«Когда Чингиз Айтматов умер, то Шаймиев организовал самолет, чтобы доставить его тело в Бишкек»

«Еле высидел на этом форуме»

— Насколько книга Байрамовой соответствует вашим ожиданиям?

— Знаешь, об этой книге я узнал слишком поздно и прошел ее по диагонали. Этот труд — как публицистическое расследование, как документ. Фаузия ханум высказывает свои сомнения, сожаления. Свои мнения доводит в ненавязчивом тоне. С точки зрения журналистики она все правильно расставила: соединила жанр научного расследования, биографии и создала такую вещь, которая будет вечно развиваться. Все, что сегодня говорили, мне, да и многим, наверно, уже давно известно, сто раз это слышал, еле высидел на этом форуме. Даже не хотелось выступать после этих докладчиков. Не знаю, как у меня получилось.

С точки зрения журналистики Фаузия ханум все правильно расставила: соединила жанр научного расследования, биографии и создала такую вещь, которая будет вечно развиваться.

— Ваше выступление разительно отличалось от других: кратко и емко. Наркас Саматович, вы помните первую встречу с Айтматовым?

— Мы жили в одном городе — Фрунзе (теперь Бишкек). Он на самом деле небольшой, тем более в те времена, 50 лет назад. Точное место и время не смогу сказать, когда мы впервые увиделись. Мы все время были на виду друг у друга, всегда имели возможность общаться. Потом нередко встречались на крупных собраниях, где выступали и он, и я. Когда на таких встречах я ругал партию, руководство, Чингиз закатывался от этого со смеху.

Подслушанный диалог Айтматова и Косыгина

— Расскажите, что за история была у писателя с председателем Совета министров СССР Алексеем Косыгиным?

— В 1975 году мы отмечали 50-летие Кыргызстана. И все торжества проходили на государственном ипподроме. На праздник приехала правительственная делегация во главе с Косыгиным. Я стал невольным свидетелем, который услышал диалог между Косыгиным и Айтматовым. У нас в кустах стоял микрофон, который мы забыли выключить. Косыгин спустился вниз, вышел из лифта и направился к машине, Айтматов перегородил ему дорогу, они поздоровались и обнялись. Это уникальный был разговор. Хочу отметить, отец Айтматова был расстрелян в 1938 году, и Чингиз не знал место его захоронения. Он долго искал, но не находил, что его сильно беспокоило. Он писал письма в правительство, но безрезультатно. Так вот, Косыгин взял его за руку и сказал: «Мы те документы найти не можем, Чингиз. Ты великий свободный писатель, можешь куда угодно ехать. Все тебя любят. В стране тогда был бардак, сколько там людей поубивали. Оставь пока это. Найдем отца — установим памятник, не найдем — ну что ж тогда… Ты, кстати, был в этом году на Иссык-Куле? Говорят, чудесное озеро». Писатель помотал головой. Косыгин продолжил: «Тогда садись к нам в машину, отдохнешь, кумыса попьешь». И они вместе поехали. Кордон был установлен от Фрунзе до Иссык-Куля. Тогда Алексей Николаевич, замечательный человек, его успокоил на какое-то время. Потом когда нашли останки отца, анализы подтвердили это, кости перезахоронили с почестями.

— Сегодня на презентации неоднократно поднимали вопрос национальной принадлежности Айтматова. Понятно, что татарам его хочется считать своим. Кроме того, о нем пишут то как о киргизском писателе, то как о русском, ведь все его произведения написаны по-русски. А кем себя ощущал сам писатель?

Айтматов всегда говорил: «Я вне партий, вне политики. Хорошие идеи поддержу, но меня не трогайте».

— Айтматов не был татарским, русским или киргизским, он был мировым человеком. Он себя отождествлял советским, наднациональным, писателем. Такими были Мустай Карим, Расул Гамзатов, Кайсын Кулиев и другие. Эти люди были певцами империи, обласканные советской властью. Огромную империю они воспринимали как единую родину. Такого чувства сепаратизма, которое демонстрируют некоторые, у великих писателей, поэтов не было. При этом каждому хотелось, чтобы были возможности для развития родного языка. Вот такие противоположные, но равные вещи они в себе совмещали.

«Он всегда говорил: «Я вне партий, вне политики»

— Правда ли, что Айтматов поддерживал ваши политические воззрения?

