Сослать на прииски или освободить: уральский суд подарил надежду «ростовщикам» из Казани

Завтра Вахитовский райсуд Казани предоставит фигурантам дела КПК «Рост» право выступить с последним словом. Приговор по этому делу в 850 томах может быть оглашен не раньше чем через три месяца, полагают источники «Реального времени». И выражают надежду, что итог большой работы председательствующего судьи будет оглашен до Нового года.

Судебное следствие растянулось на 2 года, в том числе ввиду массовой неявки потерпевших. Всего их в деле более 3,6 тысячи человек. Причем их потери разнятся — от 29 тыс. рублей до 16,3 млн рублей, но общий размер ущерба тянет на 1,5 млрд рублей.

Челябинский приговор стал шоком для татарстанских силовиков

В казанском деле «Роста» объединены три эпизода мошенничества в особо крупном размере, связанные с деятельностью семи филиалов КПК в Татарстане и таких же подразделений в Барнауле (Алтайский край) и Миассе (Челябинская область). При этом уже после завершения следствия в Татарстане челябинские сыщики направили в суд дело по обвинению основателя КПК «Рост» Андрея Макарова в хищении 16,6 млн рублей у сотни жителей Челябинска. До приговора оно дошло раньше казанского. Однако это решение Фемиды шокировало татарстанских силовиков.

Центральный райсуд Челябинска приговорил Макарова к 3 годам колонии общего режима, но не за аферу с хищением средств в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК РФ), а за незаконное привлечение денежных средств граждан, при котором выплата дохода одним осуществляется за счет вложения средств другими «при отсутствии инвестиционной или иной предпринимательской деятельности» (ч. 2 ст. 172.2 УК РФ). Максимальная санкция за это преступление — до 6 лет колонии, тогда как за мошенничество — все 10.

Макаров мягкий уральский приговор не оспаривал, ну а потерпевшие челябинцы возмущались тем, что на скамью подсудимых не попал руководитель челябинского офиса КПК «Рост». Отмены решения и пересмотра дела требовал гособвинитель Рамиль Галеев из прокуратуры Вахитовского района Казани. Участие в параллельном деле «Роста» он принимал по поручению начальства, ведь процесс этот проходил в казанском суде, но под председательством судьи Центрального райсуда Челябинска.

По мнению Галеева, приговор незаконен, исследованные доказательства подтверждали умысел Макарова именно на хищение средств путем обмана челябинцев, а статьи 172.2 в УК просто не существовало в период совершения преступления. Уголовная коллегия Челябинского облсуда парировала — закон имеет обратную силу, если улучшает положение обвиняемого. Доводы прокурора апелляционная инстанция отклонила, а еще сократила наказание Макарова на 1 месяц. 10 июня 2020 года приговор вступил в силу. Кассационную жалобу на него ни казанские, ни челябинские прокуроры пока не подавали.

Спецстатья 172.2 для борьбы с финансовыми пирамидами появилась в Уголовном Кодексе РФ 30 марта 2016 года. В Татарстане, согласно открытым источникам, ее пока не применяли. Зато в Челябинске прецедент был создан еще 4 года назад, когда облсуд поправил приговор руководителям «Финансовой группы «Капитал» Валерию Шабаеву и Вячеславу Заятдинову, осужденным за хищение 109 млн рублей у 380 южноуральцев. В 2015-м суд первой инстанции дал им по 6 лет колонии за мошенничество в особо крупном, а вторая инстанция применила «антипирамидную» статью и сократила сроки в полтора раза.

Макаров: «Никто не может быть повторно осужден за одно преступление»

В судебных прениях уже на казанском процессе челябинскую карту отыграли по полной. Андрей Макаров отмечал, что вступившим в силу приговором суда не установлены ни создание организованного преступного сообщества (ОПС), ни хищение средств, ни вина его сестры — директора ООО «КПК «Рост» Натальи Макаровой, приглашенного «консультанта» Сергея Харламова и еще четырех фигурантов.

