Игра престолов в Средиземноморье: как Греция с Турцией оказались на грани войны
В конфликт, вызванный открытием больших месторождений газа в море, вовлечены уже многие страны НАТО и ЕС
Турция с Грецией вновь оказались практически на грани войны. В двусторонний конфликт стран, десятилетиями находившимися в состоянии «войны холодной», уже вовлечены почти все средиземноморские государства. Причиной всеобщей ссоры стал газ, точнее газовые месторождения, которые европейские, азиатские и африканские страны пытаются поделить. Зарубежные эксперты, как выяснила газета «Реальное время», уже называют происходящее «Игрой престолов» в Средиземноморье и «ящиком Пандоры», который открывали не только популистские власти Анкары и Афин, делающие ставку на националистические настроения, но и европейские державы. Какие подводные течения скрывает нынешняя «газовая война» в регионе, который был пороховой бочкой еще в преддверии Первой мировой, причем тут «Газпром» и Россия и почему такие альянсы, как НАТО и ЕС, не могут его потушить — в нашем обзоре западных СМИ.
Новая игра престолов в Средиземном море
Влиятельная «Нью-Йорк Таймс» неожиданно выпустила редакционный материал, посвященный не царящим ныне в США беспорядкам или предстоящим президентским выборам, а нарастающему напряжению между Турцией и Грецией. Конфликт журналисты окрестили ни много ни мало, а новой «Игрой престолов» в Средиземноморье. «Как будто мало было в мире проблем, так еще и две страны-члены НАТО (что характерно, вошли в альянс одновременно: вместе с Турцией Греция присоединилась к блоку 18 февраля 1952 года, — прим. ред.) разожгли новый и опасный кризис, вовлекая в него как близкие, так и далекие от них державы». Причина кризиса, как и в случае многих других конфликтов сегодня, в энергии, а именно в богатых месторождениях газа, открытых в восточной части Средиземного моря. Греция утверждает, что ее многочисленные острова в регионе дают ей исключительные права на бурение в водах вокруг них, и эта позиция поддерживается международным правом. Но Турция считает иначе.
Вражда между Грецией и Турцией не нова, напоминает «Нью-Йорк Таймс». Но что усложняет решение вопроса сегодня, так это то, что за запасами газа следят и многие другие страны. В принципе, огромные резервы газа должны объединять эти страны, чтобы они могли использовать богатства у своих берегов и делиться ими между собой. Фактически, большинство стран, в том числе Греция, Кипр, Израиль, Египет, Италия, Иордания и даже палестинцы, именно так и поступают. Однако Турция оказалась исключенной из общего ряда, отчасти из-за территориальных претензий Греции, а отчасти из-за того, что «авторитарный президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган своим агрессивным поведением в Сирии, Ливии и дома вызвал недовольство многих своих союзников и друзей». Еще более усложняет ситуацию то, что Турция является членом НАТО, но не Европейского Союза; Кипр является членом Европейского Союза, но не НАТО; а Греция является членом и НАТО, и ЕС, создавая пересекающиеся и противоречащие друг другу привязанности.
Как Греция с Турцией не поделили море из-за газа
Попытка развязать этот гордиев узел потерпела неудачу, когда Греция объявила об энергетической сделке с Египтом и фактически заявила свои права на обширную акваторию моря. Это было сделано в ответ на аналогичное соглашение между Турцией и Ливией. Вскоре Турция снова приступила к разведке, а ее операции контролировал уже греческий военно-морской фрегат. 12 августа греческому военному кораблю пришлось столкнуться с турецким военным кораблем, и ситуация быстро накалилась. Франция, уже разъяренная Турцией из-за ее поддержки фракции в Ливии, которую Париж не поддерживает, отправила пару истребителей и боевых кораблей в зону конфликта и прямо сейчас проводит военные учения с Грецией, Кипром и Италией. Греция заявила о демонстративном расширении своих территориальных вод у западного побережья на 12 миль, по сути, предупредив Турцию, что она может сделать то же самое в Эгейском море на его восточной стороне, шаг, который Турция не допустит.
По мнению американского издания, исключительности кризису добавляет то, что газа, собственно, сегодня в Европе более чем достаточно (на фоне пандемии, замедления экономики и падения цен на энергоносители), и то, что, помимо греко-турецкого конфликта, миру есть, чем заняться: от политической нестабильности в США до беспорядков в Минске. При этом, если раньше подобные конфликты решали либо Соединенные Штаты (как это было в 1996 году, когда Турция и Греция тоже были на гране войны), либо Великобритания, то теперь Трамп, уверяют американские журналисты, не способен выступать в роли посредника, а англичане демонстративно покинули ЕС вследствие Brexit. Из чего «Нью-Йорк Таймс» делает довольно неожиданный вывод, что погасить конфликт может только председательствующая в ЕС Германия (где проживают почти 3 млн турков), которой новый поток сирийских беженцев в Европу, если Турция откроет для них свои границы, совсем не нужен.