— Он всегда говорил: «Я вне партий, вне политики. Хорошие идеи поддержу, но меня не трогайте». За два года до своей смерти Чингиз пришел в штаб нашей партии «Новые времена», где я был руководителем. У нас была партия мигрантов и застройщиков, направленная на то, чтобы отбирать землю у тех, кто ее захватывал. Мы ставили вопрос, чтобы землей и ее недрами пользовался весь народ. В Кыргызстане много ресурсов, включая золото. У нас состояли многие видные киргизские писатели, в том числе его хорошие друзья.

За три дня до выборов в 2006 году я попросил их, чтобы пригласили Айтматова, если он чувствует себя хорошо. Когда он в плохом состоянии, лучше его не приглашать. Ведь в то время к власти рвался всеми известный кровавый Бакиев, после которого в Кыргызстане началась гражданская война. Айтматов пришел и сказал: «Я одобряю политику вашей партии. Партий тут насоздавали много, но ваша партия мне симпатична». Вроде, должно было стать легче, но все вокруг забеспокоились.

Но в Белом доме сказали: «Все, Мулладжанова убрать любыми средствами. И Айтматова не допускать к встрече с этими политическими деятелями». Бакиев нас всячески блокировал. Нам пришлось снять партию с гонок, чтобы людям вернуть деньги. Но его приход оказался таким, что потом нам хлопали: «Ну мы теперь определили позицию Айтматова: он теперь за партию «Новые времена». Друг у него татарин, он все дела устроил». После этого я уехал в Россию, Татарстан. Через два года я узнал, что он умер. Так вот Бакиев, увидев, что очень много народу пришло хоронить писателя, очень удивился: «Это пророк что ли, что столько народу за ним ходит?».

«Бакиев, увидев, что очень много народу пришло хоронить писателя, очень удивился: «Это пророк что ли, что столько народу за ним ходит?». Фото azzzik.livejournal.com

«Акаев стал жертвой политических игр»

— А как складывались отношения с Аскаром Акаевым (бывший президент Киргизии — прим.ред.)?

— Аскар Акаев был нашим человеком. Я с ним много летал, фильм о нем создал. В 1990-е годы я помог ему выиграть выборы, вел его пиар-компанию. Использовал по ТВ стиль Доренко: кого-нибудь разоблачали, что-то требовали. Помогал ему удержаться у власти. Акаев мне в качестве своеобразного подарка устроил поездку в Америку. А Бакиев и его родственники потом устроили беспорядки: столкнули Чуйскую долину с Ферганской, подключились узбеки, была страшная каша. Такие бандюги пришли, для которых ничего святого не было. Акаев стал жертвой политических игр, и ему пришлось бежать в Москву…

— И эти бандюги остались у руля в Киргизии?

— Нет. Там остались на паритетных условиях, власть там еще не очищена.

— Сейчас вы какие-то связи с Киргизией поддерживаете?

— Почти нет. Родители умерли, родственники тоже. Друзей там не осталось.

— Как татары чувствуют себя в Киргизии?

— Они там как летучие мыши: они есть, но они незаметны. Но живут очень хорошо: и подсобные хозяйства богатые, спекуляцией, бизнесом занимаются.

Шаймиевский след

— С руководством Татарстана доводилось общаться — с Шаймиевым, Миннихановым?

Если желаешь, могу продать свои мемуары — и про Америку, Косыгина и много чего интересного.

— С Минтимером Шариповичем я вел переписку в начале суверенитета. Потом как-то прекратилось. Когда переехал сюда несколько лет назад, нужно было решить вопрос с гражданством. Тогда я вытащил тех людей, которые через мои связи стали здесь миллионерами, потребовал решить мою проблему. Они мне за три недели сделали гражданство и сказали: «Не обижаешься?». Я: «Обижаюсь». А Минниханова не знаю лично, он в те времена еще мальчишкой был. Кстати, в конце жизни Айтматов в мечети Кул Шариф потерял сознание, его сразу отправили в Германию лечиться. Там и умер. Потом Шаймиев организовал самолет, чтоб доставить тело писателя в Бишкек. Теперь похоронен в семейной могиле «Ата-Бейит» — рядом с отцом, матерью. Если желаешь, могу продать свои мемуары — и про Америку, Косыгина и много чего интересного.

— Боюсь, у меня денег не хватит. Спасибо за беседу.