«Прошу уголовное преследование этих лиц прекратить», — обратился к суду создатель пирамиды. По его мнению, уральская Фемида уже дала правильную оценку его действиям по созданию КПК, как организации для привлечения средств граждан, а значит, новое наказание будет противоречить Конституции РФ. «Никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление», — процитировал подсудимый положение ст. 50 Основного закона РФ и попросил привести вступивший в силу приговор в соответствие с уже отбытыми сроками.

Под стражей бизнесмен Макаров уже больше 5 лет. «11 марта 2015 года сотрудники МВД вошли в десяток адресов Казани, во все офисы КПК «Рост». В мою квартиру вошли в 6 утра люди в масках и с автоматами, распилив бензопилой дверь», — вспоминал он в прениях, подчеркивая, что на тот момент компания «выполняла свои обязательства», а он сам и другие лица «не были в розыске и не собирались никуда убегать».

— В результате действий МВД деятельность фирмы была парализована, все разграблено и опечатано. Появилось огромное количество пострадавших, а ведь до 11 марта их не было, — перешел к обвинениям в адрес силовиков подсудимый.

В его полуторачасовой речи из «клетки» успели прозвучать слова про вранье, фальсификацию и договорняки со следствием.

Напомним, по татарстанскому делу ООО «Кредитно-потребительский кооператив «Рост» гособвинитель Галеев запросил для Андрея Макарова 18 лет колонии строгого режима — за организацию преступного сообщества (ч. 3 ст. 210 УК РФ), три эпизода мошенничества в татарстанских филиалах, Миассе и Барнауле (ч. 4 ст. 159 УК), мошенничество с хищением средств 128 вкладчиков ИФК «Земля» (ч. 4 ст. 159 УК) и легализацию преступных доходов (п.п. «а», «б» ч. 4 ст. 174.1 УК).

С учетом челябинского приговора прокурор предложил назначить «главарю» окончательное наказание в 18,5 года, ну а его предполагаемым подельникам — по 16 и 16,5 года.

Общий заявленный срок потянул на 116 лет.

«Стабильная фирма, 7 тысяч клиентов, валютный баланс в 2 млрд рублей»

На заседании суда Макаров объяснил, как вообще появился «Рост»:

«В конце 2007 года я освободился по УДО из СИЗО-1, где отбывал наказание по статье 159 (всего за обвиняемым числятся три погашенные судимости, — прим. ред.). Столкнулся с огромной проблемой — на работу нигде не берут, банки расчетные счета не открывают, даже дебетовые карточки не дают, не говоря уже о кредитных... Решили создавать свой бизнес.

Но без привлеченных средств невозможно жить, тем более развиваться. А чтобы привлекать кредиты — нужна безупречная кредитная история, а это процесс не быстрый... И тут очень сильно помог КПК «Рост».

Подсудимый вспоминает, что в создании первого КПК участвовали его мать и сестра, и подчеркивает — этот «Рост» принимал деньги одних и выдавал займы другим под процент на протяжении 3 лет, после чего был вынужден закрыться. В новом формате, уже как ООО «КПК «Рост», организация получила право «принимать заемные дешевые кредитные деньги».

Со слов Макарова, деятельность КПК позволила обрасти активами — 300 га сельхозземли, своя страховая компания, ломбард, автомобили напрокат, иные фирмы «с перспективными видами деятельности» — «везде я был учредителем». На земле кооператоры после ее «законного переоформления под ИЖС и земли для промышленных объектов» намеревались «строить жилые поселки, заправки и мотели».

Бизнес-план КПК был прост: 10 га «сельхозки» можно было купить за 5 млн рублей, а после смены целевого назначения они бы стоили 30—100 млн рублей. «Процедура не быстрая, но мы были в процессе», — вспоминал в суде обвиняемый и отмечал, что первый КПК «Рост» «выполнил все свои обязательства перед пайщиками и благополучно закрылся». По данным ЕГРЮЛ, процедура ликвидации началась в 2014-м и завершилась в 2017-м.

