«В 1937-м Ельцин развернулся бы — половину московской парторганизации расстрелял бы точно»

«В политике все решает не интеллект»

— Леонид Александрович, не был ли переход коммуниста-номенклатурщика Бориса Ельцина в оппозицию советскому руководству и Михаилу Горбачеву случайностью, ну или неким стечением обстоятельств? Ведь в 1987 году Ельцин не имел подобных планов, был членом ЦК, а спустя короткое время он уже лидер советской оппозиции. Свою роль сыграли гласность и демократизация или слухи о дерзком бунтаре Ельцине, которые и сделали его главной надежды советских людей?

— Интересный вопрос. Я бы его сформулировал даже так: «А если бы Ельцина не было, была бы вся эта история, в которую погрузилась страна с 1988 года?» Ельцин, безусловно, был человеком на своем месте и сыграл решающую роль и в распаде Советского Союза, и в революции 1991 года, да и во многом другом.

Почему именно его роль была решающей?

В политике все решает не интеллект. Решения политиков, как правило, очень простые, но надо уметь доводить их до конца, и в этом плане все в первую очередь решают воля и харизма, умение говорить «да» или «нет». В демократическом лагере такие качества были только у Ельцина.

Почему только у него? Это тоже отдельный и интересный вопрос.

Может быть, отчасти эти качества были связаны с его партийными должностями. Вспомним, большинство партийных секретарей были тупыми чиновниками, и воля была и у них, ибо без нее тебе в начальниках делать нечего. Но ни харизмы, ни энергетики, ни способности к самостоятельному движению у них не было, поэтому они уходили со своих постов тихо-мирно, без шума и пыли. В соратниках Ельцина по демократической среде вроде Попова, Афанасьева, Сахарова преобладало другое — рефлексия, хорошее образование, кое-какой интеллект, но у них, как и у партчиновников, не было ни воли, ни драйва, ни харизмы. И если бы не было Ельцина, кто возглавил бы всю эту «лавочку»? На роль лидера там больше никто не подходил, в отличие от большевиков в 1917 году. Просто никого, пустота.

Сахаров? Да, он обладал харизмой, но в каком кругу? В кругу интеллигенции, заграницы, но заграница нам, может, и поможет, но ничего за нас не сделает. Гавриил Попов? Ну что он мог? Он был гладкий пустобрех. Афанасьев? Да, историк, искренний и рефлексирующий человек, но разве он мог что-то организовать, что-то возглавить и кого-то за собой повести? Гдлян? Да, люди были наслышаны о его талантах разоблачить реальных или полупридуманных воров, но это тоже был ноль для народа.

«Если бы Ельцину в 1986 году кто-то сказал, что он развалит СССР и встанет во главе либерально-буржуазного движения, он бы просто рассмеялся»

— 1985 год: Ельцина по рекомендации отвечавшего за кадры члена Политбюро Егора Лигачева переводят в столицу и назначают сначала секретарем ЦК по строительству, а потом московским партийным руководителем. Постоянные конфликты Ельцина с коллегами по горкому Москвы, его жесткость, бескомпромиссность — это что? Он тогда был скрытым и ярым сторонником, ревнителем перемен, запущенных Горбачевым, или это просто особенности характера?

— Никаким ревнителем перестройки Ельцин не был, и, строго говоря, у него и после ухода из КПСС не было никакой идеологии. Ельцин был человеком с огромной волей к власти и, как я уже сказал, с энергетикой и харизмой. Чем он прославился как партсекретарь на Урале? Тем, что отгрохал в Свердловске самое большое здание обкома во всем СССР. А это было не так-то просто, поскольку уж что-что, а обкомы тогда строить умели.

Когда его перебросили в Москву, он, конечно же, стал там первым перестройщиком — его речи были полны лозунгами «Больше социализма!», «Больше демократии!», и, таким образом, он повторял то, что писала «Правда», и на сантиметр вперед. И если бы Ельцину в 1986 году кто-то сказал, что он распустит КПСС, развалит Советский Союз и встанет во главе либерально-буржуазного движения, он бы просто рассмеялся: «Вы чего, спятили, что ли?»

В 1987 году, когда Ельцина сняли с поста партийного руководителя Москвы, Гавриил Попов написал о нем статью в «Московских новостях», где назвал его троцкистом: тогда это слово еще было ругательным. Разумеется, к троцкизму он имел такое же отношение, как к гомосексуализму, но Попов этим бессмысленным ругательством хотел сказать, что Ельцин выламывается из партийной линии и рвется к власти (хотя тот же Троцкий к власти не рвался, но ругательство «троцкист» было в СССР популярным). Рваться же к власти в СССР считалось преступлением — хотя, если политик не рвется к власти, то он напоминает любовника, который не стремится спать с женщиной. Да и сейчас, уже в России XXI века, почему-то считается, что политик должен быть евнухом, который только сидит, выпучив глаза и смотрит на своего господина и, конечно же, не стремится к власти.