Турция обиделась на мировое сообщество за то, что ее ограничили «береговой рыбалкой»
К слову, о британцах, которые отныне хоть и выступают как наблюдатели, но тоже встревожены. Британская «Таймс» устами своего спецкорра в средиземноморском регионе Ричарда Спенсера в воскресном материале пишет, что Турция на этой неделе готовится к военным учениям к северу от Кипра, предупреждая тем самым Грецию, что любая попытка расширить морскую границу «будет актом войны». И хотя лидеры НАТО и ЕС пытаются успокоить напряженные отношения между конфликтующими странами, Турция продолжает угрожать Греции. Министерство обороны Турции разместило на своем веб-сайте видео о столкновении истребителей F-16 с греческими самолетами в прошлый четверг, когда турецкий самолет, по всей видимости, «привязался» к своему греческому сопернику.
Конфликт вошел в новую фазу на прошлой неделе, когда после долгих споров с Турцией о правах на бурение в восточном Средиземноморье Греция декларативно расширила свою границу на Запад, при этом отмечает британская газета, надо учитывать, что несколько греческих островов уже и так лежат в пределах 19 километров от турецкого побережья. Неудивительно, что Анкара расценила шаг Афин как крайне враждебный. А вице-президент Турции Фуат Октай задал риторический вопрос: «Если попытка Греции расширить свои территориальные воды не является casus belli (действие, оправдывающее войну), то что же тогда им является?» По мнению Турции, которое цитирует «Таймс», претензии Греции на Эгейское море, как и международное непризнание Северного Кипра, связывают ей руки, ограничивая по сути «береговой рыбалкой на удочку».
Как «ящик Пандоры» открывали всеобщими усилиями и перессорились союзами
Международное издание The Conversation, где авторами публикаций зачастую выступают ученые, использующие для этого собственные же исследования, тоже обращает внимание на то, что конфликт накаляется из-за провокационных действий обеих сторон — как Греции, так и Турции. В ответ на последний шаг Греции по проведению четырехдневных военно-морских учений возле Крита Турция расширила зону своих сейсморазведочных работ, отправив научно-исследовательское судно в тот же спорный регион у Крита. Турция и Греция находятся в состоянии конфликта в Эгейском море еще с середины 1970-х годов, напоминает издание, но до сих пор воздерживались от односторонних действий, которые могли бы привести к настоящей войне. Если «Нью-Йорк Таймс» сравнивает происходящее с известным сериалом «Игра престолов», то The Conversation подобрала не менее звучную метафору, сравнив ситуацию с открытием ящика Пандоры. Причем открывают его не только Турция и Греция, а, так сказать, всеобщими усилиями: на формальные разногласия по морской юрисдикции и энергетическим ресурсам накладываются амбиции ряда других стран и союзов, включая ЕС, Израиль, Францию, Объединенные Арабские Эмираты и Египет, а также Кипр. Началось же это не так давно, в 2015 году, когда было открыто крупное газовое месторождение у египетского побережья, что повысило экспортные возможности средиземноморских стран — отсюда и конфликты из-за претензий на суверенитет над водами восточного Средиземноморья.
Газовые месторождения тут же разожгли аппетиты, которые привели к созданию самых разных региональных союзов. Первоначальное соглашение между Грецией, Кипром, Италией и Израилем по проекту газопровода East-Med было преобразовано в форум с участием Египта, Иордании и Палестины. Но Турция, Ливан и Сирия оказались исключенными из него. Турцию «исключили» из-за ее агрессивной внешней политики, которая привела к напряженным отношениям Анкары не только с европейскими странами, но и с Израилем и даже Египтом. Пока США снимали свое 33-летнее эмбарго на поставки оружия Кипру и демонстративно усиливали военное сотрудничество с Грецией, «посылая Турции тем самым мощный сигнал», Турция, в попытке выйти из региональной изоляции и помешать Восточно-Средиземноморскому газовому форуму соединить региональные энергетические ресурсы с Европой через Кипр и Крит, подписала соглашение о «разграничении морской юрисдикции» с правительством Ливии.