Амбициозные проекты «ростовщиков» предусматривали строительство торгово-офисного центра, завода по разработке месторождений и газовой электростанции на бытовых отходах, уверял суд и потерпевших Андрей Макаров. При кредитной поддержке можно было за 3—4 года выйти на «огромную нормальную прибыль», но для этого требовалось «чистое» предприятие с большими оборотами. Им стало зарегистрированное в декабре 2013-го ООО «КПК «Рост», где директором и учредителем выступила Наталья Макарова.

Подсудимый признает — выплата процентов по ранее заключенным договорам одним клиентам производилась за счет «вновь поступивших средств других граждан». Но настаивает, что деньги из кассы КПК «не тратились на инвестпроекты и не похищались» — использовались «только для поддержания деятельности «Роста» и выплаты процентов».

— К концу 2014 года ООО «КПК «Рост» представляло из себя фирму с семью тысячами клиентов по всей стране, уставным капиталом в 500 млн рублей, основными фондами в 110 млн рублей и валютным балансом порядка 2 млрд рублей. Я вел переговоры о приобретении одного из уральских банков для финансирования наших проектов, но случился кризис, — продолжил экскурс в историю строитель крупнейшей казанской «пирамиды», напоминая о скачке доллара с 31 до 100 рублей, закрытии банков и финансовом страхе населения.

Дальше, по словам Макарова, часть вкладчиков стали забирать деньги из КПК, в феврале — марте 2015-го появились задержки с выплатой по договорам, да и от покупки подорожавшего банка пришлось отказаться. Тогда-то и появилась идея создания международной компании «Rost inc» и перевода средств пайщиков в акции, которыми можно будет торговать на бирже. Схему эту подсказал Вадим Еникеев (гражданин РФ и США, управляющий партнер американской компании IPO Consulting, — прим. ред.), на которого в ходе поездки в Штаты вышел казанский спортсмен и бизнесмен Сергей Харламов.

— Новая компания должна была начать торги на бирже и поглотить ООО «КПК «Рост», после чего каждый заимодавец КПК превращался в акционера компании «Rost inc». И не было бы никаких потерпевших — все счастливы и довольны были бы, — делился нереализованными планами подсудимый.

По его мнению, потерпевшие прекрасно знали, на чем основана схема выплат в КПК, и несли свои деньги осознанно, ведь проценты «Роста» были выше ставки рефинансирования Центробанка: «До 11 марта у всех вкладчиков был выбор — забрать свои деньги и уйти. Им кто-то мешал? Нет. Но таких было меньшинство. Большинство же, несмотря на понимание пирамидальности схемы, хотели получать больше и больше...»

Что до заявленного ущерба в 1,5 млрд, то Макарову «непонятно, на основании чего следствие пришло к выводу, что он вообще причинен и именно на такую сумму». Ведь экспертизы не было. Не согласен подсудимый и с обвинением в отмывании преступных доходов: «Как можно легализовать то, чего нет, если не определена сумма похищенных средств и сумма, на которую я обогатился?»

«Фирмы уничтожены, мы ограблены, огромное количество активов исчезло»

Почти половину своей речи главный фигурант дела посвятил оценкам работы силовиков. Приведем лишь несколько цитат:

«Наши дети повзрослели, а жены постарели, больше 3 тысяч несчастных людей потеряли возможность распоряжаться своими деньгами, более 200 человек потеряли работу. Фирмы уничтожены, мы ограблены, огромное количество наших активов исчезло...»

«3,5 года мы провели в надежде, что следствие разберется и весь этот кошмар закончится. Ан нет — дело передали в суд... И вот уже почти два года оно в суде, а мы уже 5 лет под арестом».

«Апофеозом всего этого абсурда стала речь прокурора на прениях. Мы-то думали — гособвинение откажется хотя бы от части обвинений, но прокурор настырно поддержал версию следствия в полном объеме и запросил такие сроки, что невольно возникает вопрос — а как же гуманность и справедливость?»

«В прениях прокуратура не представила ни одного доказательства нашей вины, кроме заведомого вранья, простите, оговорка по Фрейду — не вранья, а заведомого сознательного введения суд в заблуждение».