— Получается, в рядах КПСС Ельцин был конъюнктурщиком, хотя и с волей к власти?

— Нет, конъюнктурщиком Ельцин как раз не был. Конъюнктурщик всегда эдакий Молчалин, подлизывается к начальству. Ельцин, конечно, мог подлизываться, но чем больше он поднимался, тем больше у него росло ощущение только своей значимости. Конъюнктурщик, правда, это еще и человек без идеологии, и тогда это правда, идеологии у Ельцина не было. Вообще не было!

Вот иногда мы слышим, что дедушка Ельцин был плох и совершил одну ошибку — Путина назначил, и если бы дедушка был жив, то… Чушь! Если бы дедушка был жив, то он был бы очень доволен Путиным и путинской политикой.

Хотя в человеческом плане Ельцин и Путин люди разные, но политически они люди похожие: они абсолютно не имеют идеологии — никакой. Но и Путин, и Ельцин — хорошие популисты: они умеют прислушиваться к народу, к пусть неосознанным, но желаниям этого самого народа. И еще Ельцин с Путиным — это очень жесткие борцы за власть, причем за свою власть, которую они очень любят.

«Он сидел там совершенно тухло, пока Горбачев не сделал ему второй царский подарок — на свое несчастье»

— Взлет Ельцина начался, по сути, с его падения — выступления на пленуме ЦК в 1987 году, где он выразил недовольство работой некоторых секретарей ЦК, а общество вскоре сформировало миф о руководителе, который стал жестко говорить о положении народа. Что это было — очередной случай проявления конфликтного характера Ельцина? Не собирался же он бороться за власть на пленуме, который был посвящен грядущему юбилею Октябрьской революции?

— Это до сих пор для меня загадочная история. Выступление Ельцина было его роковой ошибкой, которая обернулась его неслыханным триумфом. Почему роковая ошибка? Ельцин переругался с Горбачевым, Лигачевым и подал в отставку. Такого в партии не было с 1928 года, когда в отставку подал Бухарин. Но Бухарин подавал в отставку не по личностным мотивам: его не устраивала политика Сталина, разгром НЭПа и так далее. А Ельцин подал в отставку и не по идеологическим, и не по личностным причинам. У него прекрасно была развита интуиция. Он чувствовал, что времена изменились, что КПСС расшатывается. И что то, что было абсолютно невозможно для него еще несколько лет назад (ему при Брежневе приходилось «есть» такие унижения, что пререкания с Лигачевым для него — это просто шоколадный торт, и Ельцин «ел» унижения, потому что партия была монолитом и подать в отставку при Леониде Ильиче означало совершить гражданское самоубийство), стало возможно в 1988-м.

И в 1988-м этот поступок Ельцина оказался трамплином — человек упал с моста, но врезался не в камень, а упал на батут, взлетел на такую высоту, о которой и подумать прежде не мог.

Система уже раскачивалась, лидеров для борьбы с ней, кроме Ельцина, не было, а народ почувствовал в нем упорную кость и тяжелую злость, как пелось у Высоцкого, и уральский амбал с большим бюрократическим опытом, с харизмой начальника оказался народом востребован.

Если помните, знаменитое восстание в Кронштадте 1921 года шло под лозунгом «За Советы без коммунистов!» — этот лозунг описал круг и в том же самом виде прикатился в страну в середине 1990 года: Ельцин, уже бывший коммунист, оказался за Советы без коммунистов.

С одной стороны, все могло быть и по-другому. У Ельцина явно была суицидальная мания — наряду с огромной волей к власти и огромной жаждой к жизни. И, кстати, его алкоголизм — это тоже проявление суицидальных наклонностей. Но, с другой стороны, система уже разваливалась. Разваливалась с армяно-азербайджанского конфликта, которым Горбачев был нокаутирован, поскольку не мог принять ни сторону Армении, ни сторону Азербайджана. Когда руководитель государства ничего не может сделать, а только с глупым видом улыбается, это уже крах государства. Дальше уже пошла Прибалтика, Грузия — концы отваливались.

— Можно все же считать, что миф о Ельцине как бунтаре против несправедливостей системы сыграл большую роль, чем интуиция? Ведь если бы не миф, Ельцин бы, наверное, продолжил работать в этой системе, получив от Горбачева новую должность — зампредседателя Госстроя.

