или даже в большей степени как феномен телевизионной культуры.

«Изначально К-рор — это телешоу, сама идея искусственна по своей задумке. Весь процесс начинается с отбора участников в проекты. А музыкальная часть, непосредственно пение, — это лишь какая-то 1/10 составляющей феномена К-рор-бэнд. Хотя там, безусловно, встречаются хитовые привязчивые песни. Но в большей степени решает то, как участники выглядят, двигаются, — считает он. — Трудно требовать от потрясающего циркового музыкального спектакля какой-то подлинности. Мне кажется как раз сила К-рор в том, что он ненастоящий. И людям, которые следят за проектами, нравится, что этот мир такой фантастический. И то, что эти мальчики и девочки совершенно не похожи на тех, кого они встречают в повседневной жизни, — они реально инопланетяне, эльфы, которые фантастически владеют телом, умеют петь, улыбаться в камеру. От них и не требуется никакой настоящести».

Денис Бояринов: «Эти мальчики и девочки совершенно не похожи на тех, кого они встречают в повседневной жизни, — они реально инопланетяне, эльфы, которые фантастически владеют телом, умеют петь, улыбаться в камеру. От них и не требуется никакой настоящести»

По мнению собеседника, логично сравнивать феномен К-рор с феноменом спортивных болельщиков. «Так же, как люди болеют за какие-то футбольные, баскетбольные клубы, «Формулу-1» и детально знаю историю любимой команды, поклонники К-рор знают своих любимцев. Серьезные поклонники К-рор объединяются в фандомы, посвященные иногда даже не отдельным исполнителям или группам, а целым корпорациям, которые выращивают эти группы. К-рор в большей степени феномен мультимедийный, телевизионный и такая его лавинообразная популярность связана с тем, что видеоконтент захватывает все больше внимания молодых людей по всему миру. Видеоконтент решает. А К-рор изначально предназначен для существования в этом формате», — рассуждает он.

По словам музыкального критика, К-рор сильно отличается от американской и европейской попсы. «В Южной Корее смотрят, как развивается поп-музыка в Америке, Британии, Швеции и подражают ей, но для них это все чужое. И, учитывая этот фактор, для них по большому счету нет разницы в жанрах. В результате в одной песне могут встречаться приметы совершенно разных существующих на западе жанров — кантри, рэпа, танцевальной поп-музыки, хауса и других. Некий жанровый мегамикс, — рассуждает он. — Вообще, в последнее время вся музыка движется к уничтожению жанровых границ, которые были довольно четкими. В первую очередь стоит вспомнить популярность рэпа. Есть крылатое выражение Басты, что рэп-музыка — это вирус, который пожирает всю остальную музыку, присваивает ее себе. В рэп-композиции мы сейчас можем все представить себе — от кантри-запева до какого-нибудь бита, который был возможен только в танцевальной электронной музыке. Сейчас это все может вместить в себя рэп. Вот К-рор — это как рэп, только сделанный в Южной Корее, где еще в десять раз выкручены все ручки, нет никаких границ вообще. Плюс еще команда из 10 человек танцует в едином порыве, как механические биороботы. Вот что такое К-рор. Поэтому это поражает».

Он также добавил, что К-рор — уникальный пример, уже как географический тэг. «К-рор нельзя сделать нигде, кроме Южной Кореи. Русский и американский К-рор невозможен, в этом его интересное своеобразие», — считает эксперт.

По оценке Дениса Бояринова, волна популярности К-рор накрыла и Россию. «Сейчас К-рор — повсеместное явление, особенно когда корейцам удалось прорваться на американский рынок. А если уж кто-то заправляет на американских чартах, то он автоматически заправляет и в российских чартах тоже. Как группа BTS правит в американских чартах, так и заправляет у нас», — считает он.

«Корейская попса оказалась менее плоской и банальной»

Журналист и музыкальный критик Сергей Соседов считает, что феномен К-pop — в свежести его носителей (артистов), их эксклюзивности, непохожести на стандартизованную американо-европейскую поп-культуру.

«Так или иначе, корейские артисты несут даже в отформатированном поп-контенте свою национальную мелодику, свой фольклор. Это и привлекает. K-pop, безусловно, отличается от всей другой попсы», — убежден собеседник «Реального времени».

По мнению эпатажного критика, любая попса (именно попса, а не мировая классическая эстрада) пластмассова, во многом вторична, примитивна. «Причем корейская попса, за счет использования элементов национальной музыки, в этом смысле оказалась менее плоской и банальной», — подмечает он.

Собеседник «Реального времени» рассказал, что Gangnam Style в свое время произвел на него весьма приятное, позитивное впечатление. «Забойно, эффектно, мелодично, энергетично. Слушатели всегда влюбляются в энергию, которая исходит от артиста — прежде всего. Голос, репертуар имеют второстепенное значение, хотя полностью сбрасывать это со счетов нельзя», — отметил эксперт.

«Это модный тренд, который сейчас пользуется спросом»

Музыкальный критик и телеведущий Евгений Бабичев убежден, что К-рор — это отработанный до мелочей жанр. «Если хотите — слаженный механизм. И это видно по всем элементам: простые запоминающиеся мелодии, потрясающая, доведенная до идеала хореография, запоминающиеся образы, которые становятся трендовыми у основной аудитории К-рор — подростков, молодежи. Этот жанр музыки оставляет положительное впечатление у слушателей — приятные песни с интересными текстами, отличный визуальный контент. В целом я бы не сказал, что в этом жанре есть что-то уникальное — это модный тренд, это сейчас пользуется спросом. А значит, продюсеры в Корее будут выдавать новые продукты, пока рынок не будет перенасыщен», — убежден он.