Версию о мошенничестве опровергает даже лингвистическая экспертиза выступлений Харламова и Еникеева, заявил суду Андрей Макаров. А затем углубился в историю расследования этого уголовного дела. Незаконным он считает уже само возбуждение, подчеркивая, что в постановлении указано 11 заявлений предполагаемых потерпевших, в суде установлено — их было только четыре, а сумма претензий была не 6 млн, а 700 тыс. рублей. Причем доследственная проверка с допросами представителей КПК не проводилась: «Мы были лишены возможности защищаться», — комментирует подсудимый.

Еще одним серьезным нарушением он считает отказ полицейских МВД Татарстана и их коллег, проверявших деятельность «Роста» в 20 регионах страны, соединять все возбужденные по этой «пирамиде» дела. Макаров подчеркивает, что вещдоками в татарстанском деле стали денежные средства из офисов КПК в Симферополе, Ростове-на-Дону и Санкт-Петербурге. То бишь вкладчики из этих городов претендовать на свои же деньги теперь не смогут. Впрочем, и с поэпизодным выделением работы отдельных филиалов главный «ростовщик» не согласен: «Чем отличается деятельность обособленных подразделений в Миассе и Барнауле от деятельности таких же подразделений в Альметьевске или Челнах?»

Статья 210 УК РФ о действиях в составе ОПС, по версии всех без исключения подсудимых и адвокатов, понадобилась следствию лишь для обоснования продления ареста на срок свыше года. Причем, как уверял на суде Макаров, обвинение в ОПС полицейские предъявили 3 февраля 2016-го, а постановление о возбуждении дела по этой статье появилось лишь через девять дней.

Адвокат: «Прошу освободить Макарова из-под стражи»

Еще одним серьезным нарушением Макаров считает активные следственные действия уже на стадии ознакомления обвиняемых с материалами дела, которая формально началась 16 марта 2016-го. «В этот же день 16 потерпевших подписали протоколы, что ознакомились со всеми 720 томами уголовного дела — хотя тогда было только 650 томов, в том числе с дисками прослушки, которых мы с вами в суде не нашли», — вспоминает подсудимый. И продолжает, что именно 16 марта 2016-го из основного дела КПК в отдельное производство выделили дело некой неустановленной группы лиц, которые в составе ОПС под руководством Макарова совершили мошенничество в отношении неустановленных вкладчиков «Роста».

Последний маневр, полагает Макаров, позволил следствию «аккумулировать заявления всех не допрошенных в качестве потерпевших граждан в отдельное дело», а затем приобщать их в основное дело под видом дополнительных материалов и по ходатайству самих вкладчиков. Так в марте 2017-го в деле появились еще 157 потерпевших, но допросы новых пострадавших продолжались и через год — вновь по ходатайствам самых активных пайщиков. Только новых обвиняемых так и не нашли, дополнив претензии к уже арестованной семерке, продолжил Макаров. При этом официально процедура предварительного следствия по основному делу завершилась еще в 2016-м.

«Ни один договор с КПК не проверен стороной обвинения на подлинность. Не установлена достоверность подписанта... Оригиналы договоров имеют место лишь у 1% потерпевших. <...> Прошу исключить из перечня доказательств все материалы, связанные с потерпевшими, как полученные с нарушением закона», — резюмировал Макаров.

Адвокат подсудимого Руслан Шигапов отметил, что объективных доказательств обмана пайщиков в деле нет, а само привлечение средств «было основано разве что на их азарте». Защитник предположил: «Если бы деятельность фирмы не была парализована — она могла бы выполнить свои обязательства». А также заметил, что на интересующий потерпевших вопрос о возврате средств его клиент за решеткой повлиять не в силах. Свою речь Шигапов завершил словами, что за инкриминируемые ему деяния Макаров уже осужден, попросил прекратить его преследование за отсутствием состава преступления, учесть челябинский приговор и отбытый срок и освободить из-под стражи.

Потерпевшая: «Эти сытые люди нас обворовали!»

