«Депрессия в качестве причины смерти человека выходит на первое место в мире»

«Человек сознательно или бессознательно уходит из стрессовой ситуации в «другие миры»

— Каким образом современный человек справляется со стрессом?

— Первый момент, как справляются люди со стрессом, — это через дистанцию, через выключение из среды, через выстраивание блока на активное восприятие, на переживание стрессовых факторов. Люди, которые активно практикуют такое дистанцирование от стресса, на вопрос: «Где вы хотите жить?» — будут отвечать: «Где-то за городом, вдали от людей, в своем отдельном доме». Другие же сценарии выключения из стрессовой среды — это мечты об отпуске, гражданское невнимание, ограничение каналов восприятия, которые у нас перегружаются. То есть человек сознательно или бессознательно сужает их и уходит из стрессовой ситуации в «другие миры». «Другие миры» — это распространенная понятная модель копинга через алкоголь, наркотики, через увлечения. Здесь поясню этот термин. Копинг — это то, что делает человек, чтобы справиться со стрессом.

С другой стороны, мы можем пытаться влиять на разные стрессовые ситуации через средовые факторы, через снижение уровня: шума, вибрации, визуального загрязнения. Также можно влиять через создание некоторых дизайнерских решений световых объектов, чтобы они оказывали на нас какое-то благотворное влияние. Есть целая культура, целое сообщество «пасмурных городов», которое обменивается опытом на своих конференциях. Действительно, а что делать, если у тебя зимой 6 солнечных дней? Это явно плохо, с этим нужно что-то делать. Нужно придумать, как это компенсировать, чтобы люди реже сходили с ума и кончали с собой.

Есть разные сценарии по работе с гармонизацией и снижением опасности этих процессов. Сейчас поясню, что это значит. Городская жизнь наполнена какими-то резкими, внезапными движениями. Если же они становятся плавными, более безопасными, то мы можем минимизировать стресс в городе. Шансы, что тебя собьют на улице в Минске и в Красноярске, отличаются в 20 раз. То есть в Минске в 20 раз спокойнее гулять, потому что там практически не происходят ДТП со смертельными случаями. То есть это связано с гармонизацией, плавностью и предсказуемостью дорожного движения.

Когда исследователи дорожного движения задаются вопросом: «Как нам проанализировать опасность наших дорог?» — им отвечают: «Нужно смотреть «почти ДТП» (near accidents), то есть резкие изменения скорости или траектории движения». Из таких рискованных движений вырастают потом аварии.

Действительно, а что делать, если у тебя зимой 6 солнечных дней? Это явно плохо, с этим нужно что-то делать. Нужно придумать, как это компенсировать, чтобы люди реже сходили с ума и кончали с собой

«В Лондоне появилось Министерство одиночества»

— Приведите, пожалуйста, еще какие-то примеры борьбы со стрессом на уровне городов.

— Одно направление — это работа с цветом и формой, чтобы человек считывал окружающее его пространство как что-то теплое и благоприятное. Простая работа с колористикой, когда мы смотрим на какой-то цвет — и он кажется нам теплым или холодным. И в благоустройстве мы используем теплые цвета.

Есть целенаправленная работа со стрессом, например, в Лондоне появилось Министерство одиночества. В чем собственно проблема? Одиночество ассоциировано с депрессией, с сердечно-сосудистыми и другими заболеваниями. Если сузить проблему до отдельно сердечно-сосудистых заболеваний, то так можно еще много людей потерять.

Одиночество — это огромная проблема, это разрыв с обществом, потеря себя и самоощущения в обществе. То есть необходимо каким-то мягким, ненавязчивым способом давать людям возможность проще выбираться из тяжелого состояния. Такой сценарий часто бывает в жизни: человек переехал в новый город, у него нет школьных или университетских друзей или все поженились, а работа может быть удаленной или нет желания или возможности общаться с коллегами… Дальше возникает ситуация, что человек может потеряться, он не будет знать, куда пойти и с кем поговорить. Нет возможности испытать те чувства, которые переживает обычный полноценный человек. Дальше начинают разные дурные вещи происходить. Можно дать таким людям возможность куда-то позвонить, куда-то обратиться. Должны быть какие-то программы, какие-то решения, которые помогают одинокому человеку реинтегрироваться в общество.

