«Души наших предков не будут нами довольны»: что не так с мечетью «Кул Шариф»?
«Главная мечеть Татарстана» и ее недостатки
Председатель Центра исламской культуры «Иман» Наиль Гарипов обеспокоен тем, что жемчужина Казани — мечеть «Кул Шариф» — является своеобразным музеем, в котором «экспонатами» выступают молящиеся. В колонке, написанной для «Реального времени», он раскрывает, что неправильно в этом культовом здании и как эти недостатки можно исправить.
Женщины, торговля...
На днях в социальных сетях я обратился к своим подписчикам, сообщив, что сегодня в мечети «Кул Шариф» — мечети номер один нашей республики — во время намаза туристы могут спокойно находиться на смотровых балконах и фотографировать. Заметка вызвала неоднозначную реакцию. Часть читателей считают, что нет ничего зазорного в том, что за тобой наблюдают во время молитвы. Это, по их мнению, положительно сказывается на имидже ислама и самих мусульман, которых нередко связывают с религиозным терроризмом.
Я написал свой пост, потому что тоже в какой-то мере ощутил себя экспонатом музея. Я вспомнил фильм «Данди по прозвищу «Крокодил», где Мик Дж. Данди зарабатывал тем, что показывал вместе с местными аборигенами охоту на крокодилов. Когда нет другой работы, подобный промысел вполне допустим и не вызывает ничего кроме улыбки. Другое дело, когда напоказ выставляется религиозность людей. Если они делают это добровольно, то это на их совести. Но ведь в данном случае происходит не так.
С точки зрения шариата я опираюсь здесь на ханафитский фикх. Мечеть преимущественно посещают мужчины. Женщинам посещать мечеть можно, но это является непоощряемым занятием, особенно для молодых и незамужних девушек. Об этом сказано в работе «Гибадат исламия» известного татарского ученого начала XX века Ахмадхади Максуди. Связано ограничение не только с этическими соображениями, но и с физиологическими особенностями. Как известно, в особые дни женщинам запрещено совершать намаз и прикасаться к священному для мусульман Корану, соответственно, в эти дни запрещено посещать мечеть.
Когда мы позволяем немусульманам посещать мечети, мы не соблюдаем прежде всего собственные законы и тем самым проявляем неуважение к мечети как месту поклонения. Это касается не только туристов, но и работников мечети. Как известно, в мечетях сегодня работают много женщин, которые выполняют в них различные функции.
Другой аспект — это торговля в стенах мечети, использование «дома Аллаха» не по прямому назначению, что не одобряется опять-таки с точки зрения шариата. О запрете на торговлю в мечети говорится в хадисе пророка Мухаммада. Посланник Аллаха сказал: «Если вы увидите, что кто-то продает или покупает в мечети, скажите ему: «Пусть Аллах не даст тебе прибыли в твоей торговле».
С точки зрения шариата мы не имеем права превращать мечеть в торговую точку для привлечения туристов. И неважно, чем торговать, важно, что мечеть — это место поклонения Всевышнему Аллаху. И это ее главное предназначение. А для создания положительного имиджа ислама в принципе ничего не нужно. Быть мусульманином не так-то легко. Во многом нужно себя ограничивать. Поэтому в Коране и сказано, что не к каждому будет милостив Всевышний Аллах. Некоторым будут запечатаны сердца и у них не будет возможности обрести эту милость.
Кто такой Кул Шариф?
Вопрос с туристами и нашим отношением к главной мечети татар связан не только с областью права, но и с историей и национальным самосознанием этого народа. Она построена, как известно, в память великого шейха Кул Шарифа, который пал смертью храбрых, защищая вместе с шакирдами город во время штурма Казани войсками Ивана IV 12 октября 1552 года.
Кул Шариф был сеидом, то есть потомком пророка Мухаммада. Он был духовным лидером Казанского ханства, главой суфийского братства Ясавия. Об этом много говорится в русскоязычном источнике «Казанский летописец», где подробно описано завоевание Казани и Казанского ханства. В связи с чем хотелось бы отметить, что в мечети «Кул Шариф» нет экспозиции, посвященной этому выдающемуся историческому деятелю. Кроме названия мечети и его псевдопортрета ничто на его связь с этим зданием не указывает.