Речи потерпевших в прениях были менее развернуты, но более эмоциональны. Елена Маркелова на заседании возмущалась, как ошиблась, доверив свои деньги таким «молодым и энергичным». За легкими деньгами нужно идти в казино, а не к старикам, считает пенсионерка.

— Эти сытые люди нас обворовали! — заявила Елена Александровна. — Мы думали, что они будут развивать государство наше, наши прииски разрабатывать. А получилось что?.. А не стоит ли их на эти прииски, про которые они нам сказки рассказывали, отправить? Чтобы до последней копейки отработали и вернули деньги пострадавшим...

По мнению потерпевшей, вклад в «Рост» для нее обернулся материальным, моральным и «даже политическим» ущербом — потерей веры в государство. На той же волне в суде выступила 80-летняя Маргарита Балашова, подчеркивая, что вернуть вложенные деньги не помогла даже их страховка. «Страдает простой народ, не чиновники, которые миллиардами ворочают. Народ зачеркнули. Позор России!» — на весь судебный зал заявила бывшая сотрудница Госстраха.

В выступлении потерпевшей Татьяны Февралевой прозвучало — две ее подруги-пайщицы «Роста» умерли, не дождавшись справедливости и возврата денег. «Ваша честь, когда вы будете составлять приговор, пожалуйста, учтите в первую очередь самых стареньких, у кого вклады 50, 80, 100—200 тысяч — кто-то на лекарства положил, кто-то на похороны», — попросила Татьяна Григорьевна.

Наталья Макарова: «Мы не врали»

Не вступая в полемику с потерпевшими, экс-директор КПК «Рост» Наталья Макарова в свою защиту заявила:

— Мы и я в частности никого не обманывали. Банком себя не называли. Не врали, что на суперзащищенных депозитах деньги держим. Говорили честно: они будут в обороте, хотите — страхуйте. Челябинские суды этот вопрос изучили и установили, что не было мошеннических действий.

По словам Макаровой, схема позволяла брать у одних и давать другим под проценты, а также претендовать на бизнес-кредиты. «Обороты у «Роста» были реально большие. И налоги, и отчеты — все сдавалось с учетом этих цифр. Иначе налоговые преступления нам бы инкриминировали, наверное, раньше 159-й [статьи УК РФ]», — рассуждает она.

Обвинение в причастности к ОПС называет «совсем диким», уверяя, что до появления статьи 172.2 в УК за организацию финансовых пирамид деятельность по привлечению средств граждан с выплатой процентов вообще не считалась преступной.

— Виновной ни по одному из пунктов обвинения себя не признаю. Хотя согласна, что, согласно действующему ныне законодательству, моя деятельность носила противоправный характер, — сообщила подсудимая.

Согласна Макарова со следствием в одном — директором КПК она была номинальным и пост этот получила «исключительно по причине близкого родства с Макаровым», но старалась работать на совесть. Так что ни один договор и справка в компании утрачены не были. Кстати, до «Роста» Макарова работала бухгалтером в хоккейном клубе «Ракета» и методистом на кафедре стоматологии медицинского вуза.

Со слов обвиняемой, в момент задержания у ее брата изъяли 5 млн рублей наличными — «это были деньги на выплату по договорам, он их в офис собирался нести». Арестованные у нее 10 млн рублей к кассе КПК отношения не имели, настаивает Макарова. С ее слов, там были накоплениями матери, деньги от продажи ее земли и сбережения на поездку с ребенком.

Адвокат экс-директора КПК Гульнара Нафикова в прениях отметила, что часть заимодавцев в суде отказывались от своих требований: «Они считали, что в КПК заработали больше, чем вложили». Но были и другие.

— Некоторые заимодавцы, по моему субъективному мнению, обладающие большим чувством халявы, заключали кредитные договора в банках и вкладывали кредитные деньги в КПК. Данные действия они производили, руководствуясь исключительно своим внутренним убеждением, а никак не под воздействием обмана и злоупотребления доверием со стороны подсудимых, — заявила суду Гульнара Нафикова без ссылки на материалы дела.

Также она выразила уверенность, что защите удастся добиться справедливого приговора по этому делу.