— Горбачев действительно считал, что покончил с Ельциным. Но, дав ему даже незначащую должность, он спас Ельцина: так как Горбачев разрушал прежнюю систему власти, он тем самым работал на Ельцина, и в силу этого народ сочинил миф о Ельцине, не имевший ничего общего с реальностью.

Я помню, что по Москве ходил апокрифический текст выступления Ельцина на пленуме ЦК. По глупейшей советской традиции это выступление, естественно, опубликовано не было. Если бы оно было опубликовано, это нанесло бы по Ельцину страшный удар, потому что это было бессмысленное выступление, набор не связанных друг с другом фраз, в которых не было почти ничего, какое-то мычание. А вот апокрифический текст, ходивший по Москве, был просто суммой ожиданий людей от той самой перестройки, суммой недовольств, претензий к Горбачеву, и все это было литературно изложено и вложено в рот Ельцина, который ничего похожего не только не говорил, но и не думал. Это «выступление» прочитали многие — я помню, как его по-воровски передавали друг другу две бабки гардеробщицы в Ленинской библиотеке, и, собственно, там я с ним и ознакомился. В тексте Ельцин якобы задавался вопросом: «Почему пенсионер в 70 лет должен питаться по карточкам? Может, товарищ Лигачев мне объяснит?»

Все это быстро до Ельцина дошло, и дальнейшая его работа была довольно простая: ему надо было только подтянуться к этому тексту, «догнать» этот текст в реальности. Ельцин понял, что народ ему говорит: «Делай именно так, как ты говоришь», — и он стал это делать.

Всю работу за Ельцина уже делал Горбачев — не Ельцин наступал, а Горбачев отступал, не Ельцин разрушал систему, а система разваливалась сама. Действия Ельцина с 1987 по 1990 год — это действия Горбачева. Номенклатура КПСС теряла окоп за окопом, и в эти окопы заходили, так сказать, демократы, и к этим действиям Ельцин имел такое же отношение, как Ленин к Февральской революции, который о ней узнал в Цюрихе, но не поверил. И Ельцин был таким же, он видел, что КПСС сдает один «окоп», потом другой, а он туда заходил. Вот Ельцина выбрали на XIX партийную конференцию, на которой Горбачев объявил о намерении изменить систему управления и впервые в СССР провести альтернативные выборы в парламент страны, который должен был стать высшим органом власти страны. И Ельцин выступил там с речью, которая имела бледный отблеск той речи на пленуме, которую ему приписывал народ, — ничего особо интересного и сенсационного. Но народ приписывал этой речи огромные смыслы, потому что к Ельцину возникла народная любовь.

С 1990 года уже пошло другое. Тут Ельцин уже стал драться за власть, что было его любимой игрой, и он стал не объектом политики, а субъектом, перехватив инициативу.

Ельцину в 1989 году и в голову не приходило, что он будет председателем Верховного Совета России. Он триумфально избрался народным депутатом СССР, но произнес на Съезде народных депутатов речь жеваную и слабую. Сильные речи тогда произносили бывший штангист Юрий Власов, Сахаров, Попов, Собчак, и на их фоне Ельцин просто терялся и не знал, что ему делать.

Тогда, в 1989 году, его воткнули руководить комитетом Верховного совета по строительству, и он там совершенно тухло сидел, пока Горбачев не сделал ему второй царский подарок — на свое несчастье и на счастье Ельцина. Было решено провести выборы Съезда народных депутатов России, и это была для Горбачева катастрофа. Объявив альтернативные выборы народных депутатов СССР, Горбачев сломал себе правую ногу, но этого ему, видимо, показалось мало, он вошел во вкус и решил сломать себе позвоночник. Ельцин сообразил, что к чему, влез в драку и начал драться. В 1990 году он уже начал реальную политическую борьбу, а не просто шел во главе «волны». Ельцин именно дрался за право стать председателем Верховного совета РСФСР, было три тура, и Ельцин выиграл.

Драться можно по-разному, в разных ситуациях, на разных местах. Когда Ельцин возглавил Москву, он тоже дрался. Я бы не сказал, что он сделал что-то полезное для Москвы (может быть, кроме Дня города и продовольственных ярмарок). Главное, чем он занимался, это борьба с московским партаппаратом: три раза менял секретарей райкомов. Собственно, с чего началась его драка с Лигачевым? Лигачев возглавлял орготдел ЦК, и выгнанные секретари райкомов бежали жаловаться к Лигачеву. И тот взбеленился: «Борис, ты что творишь? На дворе же не 37-й год!», а ведь были случаи, что люди кончали с собой из-за действий Ельцина. Если бы Ельцина отправили в 1937 год, он бы там развернулся. Расстрелял бы половину московской парторганизации точно, пока его самого бы не расстреляли.