Также в музее исламской культуры, расположенном в мечети, мы ничего не узнаем и о Казанском ханстве и об исторических деятелях этого периода. Что же нам здесь рассказывают? А рассказывают нам просто «об исламе», о том, какой он «вообще». Возможно, это необходимо знать неверующим людям. Но имеет ли смысл проводить экскурсию по школьной программе? Эти знания вполне доступны и в интернете.
А вот чего нам и особенно нашей молодежи действительно не хватает, так это знания истории и культуры собственного народа. Сегодня часть татарского национального движения озабочена принятием концепции развития татарского народа. Вокруг нее возникла нешуточная полемика, в которую включился и председатель ДУМ РТ Камиль Самигуллин, обеспокоенный недостатком в концепции исламского фактора. В принципе, он прав.
Более того, я полагаю, что исламский фактор должен быть ключевым в новой концепции развития татар. Почему? Очень просто. Татарская культура, которая формировалась в течение тысячи лет, пронизана мусульманской идеологией. Буквально вся, начиная от фольклора и заканчивая бытовой культурой. Об этом писал Валиулла Якупов, который не раз обращался к татарской интеллигенции с призывом прекратить связывать татарскую культуру с язычеством.
Многие так называемые языческие культы на самом деле таковыми не являются, и они связаны с другой, не менее важной мусульманской составляющей — суфизмом. Поэтому мы должны прежде всего концептуально разобраться с нашим историческим прошлым. Мы народ, который распространял знания о религии ислам. В этом наша историческая миссия и на этом мы должны строить нашу идеологию.
«Души наших предков не будут нами довольны»
Возвращаясь к вопросу о мечети, мне хотелось также затронуть и такой аспект, как практика зиярата (поминовение усопших) погибших защитников города. В свое время до революции татары специально приходили к стенам Кремля для поминовения. Их не пускали внутрь комплекса. Они сидели вдоль стен, читали священный Коран и поминали усопших на этой территории мусульман.
В памяти народа история падения города сохранилась фрагментарно — мечети и медресе были уничтожены, не осталось прямых письменных свидетельств. Поэтому все исторические эпизоды народ восстанавливал по памяти. В те годы появилось много разных легенд и мифов. Поэтому зародился миф о Сююмбике, которая спрыгнула с башни, хотя, как известно, последняя казанская царица похоронена в Касимове, где провела остаток своей жизни. Просто народ помнил, где находилась ханская мечеть, и, понимая, что башня стоит на фундаменте мечети, связал ее с минаретом.
Кстати, в самом Касимове могила ханбики Сююмбике установлена лишь предположительно. Но народ настолько героизировал своих защитников, что не захотел соглашаться с тем, что кто-то мог выжить в этом противостоянии. Но выжившие были, и они составили большинство жителей Старо-Татарской слободы. Они стали тем народом, который не забывал о своих исторических корнях.
Обращаясь к религии, мы должны помнить, что для народа многие символы имеют сакральное значение. Если для православных имеет значение Казанская икона, то для мусульман мечеть «Кул Шариф» — это место их памяти и возрождения. Поэтому татары должны оберегать именно эту мечеть и наполнять ее в первую очередь своим присутствием и своими молитвами. И создание именно в этом месте не музея исламской культуры, а музея Кул Шарифа, музея ислама в Казанском ханстве — это первоочередная наиважнейшая задача.
Мы должны начать уважать себя, свою культуру, свою историю, свой народ и свой язык. Это милость и дар нам Всевышнего Аллаха. Мы не выбирали свою нацию. А пока часть татарской молодежи находится под влиянием псевдосалафитов и заграничных ересиархов и тем самым пренебрегает своей историей и не признает своих предков мусульманами. А это ведет только к одному: души наших предков не будут нами довольны, а значит, и Всевышний Аллах не будет к нам милостив. Родину не выбирают. Родину и нацию дает нам Всевышний Аллах как аманат (милость), и эту милость мы с вами должны беречь.