Одно направление — это работа с цветом и формой, чтобы человек считывал окружающее его пространство как что-то теплое и благоприятное. Простая работа с колористикой, когда мы смотрим на какой-то цвет — и он кажется нам теплым или холодным. И в благоустройстве мы используем теплые цвета.

«Непрерывный стресс имеет большие шансы закольцеваться»

— В своей лекции вы говорили, что в городе работают механизмы, которые отчуждают людей друг от друга. Что это за механизмы? Получается, жители городов обречены на некоторое одиночество и изоляцию?

— Здесь важен городской переход, который обусловил появление такой науки, как социология. До этого перехода социологии нечего было изучать. Он произошел в ходе индустриализации, массовой миграции в города в конце XVIII — середине XIX века. Появились большие фабрики и вокруг них большие города, в которых человеку встречается множество незнакомых людей. Там уже почти не работают привычные механизмы регуляции отношений. Когда ты растешь в малом сообществе, у тебя большой набор регулятивных стратегий, которые основываются на личном знакомстве. Например, авторитет пожилого человека в деревне выше, потому что он может апеллировать к нарушителю порядка, что он его воспитывал или спас от смерти, когда тот в пруд упал на рыбалке и так далее. И, соответственно, нарушитель будет пристыжен, принимает авторитет. В городе же у молодых людей возникает резонный вопрос: «Дедуля, почему я должен тебя слушаться? Ты мне никто». Отношения в городе — это как раз отношения в духе «ты мне никто».

Родственные, дружеские связи, характерные для малого сообщества и основанные на персональном знакомстве, в городе уже не работают. Поэтому возникают социальные институты и институциональные роли. Дальше люди, действуя в своих институциональных рамках, как-то по-другому друг к другу относятся. Не от сердца к сердцу, не по-родственному, не по-соседски, а как к продавщице в магазине, как к некой функции, которая выполняет те или иные элементы социальной жизни большого города. Соответственно, получается такая ситуация, что продавщица общается с большим количеством людей, но все они говорят ей одно и то же: «Кока-Колу» 2 литра, пожалуйста». Она устает от такого общения, хочется чего-то другого услышать, например комплимент или анекдот. Хочется хоть какого-то сердечного взаимодействия, но этого никак не получается при работе продавщицей.

Вообще, один из важных факторов стресса — это общение со многими незнакомыми людьми, про которых ничего не знаешь. В такой ситуации человек старается просчитать: незнакомец нас сейчас ножом ударит или накричит на нас, или угостит чем-нибудь вкусным? Что от него ожидать? Когда мы не знаем, как другой человек устроен, не знаем его длительное время, то у нас возникает напряжение. В городе с этим напряжением мы сталкиваемся в огромном количестве. Дальше возникают те наши проблемы, связанные с психическим здоровьем людей в городе, потому что непрерывный стресс имеет большие шансы закольцеваться через неправильную стратегию копинга, и все — здравствуй, депрессия или обсессивно-компульсивное расстройство. Любое аффективное расстройство связано с этим, если оно не эндогенной природы.

Вообще, один из важных факторов стресса — это общение со многими незнакомыми людьми, про которых ничего не знаешь. Когда мы не знаем, как другой человек устроен, не знаем его длительное время, то у нас возникает напряжение. В городе с этим напряжением мы сталкиваемся в огромном количестве

«Самое распространенное аффективное расстройство — это депрессия»

— Можете сказать что-то о психическом здоровье или нездоровье российских горожан?

— У нас просто нет точных данных, потому что очень серьезно страдает диагностика психических заболеваний. До больниц доходят люди, которые находятся в психозе, например, они могут с топором по улицам бегать. Такие люди попадают в поле зрения психиатрии. Человек, который чувствует себя несчастным, который не может на работу встать, с высокой долей вероятности не попадает в поле зрения психиатрии. Он может думать: «А что такого? В России же живем…» С другой стороны, действует очень серьезная социальная стигма (негативная ассоциация человека с чем-либо позорным, непрестижным, отталкивающим) психического заболевания. Если у тебя справка есть, то тебя на работу не возьмут, права на машину не дадут. Хотя это не совсем так строго работает, как программировалось в советское время. Никаких проблем с формальным трудоустройством у человека с психиатрическим диагнозом, скорее всего, не возникнет. Но тем не менее вот этот образ ведет к тому, что человек предпочитает не появляться перед представителями психиатрии: «Что я — какой-то псих?» Возникает еще некоторая внутренняя стигма: «Все нормальные люди терпят, а ты что разнылся?» Получается такая полноценная стигма по Ирвингу Гофману, которая препятствует диагностике аффективных заболеваний.