В общем, вся наша жизнь — борьба, и Ельцин был готов бороться и драться. Он не понимал, за что драться, но это была его стихия, его органика, его роль.

А если мы вернемся в 1990 год, то увидим, что конкурс глупостей от Горбачева продолжался, и задачей Ельцина как уже председателя Верховного совета было одно — сокрушить Советский Союз, КПСС, КГБ. Сокрушить все то, что Ельцин, ранее исполнительный партийный чиновник, как мог, укреплял и строил в течение всей своей предыдущей жизни.

«Горбачев имел суицидальные политические наклонности. Он пилил сук изобретательно и яростно, а Ельцин ему «помогал»

— А Ельцин вообще имел какие-то преимущества перед тем же Горбачевым?

— Главное преимущество Ельцина заключалось в том, что время было на его стороне. Горбачев разогнал волну реформ, которая его и смела, ведь эти реформы были направлены против главенства КПСС и, в общем-то, Советского Союза.

Если Ельцин имел суицидальные наклонности в человеческом плане, то Горбачев имел политические суицидальные наклонности — он пилил сук изобретательно и яростно, а Ельцин ему «помогал», и таким образом они рубили СССР под корень. Только Горбачев понятия не имел, что он делает, а Ельцин понимал. И с точки зрения интеллекта я бы не сказал, что первый превосходил второго. С точки зрения интеллекта Горбачев был просто безумен: если бы на его месте был идейный противник СССР и КПСС, то его действия были бы оправданы, но Горбачев не был ни идейным противником КПСС, ни идейным противником СССР, а был чудаком.

Ельцин же боролся за единоличную власть — для этого ему надо было развалить СССР, чтобы возглавить то, что останется после него, и он это делал, потому что ему помогало время, помогали национальные республики, которые откалывались, помогала московская интеллигенция (которая ненавидела КПСС, но обожала Горбачева) и помогал Запад, который хотя и любил Горбачева и не любил Ельцина, но при этом добивал СССР, как мог. Но СССР прежде всего добивал себя сам — полный развал экономики, безумные решения типа закона о кооперации (по которым завод должен продавать продукцию по фиксированным ценам, а кооператор — по свободным, что в итоге приводило к тому, что завод сбывал ее кооперативам, а те продавали в сто раз дороже) и многое другое приводили к саморазрушению, а Ельцин этот процесс как умел, возглавлял и подгонял.

Ельцин 1990 года — это Ленин в Цюрихе, который выиграл деньги по лотерейному билету. Ельцин 1990—1991 года — это Ленин в апреле-октябре 1917 года: человек, которому невероятно везет — государство разрушается, а ему это на руку, чем хуже тем лучше. Но при этом он не просто смотрит на то, как государство разрушается, а активно участвует в процессе разрушения, активно возглавляет его и борется за него. А 7 ноября 1917 года — это для Ельцина август 1991 года.

Да, Ленин организовал революцию, а Ельцин не организовывал ГКЧП, но в любом случае у Ленина были десять дней, который потрясли мир, а у Ельцина были три дня, которые развалили Советский Союз. После августа 91-го Ельцин уже оказался в положении Ленина после октября 17-го. Ленин тогда говорил: «Мы Россию завоевали и теперь нам надо Россией управлять», и Ельцин тоже оказался в подобной ситуации — был разрушителем, а теперь нужно было начать что-то строить.

— Могли ли тогда, в мае 1990 года, Ельцина не избрать? Ведь у союзной власти были кандидаты, которых поддержало едва ли не полсъезда, но она проиграла. Как так?

— Ельцина, естественно, могли не избрать, он победил со страшным скрипом, с дракой, с третьего тура, с незначительным большинством. КПСС тогда ставила в основном на Полозкова (секретарь Краснодарского обкома КПСС, — прим. ред.) и это был тоже «талант» Горбачева — из всех кандидатов он нашел самого неказистого, бесцветного, беспомощного и глупого.

Но главное было не это. То, что РСФСР уже должна была получить большие права как часть СССР, уже означало гибель Советского Союза.

Понимаете, Союз был силен только тем, что никакой РСФСР в реальности не существовало: СССР и РСФСР были единым целым, и как только РСФСР на этом же своем Съезде народных депутатов сказала, что нет, мы не едины с СССР, мы отдельная республика, это был конец Союза.

Если РСФСР объявила о своих правах, то какие тогда права остаются у Москвы как союзного центра? Если Москва РСФСРовская объявляет о своих правах, то она их вычитает из прав Москвы союзной, и у Москвы союзной не остается ни-че-го.