Популистские власти Греции и Турции делают ставку на националистические настроения
Именно это соглашение разрешило Турции исследовательскую деятельность в спорных водах между Кипром и Критом в конце июля. После увещеваний Германии и Испании турки на время приостановили газовую разведку, но масла в огонь добавила теперь уже Греция, подписавшая свою декларацию с Египтом об исключительной экономической зоне для права на нефтегазовое бурение. Турция объявила в итоге греко-египетскую договоренность недействительной, Греция не признала действительной ливийско-турецкую договоренность. В отличие от антитрамповской «Нью-Йорк Таймс», авторы The Conversation как раз считают важнейшей державой, способной прямо повлиять на конфликт, как раз США, а вовсе не Германию («Германия призывает к новому диалогу, но ни Турция, ни Греция, похоже, пока не готовы пойти на уступки и вернуться к прагматизму»): ранее как раз Америка была важнейшим звеном, сдерживающим обе конфликтующие стороны, теперь же Вашингтон решил встать на сторону Греции.
Впрочем, главной причиной нынешнего конфликта авторы называют вовсе не газовые разногласия, а любовь обеих стран как Турции, так и Греции к милитаризации внешнеполитических проблем для укрепления поддержки со стороны населения, и создания «у себя дома» националистических настроений. Настаивая на своих «максималистских подходах», и Турция, и Греция используют их, чтобы отвлечься от других проблем, таких как экономика и пандемия.
У Турции есть еще одно открытое большое газовое месторождение — в Черном море
Наконец, нельзя не упомянуть еще одно любопытное мнение, опубликованное в конце прошлой недели на страницах уважаемого издания, пишущего на внешнеполитические темы, Foreign Policy, которое некоторые ошибочно считают рупором Госдепартамента США и чуть ли не ЦРУ: сейчас, например, журнал занимает жесткую антитрампистскую позицию, оспаривая почти все решения американских властей по линии иностранных дел. Автор колонки считает, что Турция в последнее время планировала стать настоящим энергетическим гигантом в регионе, и газовые запасы, обнаруженные там, только дали этим планам дополнительный импульс.
Дело в том, что Турция никогда особенно и не скрывала своих амбиций стать региональной энергетической державой: ее расположение между производителями нефти и газа на Ближнем Востоке и Южном Кавказе и странами-потребителями в Европейском Союзе долгое время было козырной картой. Но недавнее открытие как раз крупного месторождения природного газа у берегов Черного моря может и вовсе изменить правила игры. Месторождение Tuna-1(отсылка к турецкому наименованию реки Дунай, а не к рыбе), содержит около 320 миллиардов кубических метров газа. Для сравнения, это примерно в два с половиной раза больше, чем известно о разведанных запасах газа на том самом средиземноморском месторождении «Афродита» к югу от Кипра, которое и является предметом споров о праве собственности, ныне ставшим одним из нескольких триггеров напряженности между Анкарой и «возглавляемой Грецией коалицией средиземноморских стран».
Новое месторождение может позволить Турции слезть с «газпромовской иглы»
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган уже обещал начать добывать черноморский газ к 2023 году, к 100-летию Турецкой Республики. Если это случится, Турция сможет удовлетворить почти 7% своей годовой потребности в природном газе (около 45 миллиардов кубометров в 2019 году) из внутренних источников. Это немалое достижение для страны, традиционно зависящей от импорта нефти и газа. Обнаружение Tuna-1 также хорошо согласуется с кампанией правительства по стимулированию внутреннего производства, модернизации экономики и повышения престижа страны под названием «yerli ve milli» («местное и национальное»).
И хотя ряд отраслевых экспертов скептичны в отношении турецких планов, газовые месторождения могут оказаться решающими в турецко-российских отношениях. «Газпром» еще с 1990-х является доминирующим поставщиком на турецком рынке (Турция — второй по значимости потребитель российского газа после Германии), но в последнее время его доля сокращается: с 2017 по 2019 год она упала с 52 до 33%. По данным Foreign Policy, в результате российские трубопроводы, проходящие через Черное море — «Турецкий поток» и «Голубой поток», работают намного ниже своей пропускной способности. Зависимость от российского газа всегда давала Москве преимущество в договорах и конфликтах с Анкарой.
При этом, считает американское издание, как раз Черное море и его газовые месторождения для Турции более выгодны: «границы в Черном море урегулированы, а исключительные экономические зоны разграничены». В конце своей статьи автор Foreign Policy фактически дает Эрдогану совет: вместо того, чтобы конфликтовать в Средиземноморье с Грецией, Египтом и Израилем за справедливую долю газовых месторождений, Турция могла бы при помощи Tuna-1 стать в Черном море хорошим примером для соседей, также давно стремящихся диверсифицировать поставки газа.