Дальше возникает еще дополнительный сценарий, который этому препятствует, — низкая культура психогигиены, низкая культура того, как работать со своим душевным миром. В американских школах вводят тренинги по трансцендентальной медитации — в качестве способа справляться со стрессом и как-то контролировать свои эмоции. У нас же ни в школах, ни в университетах не говорят на тему, что делать со своими эмоциями. В крайнем случае учат не проявлять их. Хорошо, если не проявляешь их, но они же все равно есть. Дальше закольцовывается какая-то неверная стратегия того, как справляться с этой эмоцией, и на выходе получается аффективное расстройство.

Сложно сказать, насколько граждане российских городов здоровее граждан американских городов. В Америке своя проблема есть, связанная с гипердиагностикой. Есть ощущение, что там цифры статистики сильно завышены, потому что врачи на всякий случай стараются поставить диагноз. Они стараются выписать пациентам какую-то терапию, таблетки, чтобы как-то помочь человеку.

— А на Западе какова статистика по психическому здоровью людей?

— Если брать статистику по США, например, то там 5,4% мужчин имеют как минимум одно аффективное расстройство, а среди женщин — 9,3%. Женщины то ли активнее диагностируются, то ли действительно более склонны к расстройствам психики. Самое распространенное аффективное расстройство — это депрессия (4,5% у мужчин и 8% у женщин). Менее распространенная — это мания (0,2% у мужчин, 0,4% у женщин).

— Вообще антидепрессанты какой эффект оказывают на человека? Они угнетают психику так, что человек не чувствует боли?

— Антидепрессанты направлены на то, чтобы нормализовать разные этапы биохимических процессов, которые отвечают за функционирование нашего мозга. Они работают с уровнем серотонина и других нейромедиаторов. Это ни в коем случае не подавление, потому что депрессия — это уже очень подавленное состояние. Давить дальше человека просто некуда. Но здесь тоже нужно быть аккуратным, чтобы не спровоцировать манию.

Человек, который чувствует себя несчастным, который не может на работу встать, с высокой долей вероятности не попадает в поле зрения психиатрии

«Принятие антидепрессантов — это пожизненная история»

— Антидепрессанты лечат человека или после начала курса ты уже всю жизнь их должен принимать?

— С большой долей вероятности это пожизненная история. Хотя может речь идти и об одном эпизоде депрессивном, тогда терапия необходима на период эпизода. Если речь идет о постоянном депрессивном расстройстве, то там происходят некоторое изменение в биохимии человека, и пока медицина не придумала, как это исправить, кроме как пожизненным приемом антидепрессантов.

— Есть ли побочные эффекты у антидепрессантов?

— Побочные эффекты различаются от препарата к препарату, от человека к человеку. Вообще, важным этапом в лечении является поиск препарата для конкретного человека. Если кто-то советует, что «если тебе грустно, то попей вот этот антидепрессант, он мне всегда помогает», — не слушайте такого совета. Наоборот, может грустнее стать или еще что-то плохое случится. Подбор антидепрессантов индивидуален и должен осуществляться под наблюдением психиатра.

— А какие методы для снятия стресса дает современная наука, современная психология?

— Есть выработка навыков копинга. Например, из простых: можно прерывать дурные мысли и записывать происходящее в голове, заземляться, концентрироваться на практиках, радующих или хотя бы локализующих в «здесь и сейчас». Более сложный метод — это медитация, о которой я уже упоминал. Это полезный навык по жизни. Можно уходить на какой-то промежуток времени, чтобы куда-то слить тот объем возбуждения и какой-то тяжелый груз мыслей, которые есть в голове.

Очень бурно развивается в российских городах культура флоатинга. Это тоже своего рода разновидность медитации, когда тебя кладут в специальную камеру, в которой нет света, нет звука, и ты плаваешь в соляном растворе.

Также классическая психотерапия развивается. У нас в России уже не стыдно сказать, что ты ходишь к психологу, психотерапевту и с ним разговариваешь. И это помогает справляться с жизненными ситуациями, следить за своими реакциями и учиться каким-то образом их контролировать.

Продолжение следует