Собеседник «Реального времени» вспомнил мировой бум на бой-бэнды. «В один момент мальчиковых групп стало так много, что это практически в один момент стало неинтересным. На плаву из той эпохи остались, пожалуй, только Backstreet Boys, которые совсем далеки от пика популярности. С К-рор может получиться то же самое — сейчас прокатывается волна популярности по всему миру, этому жанру подражают в разных странах, проводятся фестивали и так далее. Но может прийти момент, когда это станет однообразным и неинтересным, а все внимание слушателей переключится на новый тренд», — предупреждает он.

Евгений Бабичев: «К-рор — слаженный механизм. И это видно по всем элементам: простые запоминающиеся мелодии, потрясающая, доведенная до идеала хореография, запоминающиеся образы, которые становятся трендовыми у основной аудитории К-рор — подростков, молодежи»

Говоря о личном отношении к К-рор, Евгений Бабичев признался, что его цепляют лишь отдельные клипы и песни, а не жанр в целом. «Наверное, потому, что я не подпадаю под их целевую аудиторию по возрасту и взглядам. К тому же, музыкальные критики в принципе должны быть всеядными и не отдавать предпочтение какому-то одному стилю, жанру, — убежден он. — Я пристально не слежу за айдолами, их новостями. Каждый раз с дрожью не ожидаю нового альбома BTS. Но некоторые их композиции мне нравятся. И я прекрасно понимаю, почему отдельные певцы и группы им подражают — это модно, востребовано. Они сейчас на пике популярности. И к таким всегда тянутся — хотят быть на них похожими».

По мнению эксперта, К-рор — это качественный продукт на экспорт, ориентированный на Запад. «Поэтому коллективы и делают специальные англоязычные версии синглов и даже целые альбомы на английском языке. Прежде всего, чтобы расширить свою аудиторию и больше заработать. Естественно, когда ты слушаешь творчество артиста из далекой страны, в любом случае, тебе захочется узнать про эту страну, людей, которые там живут, их культуру. Именно поэтому нередки случаи, когда американцы и даже русские под влиянием К-рор начинают изучать корейский язык, грезить о поездке в Корею. И это абсолютно нормальная история», — считает он.

Евгений Бабичев признал, что когда смотришь на выступление К-рор-групп, нередко возникает определенное ощущение ненастоящести и пластмассовости.

Нельзя сказать, что К-рор захватил и Россию, полагает Бабичев: «Конечно, определенные фанаты этого жанра есть и в России. Они очень хорошо взаимодействуют друг с другом. Поддерживают своих айдолов. Но я бы не сказал, что у нас это происходит на западном уровне. На Западе действительно проводятся фанатские фестивали, большие мероприятия, туда часто приезжают К-рор-исполнители с гастролями. У нас всего этого меньше. Возможно, волна еще до конца не дошла до нас. Возможно, еще накроет. А, возможно, пройдет на существующем уровне».

Музыкальный критик вспоминает, что первым К-рор-синглом, который стал безумно популярным в России, был Gangnam Style. «Но у людей моего возраста и старше это был скорее интернет-мем, который завирусился и передавался из уст в уста. Мы тогда не понимали, что это какой-то отдельный жанр и, как мне кажется, всерьез его никто не воспринимал. Это было необычно, прикольно, местами странновато, но что-то привлекательное в этом было. Помню, через какое-то время все уже знали это знаменитое движение скакуна из клипа Gangnam Style. А вот для моего племянника, который тогда учился в школе, PSY стал в определенный момент настоящим кумиром. Он даже попросил меня сводить его на премию «Муз-ТВ» в Олимпийский, специальным гостем которой был PSY. Это еще одно доказательство, для какой аудитории сделана эта музыка», — рассказал он.

«Маркетинг высокого полета»

Журналист, музыкальный критик, телеведущий Илья Легостаев убежден, что говорить о феномене К-рор стоит в разрезе успеха отдельных исполнителей. «Что касается популярности BTS, это явный ажиотаж по поводу бой-бэндов. В последнее время групп было совсем мало, и то в основном на рок-н-ролльном поле. А бэнды — важная часть музыкального процесса, на них стабильный спрос. И если они не появляются в Европе и Америке, тогда они появятся в каком-то другом месте. И эта ниша обязательно будет заполнена. Так что, на мой взгляд, это не столько отдельный запрос на экзотику, сколько спрос на такой формат музыкального коллектива, как бой-бэнд», — считает он.

Илья Легостаев: «Что касается популярности BTS, это явный ажиотаж по поводу бой-бэндов. В последнее время групп было совсем мало, и то в основном на рок-н-ролльном поле. А бэнды — важная часть музыкального процесса, на них стабильный спрос»

По словам эксперта, в К-рор ощущается своего рода экзотика и в звуке, и в подаче. «Да и много народу там. В Европе, Америке так не принято — в группе от 3 до 5 человек, а здесь целая толпа», — отметил он.

Илья Легостаев называет К-рор комплексным предложением для публики. «Сейчас все продается вместе, в комплексе. А тут и мемы, и возможность разучить танцы, и сделать видео для TikTok. Это такое комплексное предложение для публики, которая проводит очень много времени в своих мобильных телефонах. Это современная модификация бой-бэнда, может быть, поэтому они похожи на готовых кукол — копий себя. Это маркетинг в чистом виде, но маркетинг продуманного и высокого полета. К тем, кто все это замутил, нет никаких претензий», — признал он.

По словам собеседника, К-рор — музыка, созданная «не для таких типов, как я». «Но я очень четко понимаю, что как музыкальный продукт это сделано от самого начала до самого конца. Как бы весела ни была вся эта мишура, клипы, мемы, современная движуха, в первую очередь нужны мотивчики. Если композиторы будут писать такие песни и для их исполнения находиться артисты, то у этого есть будущее», — отметил он.